Учение Конфуция как составляющая политического языка современного Китая

DOI:

Политический язык – это особая часть языка народа, в которой отражается политическая культура и политическая практика данного общества. Различия в языковых системах связаны с историческими и культурными особенностями стран. Язык отображает историю народа, но он одновременно и часть этой истории, культуры, создание этого народа. Политический язык является элементом сразу двух систем: политической и языковой. Он включает в себя не только вербальную коммуникацию, но и находит свое отражение в материальных ценностях, культуре и искусстве, в народных верованиях и преданиях, топонимических названиях и праздниках. В политическом языке происходит переплетение синтагм и парадигм; его целью является не только оказание влияния на получателя, но и актуализация в сознании народа определенных архетипов [7].

От ясности и разработанности политических понятий, точности слов и политического дискурса во многом зависят результат развития политической системы, политические ин- ституты, конструкции и взаимоотношения между ними. Именно слово и его смысл становятся ключевыми в выражении того или иного понятия при обсуждении политических проблем, принятии и осуществлении политических решений. Между понятием и феноменом существует тесная взаимосвязь. Каково понятие, таков и политический феномен, или наоборот.

У каждого народа существуют свои требования, предъявляемые к речам. Согласно представлениям китайцев язык связан не с логическими понятиями, а с «образами» предметов и явлений, которые составляют мироздание. Слово в китайской традиции обозначает не предмет, опыт, связанный с этим предметом. В последнем высказывании «Бесед и суждений» говорится: «Не понимая сути слова, не сможешь разобраться в человеке» [9, с. 236]. Само название книги «Беседы и суждения» подчеркивает, какое значение Учитель придает слову. Так, слова Конфуция просты, но многозначны, потому что они являются творческим осмыслением опыта, выраженно- го в естественной речи. Они символичны и указывают на нечто отсутствующее в повседневной жизни. Речь должна отражать внутренний мир говорящего, при этом поощрялись прямота и простота. В своих поучениях Учитель пользовался обыденным языком, считая, что важнее не манера речи, а своевременность высказывания. Назначение языка для китайцев – это выделение в нашем опыте типовых явлений, состояний, впечатлений, где сиюминутное и преходящее наделяются завершенностью целого [10].

Учитель сказал: «Сладкие речи пагубны для добродетели» [9, c. 218]. Эта мысль проходит сквозь все учение Конфуция. Конфуцианство часто называют религией, что не соответствует действительности. Существенным отличием конфуцианства от других религий, согласно Л.С. Переломову, является отношение к Слову. В христианстве вначале было Слово, и Слово это Бог. Для Конфуция первичным является не Слово само по себе, а человек, творящий это Слово. Мудрец из царства Лу творил свое учение, основываясь не только на изучении предшествующего опыта, традиций, но и на познании простого земного человека, его потребностей и особенностей [11]. Отсюда разделение всех людей на три группы: «благородный муж» ( цзюань-цзы ), средний человек или обычный человек ( жэнь ) и низкий человек ( сяо жэнь ); уверенность в возможности достичь благоденствия в этой жизни и повышенный интерес к управлению государством.

Общение с людьми есть элемент жизни Конфуция. «Благородный не пренебрегает своими ближними». Но в общении люди сталкиваются и с хорошим, и с дурным [21]. Общество в его учении не что иное, как взаимодействие людей. Благородный муж не должен «следовать за толпой». В своих речах и действиях он всегда исходит из моральных принципов, старается усовершенствовать окружающую его действительность. Чем больше в обществе цзюань-цзы , тем лучше и оно само [там же].

Слова сами по себе мало значат в представлении Конфуция. Они лишь отражают истинные намерения человека. Учитель сказал: «Благородный муж возвышает людей не за их суждения, и он не отвергает [ценные] суждения даже [недостойных] людей» [9, с. 218].

