Турецкий гамбит

По словам независимых наблюдателей, в частности — побывавшего в составе международной делегации в Сирии СТАРШЕГО НАУЧНОГО СОТРУДНИКА ЦЕНТРА АРАБСКИХ И ИСЛАМСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ ИНСТИТУТА ВОСТОКОВЕДЕНИЯ РАН БОРИСА ДОЛГОВА, Башару Асаду почти удалось подавить мятежников, несмотря на поставки оружия Саудовской Аравией и Катаром, которых на западных телевизионных каналах открыто благодарят за поддержку сирийские оппозиционеры. Их шансы на успех уменьшаются, а потому они все интенсивней призывают Запад к решительным мерам, имея в виду военное вмешательство или как минимум создание вблизи турецкой границы гуманитарных зон. Необходимость этих мер подкрепляется часто липовыми кадрами жестких действий правительственных войск. БОРИС ДОЛГОВ: «Главный дестабилизирующий Сирию фактор сегодня — вооруженные исламистские группировки, поддерживаемые извне финансами и оружием. Я лично видел многотысячные демонстрации в Дама-

Друг мой, враг мой

От былой дружбы турецкого премьер-министра Реджепа Эрдогана и сирийского президента Башара Асада, судя по всему, не осталось и следа. Турция полностью встала на сторону США, без устали твердящих «Асад должен уйти», и даже приютила оппозиционный Сирийский национальный совет (СНС).

«Улучшение сирийско-турецких отношений в последнее время имело несколько искусственный характер, — говорит Наталья Ульченко, заведующая сектором Турции Центра стран Ближнего и Среднего Востока Института Востоковедения РАН. — В их основе по-прежнему лежат серьезные противоречия, устранить которые едва ли возможно. Сирия, видимо, до конца так и не примирилась с тем, что Хатай отошел к Турции в 1939 году.

К неурегулированному до конца территориальному вопросу добавились противоречия по поводу использования вод Евфрата. Известный проект Юго-Восточной Анатолии обеспечил контроль Турции над значительной частью стока этой артерии: вода в Сирию поступает в определяемом Турцией количестве и тогда, когда она этому не препятствует. Сирийцы в ответ стали поддерживать курдских сепаратистов на территории Турции. По мере обострения ситуации те виды давления, которые использовались в предшествующие годы, вновь получили актуальность.

Если сначала Турция демонстрировала ярко выраженную негативную позицию относительно внешнего вмешательства в дела Сирии, учитывая горький опыт Афгани- стана и Ирака, то в начале осени 2011 года обозначился резкий поворот. Президент Абдулла Гюль заявил, что, если друзья допускают то, с чем согласиться невозможно, от этой дружбы приходится отказываться, поскольку во главе угла стоит сам сирийский народ, его проблемы и положение. Насильственная расправа с сирийской оппозицией оказалась чревата для Турции неприятным развитием сценария: на ее территорию хлынула большая масса беженцев (по разным данным, от 10–12 до 30– 40 тыс. — Ред.)». И, в конечном счете, Турция присоединилась к санкциям в отношении Сирии.

Однако на призыв СНС устроить буферную зону, именуемую также гуманитарным коридором или зоной безопасности, Турция ответила отказом, пояснив, что такое решение должно принимать международное сообщество. Сообщество в лице ООН обсуждает создание гуманитарных ске и Хаме (в этих городах проживает половина сирийцев) в поддержку президента — и ни одной демонстрации протеста, как и ни одной единицы бронетехники на улицах. Но многие СМИ показывают Сирию в огне, всячески демонизируя сирийский режим. Я сам видел одну из западных газет с фотографией демонстрации, подпись под которой говорила, что люди протестуют против режима, хотя один из демонстрантов держал плакат с надписью на арабском: «Мы поддерживаем президента Башара Асада».

VOSTOCK-PHOTO/REUTERS

FOTOLINK/AP

ряды в сирийских городах, но не согласится жертвовать жизнью английских и французских солдат, тем более что на смену Башару Асаду может прийти суннитская экстремистская группировка братьев-мусульман. Это объясняет, почему Запад не слишком решителен. Казалось бы, для Запада хорошо свалить режим Башара Асада хотя бы ради ослабления Ирана, но тут же возникает вопрос: а что потом будет? Может, еще хуже. Исламская волна захлестнула и Египет, и Тунис, и Марокко, и Ливию. Если весь арабский Восток окажется зоной, где первую скрипку будут играть исламисты, стоит ли вообще игра свеч? Запад попал в очень противоречивое положение. Многие сейчас сильно сомневаются: стоит ли помогать сирийским повстанцам, во всяком случае путем вооруженной интервенции».

