Три уровня международного политико-экономического анализа: новая перспектива для исследования международных проблем в эпоху многополярности

Введение . Одной из фундаментальных проблем современной науки о международных отношениях является проблема структуры ее знания. В 2002 г. профессор политологии Йельского университета И. Шапиро сделал вывод о том, что в политической науке результат применения метода и теоретическое знание далеко не всегда имеют прямую связь, хотя разработка международно-политических теорий ставила перед собой в т. ч. эту задачу. В этой связи классификация политических школ в том виде, в котором она признана большинством ученых, – 1) реалистическая школа; 2) либеральная школа; 3) критическая/рационалистская школа – либо должна быть признана устаревшей, либо нуждается в существенном обновлении эпистемологической базы (Shapiro, 2002).

Однако в 2020-х гг. запрос на создание новых политических теорий мирового развития (а также на дополнение существующих) серьезным образом снизился. Пандемия COVID-19 стала очередным явлением за последние 30 лет, которое политологи-международники не смогли объяснить. Экономисты же были вынуждены признать, что привычные представления о глобальных теориях экономического развития уходят в прошлое. Сам эпистемологический базис этих теорий перестает играть столь важную роль, которая была присуща ему еще в начале века, что происходит на фоне проблематизации влияния теоретического знания на международно-политическую (и экономическую) практику (Bakir, 2023). Так, в западной политической науке уже сейчас активно формируется инновационное представление о том, что не знания, генерируемые учеными-международниками, влияют на принятие внешнеполитических решений, напротив, политики детерминируют процессы развития научного политического знания (Lucky, 2024).

Проблема структуры знания (и вытекающая из нее проблема связи полученного в теории и выявленного на практике) сформировала кризис политической науки, который проявляется в значительном ухудшении прогностических возможностей политического анализа: точность прогнозирования теоретических политических моделей редко превышает 7 % (Cranmer, Desmarais, 2017). Более того, как считает Г. Харман, ни одна существующая теория международной политики не смогла удовлетворительно раскрыть причин и деталей структурных преобразований в глобальной политике и экономике за последние три десятилетия (Harman, 2018). Это подчеркивает необходимость более комплексного подхода к изучению международной политики, выходящего за рамки традиционных дисциплинарных границ.

Целью исследования, таким образом, является формирование новой и практически результативной междисциплинарной (политико-экономической и социальной) модели анализа для решения проблем современной международной системы. Новый подход к системному анализу международных отношений может характеризоваться расширением как исследовательской области за счет сочетания международного политического и экономического (МПЭ) анализа, так и исследовательской перспективы до трех уровней: объяснительного, нормативного, критического. Этим может быть достигнута ориентированность данного анализа на конкретные международные проблемы, т. е. его прикладная значимость. Более того, подобный анализ может давать непротиворечивые результаты при применении различных теоретико-аналитических парадигм, поскольку известное утверждение о «межпарадигмальной несовместимости» Т. Куна в известной степени устарело (Gômez, 1997).

Проблемы современного международного анализа . Попробуем понять, каковы более конкретные проблемы современного международно-политического анализа на примере ряда исследований. Например, И.А. Истомин критически рассматривает теорию международной политики как основной инструмент для изучения уже свершившихся событий или для прогнозирования будущих. Теоретические подходы, с точки зрения автора, более склонны объяснять международную действительность, а не понимать стратегии отдельных акторов и тем более не «предсказывать» будущее¹.

В.И. Чуешов отмечает низкую организованность, свойственную многим исследователям, ориентирующимся на теорию лишь как на определенный угол зрения для рассмотрения тех или иных политико-экономических процессов. Он отмечает необходимость перехода от выстраивания линейных закономерностей к формированию иерархии уровней познания в международнополитическом анализе: «опыт → наука → творение» (Чуешов, 2021). Эти уровни могут соответствовать классическим ступеням формирования знания в области социальных наук: «объяснение → систематизация → критика».

