Творческая индивидуальность писателя А. Д. Куторкина и развитие эпических жанров мордовской литературы

В свете достижений современной литературы, ее возрастающей роли в жизни нашего общества все большую актуальность приобретает изучение творчества крупных художников слова, значение которого в развитии духовной жизни народа, его культуры и литературы огромно. В их произведениях отражаются важнейшие стороны национального общественно-исторического сознания представляемого ими народа, -^Привнося в литературу "свое’' — пишет М. Б. Храпченко, — талантливый писатель увеличивает общее достояние, духовные ценности, принадлежащие народу» [13, с. 68]. Без глубокого и всестороннего анализа творческой индивидуальности таких писателей трудно представить общую карти ну взросления любой национальной литературы. Отсюда проистекает то внимание, которое литературоведы уделяют данной проблеме, выясняя на основе созидательной практики наиболее крупных национальных писателей как общие закономерности и национальные особенности развития многонациональной литературы, так и характер преемственности и новаторства в литературном движении народов России.

Не случайно наряду с такими важными вопросами, как национальное и интернациональное в литературе, преемственность и новаторство, взаимосвязи и взаимодействие национальных литератур, особый интерес вызывает индивидуальное начало в творчестве ху

Обращение к названным аспектам как самостоятельной научной проблеме в литературоведении относится к концу 1950-х — началу 1960-х гг. «Недооценка роли творческой индивидуальности писателя в литературном развитии, — отмечал тогда М. Б. Храпчен-ко, — это то большое зло, которое необходимо нам преодолевать как в критических работах, так и в историко-литературных исследованиях. Нельзя защищать реализм, не изучая историю реалистической литературы, отвергая или принижая роль творческой индивидуальности художника слова» [12, с. 198].

Названным вопросам были посвящены международный симпозиум наших и зарубежных ученых, специальные работы литературоведов. Актуальность проблемы творческого самоопределения художника, его места в современном мире, его идейно-эстетической позиции, узловое значение ее в решении ряда общеметодологических вопросов была показана в книге М. Б. Храпченко «Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы». Представляется бесспорным вывод ученого, что «творческая индивидуальность писателя — это личность писателя в ее важнейших социально-психологических особенностях, ее видение и художественное претворение мира, это личность художника слова в ее внутренней обращенности к читательской аудитории, к тем, ради кого создается литература» [13, с. 79].

На особую сложность выявления художественной неповторимости писателя указывал еще В. Г. Белинский: «Все произведения поэта, как бы ни были разнообразны и по содержанию и по форме, имеют общую всем им физиономию, запечатлены только им свойственной особенностью, ибо все они истекли из одной личности, из единого и нераздельного я. Таким образом, приступая к изучению поэта, исследователи, прежде всего, должны уловить в многообразии и разнообразии его произведений тайну личности, то есть те особенности его духа, которые принадлежат только ему од ному» [3, с. 307]. Как видим, творческую индивидуальность нельзя сводить только к своеобразию поэтического голоса художника. Она складывается в течение всего его пути, в результате диалектического взаимодействия его природного дара и общественного бытия. К отражающим ее субъективным факторам относятся: характер образного видения, жанровые предпочтения, творческие цели, пафос, художественный метод и стиль, ориентация на предполагаемого читателя. Субъективные факторы неотрывны от объективных, общественных и гражданских тенденций, формирующих собственное мировоззрение писателя, эстетических идеалов эпохи, состояния литературного процесса того времени.

Конечно, как индивидуальность писатель предстает прежде всего в своих произведениях. И поэтому ее (но не творческое своеобразие) можно выявить методом сравнения его произведений с созданиями современников, предшественников или авторов более поздней поры. Именно при таком сопоставлении наиболее ярко проступают тематические, жанровые, стилевые тенденции, социальный, этический и эстетический пафос. Круг идей, проблем и героев — это неповторимые, только ему присущие черты художественного дарования, реализующиеся в разработке близкого жизненного материала.

Как верно заметил М. Б. Храпченко, «...необходимо иметь в виду множественность взаимодействий. И взаимодействия эти, конечно, ни в коей мере не могут быть сведены к тем связям, которые открываются при синхронном изучении литературных явлений» [13, с. 87]. Существенным моментом становится обращение к биографическому материалу и психологии творчества писателя.

Индивидуальность по-разному отражается в произведениях (в одних отчетливее, в других слабее), поэтому трудно поддается аналитическому выявлению. Так, хотя мы легко чувствуем пушкинский элемент в его поэтических и прозаических произведениях, но как неоднократно подчеркивалось в критике, не можем дать его точное, однозначное определение.