Он призывал стыдиться прекраснодушных речей, предпочитал краткость и лаконичность [9, с. 175]. За льстивыми словами, преувеличенной учтивостью и услужливыми выражениями лица скрываются отвращение и дурные помыслы [21]. Но не стоит забывать и о воспитанности. Общаясь с одним из своих учеников, Учитель посоветовал ему встречать каждого человека как важного гостя, и сам всегда следовал этому правилу [22].

Конфуций выдвигает следующие требования к речам:

– Конфуций не любит торопиться в словах, но всегда быстр в действиях. Он уверен, что слова всегда должны подтверждаться делами, поэтому не стоит говорить и обещать того, что не сможешь выполнить («Лунь юй», глава IV, суждение 22). «Учитель сказал: “В древности словами не бросались, боясь, что не смогут претворить их”» [9, с. 172];

• –    речь должна быть искренней, правдивой, это вызывает доверие народа;

• –    слова благородного мужа всегда точные, мысль в них отражается очень четко;

• –    необходимо избегать оскорбительных слов, так как это удел низких людей;

• –    в речах нужно быть прямым, но осторожным;

• –    красивые речи часто скрывают за собой отсутствие дел, несправедливость и неискренность;

• –    речь всегда должна соответствовать обстоятельствам, как по содержанию, так и по оформлению («Лунь юй», глава VIII): «…в речах (нужно) подбирать слова и тон, тогда можно избежать пошлости и ошибок» [там же, с. 185]; глава X: «1. В родном дане Кун-цзы не был многословным, хотя и казался простодушным, а в главном храме [государя] и при дворе был красноречив, хотя и краток. 2. [Кун-цзы] при дворе [в ожидании выхода правителя], если разговаривал с низшими сановниками, был мягок и любезен, а если беседовал с высшими сановниками – вежлив и прям. Когда правитель выходил, он выказывал благоговение, но держался с достоинством» [там же, с. 191];

• –    речи политиков должны быть доступны и понятны простому народу;

• –    Правителю всегда следует прислушиваться к словам сановников, даже если их речи противоречат его желаниям, ибо только

с помощью разнообразия во мнениях можно найти правильный путь;

– человеку не следует хвастаться своей добродетелью, так и политику не следует хвастаться своим человеколюбием и своими успехами.

Принцип исправления имен имеет непосредственное отношение к взгляду Конфуция на политический язык. Название всегда должно соответствовать предмету. Правитель должен быть правителем, чиновник – чиновником, отец – отцом, а сын – сыном. Когда слова применяются к тому, чему они не соответствуют, реальность и язык расходятся, что ведет к кризису в государстве. «Если слова (наименования, понятия) не являются правильными, то суждения не ясны, труды не имеют успеха, наказания выбираются не те, что нужны, и народ не знает, куда преклонить голову и ногу». «Потому благородный выбирает слова, чтобы они могли без сомнений использоваться в речи, и формулирует свое мнение таким образом, чтобы они могли без сомнений использоваться в действиях. Благородный не допускает в своей речи ничего неточного» [21, с. 140].

По Конфуцию, политический язык, как и любой другой, должен содержать иронию и шутки, так как это свидетельствует о близости и взаимопонимании между людьми. Сами диалоги Учителя и учеников его школы часто иносказательны и неоднородны в стилистическом плане. Показательно и то, что на один и тот же вопрос разным ученикам Кун-цзы давал разные ответы. Это связано как с разным уровнем развития личности и понимания учеников, так и с особенностями их профессии. Выбор слов в беседе должен зависеть от общего контекста и тона разговора, а также от ситуации, в которой он происходит. «Если слова выражают мысль, этого достаточно» [10, с. 131]. Для Конфуция важно не то, как сказано слово, а то, кому оно сказано. Посредством слова он определяет Дао-путь, который необходимо пройти благородному мужу. Поэтому сам текст «Лунь юя» – это суждения Конфуция, высказанные по случаю события или вопроса ученика, а не абстрактные проповеди.