Согласно исследованию Дж. Фридена, анализ в международной сфере не может осуществляться исключительно в политологических категориях. Политология не оперирует такой важной переменной, как экономическое рацио, в то время как объектом научного познания в международных отношениях должны быть не политические процессы и закономерности, а проблемы, мотивы и интересы государств и других акторов МО – формулируемые в понятиях политической экономии (Frieden, 2020). Его точку зрения поддерживает А. Мерло, утверждая, что политический анализ невозможен без экономической составляющей международной жизни, поскольку в противном случае может сформироваться неверное представление о существовании государств в отрыве от обществ (Merlo, 2018).

Л. Хоуз установила, что современные научные исследования в области международной политики представляют собой рекурсивный процесс, логика которого в основном задается релевантными социально-политическими факторами и персональными аксиологическими установками исследователя, что сказывается на ограниченности результатов исследований (Howes, 2017).

Есть и более радикальный взгляд на недостатки современного международного анализа. Т.В. Карадже акцентирует внимание на праксеологической недостаточности современных подходов к исследованию международных систем, возникающей в связи с появлением у последних растущего числа эмерджентных свойств (Карадже, 2022). Это ведет к быстрому устареванию теоретических подходов к международным проблемам. А.Ю. Шишкова считает, что необходимо произвести переход от теоретического осмысления международно-политических отношений к исключительно стратегическому, поскольку стратегия каждого государства, равно как и других акторов, имеет свои характерные и доступные для понимания международного сообщества особенности (Шишкова, 2021). Перейти к многомерному политическому анализу, который затрагивает сразу целые комплексы политических и экономических проблем, призывает Г.Л. Тульчинский (2019). Наконец, вспомним известную точку зрения политолога Д. Истона, который считал, что путь к точному прогнозированию в сфере международного взаимодействия государств лежит через всестороннее расширение исследовательской области – фактически все, что каким-либо образом связано с анализируемой проблемой, также должно быть включено в анализ (Истон, 2015).

Терминологический аппарат для новой модели. Выявив основные проблемы современного международного политико-экономического анализа, теперь попытаемся сформулировать ключевые понятия для представляемой нами новой модели МПЭ-анализа.

Международный политико-экономический анализ - это анализ явлений международной политико-экономической системы при помощи экономических методов для выявления целостных паттернов поведения акторов – с момента формирования экономического мотива/интереса и до момента реализации принятого решения – в рамках политических институтов. Теоретико-методологическая база данного вида анализа включает экономические методы, а также три основных макронаправления в социальных науках: реализм, либерализм и критические теории, которые интегрируют экономические, политические и социальные аспекты.

МПЭ-анализ подразделяется на три уровня.

Объяснительный уровень позволяет понять существующие принципы функционирования международной политико-экономической системы или ее элементов. Объектом анализа являются политические, военные и экономические, но не социальные отношения; предметом ‒ структура международных отношений. Основой служит реалистическое направление в социальных науках.

Нормативный уровень позволяет определить виды и содержание норм, принятых или необходимых к принятию для регулирования отдельных областей международной системы. Объектом анализа выступают существующие нормы, а также проблемы международной системы, предполагаемые к нормативному регулированию; предметом анализа является правовое поле в тех или иных областях международной системы. Основой служит либеральная парадигма. Стоит отметить, что у многих исследователей возникают сомнения относительно применимости этой парадигмы, включая неолиберализм, поскольку, во-первых, есть существенные расхождения в ее трактовках, и во-вторых, неолиберализм на международном уровне часто воспринимается исследователями как аналог неоконсерватизма на внутреннем уровне государств и обществ (Mearsheimer, 2018: 114‒124).

Критический уровень позволяет определить возможные векторы трансформации международной политико-экономической системы или ее элементов. Объектом анализа выступают структурные недостатки системы и социальные отношения; предметом анализа является модель новой международно-политической системы или ее отдельных элементов. Основой служат социальные критические теории.

Структура модели . Данная модель МПЭ-анализа может быть основана на трехступенчатой модели рационального мышления согласно методу Декарта:

• 1)    исследование нынешнего состояния ( объяснение );

• 2)    исследование условий продолжительности этого состояния (или создание этих условий, т. е. норм и институтов );

• 3)    исследование и изменение «себя» в «общем порядке», которое может сводиться к исследованию элементов международного порядка в общем мироустройстве ( критика ) (Jäger et al., 2016).