По мнению Георгия Мирского , переход сирийской границы турецкой армией также нереален, как и вмешательство западных войск. «Прежде всего, это контрпродуктивно: появление турецких солдат на арабской земле сразу вызовет возмущение. В течение многих столетий

Военного вмешательства в Сирию не будет, по крайней мере в рамках закона, пока действует «вето» Китая и России.

коридоров в Сирии, куда бы не имели доступа правительственные войска, но Россия против. «В то же время, — говорит Георгий Мирский, политолог, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН , — Кофи Аннан (спецпосланник ООН и Лиги арабских государств (ЛАГ), посетивший Дамаск в середине марта. — Р ед .) — за спасение населения таким образом. Сейчас готовят новую резолюцию, и если там будет нечто, что наша дипломатия истолкует как одностороннее и необъективное, то Россия опять наложит вето».

Поясним, что речь идет о неких зонах, где могло бы укрыться местное население, попавшее под перекрестный огонь. Георгий Мирский: «Но такая зона легко станет плацдармом для армии повстанцев, которого им не хватает, чтобы развернуть наступление на столицу. У ливийских повстанцев он находился в Киренаике, в восточной части страны с центром в Бенгази, откуда они при помощи авиации союзников начали наступление на Триполи. Асад сирийцы, как и другие арабы, находились под господством османского султана, то есть турок. Появление турок, как и англичан или французов в Сирии, — большой козырь в руки Башару Асаду: «Видите, кто эти мятежники, эти бандиты. Они приглашают иностранных солдат». Другое дело, что Турция, уверенным шагом вступающая на ближневосточную арену как настоящий региональный тяжеловес, заинтересована в ликвидации проиранского режима Башара Асада. Более того, Сирия — единственный настоящий союзник Ирана в регионе. Через нее все эти годы шли оружие и финансы для Хезболлы — шиитской экстремистской организации в Ливане, а в последнее время и для ХАМАС — суннитской экстремистской палестинской организации, вооружаемой и финансируемой Ираном.

Ликвидация режима Башара Асада, во главе которого стоят алавиты — маргинальная шиитская секта, — будет означать, что к власти в стране придут сунниты, составляющие три четверти населения Сирии, а вполне возможно, и братья-мусульмане, крайне враждебно

Гуманитарная зона, предназначенная для спасения мирных жителей, может стать плацдармом для армии сирийских повстанцев.

относящиеся к шиитам вообще. Соответственно, Иран потеряет Сирию, как своего главного союзника и партнера на Ближнем Востоке, и возможность помогать Хезболле.

Туркам легче разговаривать с сирийцами, чем иранцам. Турки — сунниты, а иранцы — шииты, так что турки вполне могут установить союзнические отношения и без вмешательства своих войск.

На мой взгляд, западные державы, как и турки, наверняка направит войска против гуманитарных зон, поэтому для их защиты понадобится помощь союзной авиации. Это худший сценарий, но исключить его нельзя. В этом случае начнется нечто похожее на то, что было в Ливии, где сухопутных войск не было (помимо неофициальных военных консультантов. — Ред.). Но свою роль сыграла авиация. В Сирии реализовать такой сценарий гораздо сложнее. Для установления господства в воздухе и защиты этих предполагаемых гуманитарных зон нужно уничтожить великолепную систему ПВО.

На Западе общественное мнение, конечно, возмущено тем, что видит каждый день по телевизору: жуткие сцены гибнущих мирных жителей, детей, рвущиеся сна- постараются укрепить и вооружить антиасадовские силы в Сирии, чтобы через несколько месяцев свалить режим Асада в результате гражданской войны руками самих сирийцев. Но удастся ли? Никто сказать не может.

Что такое даже 20-тысячная так называемая Свободная сирийская армия, составленная из сбежавших в Турцию дезертиров, вооруженных лишь автоматами и гранатометами против 300-тысячной армии правительства, у которой есть артиллерия, танки и ракеты?»

«Штаты будут занимать очень осторожную позицию, — соглашается Вениамин Попов, директор Центра партнерства цивилизаций Института международных исследований МГИМО МИД РФ, Чрезвычайный и Полномочный Посол, экс-посол России в Ливии . — Обама

Пока США нуждаются в союзнической

помощи Турции,

они

ются удержать курдский вопрос от обострения. На фото: граница Турции и иракского Курдистана.