Умение понимать недосказанное и скрытое – одна из особенностей благородного мужа. Так, самым близким ученикам иногда приходится объяснять окружающим смысл речей Учителя Куна. В.В. Малявин сравнивает речи Конфуция с практичным предметом домашнего обихода, появляющимся всегда к случаю и готовым к использованию [10].

Повсеместное использование лозунгов соответствует представлению Конфуция о краткости и лаконичности речей. Для выражения смысла достаточно нескольких точных слов: «Чжи шен и гэ хао» – «Одна семья – один ребенок!» [25].

Китайские лозунги непосредственно связаны с текущей политикой. С одной стороны, они являются отражением текущего политического курса, с другой – служат его основой, обоснованием. Каждые десять лет в китайском руководстве происходит смена председателя КПК, фактически являющегося главой государства. Новый руководитель выдвигает свою концепцию внутренней и внешней политики и свой основной лозунг. Как правило, в нем учитывается опыт предыдущего поколения, находят свое отражение лозунги всех председателей партии начиная с Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина. Новый лозунг представляет собой логичное продолжение эволюции их идей. Он открывает новые горизонты и ставит все новые и новые цели и задачи. Это соответствует концепции Конфуция о преемственности поколений и ценностей при постоянном реагировании политической системы на внешние требования. «Учитель сказал: “Одна реформа в царстве Ци – и оно будет как царство Лу; одна реформа в царстве Лу – и в нем воцарится Дао-Путь”» [9 с. 179].

Самый известный реформатор Китая Дэн Сяопин выдвинул идею о новом политическом курсе, назвав его «политикой реформ и открытости». Использование этого термина актуально и для современного китайского политического языка. Так, в интервью Си Цзиньпина иностранным СМИ неоднократно звучали са-ундбайты, содержащие это словосочетание: «Реформа и открытость – яркий знак и источник силы, энергии современного Китая»; «Для реформ и открытости существует только глагол настоящего времени. Здесь не может быть перфекта» [20]. Они дают четкое определение внутриполитической стратегии: во внутренней политике будет продолжен курс, начатый ранее, при этом в него постепенно будут вноситься все новые и новые изменения.

Главный лозунг бывшего руководителя КПК Ху Цзиньтао отразил глубинные изменения в политической системе Китая, когда развитие стало не целью, а методом: «Развитие все еще является сильным аргументом. Нужно развиваться, но нужно и учиться, чтобы быть устойчивым» [4]. Си Цзиньпин на своем первом заседании КПК в качестве председателя определил цель этого развития, назвав ее «китайской мечтой». С этого момента «китайская мечта» стала самым популярным термином в информационном пространстве страны. Впервые термин «китайская мечта» был введен в политический язык в 2010 г. полковником китайской армии Лю Минфу. Его книга с аналогичным названием произвела сильное впечатление на политиков и журналистов зарубежных стран. Профессор Токийского университета Сукэхиро Хиракава увидел в мечте о мировом лидерстве Китая, как страны с «безупречной историей и высокой моралью», «теорию желтой угрозы». Поэтому возвращение термина насторожило мировую общественность [16].

Впервые лозунг «мечты о великом возрождении нации» был выдвинут новым председателем срезу после избрания в ноябре 2012 г. на XVIII съезде КПК: «Китайская мечта – это национальная мечта, это также мечта каждого китайца» [8]. С этого момента данный термин занял важное место в китайском политическом языке. Он также неразрывно связан с идеей Конфуция о единении государства и народа. «История говорит нам, что перспектива и судьба каждого человека тесно соединены с перспективой и судьбой государства и нации. Государству хорошо, нации хорошо, тогда и всем хорошо», – говорит Си Цзиньпин. Политик считает, что «китайская мечта» состоит из трех частей: «сильного и богатого государства» (гуодзя фучианг) , «национального подъема» (миндзу дженьсианг) и «народного счастья» (женьминь сингфу) . Эти три составляющие перекликаются с идеями Конфуция об идеальном государстве. Оно должно основываться на стабильности, материальной обеспеченности народа, которая ведет к богатству страны, нравственному развитию граждан и их сплочению вокруг Правителя.

