Трудовая деятельность за пенсионным порогом: оценка и оплата труда (часть 3)

Любой работодатель всегда заинтересован получить больше и заплатить меньше. Первенство среди этих способов, несомненно, принадлежит «научному обоснованию». В числе наиболее часто эксплуатируемых работодателями «обоснований» недоплаты за труд работникам – официальная интерпретация принципа «опережающего роста производительности труда».

По этому поводу академик С.Г. Струмилин писал еще полвека назад: «В нашей теории и практике оплаты труда пользуется самым широким общественным признанием принцип, по которому рост производительности труда должен опережать рост заработной платы. Говоря иначе, рост заработной платы должен отставать от роста объема продукции, создаваемой рабочими в единицу времени. Но наряду с этим мы не должны забывать и общий принцип социалистического распределения по труду, который гласит: каждому по количеству и качеству его труда, и, стало быть, предполагает полное соответствие – без всякого отставания зарплаты – между оплатой труда и его результатами» [1].

Если бы формулировка обоих принципов была правильной, то никакого противоречия между ними не возникало. Но оно есть, и на него много лет назад обратил внимание уважаемый ученый. Причиной этого противоречия является неверная интерпретация принципа опережающего роста производительности труда, основанная на неправильном определении производительности труда [2].

Чтобы убедиться в этом, рассмотрим простой пример. Работник на старом оборудовании, затрачивая М калорий живого труда, производил 10 трудовых операций (единиц трудозатрат, единиц продукции). После установки нового оборудования он, затрачивая те же М калорий, стал производить 15 трудовых операций, а затрачивая 2М калорий, мог производить 30 трудовых операций. Что же должно произойти с заработком работника после замены оборудования? Соглас- но принципу оплаты «каждому по труду» и пониманию производительности труда К. Маркса, заработок работника в этом примере при производстве 15 трудовых операций должен остаться без изменений, а в случае производства 30 трудовых операций (единиц трудозатрат, единиц продукции) – возрасти в два раза.

Согласно же традиционным интерпретациям производительности труда и принципа опережающего роста производительности труда весь прирост результатов в обоих случаях будет считаться осуществленным за счет повышения производительности труда. В первом случае заработок (теоретически) должен был бы неоправданно возрасти при сохранении прежнего количества трудозатрат. Во втором случае (реально) прирост заработка будет меньше прироста затрат труда. Это обычная практика оплаты труда наемных работников. Так было раньше, так остается и сегодня, поскольку, несмотря на все перемены, произошедшие в России, способ распределения сохранился неизменным.

Например, по данным 2013 г., в связи с планами Министерства образования и науки РФ сократить 30% преподавательских ставок в вузах, «одних преподавателей увольняют, другим увеличивают нагрузку на 30–60% при увеличении зарплаты максимум на 10–15%» [3; 4]. Понятно, что никакого повышения производительности труда профессорско-преподавательского состава не происходит, а имеет место простое повышение затрат труда на каждый заработанный рубль, или, что то же самое, снижение стоимости каждого рабочего часа непосредственных производителей образовательных услуг – работников высшей школы, которая уже сейчас в сотни раз ниже стоимости рабочего часа «князей» госбизнеса и гос-управления, науки, политики и других сфер, где у «князей» есть возможность присваивать себе то, что должно принадлежать всему народу [5].

Реальные мероприятия, приводящие к реальным повышениям производительности тру- 105

да (в понимании К. Маркса) на рабочих местах, в целом на предприятии требуют инвестиций, осуществляются нечасто. Для увеличения интенсивности труда, длительности единицы рабочего времени (рабочего дня, рабочей недели) достаточно алчности работодателя, безучастности государства и «научного обоснования». Фиктивное повышение производительности труда (фактически – повышение интенсивности, затрат труда, рабочего времени) осуществляется быстро и просто. Реальное последствие – повышение затрат труда на каждый заработанный рубль.

Рост производительности труда сегодня если и не планируется, то, во всяком случае, поощряется; повышение этого показателя если и не контролируется, то, по крайней мере, фиксируется и стимулируется. А поскольку появляется определенная совокупность людей, материально заинтересованных в повышении этого показателя, то возникает и объективная групповая заинтересованность в использовании наиболее легкого, а нередко и единственного доступного пути к желанной цели – повышения интенсивности труда и длительности рабочего времени.

