Участие тюркских народов в экономике Джунгарского ханства

В исследовании особенностей кочевого феодализма Джунгарского ханства в новое время представляет интерес изучение особенностей экономической жизни кочевников, дающих полную и объективную картину ее влияния на развитие этнических процессов, общественноправовых и религиозных институтов, культуры и образа жизни. При этом в XVII–XVIII вв. заметную роль в экономике государства, в которое они были инкорпорированы, играли тюркские народности Центральной Азии. Их хозяйство составляло важную часть единого экономического механизма «последней кочевой империи».

Большой объем информации по данной теме содержится в документах разных фондов РГАДА архивохранилищ Барнаула, Красноярска, Минусинска и др. Изучение этих вопросов было начато в работах Г. Ф. Миллера, имеющих важное источниковедческое значение, которые, наряду с собранными им документами, содержали важную информацию об экономике и торговле Джунгарского ханства [9]. Архивные фонды свидетельствуют об интересе к этому направлению исследований со стороны Г. И. Спасского [4. Д. 85] и С. И. Гуляева [15. Д. 199]. Немало сведений можно почерпнуть из произведений целой плеяды исследователей XVIII в. (Д. Г. Мессершмидт, И. Гмелин, В. де Геннин, П. Н. Рычков, И. Э. Фишер, П. С. Паллас) и XIX в. (Н. Я. Бичурин, П. А. Словцов, Ч. Ч. Валиханов, М. В. Певцов, А. И. Макшеев). В составе советской и российской историографии следует отметить работы Л. П. Потапова, Б. П. Гуревича, И. Я. Златкина, В. А. Моисеева.

В основе экономической жизни тюрков-кочевников Джунгарского ханства лежало скотоводство, а продукты животноводства составляли основу торговли [9. C. 333]. Например, хозяйство горцев Восточного Туркестана (таглыков, в том числе и тюркоязычных уйгуров-таглыков) основывалось на скотоводстве с вертикальным кочеванием в зависимости от времени года. Летом скотоводы поднимались к высокогорным альпийским лугам, а поздней осенью спускались к подножию горных систем. Аналогичным образом вели свое хозяйство восточно-туркестанские киргизы, ваханцы и сарыкольцы [6. С. 409]. Особое место в хозяйстве тюрков занимало коневодство. Основной породой лошадей у енисейских кыргызов была «степная киргизская», при этом лошади использовались и как убойный скот, и как средство передвижения. Кроме того, в Западной Туве население вплоть до XIX в. использовало под верховую езду волов, а в степной части Хонгорая (Кыргызской земли) развивалось верблюдоводство, поскольку верблюды использовались «для дальних перекочевок» [1. С. 158]. Малоснежная степь способствовала развитию отгонного скотоводства. Скот круглый год старались держать на подножном корму, однако жителям подтаежной зоны, например кыргызам, было знакомо и сенокошение [8. С. 158].

Поскольку значительная часть тюркских народностей проживала либо по соседству с тайгой, либо в самих лесных массивах, то кочевники интенсивно занимались и охотой. Исследуя жизнь телеутов, Вильгельм де Геннин отмечал, что они «ловят зверей, имянуемых белок, которые против других сибирских особливо велики и славны, тако ж корсаков, сурков, горно-сталей, соболей, токмо те соболи не весьма хороши шерстью, лисиц красных, маралов, кабанов, диких коз, сайги, лосей, лошадей диких. Также бывают и ловят малое число рысей, ирбис и капарей» [2. С. 623]. Занимались охотой в качестве подспорья таглыки Восточного Туркестана, а в степной части Хонгорая господствовала облавная форма охоты – «аб» [1. С. 159].

Несмотря на то, что земледелие для большинства тюркских народностей не представляло основного рода занятий, оно не было для них и совсем чуждым. Когда русские служилые

ISSN 1818-7919. Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2006. Том 5, выпуск 4: Востоковедение

люди ближе познакомились с образом жизни и бытом кыргызов, то с удивлением обнаружили их умение «пахать и сеять» [8. С. 159]. Таглыки с целью выращивания ячменя почти повсеместно распахивали небольшие участки земли [6. С. 409]. Земледелие не было основным занятием северных тюрков, поэтому мощную земледельческую базу снабжения Джунгарское ханство приобрело только с присоединением Восточного Туркестана [7. С. 567]. Этого требовали и интересы создания независимого внутреннего рынка [5. С. 57].

Именно с Восточным Туркестаном связано укрепление экономической мощи Джунгарского ханства, приобретение им производственно-ремесленной базы. Ремесло было также распространено и среди тюрков Саяно-Алтая. Так, кыргызы славились ювелирным ремеслом, поставляли на рынок обработанную пушнину, мускус, вооружение, железные изделия [1. С. 160]. Изделиями кузнечного дела нередко платили алман джунгарскому хану алтайцы [14. С. 82]. Производством топоров, корнекопалок, котлов, сельскохозяйственного инвентаря, сабель, рогатин, копий, наконечников стрел, доспехов и шлемов славились шорские мастера, а особенную прочность имели «шорские куяки» (панцири), которые стремились приобрести даже русские казаки [8. С. 164]. Однако источники свидетельствуют о недостатке хорошо обученной и квалифицированной рабочей силы в Джунгарском ханстве, следствием чего стала, в частности, проблема с производством артиллерийского снаряжения. Так, источник за 1744 г. сообщает о задании Галдан-Церена взять «…от вас (из Ямышевской крепости) и с Колывану один руской мастеровой человек и оной де мастер добрый медною тако же и пушки де еще хотят и другова мастерового человека изымать…» [12. Ед. хр. 29. Л. 3].