Гораздо проще говорить об индивидуальности тех писателей, в произведениях которых преобладает углубленная разработка небольшого круга тем, для которых характерны устойчивая проблематика, ярко выраженное при-

Фцп-/:О!ПЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЙ страстие к отдельным образам, мотивам, эмоциям, художественным приемам.

Интерес к рассматриваемым аспектам не ослабевает и в последние десятилетия. «Творческая индивидуальность писателя во все времена, и ныне, естественно, представляет в литературе главную и основополагающую ценность, — пишет А. Бучис. — Именно в ней таится жизненная сила литературы, хранится тайна неисчерпаемых возможностей слова, живые источники всего, что мы именуем литературой» [4, с. 14]. Об этом свидетельствуют монографии и статьи М. Храпченко, Г. Березкина, А. Бушмина, Б. Удодова, Ю. Мешкова, Ф. Кузнецова, П. Бугаенко, А. Бучиса и целого ряда других ученых. Коллективными усилиями литературоведов и критиков, пытающихся осмыслить взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур, проделана огромная и плодотворная работа по изучению теоретикометодологических вопросов проблемы, прежде всего по отношению к старописьменным литературам. Однако в области молодых литератур она раскрыта явно недостаточно.

Мордовека я литер атурно-художественная критика и литературоведение, решая задачи, связанные с рассмотрением творчества отдельных писателей и литературного процесса в целом, отдельные аспекты названного феномена раскрыли в трехтомной «Истории мордовской советской литературы» (1968 — 1974), «Истории мордовской литературы» (1981), книгах «Поэзия — душа народа» В. В. Горбунова (1973), «В братском содружестве» Н. И. Черапкина (1969), «Мордовский советский роман» Б. Е. Кирюшкина (1965), «Единство традиций» (1978) и «Эпос дружбы» (1985) А. В. Алешкина, «На пути поисков» Г. И. Горбунова (1983), «Начало пути» (1976) и «Обретение зрелости» (1984) В. М. Макуш-кина, «В едином строю» (1974), «Процессы жанрового развития мордовской прозы в 50 — 90-е годы» (1995) А. И. Брыжинского, «Мордовский рассказ» Г. С. Девяткина (1987), «Многоцветье смеха: комическое в мордовской литературе» В. И. Демина (1998), «Литература и жизнь» И. К. Инжеватова (1982), «Неоткрытые острова (о русской ветви в мордовской литературе)» П. Н. Киричек (1998), «Мордовская детская литература» С. А. Самошкина (1970), «Конфликты и характеры» В. Е. Соколовой (1972), «Дооктябрьская мор довская литература» Л. А. Тингаевой (1989), «Годы и конфликты» Е. И. Чернова (1981) и других. Однако творческая индивидуальность затрагивается в них лишь в контексте общих закономерностей литературного процесса. Между тем современное развитие мордовской литературы, выдвижение в ней крупных художников слова ставит перед учеными задачу рассмотрения проблемы в более широком плане.

«Особый фонд для полноценного раскрытия потенциальных возможностей и художественности мордовской литературы представляет сфера личностных начал, ■— отмечал А. В. Алешкин. — Под этим понятием мы имеем в виду личностные начала не только персонажей литературных произведений, но и творческой индивидуальности создателей самих художественных ценностей» [2, с. 14].

Сейчас, когда изданы «Очерки» и «История мордовской советской литературы», содержащие не только обзорные главы, но и литературные портреты писателей, когда появились многочисленные монографии, посвященные анализу творчества видных мордовских литераторов, мы все чаще задумываемся над тем, что такое творческая индивидуальность, в чем внутренний смысл связей этого понятия с художественным опытом национальной литературной культуры. Очевидно, назрела пора более убедительных теоретико-эстетических оценок. Остро ощущается необходимость отхода от патетически восторженных характеристик, которые многократно повторяются чуть ли не по отношению к каждому писателю.

Многогранное творчество народного писателя Республики Мордовия А. Д. Куторкина является в этом смысле весьма интересным объектом изучения. Как большой художник, он воспринял и отразил эстетику и традиции национального народно-поэтического творчества, русской классической и советской литературы, взяв из них, пожалуй, самое ценное, имеющее перспективное значение для судеб мордовской литературы: развитие героикоэпических традиций, на основе которых созданы лучшие произведения как самого писателя (стихотворные романы «Ламзурь» и «Яблоня у большой дороги»), так и его последователей. Можно без преувеличения сказать, что стихотворные повести А. Мартынова, И. Чигодайкина, А. Малькина, И. Калинкина, Д. Куляскина, проза П. Кириллова, К. Абрамова и А. Доронина — это достойное продолжение тех национальнохудожественных традиций, которые во многом сложились благодаря незаурядному дарованию А, Д. Куторкина и его современников.