Для подавляющего числа рядовых граждан единственным способом заработка является трудовая деятельность на своем рабочем месте, а единственным способом увеличения заработка – повышение интенсивности своего труда. Однако здесь наиболее активных и, следовательно, наиболее полезных работников поджидает опасность в виде традиционной интерпретации принципа опережающего роста производительности труда, которая результаты интенсификации труда выдает за результаты повышения его производительности и значительно снижает прирост оплаты труда по сравнению с приростом его результатов. От такого стимулирования трудовой деятельности бессмысленно ожидать подъема трудовой активности работников, корпоративной солидарности, единения интересов работника и работодателя, соблюдения нравственных и правовых норм и т.п.

В прежние времена, когда для основной массы рядовых советских граждан подобное стимулирование трудовой деятельности было, как и сегодня, повсеместным, наиболее активные представители трудоспособного возраста, потеряв надежду на достижение социальной справедливости в оценке и оплате труда, активно занялись самостимулированием. Забытым ныне словом «несуны» раньше называли таких активистов, которые освоили один из массовых способов са-мостимулирования, демонстрируя работодателю того времени – партийно-государственной бю- рократии – справедливость народной мудрости «жадный платит дважды».

Распространенное ныне в определенных кругах общества «распиливание бюджета» – это тоже способ самостимулирования, обусловленный все тем же несовершенством системы стимулирования труда. Только социально-психологические, правовые, экономические и прочие причины, условия и инструменты, возможности и последствия здесь иные.

Неправильная интерпретация производительности труда и ее опережающего роста – один из важных факторов нарушения социальной справедливости в организации, оценке и оплате труда. Стоимость единицы живого труда должна расти сама по себе, поскольку растут потребности в более качественном и более длительном образовании, в более длительном и дорогостоящем лечении, в более качественных и дорогих продуктах питания и т.д., не говоря уже об инфляции. Растет стоимость жизни, и, соответственно, растет стоимость воспроизводства рабочей силы. Но темпы этого роста ограничены определенными условиями.

Для цивилизованного государства принцип опережающего роста производительности труда можно было бы сформулировать так: « Рост производительности труда должен опережать рост стоимости единицы живого труда ( трудозатрат, расхода мускульной и нервной энергии ) и регулировать последний с учетом социальных ограничений, установленных законом » (прежде всего, законом, устанавливающим часовой МРОТ и обязательства государства по обеспечению его неукоснительного соблюдения).

В какой мере опережать – это уже вопрос конкретных условий и конкретных соглашений между работниками и работодателями, там, где такая практика трудовых отношений реально существует. В предлагаемой формулировке принцип опережающего роста производительности труда не будет стимулировать нарушение принципа социальной справедливости в части оценки и оплаты труда работника. По крайней мере, он перестает быть легитимным инструментом нарушения социальной справедливости.

Признание новой интерпретации производительности труда и новой формулировки принципа опережающего роста производительности труда позволяет трезво смотреть на вещи и решать вопросы стимулирования труда с позиций здравого смысла и общественных интересов. Неправильная традиционная интерпретация термина «производительность труда» в сочетании с неверной формулировкой принципа опережающего роста производительности труда активно способствуют распространенной практике – существенной недоплате за труд непосредственных производителей общественно полезных благ.

Еще в большей степени этому способствует отсутствие научного обоснования объективной стоимости рабочего часа в разнообразных видах человеческой деятельности, в разных профессиях и должностях, в различных условиях общественного производства. В течение 74 лет проповедуя в Советском Союзе высшую справедливость принципа «каждому по труду», экономическая наука так и не рискнула затронуть основополагающие вопросы экономики труда – измерение самих трудозатрат и оценку единицы рабочего времени. Без решения этих вопросов реализация на практике принципа «каждому по труду» невозможна.