Принципы и критерии . Модель базируется на нескольких основополагающих принципах и критериях. Основная проблема международного политического и экономического анализа на предыдущих этапах заключалась в том, что его принципы и критерии были нормативными, а не техническими. Они определяли, какие факторы наиболее важны (в то время как все факторы важны, просто надо их обнаружить и определить их влияние). Однако для создания модели комплексного анализа критерии должны быть более формальными, к примеру:

• 1.    Междисциплинарная интеграция. Позволяет использовать знания из областей политологии, экономической теории и социологии.

• 2.    Эмпирическая строгость и теоретическая обоснованность . Методология основана на эмпирических данных и подкреплена прочными теоретическими основаниями. В то же время новая теоретическая база должна складываться из паттернизации наблюдаемых фактов, при этом ненаблюдаемое должно постигаться рационалистскими методами. Похожий взгляд изложен в известном труде А. Джорджа и Э. Беннета «Case Studies and Theory Development in the Social Sciences» (George, Bennett, 2005), сопряженный с критико-рационалистскими взглядами известного венгерского ученого И. Лакатоcа (2008: 289‒298), заслуживающий рассмотрения в отдельной статье.

• 3.    Методологический плюрализм . Использование множества аналитических методов параллельно для решения сложных политико-экономических проблем подтверждено в общенаучном труде «Against Method: Outline of an Anarchist Theory of Knowledge» П. Файерабенда (2007). Идея о том, что любой метод, которым достигается верифицируемый результат, хорош, может быть заимствована для проведения исследований в области международной политики и экономики. Эта идея коррелируется с упомянутым выше взглядом Д. Истона о необходимости многократного расширения исследовательской перспективы (Истон, 2015).

• 4.    Минимизация исходных аксиологических установок . Сведение к минимуму ценностной составляющей, лежащей в основе анализа, ‒ желательно, поскольку позволяет дать прозрачную оценку последствиям тех или иных событий, происходящих в международной политико-экономической системе. Однако возможность подобной минимизации заслуживает рассмотрения в отдельном исследовании.

• 5.    Критическая рефлективность. Механизмы критики и размышления о допущениях, ограничениях и потенциальных «предубеждениях» методологии, подобные тем, что описаны в «концепции рефлексивной социологии» П. Бурдье¹, призваны побуждать исследователя критически оценивать собственную позицию.

Теоретико-методологическая база . Вопрос о теоретико-методологической базе, подходящей для подобного трехуровневого анализа, представляется более сложным. Этот вопрос заключается, прежде всего, в том, какая социальная дисциплина должна сформировать «ядро» такого анализа. С одной стороны, теория международных отношений (ТМО), которая уже давно и прочно интегрировалась в политическую науку, кажется идеальной эвристической базой. Реализм Г. Мор-гентау, либерализм 1960-х гг. и весь массив взаимосвязанных критических теорий – это классические макронаправления, сформировавшиеся после Второй мировой войны. Их базовые положения сегодня все реже оспариваются положениями как других, «конкурирующих» теорий, так и родственных теорий среднего уровня (Bláha, 2022). « Преподаватели склонны преподавать то, что преподавали им – именно благодаря этому феномену любая наука по-прежнему сохраняет свое классическое ядро », ‒ так считает М. Левин, авторитетный американский политолог (Levin, 1973).

С другой стороны, возникает следующий вопрос: требуется ли данному виду анализа вообще эвристическая база, если он предполагает не созидание научного знания, а только прикладное решение проблем; может ли вообще быть достаточно «твердым» аксиоматическое ядро междисциплинарного анализа? В этом отношении для всех трех уровней анализа гораздо больше подходят парадигмы международной политической экономии, эпистемологические рамки которых, по мнению известного ученого Дж. Киршнера, представляются более строгими и четкими, чем рамки аналогичных парадигм международных отношений, и вместе с тем более широкими (Kirshner, 1998). В этом случае для объяснительного уровня анализа подходят экономический национализм Ф. Листа и Дж. Вайнера, а также эмпирические методы исследования; для нормативного уровня анализа – нормативное «крыло» новой политической экономии Дж. Бьюкенена и сравнительно-правовой и исторический методы исследования; для критического уровня могут применяться большинство критических теорий, среди которых неомарксизм, конструктивизм, структурные теории, а также социологические, сценарно-прогностические методы и кейс-стади.