Самой распространенной формой современного лозунга является «под руковод- ством…»: «Продвигаться вперед под руководством Коммунистической Партии Китая» [13], «Под руководством КПК идти по пути социализма с китайской спецификой для возрождения великой китайской нации» [12], «В этом году под руководством КПК были достигнуты большие успехи в экономике» [2]. Конфуций считал, что Правитель должен осуществлять власть над народом посредством чиновников, а сам лишь сидеть лицом к югу и направлять их [9]. Данные лозунги отражают в себе эту идею. По мнению французского китаеведа Сириль Жавари, главным китайским культом является Император, сын Неба, которого силы смены времен года поставили управлять людьми. Прообразом императора в современном государстве является партия, сосредоточившая в своих руках всю полноту власти [3]. При этом император, по Конфуцию, – это не только глава государства, но и самый благородный и просвещенный человек в обществе. Простой народ – сяо жень в понимании Учителя Куна – не способен самостоятельно принимать политические решения и оценивать ситуацию, поэтому он нуждается в руководстве со стороны власти [9].

Идея приоритета стабильности государства лежит в основе политики всего конфуцианского региона. Это не могло не отразиться в общественно-политической лексике современного Китая. В 2009 г. к 60-летию создания КНР был выпущен список слоганов, в котором пять содержали слово «гармония» (хэсие) , тринадцать начинались с «сохранять» (дзинь-чши) и еще четырнадцать включали «сохранение» [24]. Выступая с речью в Бельгии, Си Цзиньпин отметил, что целью Китая является строительство мира и стабильности [14].

Многие китайские политики и журналисты цитируют высказывания Конфуция для обоснования своих идей. Так, в статье «Китай берет курс на «новый интернационализм» из газеты «Хуанцю шибао» автор приводит цитату из «Бесед и суждений» о человеколюбии: «Человеколюбивый человек – это тот, кто, стремясь укрепить себя [на правильном пути], помогает в этом и другим, стремясь добиться лучшего осуществления дел, помогает в этом и другим», для того чтобы показать, что интернационализм лежит в основе китайской культуры и традиции [17]. Концепция мирного развития и активного использования «мягкой силы» созвучна идеям Учителя Куна о ненасилии и правлении посредством ли, то есть принятых в обществе правил, основанных на человеколюбии и справедливости. Сильным государство может быть только в период мира, во время хаоса оно находится под угрозой распада [9]. На примере анализа первого интервью Си Цзиньпина зарубежным СМИ можно увидеть, что слово мир встречается в речи китайского политика 19 раз, чаще всего в качестве устойчивого выражения «мир во всем мире» (5 раз). Шесть раз встретилось словосочетание «мирное развитие» [20]. Это дает основание предположить, что «мягкой силе» и мирной дипломатической политике Си Цзиньпин уделяет большое внимание.

О честности и правильности чиновников современные политики говорят так же часто, как и Конфуций. «Ай-гун спросил: “Что нужно предпринять, дабы народ подчинялся?” Кун-цзы ответил: “Если возвышать прямых и ставить их над кривыми, то народ сам подчинится. Если возвышать кривых и ставить их над прямыми, то народ не подчинится”» [9, с. 163]. 1 апреля, выступая на конференции, премьер Госсовета КНР Ли Кэцян подчеркнул, что основными требованиями, предъявляемыми к государственным служащим, являются добросовестность (чиндженг) и честность, неподкупность (лианьдженг) , ведь им следует служить примером для окружающих. Коррумпированных чиновников нужно решительно наказывать. Только так власть сможет получить расположение людей [20]. Именно доверие народа является основой государственного правления в «Беседах и суждениях» («Лунь юй», глава XII, высказывание 7): «Цзы Гун спросил о сущности истинного правления. Учитель ответил: “Это когда достаточно продовольствия, достаточно оружия и есть доверие народа”. Цзы Гун спросил: “Если бы пришлось [выбирать], то чем вы смогли бы пожертвовать в первую очередь?” Учитель ответил: “Можно отказаться от оружия”. Цзы Гун вновь спросил: “А если бы пришлось выбирать из оставшихся двух, то чем вы смогли бы пожертвовать прежде всего?” Учитель ответил: “Отказался бы от продовольствия. Смерти никому из людей не избежать, но если народ перестанет доверять, то [государству]