Сегодня нет никаких научных обоснований того, что рабочий час одного гражданина Российской Федерации оценивается в сотни раз выше цены рабочего часа другого гражданина Российской Федерации. Так было всегда. И всегда это было выгодно только тем, кто решал, кому какое жалование назначить, реализуя таким образом на практике феодальный принцип распределения: « каждому – по месту в социальной иерархии ».

Иначе говоря, « что позволено «элитариям», не дозволено пролетариям ». Вот если речь заходит о тюремном сроке, тут пролетарий на основании того же принципа получает все, что ему полагается, в отличие от «элитария», который в таком случае обычно не получает ничего, кроме разве что повышения по службе. Дело «Оборонсервиса» – далеко не единственный тому пример [6].

Между тем вопрос о стоимости рабочего часа снова становится актуальным: министр финансов Российской Федерации А.Г. Силуанов «предложил ввести почасовую оплату труда бюджетникам» [7]. Даже не пытаясь раскрыть подоплеку этого финансового замысла и проанализировать его последствия для непосредственных производителей, в данном случае государственных (муниципальных) услуг, можно смело утверждать, что методика оценки рабочего часа (единицы времени приложения трудозатрат, мускульной и нервной энергии) останется прежней, доставшейся России XXI в. от рабовладельческих и феодальных времен: «кесарю (а также министру, депутату, олигарху и остальным «эли-тариям») – кесарево, а слесарю (а также токарю, пекарю, лекарю и прочим рабочим) – слесарево», т.е. в сотни раз меньше. В среднем же («кесарь» + «слесарь» / пополам), как полагают властьиму- щие распределители, ситуация выглядит вполне благопристойно.

Как сообщил официальный сайт Правительства России, в Государственную Думу РФ внесен разработанный Министерством труда законопроект, согласно которому получать почетное звание «Герой Труда Российской Федерации» будет не только почетно, но и выгодно [8]. Не желая платить достойную плату за труд непосредственным производителям, власть вернула к жизни еще один социальный ярлык, якобы для стимулирования передовиков производства на излете их трудовой карьеры, но на самом деле это не совсем так. Еще не забылось, что советская государственнопартийная элита была сплошь «героической», а многие ее представители – и не по одному разу. Фотографии «многоразовых героев-элитариев» еще можно найти в бумажных и электронных изданиях, на сайтах в интернете. У современной элиты запросы не меньше, в полном соответствии с законом о возрастании потребностей, а значит, укрепление и развитие феодальных традиций в нашем государстве будет продолжаться.

В это же время в социально и экономически развитых странах Европы и Америки социальная справедливость воспринимается как законодательно установленная справедливая оплата каждого рабочего часа на каждом рабочем месте и в каждый момент времени. Поэтому, например, в Швейцарии обсуждается вопрос о принятии закона об установлении часовой минимальной заработной платы (часовой МРОТ) – 18 евро в час [9], что с учетом 40-часовой недели и в пересчете на рубли составляет, принимая во внимание колебания курса, примерно 130–140 тыс. руб. в месяц. Это в 20 с лишним раз больше, чем общероссийский месячный МРОТ, который, как всегда, меньше официального прожиточного минимума. Часового МРОТ в России как не было, так и нет. Более того, время от времени появляется информация о возможной отмене общероссийского МРОТ и передаче ответственности за его установление на региональный уровень при сохранении за федеральным центром права раздачи почетных званий и других социальных ярлыков.

Эфемерная для рядовых конкретных производителей материальных и духовных благ возможность удостоиться в конце активной жизни почетного звания по прихоти какого-нибудь чиновника не может реально улучшить уровень их жизни и повысить эффективность стимулирования труда. Любые блага с помощью раздаваемых властью социальных ярлыков всегда доставались элите в соответствии с незыблемым феодаль- ным установлением: «чин чина почитай, по чину бери».