Литературное наследие А. Д Куторкина обладает известной степенью завершенности как с точки зрения развития художественных традиций мордовской литературы, так и в смысле освоения ею новых идейно-эстетических рубежей. 1930 — 1950-е гг., т. е. время наиболее интенсивного творческого роста А. Д. Куторкина, были для литературного процесса Мордовии своеобразным переходным моментом. К концу 1950-х гг. отчетливо обнаружилось, с одной стороны, более или менее стабильное оформление собственно национальных художественных традиций национальной литературы, а с другой — новые ис-ходно-типологические начала, которые позволяют говорить о постепенном выравнивании художественного опыта младописьменных литератур по отношению к литературам более зрелым. В родной литературе А. Д. Куторкину суждено было представить этот процесс с наибольшей силой. Свидетельство тому — вся многогранная литературная деятельность писателя,

• А.    Д. Куторкин — яркий и самобытный талант. Природная одаренность, постоянная ориентация на показ социально-эстетической сущности нравственных идеалов народной жизни, правдивое, исторически конкретное воспроизведение явлений прошлого и современности — все это позволяет говорить о нем как о подлинно творческой индивидуальности. Его роль в истории мордовской литературы значительна во многих отношениях. Он вместе с Ф. М. Чесноковым, П. С. Глуховым, И. П. Кривошеевым, Я. П. Григошиным и другими писателями стоял у истоков национальной литературы. А. Д. Куторкин был автором одного из первых мордовских романов. В его творчестве по-своему преломились основные закономерности и традиции мордовской литературы. Однако его творчество до настоящего времени изучено явно недостаточно. Кроме отдельных статей и небольших литературных портретов других сколь-нибудь серьезных исследований творчества писателя нет. Между тем очевидно, что А. Д. Куторкин входит в число видных представителей мордовской литературы.

• В.    М. Манушкин отмечает: «В художественном изображении исторических судеб мордовского народа, его неустанной и героической борьбы за свободу совместно с русским народом заслуги А. Д. Куторкина значительны и неоспоримы, они требуют отдельного монографического исследования» [8, с. 203].

• А.    Д. Куторкин пришел в литературу в первой половине 1920-х гг., когда происходило становление не только мордовской литературы, но и литературно-художественной критики. И первыми критическими статьями были рецензии и отзывы на книги и отдельные произведения писателя. Таковы, например, статья В. К. Радаева и Л. С; Кавтаськина «Андрей Ендолонь творчествадонзо» («О творчестве Андрея Ендола») (это псевдоним А. Д. Куторкина), вышедшая в журнале «Сятко» (1934, № 3), рецензия известного мордовского прозаика Ф. Чеснокова на роман «Раужо палмань» («Черный столб»), опубликованная в том же журнале (1934, № 2), предисловие А. Маскаева к отдельному изданию романа «Ламзурь» и ряд других откликов.

• В.    К. Радаев и Л. С. Кавтаськнн, рассматривая творчество А. Д. Куторкина, отметили его поиски, в особенности в области тематики. Критики с одобрением подчеркивали тяготение к эпически емкой манере письма, тесную связь с устным народным творчеством, стремление к освещению истории родного народа. Но одновременно они указали и недостатки начинающего автора: слабость художественного обобщения, отсутствие глубины раскрытия и абстрагирования явлений и фактов действительности [10, с. 146]. Касаясь поэмы «Вейсэ» («Вместе»), они верно подметили, что это произведение писателя осталось незамеченным критиками, не получило верной оценочной трактовки. Надо сказать, что такое положение в отношении произведений А Д. Куторкина сохраняется до сих пор, хотя уже в этой поэме по-своему проявились глубоко самобытная личность писателя, соотнесенность с фольклором, специфика психологического раскрытия образов, построения сюжета и языковое новаторство.

Роман «Черный столб», наоборот, стал заметным шагом как в творчестве художника, так и в процессе роста мордовской литературы в целом. Большое внимание ему было уделено на I съезде писателей Мордовии, где про- изведение получило высокую оценку. Ф. Чесноков опубликовал о нем статьи в газете «Эр-зянь коммуна» и журнале «Сятко». «“Черный столб”, — писал он, — мордовским ученым нужен будет при изучении истории, а поэтам и писателям для того, чтобы увидеть богатство изобразительно-выразительных возможностей мордовского языка» [14, с. 28]. Как о большом достижении мордовской литературы говорили о романе на 1 съезде писателей Куйбышевского края и на Первом Всесоюзном съезде писателей СССР. После его публикации А. Д. Куторкин был принят в члены Союза писателей СССР.