Пример 1 . Применимость трехуровневого МПЭ-анализа может быть продемонстрирована на примере достаточно общей проблемы влияния тарифов на глобальные цепочки поставок (табл. 1).

Таблица 1 – Три уровня международного политико-экономического анализа влияния внешних тарифов на глобальные цепочки поставок1

Table 1 – Three Levels of International Political and Economic Analysis of the Impact of External Tariffs on Global Supply Chains

Уровень анализа, парадигма
Объяснительный, реализм
объект	предмет	результат	пример(ы)
Торговые тарифы	Трансформации глобальных цепочек поставок	Повышение стоимости импорта, изменение стратегий поиска поставщиков, трансформация торговых потоков, корректировка мест расположения производств	Торговые войны США и КНР (с 2018 г.): обе страны ввели тарифы на товары друг друга, затронув компании, формирующие международные цепочки поставок. Компании в таких секторах, как технологии, сельское хозяйство и обрабатывающая промышленность, столкнулись с ростом издержек (в среднем на 10‒15 %), что побудило некоторых предпринимателей переносить производства
Нормативный, либерализм
Юридические меры экономической защиты национального продукта + международные нормативные документы	Баланс между мерами на национальном и глобальном уровнях	Тарифы защищают рабочие места и промышленность, но в то же время увеличивают издержки для потребителей и предприятий. Нормативный аргумент против тарифов основан на преимуществах открытых рынков и конкурентного ценообразования → нужны новые нормы	Статья 12 Соглашения ВТО по сельскому хозяйству; статья XVIII ГАТТ (1994 г.); механизм разрешения споров ВТО
Критический, критические теории
Роль тарифов в жизни международного сообщества	Международная система со справедливым доступом для всех государств к мировому рынку	Определение доноров и бенефициаров тарифного контроля на международном рынке (среди негосударственных акторов) + определение подходящих инструментов трансформации системы	Точки соприкосновения политической и деловой культур США (с 1870-х гг.) и КНР (с 1980-х); изменение положения китайского среднего класса до и после вступления КНР в ВТО (разрыв до уровня развитых стран сократился с 34 % до 4 %); введение США санкций против «Huawei» и «Beijing Technology», а также против Бюро промышленности КНР (2022 г.)

Пример 2 . Применимость трехуровневого МПЭ-анализа может быть показана и на более конкретном примере из области энергетической политики Германии.

На объяснительном уровне делается постановка проблемы – это обладающий международным измерением энергетический кризис в Германии после февраля 2022 г. Интерес германской стороны в целом заключается в том, чтобы этот дефицит устранить. Факторами (условиями) в данной ситуации выступают:

• •    присутствие большого числа групп интересов внутри ФРГ;

• •    многоакторность в международном измерении;

• •    дихотомия европейского рынка энергоресурсов.

Поскольку в реальности государственное регулирование по-прежнему имеет преимущество в принятии решений на международной арене, правительственная коалиция левого центра ФРГ (с 2021 г.), действуя в рамках «энергетического перехода», продолжает приобретать природный газ. Конечно, оставаясь в рамках парадигмы государственного центра, эту стратегию можно считать относительно успешной, т. к. в ФРГ практически заполнены резервы СПГ, а альтернативные технологии вырабатывают, как показывает статистический анализ, от 25 до 40 % электроэнергии.

Однако негативное внешнее воздействие оказывают США, ставя Германию в зависимость от реализации их собственных интересов. Проблема заключается в отсутствии у Германии (в отличие от Польши) долгосрочных контрактов с многочисленными разобщенными компаниями США, учитывая, что правительство США путем введения санкций (с 2018 г.) принуждает немецкие компании покупать в первую очередь американский и норвежский СПГ.

