Турбулентность в Монголии: новая волна социально-политических вызовов

В условиях мировых социально-экономических и политических кризисов многие страны преодолевают вызовы современности с переменным успехом. Монголия не является исключением, поскольку в постсоциалистическом пространстве она полностью переориентировалась на путь демократизации, на котором страна периодически попадает в кризисные, турбулентные зоны. Монголия является страной резких контрастов, ее особенности можно рассматривать с позиции внешней и внутренней оценки.

Во внешнем измерении Монголия представляет собой суверенное государство. На международной арене она характеризуется в качестве объекта геополитической борьбы таких крупных игроков, как Россия и Китай (непосредственные соседи), а также группы передовых стран под общим названием «третий сосед» (США, Япония, Республика Корея, Великобритания, Канада, Германия, Франция и др.) [Родионов 2018: 278]. Главным инструментом в условиях конкуренции за лидерство в «большой игре» выступают методы «мягкой силы». Политика Монголии, основанная на принципах многоопорности, позволяет маневрировать и лавировать в лабиринте международных интересов, привлекая инвесторов, партнеров и туристов из других стран богатыми минеральносырьевыми запасами, выгодным геополитическим положением, богатой историей, спецификой традиционной культуры и т.д. Несмотря на благоприятный внешний историко-культурный и геополитический образ на международной арене, для политического курса современной Монголии характерны перманентные внутренние противоречия.

С позиции внутреннего оценивания Монголия на постсоциалистическом пространстве переориентировалась на плюрализацию власти, свободные выборы, свободу слова, митингов и демонстраций, активность неправительственных организаций, рыночную экономику. Монгольский пример достижения демократии претендует на роль образца демократии в Центральной и Восточной Азии.

Вместе с тем оценка внутреннего содержания монгольской демократии показывает, что постсоциалистическая политическая система Монголии характеризуется нестабильностью и кризисами, проявляющимися с определенной регулярностью. На пути демократизации монгольского общества встречаются достаточно серьезные издержки и противоречия. Частая смена правительства (18 раз за постсоциалистический период, т.е. с 1990 г. каждое правительство работало в среднем менее 2 лет), скандалы в парламенте страны, нестабильность и противоречивость принятых законов, совмещение обязанностей члена кабинета министров и члена парламента, коррупция, аресты бывших первых лиц, в т.ч. и бывшего президента Намбарына Энхбаяра, экс-премьеров Санижийна Баяра и Чимэдийна Сайханбилэга, потеря инвестиционного имиджа в связи со скандалами в горнорудной отрасли демонстрируют перманентную нестабильность политической системы страны. Комплекс причин и факторов сдерживает прогрессивное развитие и негативно отражается на социальном благополучии монгольского общества, способствует поляризации и дифференциации населения страны.

В совокупности с негативными экономическими и социальными смежными факторами политическая система в современной Монголии периодически оказывается в зоне турбулентности и, по мнению многих политиков, политологов и исследователей, переживает кризис. По данным социологических опросов академических институтов и Центра изучения общественного мнения «Сантмарал», доверие граждан страны к партиям и существующей политической системе снижается [Монголы в зеркале… 2015].

В Монголии пока еще не сформировалась стабильная и эффективная политическая система. Там развернулась борьба за власть между несколькими группировками, в которых тесно переплелись партийные, политические и бизнес-интересы политических деятелей и крупных бизнесменов (нередко – в одном лице). Многие монгольские политики, политологи и юристы считают, что современная политическая система становится тормозом для политического и социально-экономического прогресса страны и нуждается в дальнейшем совершенствовании [Грайворонский 2017: 61].

Рассматривая наиболее критические периоды в развитии «новой Монголии» за последние четверть века с учетом политических, экономических и социальных факторов, можно условно выделить следующие турбулентные зоны/этапы с их основными кризисными чертами [Бадараев 2015: 203-204].

Первая турбулентная зона – 1991–1993 гг.: резкое прекращение советского экономического патронажа, приватизация, инфляция (уровень ВВП снизился более чем на 30%, в 1991 г. – до 9,2%, почти ¼ часть населения оказалась за чертой бедности, численность безработных составила более 70 тыс. чел., уровень инфляции в 1992 г. достиг 325%).

Вторая турбулентная зона – 1998 – нулевые годы: последствия неудачного опыта демократов – отставка правительства демократов; мировой финансовый кризис 1998 г.; существенное ухудшение положения страны на конец 1999 г. по ряду показателей, таких как внутренняя и внешняя задолженность, бюджетный дефицит, внешняя торговля и др.; сильнейший дзут (стихийное бедствие, сопровождающееся бескормицей) 1998–1999 и 1999–2000 гг., при котором потери скота составили до 10 млн голов.