не устоять”» [9, с. 201]. Несколькими днями ранее во время визита в провинцию Ляонин Ли Кэцян, говоря о доверии народа к власти, заявил: «Мы вышли из масс. Соответствовать общественному мнению и завоевать сердца масс можно только поняв, как они мыслят» [19].

Правитель в управлении народом исходит из чувства справедливости. В заявлениях китайских политиков и газетных статьях можно неоднократно встретить упоминания о социальной справедливости. Справедливость, правосудие, социальная гармония и улучшение жизни народа – это задача социального управления в Китае. Одним из способов решения социальных противоречий является участие общин [6]. Это также созвучно с идеей Конфуция о том, что все дела человека должны оцениваться его даном.

Конфуций выдвигал идею государства – большой семьи, в которой народ дома должен почитать старших, а за его пределами – правителей и чиновников. В политической лексике Си Цзинпина эта идея получила продолжение и приобрела немного другую трактовку: «С любовью к народу, как к своим родителям»: «Никогда не забывайте, что “правительство” у нас с приставкой “народное”. Какое место мы предоставим народу в своих сердцах, такое и мы займем в сердцах народа» [15]. Партия, по мнению нового руководителя КПК, также представляет собой семью [1].

Идеи Учителя Куна об управлении государством очень часто находят свое отражение в речах пятого Председателя КПК. В недавно опубликованной статье во французской газете «Le Figaro» Си Цзинпин, говоря о пятидесятилетии со дня установления дипломатических отношений между Францией и КНР, процитировал мудреца из царства Лу: «Конфуций говорил: “В пятьдесят знать свою судьбу”. За 50 лет развития китайско-французских отношений мы получили много уроков, установили прочную дружбу и добились обоюдных успехов» [23]. Цитаты из Конфуция в общественно-политической лексике председателя КНР служат для демонстрации правильности позиции, ее творческого оформления. Они также показывают связь политической системы, и в том числе политического языка, с конфуцианским учением. Си Цзиньпин использует не только прямые цитаты. Но в его речах можно увидеть отражение идей Великого Учителя: «Всегда будьте готовы к тому, чтобы жить с народом одними мыслями, делить с ним и радости, и невзгоды, вместе с ним бороться за лучшее будущее», – эта фраза была произнесена в Шэньжене на 23-й день избрания генеральным секретарем ЦК КПК. Он также подчеркнул: «Осуществление желания народа лучше жить – наша боевая цель» [15]. Вспомним высказывание из «Бесед и суждений»: «Если у народа будет достаток, то разве может у правителя быть недостаток? А если у народа будет недостаток, то разве может у правителя быть достаток?» – говорил один из учеников Конфуция, отвечая на вопрос правителя царства Лу Ай-гуна [9, с. 201]. Си Цзиньпин демонстрирует хорошее знакомство с «Беседами и суждениями» и использует их для апелляции к архетипам в коллективном бессознательном китайского народа.

Это доказывает, что идеи Конфуция занимают прочное место в политическом языке современного Китая, показывая связь между прошлым и настоящим, как в политическом сознании людей, так и в политической деятельности. Став архетипами китайского политического сознания, идеи об управлении государством и требования к построению речей проявляются в общественно-политической лексике и оказывают воздействие на граждан.