Удельные крестьяне на европейском севере России: размещение и демографические процессы

До начала XX столетия основным производящим классом России выступало крестьянство. В эпоху феодализма оно подразделялось на разные категории и разряды. Своеобразие их существования проявлялось и в отдельных регионах огромной страны. Основные усилия исследователей крестьянства Европейского Севера России сосредотачивались на изучении государственных крестьян и помещичьей деревни. История же удельной деревни региона остается недостаточно изученной.

В предлагаемой статье, как и в большинстве исследований до 1917 года, в упомянутый регион включены Архангельская и Вологодская губернии. Правда, В . И. Ленин к северному региону относил и Олонецкую губернию. Но его точка зрения, по понятным причинам ставшая превалирующей в советской историографии, все-таки не отрицала прежнего мнения о районировании страны. Этого мнения придерживались и авторитетные историки, которые изучали демографические проблемы. Но необходимо учитывать, что в первой половине XIX века удельные крестьяне Олонецкой губернии составляли немногим более 1 тыс. душ и поэтому не могли оказывать сколь-нибудь заметного влияния на демографические процессы на Европейском Севере России.

Новая категория податного населения России – удельные крестьяне – была образована по указу Павла I от 5 апреля 1797 года [4]. В разряд удельных крестьян были переведены дворцовые крестьяне 36 губерний. Они должны были обеспечивать средствами младших членов императорской фамилии.

Владения удела на Севере располагались в конце ХVIII века в основном на юге Архангель- ской губернии в Шенкурском уезде и на севере центральной части Вологодской губернии в Вельском, Тотемском и Сольвычегодском уездах. Все эти уезды граничили между собой, то есть удельные владения на Севере находились изначально довольно компактно по берегам р. Ваги, среднего течения Северной Двины и их притокам. Небольшая часть удельных крестьян проживала в Вологодском (305 душ) и Кадников-ском (348 душ) уездах, то есть на юге Вологодской губернии [3]. В дальнейшем на территории последней удел приобрел несколько помещичьих имений. В сентябре 1804 года в Сольвыче-годском и Великоустюгском уездах он купил у княгини Шаховской 917 ревизских душ мужского пола (д. м. п.) крепостных [14]. В ноябре того же года в Вологодском и Грязовецком уездах было приобретено имение помещицы Соколовой (116 душ) [7]. И наконец, в 1824 году ведомство купило владения князя Щербатова (534 души) в Кадниковском и Грязовецком уездах [19].

Так в первой четверти XIX века владения удела появились в Великоустюгском, Вологодском, Грязовецком и Кадниковском уездах Вологодской губернии. Здесь они были разбросаны небольшими островками среди помещичьих и казенных земель. Но основная часть удельных крестьян Севера (свыше 90 %) по-прежнему проживала в бассейне р. Ваги и среднего течения Северной Двины.

Для управления удельными имениями был создан Департамент уделов, который с 1826 года входил в состав Министерства императорского двора и уделов. На местах в 1797–1798 годах были образованы 9 удельных экспедиций, каждая из которых объединяла бывшую дворцо-

вую собственность и крестьян нескольких губерний. На Севере Архангельская экспедиция начала существовать с февраля 1798 года [17]. В нее вошли все дворцовые волости Архангельской и Вологодской губерний. Местные органы удельного управления в определенной степени зависели от общей губернской администрации: губернские казенные палаты должны были ежемесячно проверять денежные кассы удельных экспедиций, они давали разрешение на сдачу в аренду земель, на заключение всякого рода контрактов, участвовали в сборе налогов. Чиновники экспедиций тратили много времени на написание большого количества бумаг по многим формам в канцелярии губернаторов, в казенные палаты и в Департамент уделов. Затрудняла их деятельность и удаленность селений удельных крестьян, которые располагались в нескольких губерниях. Так, штат Архангельской экспедиции находился в г. Архангельске, и от него до удельных селений было 500–700 и более верст. Но для некоторых экспедиций это расстояние достигало 2000 верст. Все это послужило причиной реорганизации управления.

По новому «Положению о Департаменте уделов» 1808 года создаются 19 удельных имений (контор) и 3 отделения (в губерниях, где менее 10 тыс. удельных крестьян). Они выводились из подчинения общей губернской администрации [6]. На Севере образуются две удельные конторы: Архангельская и Вологодская, которые в 1858 году объединяются в Вельскую контору с центром в г. Вельске, так как основные районы обитания удельных крестьян все же были на значительном расстоянии от губернских городов региона [16].

Удельные экспедиции, с 1808 года – конторы, делились на приказы. До 1808 года в каждый приказ должно было включаться 3 тыс. ревизских д. м. п., затем – от 2 до 4 тыс. душ. На территориях, где насчитывалось менее 2 тыс. ревизских д. м. п., создавались удельные отделения. Поэтому отделения могли быть в «ранге» удельного имения (конторы) и в статусе удельного приказа. В рамках первого могли существовать и удельные приказы, и удельные отделения. Удельные имения и соответствующие им отделения являлись представителями власти на местах, имели внутреннюю бюрократическую структуру и состояли из иерархии чиновников во главе с управляющим. Напротив, приказы функционировали на принципах крестьянского (общинного) самоуправления.