На нормативном уровне, применяя сравнительно-правовой метод, видим, что понимание США энергетической политики более определенно, чем ее понимание Германией. Законы США, такие как акт Хиггинса-Кэссиди «СПГ сейчас» (впервые предложен в 2017 г., одобрен в 2023 г.), закон «О защите энергетической безопасности Европы» (принят в 2019 г.), способствуют ускорению разработки нефтегазовых проектов и вводят санкции против участников реализации трубопроводов «Северный поток-1» и «Северный поток-2». Основой нормативной базы Германии являются регулярно редактируемые документы «Energiewende 2030» («Энергетический переход 2030»), «План действий в области климата» и «Национальный план действий в области энергетики и климата до 2050 г.», которые регулярно обновляются. Суть обновлений заключается в переносе сроков достижения углеродной нейтральности, что ускоряет рост потребности в СПГ. В этой связи кажутся логичными следующие шаги:

• –    дополнение существующей нормативной энергетической базы актами, регулирующими пропорцию между природным газом и альтернативной энергетикой в интересах как потребителей, так и производителей;

• –    установление принципов подписания долгосрочных соглашений с американскими нефтегазовыми компаниями;

• –    провозглашение энергетической безопасности в качестве первого приоритета в соответствии с интересами граждан ФРГ (согласно видению конституциональной экономики Дж. Бьюкенена).

На критическом уровне должны быть определены векторы трансформации в международной энергетической политике ФРГ. Дефицит энергоносителей спровоцировал падение Франкфуртской биржи в июле 2023 г., симптомами чего стали:

• •    превращение ФРГ в крупнейшего импортера электроэнергии;

• •    уменьшение доходности электросетей вследствие сокращения потребления энергии на 15 % (в годовом выражении);

• •    уход около 1/3 германских малых и средних компаний с рынка.

Таким образом, проблема имеет два измерения: внутреннее (на уровне потребителей ФРГ) и европейское (на уровне ТНК).

В качестве наиболее эффективных мер на национальном уровне могут быть предложены введение внешнего управления на критически важных энергообъектах или их национализация.

Однако экономический рост ФРГ обеспечивается только за счет экспорта в страны ЕС. Кроме того, немецкие энергоконцерны ежегодно обеспечивают страны ЕС электроэнергией на 5‒7 млрд долларов. По этим причинам необходима диверсификация внешних источников получения ископаемой энергетики и распространение альтернативных энерготехнологий в наиболее затронутых кризисом государствах ЕС, для чего требуется активное международное технологическое сотрудничество.

Выводы . Потребность в новом подходе к интегративным международным политико-экономическим исследованиям обусловлена недостатками существующих теорий и методов, которые применяются лишь избирательно. Они не позволяют в полной мере оценить изменения в глобальной политике и экономике или дать действенные рекомендации политическим институтам. Отказ от комплексного анализа международных проблем препятствует развитию научной аналитики и, следовательно, разработке рекомендаций для политиков.

Предложенная нами модель трехуровневого международного политико-экономического анализа является новой и уникальной, поскольку возможности интегративного применения различных принципов, парадигм и методов политической экономии и международных отношений ранее не изучались. На примере энергетического кризиса в ФРГ мы попытались комплексно проанализировать (в сжатой форме) одну из важных проблем международных отношений.

Несмотря на свои преимущества, на нынешнем этапе данная модель заключает в себе определенные трудности:

• –    не демонстрирует прогностической способности, однако подходит для выработки сценариев международного развития;

• –    не дает возможностей верификации «малых теорий» международных отношений, отличающихся мировоззренческим подходом;

• –    не позволяет определить границы методологической базы для каждого из уровней.

Кроме того, необходимо установить пределы экстраполяции исследования этой модели:

• –    модель не может применяться для исследования проблем исключительно внутренней политики государств;

• –    непроверенной остается возможность использования модели для анализа глобальных проблем международной жизни;

• –    проблемы военных конфликтов, скорее всего, не могут быть проанализированы через призму политико-экономического анализа.

Для проработки этой модели анализа в дальнейшем требуются:

• –    определение степени, в которой для анализа могут применяться наиболее спорные теории МО и МПЭ (конструктивизм, неолиберализм и структурные теории, критический реализм);

• –    исследование формирования мотивов и формулирования обоснований акторов международной политико-экономической системы (на основе концепции интереса в МПЭ);

• –    поиск способов совмещения теории и истории для анализа международных проблем.