При умелом экономическом подходе правителей Джунгарского ханства у них могли быть блестящие перспективы для развития золотодобывающей промышленности. Таглыки Восточного Туркестана иногда добывали золото [6. С. 409]. В этой связи не случаен интерес, который проявляло русское правительство к золотоносным участкам «Бухарии». В указе Петра I от 22 мая 1714 г. подполковнику Бухгольцу сообщалось, что «в Сибири близ калмыцкого городка Еркета, на реке Дарье, промышляют песочное золото» [11. С. 36]. Непосредственным поводом к снаряжению и отправке нескольких военных экспедиций в Среднюю Азию и Восточный Туркестан стали поступающие из различных источников сведения о богатых залежах золотого песка в Бухарии на р. Дарье [10. С. 22]. Донося о калмыцком городе Эркет, в котором добывается золото, сибирский губернатор князь М. П. Гагарин сообщал, что «Эркет... в разстоянии от Тоболска... Тары в полтретья месяца не скорою ездою, а от Тары до Тоболска в пять дней... от Ямышева озера и до Эркети кочюют Калмыки и будут противитца, как им возможно, чтоб не допустить в тех местах строить городов, дабы оного им промыслу не терять. А по ведомости, в тех местах кочюют Калмыков с контайшею 30000 человек» [11. С. 135].

Интенсивно развивалась как внутренняя, так и внешняя торговля. В своих собственных торгово-экономических интересах джунгарские ханы активно использовали уйгуров. У ойра-тов в хозяйстве работали «бухарцы», в источнике за 1743 г. упоминаются «калмыки и их бу-харския работныя люди…» [13. Д. 213. Л. 2]. В 1667 г. во время отправки на Красный Яр посольства Сенге также снарядили «с торгами бухарцов человек с десять» [3. С. 54]. В 1714 г. в Тобольск прибыл ойратский посланец с бухарцем Деркеном Менгреевым, который имел с собою для торговли «59 соболей карагайских, в косках, в тюку 60 поставов камок, 8 ширь селинской китайки, девятая початая, ширя чаю зеленого, 2 шири бадьяну, 3 тюка еркецкого товару, тюк с овчинами и с китайкой и со всякой мелочью; две шири неболшие чиару, а в них 500 бакчей селинских; чемодан, а в нем 50 хребтов лисьих красных, 20 лисиц белодушек, и те лисицы и хребты у него не продажные; сума с рысями и с инбисями и с куницами и с волками; ящик, а в нем 4 кунгана китайских ценинных, лазоревые, под золотом; в дву мешках армяшных 1000 белок горелых ямышевского каравану и с мерлушками; чемоданец, а в нем рыси и россамахи; 2 чемодана со всякою мелочью; 3 тючка выбойчатые с платьем и с тигиляеми» [11. С. 51–52]. А в 1715 г. в грамоте на имя хунтайджи сообщалось, что «в Тарской, в Кузнецкой, в Красноярской и во все городы указы посланы, дабы Бухарцев, Калмык, везде с торгами пропускали, и купить что похотят…» [11. С. 66]. Сибирская губернская канцелярия доносила 3 января 1743 г. в Сенат, что «в первом ноября де 25го дня 742го году прибыли в Ямышевскую крепость из Зенгорской землицы от Галдан Чирина с торгом бухарцы, а имянно главным купчиною з Галдан Чириновым товаром мулла Наурус, при нем товарыщи купчины Ураза Мамет, мурза Сепербай, мурза Хожеев и при них работных людей тритцать человек, которыя предъявили лишь за печатью да протчих купцов калмык и бухарцов…» [13. Д. 213. Л. 1]. Бухарские и турецкие купцы торговали в Кыргызской земле [1. С. 160].

В прямой торговле с русскими были заинтересованы все тюркские народы Джунгарского ханства. Так, в «доношении Ямышевской канцелярии в Сибирскую губернскую канцелярию» в августе 1744 г. сообщалось, что урянхайцы нередко бывали в Усть-Каменогорской крепости «для мены кож маральих и башлык…» [12. Д. 29. Л. 2]. При этом по обычаю центральноазиатских народов крайне редко в торговое обращение пускались деньги, векселя и «другие письменные сделки», а торговля производилась меною одного товара на другой [4. Д. 85. Л. 1 об.]. В этой торговле были заинтересованы и русские. Причем экономически это была настолько выгодно, что в 1757 г. был издан указ: от товаров находящихся в Москве ойрат-ских посланцев пошлины не брать [12. Д. 17. Ч. 3. Л. 4].

Таким образом, следует отметить, что тюркские народы Джунгарского ханства играли значительную роль в экономике кочевого государства. В частности, они поставляли государству продукты скотоводства для внутреннего и внешнего рынков, удовлетворяли потребность ойратов в продуктах земледелия и активно участвовали во внешней торговле, составляя едва ли не основную статью доходов от товарооборота, представленного уйгурами. Еще более важным являлось то, что тюркские народы обеспечивали значительную часть производства ремесленных товаров в ханстве, в том числе и оружия.