Разумеется, эти статьи не претендовали на историко-литературные обобщения. К тому же они отличались тенденциозностью и субъективностью в оценке идейно-художественных особенностей. В них или преувеличивались достоинства некоторых произведений, или, наоборот, они подвергались огульному охаиванию.

Так, В. Радаев и Л. Кавтаськин назвали роман «Черный столб» весьма поверхностным, тогда как А. И. Маскаев считал, что «до А. Д. Куторкина никто из мордовских писателей не смог так подробно, так ярко показать историческое прошлое родного народа, его традиции и обычаи, семейные и общественные отношения» [9, с. 72]. Так же противоречиво были встречены и другие произведениям А. Д. Куторкина. Поэму «Вместе» В. Радаев и Л. Кавтаськин назвали бесконфликтной, страдающей схематизмом и натурализмом. Другие же литераторы подчеркивали большую заслугу автора в изображении сложных процессов семейного, бытового и социального развития мордовского народа. О. В. Кузнецова пишет: «Поэт к решению этой темы подошел смело, нашел новые средства художественной изобразительности и сделал важный вклад в освоение жанровой формы социально-бытовой поэмы» (10, с. 16].

Разноречивые мнения вызвал роман в стихах «Ламзурь». Мнения критиков разошлись в оценке образа центрального персонажа — Несмеяна Кривова. Одни видели в нем конкретную историческую личность (10, с. 98], другие же — чуть ли не романтического, сказочного чародея [9, с. 82]. Не было единства и во взглядах на то, к какому жанру относится «Ламзурь»: ее рассматривали как поэму [10, с. 89] и как роман в стихах [9, с, 70].

Таким образом, в первых статьях и рецензиях мордовских литературоведов произведения А. Д. Куторкина оценивались по-разному: их признавали едва ли не выдающимися достижениями национальной литературы [8, с. 82] или, напротив, грешащими существенными промахами в подходах к изображению жизненных явлений [8, с 35]. Подобное положение во многом объясняется слабостью самой мордовской критики, непониманием диалектики художественного вымысла и конкретной исторической правды.

Большое внимание уделили литературоведы и другому произведению А. Д. Куторкина — роману в стихах «Покш ки лангсо ума-рина» («Яблоня у большой дороги»), который увидел свет в 1958 г. и сразу был переведен на русский язык. В отличие от других произведений он сразу был оценен как несомненный успех писателя и всей мордовской литературы. Положительно отозвались о романе не только исследователи мордовской литературы, но и российские критики. Московские писатели и литературоведы, принимавшие участие в обсуждении первого его варианта в 1951 г., отметили, что роман А. Д. Куторкина является большой творческой удачей.

Б. Е. Кирюшкин в статье «Темы и образы в историческом романе “Яблоня у большой дороги” А. Д. Куторкина», не претендуя на рассмотрение всех проблем и особенностей романа, впервые указал на фольклор как на важный источник, формирующий самобытность таланта автора. Он, в частности, писал, что в романе «впервые в мордовской литературе предстают конкретные исторические герои и конкретные исторические события, высвеченные эстетическим народным опытом и народной эстетикой» [1, с. 99]. А. В. Алешкин подчеркивал его принципиальное значение для мордовской эпической поэзии. Оно состоит в том, что «традиции национального фольклора использованы автором с учетом органической связи с достижениями современного романа, что произведение писателя давно уже стало национальной классикой мордовской литературы» [1, с. 125].

Не остался без внимания критики и роман-трилогия «Лажныця Сура» («Бурливая Сура»). Следует назвать статьи В. Радаева «Даволонь щкасто» («Во время бури») и «“Лажныця Суранть" полатксозо» («Продолжение “Бурливой Суры”»), Г. И. Горбунова

«Пейзажось А. Д. Куторкинэнь “Лажныця Сура" романсонзо» («Пейзаж в романе “Бурливая Сура" А. Д. Куторкина»), Свою точку зрения высказали Н. И. Черапкин, А. В. Алешкин, В. М. Макушкин, И. К. Инжеватов, А. Г. Борисов, А. И. Брыжинский и другие. Они единогласно отметили тяготение писателя к эпичности, к широкому изображению исторического прошлого родного народа, своеобразие реализма, основанного на творческом использовании традиций устного народного творчества. Однако ни в одной из этих работ исследователей не прослеживается творческая индивидуальность и не рассматривается творчество А. Д. Куторкина в целом. Большинство из них были откликами на отдельные книги и произведения и не претендовали на полноту показа творческого лица художника, его индивидуального своеобразия.