В заботе о привилегиях элитариев экономике труда некогда обратить внимание на проблемы пролетариев, даже самые простые. Так, с 1 января 2013 г. федеральный месячный минимальный размер оплаты труда (МРОТ) составлял 5205 руб. [10]. В первом квартале того же года величина прожиточного минимума трудоспособного населения (ПМ) в целом по РФ составила 7633 руб. [11]. Ст. 133 Трудового кодекса РФ гласит: «Минимальный размер оплаты труда устанавливается одновременно на всей территории Российской Федерации федеральным законом и не может быть ниже прожиточного уровня трудоспособного населения» [12]. Видимо, теперь пролетариям согласно законодательству надлежит считать, что

МРОТ (5205 руб.) ≥ ПМ (7633 руб.), поскольку никто не может им объяснить, в чем отличие «прожиточного минимума» от «прожиточного уровня», как, впрочем, и многое другое.

Экономика труда выделяет множество форм, видов, модификаций систем оплаты труда [13; 14]. Однако в чем смысл этого многообразия, каковы отличия всех модификаций и вариаций, каково их стимулирующее воздействие в различных условиях, остается неизвестным. Между тем все многообразие возможностей организации оплаты труда по принципиальным отличиям и стимулирующему воздействию на работника сводятся к трем основным системам: прогрессивной, линейной и регрессивной [15–17]. Все остальное – лишь конкретные случаи их применения.

При прогрессивной системе оплаты труда средняя стоимость единицы трудозатрат возрастает по мере увеличения количества единиц трудозатрат в единицу времени, как правило, начиная с некоторого уровня (после выполнения задания, нормы, плана). Стимулирующее воздействие этой системы – максимизация перевыполнения задания (нормы, плана) и снижение нормативных (плановых) показателей с тем, чтобы как можно легче выйти на уровень, где вступают в действие прогрессивные надбавки. Первая часть стимулирующего воздействия этой системы объединяет интересы работодателя и работников, вторая его часть эти интересы разъединяет.

При линейной системе оплаты труда стоимость единицы трудозатрат в определенном диапазоне значений остается неизменной, независимо от количества единиц трудозатрат в единицу времени и влияния других факторов. Стимулирующее воздействие этой системы – максими- зация трудозатрат (результатов труда) с целью получения максимума вознаграждения. От снижения или повышения нормативных (плановых) показателей эта система не зависит, она не стимулирует раскрытие трудовых возможностей, не приводит к конфликту интересов работодателя и работников.

При регрессивной системе оплаты труда стоимость единицы трудозатрат снижается по мере увеличения количества трудозатрат в единицу времени, т.е. по мере интенсификации труда, как при сдельных, так и при повременных формах и видах оплаты труда. Стимулирующее воздействие регрессивной системы – максимизация снижения задания (нормы, плана) с целью обеспечения минимума затрат на единицу вознаграждения, или максимальной стоимости единицы трудозатрат.

Казалось бы, раз регрессивная система оплаты труда может разделять интересы работодателя и работников, то для создания оптимального стимулирующего механизма она непригодна. Однако это поверхностное суждение, все три системы стимулирования труда с различным стимулирующим воздействием – лишь инструменты, которые не могут быть ни плохими, ни хорошими. Любая из этих систем может оказаться наилучшей – все зависит от конкретных условий применения. Не только зарплата, но и ее полное отсутствие может быть самым действенным стимулом к труду, как в известной притче о королевском лекаре, которому король платил лишь тогда, когда бывал здоров.

Во время дискуссии о формах оплаты труда при социализме в 1918 г. рабочие Путиловского завода писали: «Наиболее простым, понятным для рабочего и целесообразным способом является установление сдельной оплаты труда» [18]. Но это был лишь конкретный (хотя в то время – массовый) случай применения, когда линейная система стимулирования труда была наиболее эффективной.

Для создания оптимальной системы стимулирования труда мало выбрать привлекательную на первый взгляд систему оплаты. Необходим учет множества других факторов, характеризующих конкретную ситуацию. Например, наиболее простой способ реализации линейной системы – прямая сдельная оплата труда – оказывается непригодным для эффективного стимулирования ремонтных служб, поскольку в этом случае они становятся материально заинтересованными в увеличении объемов работ, в снижении качества и повышении стоимости ремонтов. Система оплаты труда в этом случае должна материально и ощутимо стимулировать качество ремонтов и минимум простоев оборудования. Необходимое стимулирующее воздействие здесь может создать, например, система формирования заработков ремонтников в виде определенного процента от суммы заработка работников обслуживаемых ими основных подразделений предприятия, от прибыли предприятия и т.п.