Третья турбулентная зона – 2008–2010 гг.: июльская революция 2008 г., (вследствие беспорядков погибли 5 чел., 300 чел., в т.ч. 100 полицейских, получили ранения, 760 чел. были арестованы), финансовый кризис 2008 г. привел к снижению ВВП в 2009 г. до 1,3%, сильнейший дзут 2009–2010 гг. (потери скота составили 8 млн голов).

Отмеченные зоны/этапы турбулентности продемонстрировали закономерность повторов с 7–10-летним циклом.

Имеющиеся проблемы в политике, экономике и социальной сфере в постсоциалистической Монголии дают основания полагать, что нарастающие

«завихрения» переросли в очередную – четвертую – волну турбулентности. Политический накал в Монголии в 2018 – начале 2019 г. вполне соответствует основным признакам новой волны турбулентности. В связи с назревшим политическим кризисом в конце 2018 г. прошли несколько митингов на площади Сухэ-Батора. Политическая борьба между премьер-министром страны Ухнаагийном Хурэлсухом и председателем Великого государственного хурала Миеэгомбыном Энхболдом вышла на новый уровень, получила широкий общественный резонанс и затронула широкие слои населения и общественные организации.

14 ноября 2018 г. прошел митинг с требованиями привлечь к ответственности парламентариев и министров, которые фигурируют в деле о получении льготного кредита в Фонде развития малого и среднего предпринимательства. Митинг возглавили ряд общественных движений Монголии1. 19 ноября 27 членов парламента Монголии требовали отправить правительство в отставку2. Ответная реакция последовала в форме бойкота, который продолжался более месяца, когда 40 членов ВГХ от правящей Монгольской народной партии и меньшинства в ВГХ от Демократической партии, поддерживающих председателя МНП, премьер-министра У. Хурэлсуха, не участвовали в заседаниях сессии парламента и постоянных комитетов ВГХ. Бойкотировавшие требовали «принудительного выселения» председателя ВГХ М. Энхболда из его рабочего кабинета, угрожая тем, что начнут очередную волну борьбы по стране, объявят сидячую забастовку, а в дальнейшем выберут жесткую форму борьбы. Они вызвали ажиотаж в монгольском обществе и «разбудили» общественные движения3.

Назревшее противостояние между руководителями исполнительной и законодательной ветвей власти Монголии продолжилось в виде массовой демонстрации с выходом митингующих на площадь Сухэ-Батора в столице страны в декабрьские тридцатиградусные морозы 2018 г. Основное требование митингующих – отставка спикера – аргументировалось его причастностью к скандальному «делу о 60 миллиардах» (обещание некоторых высокопоставленных политиков предоставить должности в госорганах в обмен за денежное вознаграждение по итогам парламентских выборов 2016 г.), к деятельности неформальной группы МАНАН (досл. – «туман»; союз двух партий МАН и АН, Монгольской народной партии и Демократической партии) и допущением крупных политических просчетов, что привело к кризисам последних лет. Спикер выступил с ультиматумом о законной процедуре своей отставки, аргументируя сложившуюся кризисную ситуацию системными факторами, а не только его личными ошибками.

По разным оценкам, 27 декабря 2018 г. на акции протеста за отставку М. Энхболда с поста председателя ВГХ присутствовали на площади Д. Сухэ-Батора от 10 до 20 тыс. чел. Внимание всех СМИ было приковано к данной демонстрации. Прямую трансляцию на канале YouTube вел Д. Дагвадорж, известный в прошлом сумоист, пользующийся широкой популярностью среди населения, который начал заниматься общественно-политической деятельностью после завершения профессиональной спортивной карьеры в Японии⁴ .

По сравнению с массовыми беспорядками июля 2008 г. формат мероприятия, его организованность и спланированность позволили избежать каких-либо инцидентов и фактов провокаций, демонстрируя цивилизованность волеизъявления и гражданскую ответственность. Примечательно, что впервые за 10 лет организаторам мирной демонстрации удалось собрать столь большую массу людей, причем в холодное время года.

Позиция М. Энхболда оставалась неизменной, пока политические противники не усилили свое давление. Согласно инициированному и внесенному на утверждение ВГХ президентом Монголии закону, на основании которого можно освобождать председателя ВГХ, большинством голосов парламентариев М. Энхболд был освобожден с поста спикера ВГХ. За его отставку проголосовали 43 из 65 присутствовавших на заседании членов парламента.