По мере развития национального литературоведения стали появляться исследования, не только анализирующие отдельные произведения писателей, но и рассматривающие их в связи с ходом мордовского литературного процесса. Творчество А. Д. Куторкина в подобном контексте впервые было раскрыто в учебных пособиях «Мордовская советская литература» А. Маскаева и Н. Черапкина, «Мордовская советская литература» В. Горбунова, вышедших в 1952 г., в «Очерке истории мордовской советской литературы», изданном в 1956 г. в качестве учебного пособия для средних школ и педагогических училищ. Разумеется, они не могли представить всесторонний анализ творческого пути писателя. Более того, в них, как правило, давалась лишь краткая биографическая справка и делался преимущественно тематический разбор его произведений.

Самой удачной попыткой показа художественной эволюции А. Д. Куторкина стал литературный портрет, созданный Б. Е. Кирюшкиным, в трехтомной «Истории мордовской советской литературы» [5, т. 2, с. 126 — 147]. В нем собран и систематизирован материал о писателе, рассеянный по статьям и рецензиям. Основ- ное достоинство критико-биографического очерка, думается, в том, что в нем чувствуется доброжелательный и объективный подход. Автор аргументированно опровергает выводы тех своих предшественников, которые пытались найти изъяны в мировоззрении писателя. Но Б. Е. Кирюшкин охватил лишь те произведения, которые были написаны до середины 1960-х гг, А в последующие годы А. Д. Кутор-кин создал целый ряд значительных произведений, в частности, роман-трилогию «Бурливая Сура», остающийся до сих пор недооцененным.

Б. Е. Кирюшкин в целом верно охарактеризовал отдельные произведения А. Д. Куторкина как с точки зрения жанрово-стилевых особенностей, так и в аспекте идейно-эстетических принципов творческого метода мордовской литературы. Признавая справедливость ряда его замечаний, следует сказать, что некоторые оценки критика оказались данью доперестроечным явлениям и поэтому требуют объективного анализа.

Наше исследование проблемы творческой индивидуальности А. Д. Куторкина приводит к следующим выводам:

• 1)    им не просто использованы отдельные мотивы и образы национального фольклора, а синтезирована совокупность его родовых начал, лирических, эпических и драматических, поэтому произведения, лироэпические в своей основе, не поддаются строгому делению на лирические и эпические;

• 2)    мировоззренческие аспекты художественности произведений обусловлены не изображением личностных начал литературных героев, что типично, например, для старописьменных литератур, а преимущественным вниманием к типизации общенародной и общечеловеческой сущности характеров и явлений национальной действительности;

• 3)    в этих особенностях формирования и развития творческой индивидуальности писателя отчетливо обозначались главные линии становления и утверждения эпических традиций мордовской литературы, в том числе на современном этапе.

• 2.    Аспекты-89: Исследования по мордовской литературе / сост. и отв. ред. А. В. Алешкин, А. И. Брыжинский [и др.|. Саранск, 1989.

• 3.    Белинский В. Г. Поли, собр соч. / В. Г. Белинский. М., 1955. Т. 7.

• 4.    Бучис А. Судьбы национального в современной литературе / А. Бучис // Вопросы лит. 1988. № 2.

• 5.    История мордовской советской литературы: в 3 т. Саранск, 1968. Т. 1

• 6.    Кузнецова О. В. Формирование развитие жанра поэмы в мордовской литературе: автореф. дисс. ... канд. филол. наук / О. В. Кузнецова. Саранск, 1982.

• 7.    Кирюшкин Б, Е. Темы и образы в историческом романе А. Куторкина «Яблоня у большой дороги» / Б. Кирюшкин // Литература возрожденного народа. Саранск, 1962. С. 115 — 127.

• 8.    Манушкин В. М. Обретение зрелости / В М. Макушкин. Саранск, 1984.

• 9.    Маскаев А. И, Вечкемась ды тюремась / А. И. Маскаев // Литературная Мордовия. Саранск, 1947. С. 69 — 82.

• 10.    Очерки истории мордовской советской литературы. Саранск, 1956.

• 11.    Радаев В. К. Андрей Ендолонь творчествадонзо / В. Радаев, Л. Кавтаськин / / Сятко. 1934. № 2. С. 142 — 161.

• 12.    Храпченко М. Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы / М. Б. Храпчен-ко. М, 1972.

• 13.    Храпченко М. Б. Собр. соч.: в 4 т. Т. 3 / М. Б. Храпченко. М., 1981.

• 14.    Чесноков Ф. М. Раужо палмань / Ф. М. Чесноков // Сятко. 1934 № 3. С. 21 — 28.