должен переизбраться, а любая заварушка — на руку республиканцам. Турция инициатором также не выступит — не тот период: позиции сирийских оппозиционеров ухудшились. У них нет единства, успешные операции правительственных войск в Хаме и Идлибе тоже производят впечатление. Военного вмешательства, думаю, не будет, если Израиль не ударит по Ирану».

Сергей Филатов, обозреватель журнала «Международная жизнь» (учр. МИД РФ): «Американцы не хотят гробов и начали воевать чужими руками. Президент Франции Саркози, выступая недавно по телевидению, где его корили за Ливию, не стесняясь, признавался: да, я отдал приказ бомбить. Ни Обаме, ни истеблишменту не нужны похороны на Арлингтонском кладбище, поэтому, кстати, в армию США в основном набирают иностранцев, которые, отслужив, получают грин-карты. Офицеры — американцы, а в пехоте много латиносов. В Ливии, к слову, воевала Аль-Каида, наемники из Афганистана, катарский спецназ. Потери натовского спецназа хитро списали на Афганистан».

Былое и думы

Возможно, свою роль в нерешительности Запада в случае с Сирией играет еще и неуверенность в турках, ак-

тивно претендующих на самостоятельность, несмотря на членство в НАТО. Интересно, что Турция, переругавшись с Израилем, не идет на открытую конфронтацию с Ираном — собратом по курдской проблеме. Турция хотя

и согласилась в конце прошлого года установить радар на границе с Ираном, официально не одобряет жесткий прессинг Запада на Багдад. Что до Сирии, то не исключено, что лидер происламской партии Реджеп Эрдоган найдет общий язык с сирийскими исламистами, если те займут место европеизированного Асада и начнут более активную политику в отношении Израиля.

«Не надо также забывать, — говорит Борис Долгов , —

о позиционировании нынешнего турецкого руководства в качестве наследников Османской империи, в состав

которой Сирия входила в течение четырех веков».

«С началом «арабской весны», — продолжает Сергей Филатов , — премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган посетил Тунис, Ливию, Египет. Такое впечатление, что он

пытается в этом хаосе укрепить турецкое влияние на быв-

ших землях Османской

не пускают нас в Евросоюз

—

. Логика

такая:

подождем, а пока есть воз

можность в этой мутной воде что-то поймать. У Турции очень динамичная экономика, дающая 8–9% прироста в год даже в условиях кризиса. Они прекрасно торгуют с Россией, Европой, но им дальше надо развиваться, им нужны новые рынки, куда бы они могли двигать свои товары и рабочую

силу, тех же строителей. В Ливии можно гигантские деньги заработать на восстановлении страны, разрушенной войной».

По мнению Натальи Ульченко , визиты премьера Эрдогана в страны победившей революции — традиционное стремление Турции использовать в своих интересах вакуум власти в важных для нее районах. «Принципиальное значение для Турции имеют близлежащий массив государств плюс Средиземноморье, Балканы, страны Причерноморья, а также Северная Африка, Южная и Восточная Азия. Россию такая многосторонность устраивает в большей степени, чем прежняя сосредоточенность Турции на Средней Азии и Кавказе. Турецкое руководство говорит сегодня о превращении Турции в глобального игрока — в новый центр мягкой силы, имея в виду, что инструмент ее влияния — поиск баланса интересов и целенаправленная деятельность по реализации принципов справедливости в международной политике. Турция готова проявлять усилия, выступать переговорщиком и посредником. В период биполярного мира ее ограничивала так называемая парадигма безопасности, заставлявшая находиться в тени, а заодно под защитой США и НАТО. Крушение этой системы, исчезновение советской угрозы предоставили им новые возможности, тем более что Турция сегодня — достаточно мощная экономическая держава, 16-я экономика в мире со стабильными темпами роста. В 2008 году они прекратили кредитное сотрудничество с МВФ. Однако момент предельного дистанцирования Турции от Запада во многом уже прошел по причине, как ни удивительно, «арабской весны», которая возрождает тень этой парадигмы безопасности, заставляя турок действовать более продуманно и осторожно. Поведение Турции в отношении Ливии — тому пример. Сначала Эрдоган осудил в ООН грубое вмешательство Запада, но затем Турция присоединилась к операции против Каддафи. С одной стороны, турецкие лидеры хотят самостоятельности, а с другой — существуют наработанные союзнические связи. Отсюда — непредсказуемость, очень высокая мобильность и оценка каждой ситуации не с точки зрения твердых принципов, а сиюминутных интересов, что, думаю, мы будем наблюдать и в дальнейшем».