Отставка спикера и назначение на пост председателя ВГХ начальника Управления по делам Правительства, члена ВГХ Гомбожавына Занданшатара означало, что законодательная и исполнительная ветви власти Монголии близки к общему пониманию проблемы сохранения социальной стабильности в обществе и недопущения эскалации массовых выступлений. Но вместе с тем политическая повестка остается прежней, и многие вопросы социально-экономического плана, коррупционные дела, проблемы горнорудной промышленности продолжают волновать общественность страны.

Экономический блок вопросов также свидетельствует об имеющихся проблемных зонах, которые на данном этапе больше связаны с политическим кризисом. Экономика в начале 2019 г. демонстрирует улучшение показателей по сравнению с предыдущими годами. Например, рост ВВП Монголии за 2018 г. составил 6,9%, по прогнозам Всемирного банка за 2019 г. ВВП Монголии поднимется до уровня 7,2%, а в 2020 г. составит 6,9%. Уровень инфляции на апрель 2019 г. составил 7%1. Как показывает практика, экономические проблемы на макроуровне связаны с горнорудной отраслью. Общественный резонанс получили незавершенность договорных дел и затянувшиеся переговоры по проектам освоения крупных месторождений меди и золота в Оюутолгое относительно пересмотра условий подписанного соглашения между правительством Монголии и австралийской компанией «Рио Тинто»; расследование сделки о покупке российской доли акций крупных промышленных компаний «Предприятие Эрдэнэт» и «Монголросцветмет» через подставные банки. По объективным причинам, связанным с экономическим и финансовым кризисами в мире, падением инвестиционного имиджа, внутренними политическими коллизиями, экономика страны недополучает ожидаемые налоговые поступления и дивиденды от горнорудного бизнеса. Число ищущих работу в Монголии к концу февраля 2019 г. составило 33,9 тыс. (из них 12,6 тыс. – женщины). Более 7% безработных зарегистрированы в Улан-Баторе, 25,8% – в зоне Хангая, 4,3% – в западной части страны, 14,3% – в центральной части, 10,3% – в восточной части. Несмотря на официальные данные, для Монголии показатели фактической безработицы и бедности всегда остаются на высоком уровне2.

Экологические вопросы также дополняют перечень проблемных вопросов: общественность регулярно требует оперативного разрешения проблемы загрязнения воздуха в столице страны. Письмо с подписями 50 тыс. граждан Монголии дошло до своего адресата – ООН. Организация Air Visual обнародовала список 100 городов мира с наибольшим уровнем загрязнения воздуха.

Столица Монголии Улан-Батор находится на 72-м месте по показателям индекса качества воздуха с результатами в 58,5¹. По некоторым оценкам, загазованность столицы страны в пиковые периоды превышает в сотни раз нормальные показатели. Как известно, загазованность связана с использованием в качестве топлива угля и бытовых отходов (в т.ч. покрышек, использованных моторных масел) многочисленными юрточными микрорайонами/кварталами ( гэрхороо-лол ), где в основном проживают малообеспеченные приезжие слои населения. Перед столичными властями возникает целый ряд взаимоувязанных проблем, требующих безотлагательного решения. В этом плане повышенная концентрация населения в Улан-Баторе и его пригородах также является одной из причин возникновения турбулентности. Загазованность столицы, автомобильные пробки и другие актуальные социальные проблемы часто упоминаются в политических программах в период предвыборных кампаний кандидатов и партий.

Политический кризис в Монголии говорит о новой волне турбулентности в Монголии именно на фоне заметных политических событий 2018 г. «Существующая политическая система Монголии во многом исчерпала свой потенциал, стала в какой-то степени тормозом в развитии страны и нуждается в совершенствовании» [Грайворонский 2017: 29]. Преодоление вызовов новой волны политической турбулентности потребует решения внутренних противоречий между представителями оппозиционных партий, доведения до логического завершения затяжных скандалов в горнорудной отрасли, коррупционных дел, решения проблем социально-экономического плана (поднятие уровня жизни граждан и другие актуальные вопросы, требующие незамедлительного разрешения). Между тем вырисовываются вполне определенные перспективы выстраивания долгосрочных проектов сотрудничества Монголии со своими соседями в рамках экономических коридоров между тремя странами. Перед политическим руководством Монголии стоят сложные задачи сохранения имиджа страны на международной арене и в то же время – преодоления назревших внутренних вызовов.

Работа выполнена в рамках государственного задания (проект XII.191.1.1. «Трансграничье России, Монголии и Китая: история, культура, современное общество», номер госрегистрации № АААА-А17-117021310269-9).