Аналогичная зависимая от результатов труда обсуживаемых работников (управляемых объектов) организация оплаты труда была бы полезна и управленческим работникам. Эффективная система стимулирования быстро, надежно, без драматических последствий способна превратить любого бюрократа в полезного обществу работника, заставить его эффективно управлять, а не «пилить, что плохо лежит», так же как строителей – строить, торговцев – торговать, врачей – лечить, учителей – учить и т.д.

Только применительно к конкретным условиям места и времени путем анализа можно установить конкретную структуру стимулирующего механизма, взаимосвязь его отдельных элементов, приоритет, границы и динамику их влияния. Только по отношению к конкретным условиям можно говорить о предпочтительности того или иного метода стимулирования или их совокупности. Построение оптимального стимулирующего механизма, как и осуществление процессов оптимального управления социально-экономическими системами вообще, требует не только права выбора системы оплаты труда для любых конкретных условий места и времени, но и неукоснительно соблюдаемых ограничений, а также системы «антистимулов», определяющих адекватное наказание за причиненный ущерб.

Сбалансированная система стимулов, «антистимулов» и ограничений действует в трудовом процессе подобно рулю в автомобиле. Опасно ездить в автомобиле, в котором руль вращается только в одну сторону. Недостаточно прописать правила вождения в нормативно-правовом документе – Правилах дорожного движения, необходимо обеспечить в каждом автомобиле реальные возможности их выполнения. Точно так же система стимулов, «антистимулов» и ограничений должна быть четко прописана в каждом трудовом договоре и работать автоматически, без участия судебной системы, если нет чрезвычайных обстоятельств или преступных намерений у одной из сторон трудового соглашения.

Но чтобы «антистимулы» (например, штрафы, компенсации за причиненный действием или бездействием ущерб и т.д.) могли работать, у ра- ботника (десятков миллионов российских непосредственных производителей материальных и духовных благ) должен быть достаток, излишек, создаваемый достойной платой за труд. Возможность не только приумножить достаток хорошей эффективной работой на благо организации, но и понести потери вследствие ненадлежащего выполнения трудовых обязательств в гораздо большей степени стимулирует оптимальное поведение работника, чем просто большая зарплата.

К сожалению, в российской практике «антистимулы» неприменимы. У подавляющего большинства непосредственных производителей материальных и духовных благ в России, живущих от зарплаты до зарплаты, сводящих концы с концами, такого излишка быть не может. А изымать необходимое (пищу, одежду, крышу над головой), применяя экономическое наказание, если не по российским, то, по крайней мере, по нравственным законам преступно. Отсутствие «антистимулов», как и достойной зарплаты у непосредственных производителей, превращает российскую экономику в своего рода движущийся автомобиль, у которого неисправно управление.

В конце 70-х гг. прошлого века автор участвовал в исследовании причин частого выхода из строя, длительных ремонтов и значительного дублирования полиграфического оборудования для обеспечения бесперебойного ежедневного выпуска номера одной центральной газеты. В результате проведенного исследования выяснилось, что качество полиграфического оборудования было не главной причиной. Главным было стимулирование ремонтников по объемам выполненных работ и постоянное планирование повышения этих объемов. Достаточно было поставить оплату труда ремонтников в прямую зависимость от эффективности основного производственного процесса (печати тиража), и качество ремонтов стало бы выше, потребность в дублировании оборудования – ниже.

Но действовавшие в стране системы оплаты труда стимулировали не только газетные типографии к росту объемов работ. Совокупное стимулирующее воздействие их выходило далеко за пределы отдельных предприятий. Производители полиграфического оборудования, например, были заинтересованы не в повышении качества, а в увеличении количества выпуска. Вся система стимулирования управленческого персонала базировалась на росте числа подчиненных. И так далее. Даже государство было заинтересовано в росте любой ценой показателя ВВП, в который сводилось все: и то, что было благом и объектив- ной необходимостью, и то, что составляло чистые    стему те, от кого это зависело, не хотели. Для них экономические потери государства. Изменить си-    было проще или выгоднее изменить государство.