Архангельская экспедиция вначале делилась на 14 приказов. В 1804 году на месте купленного имения княгини Шаховской было образовано Кузнецовское отделение. После создания в 1808 году удельных контор произошла реорганизация и системы удельных приказов. На Севере их центры переносятся ближе к основным группам селений, в связи с этим изменились и некоторые названия. Отныне территории всех удельных приказов в регионе располагались только в границах конкретных уездов, что не выдерживалось в отношении отделений. С этого времени и до реформы 1863 года в Шенкурском уезде Архангельской губернии существовало 6 приказов: Благовещенский, Устьпаденский, Великониколаевский, Предтеченский, Устьважский и Кургоминский. В Вологодской губернии функционировали: в Вельском уезде – Верховский, Устьвельский и Тавренский приказы, в Тотем-ском уезде – Спасский и Шевденицкий приказы, в Сольвычегодском уезде – Верхотоемский и Афанасьевский приказы. В этом же и Великоустюгском уездах по-прежнему располагалось Кузнецовское отделение. На территории Вологодского, Грязовецкого и Кадниковского уездов было создано Турундаевское отделение.

Приказы, в свою очередь, состояли из сельских обществ (волостей), куда входило несколько селений. Они действовали также в рамках общинных порядков. Удельных сельских обществ в 1860 году в Архангельской губернии насчитывалось 51, в Вологодской – 79 [1].

Переходя к анализу демографических проблем, прежде всего отметим, что в Архангельской губернии по V ревизии насчитывалось 40 289 душ удельных крестьян, по X ревизии – 51 695 душ, в Вологодской по V ревизии – 48 679 душ, по X – 80 203 души. Среднегодовой прирост крестьян между этими ревизиями был невысок, особенно по Архангельской конторе – всего 0,46 %. По Вологодской губернии он составил 1,04 % (в 2 с лишним раза выше). В ней более высокий прирост удельных крестьян достигался за счет приобретения крепостных у помещиков. Без них в удельной деревне Вологодской губернии среднегодовой прирост мужского населения между V и X ревизиями составлял 0,65 %. Наибольший среднегодовой прирост населения в удельной деревне Архангельской губернии наблюдается между IX и X ревизиями (0,75 %). В Вологодской губернии этот показатель отмечался между V и VI (0,98 %), VII и VIII ревизиями (1,14 %), то есть в периоды, когда происходили покупки помещичьих крестьян. С VI по VII ревизию в северной удельной деревне отмечалась убыль мужского населения: в Архангельской губернии по 0,15 % за год, в Вологодской – по 0,21 %1.

Число мужчин в удельной деревне Архангельской губернии с V по X ревизию возросло с 19 483 до 24 685 душ, или на 26,7 %, женщин – с 20 806 до 27 010 душ, или на 29,8 %. По неоднократно упомянутым причинам в Вологодской губернии численность удельных мужчин и женщин умножилась существенно заметней. Здесь между V и X ревизиями число мужчин в удельной деревне увеличилось с 23 326 до 37 624, или на 61,3 %, женщин – с 25 349 до 42 579, или на 68 %.

В целом прирост женского населения в удельной деревне Севера был выше, чем мужского. Это было характерно и для общей демографической тенденции в России. Однако по отдельным периодам имелись исключения. Так, между VII и VIII, IX и X ревизиями в Архангельской конторе среднегодовой прирост мужчин ненамного преобладал над приростом женщин, соответственно 0,72 против 0,66 % и 0,79 против 0,75 %. В Вологодской губернии прирост мужчин доминировал над приростом женщин чаще. Здесь между VI и VII ревизиями среднегодовой прирост у мужчин составлял 0,46 %, у женщин – 0,01 %, между VII и VIII ревизиями у мужчин – 1,16 %, у женщин – 1,12 % и между VIII и IX ревизиями у мужчин – 0,84 %, у женщин – 0,79 %.

Неравномерность прироста населения между ревизиями в удельной деревне Севера имела существенные отличия от подобных показателей в казенной деревне и в целом по губерниям. В обобщенном виде приведем подобные сравнения по ревизским д. м. п. Заметим также, что по V и VI ревизиям в число казенных крестьян включены и экономические крестьяне, которые с VII ревизии были включены в отдельный разряд. Между V и X ревизиями среднегодовой прирост мужчин по Архангельской губернии в целом (0,65 %) и в казенной деревне (0,51 %) был выше, чем в удельной деревне (0,43 %). В Вологодской губернии положение было зеркальным. Здесь среднегодовой прирост удельных крестьян (0,99 %) превалировал над приростом всего населения в губернии (0,76 %) и над приростом государственных крестьян (0,92 %). В связи с этим происходило изменение доли удельных крестьян в общей массе населения северных губерний. В Архангельской губернии она уменьшилась с 21,4 % по V ревизии до 19,4 % по X ревизии, в Вологодской несколько возросла – с 8,0 до 8,7 %.

Необходимо также заметить, что среднегодовой прирост дворцовых крестьян Севера между I и V ревизиями (0,86 %) и удельных крестьян в 1857–1895 годах (1,0 %) был выше их прироста между V и X ревизиями (0,73 %) даже с учетом купленных крепостных. С определенной долей вероятности это можно объяснить изменением правового и экономического положения этих крестьян.

Удельный вес трудоспособного населения среди удельных крестьян Севера был невысок. В 1842 году в Архангельском имении насчитывалось 22 640 «работников» (в возрасте от 18 до 60 лет), или 47,2 % населения [1], [2]. Таковые в Вологодском имении в 1844 году представляли 34 326 душ, или 45,8 % населения [18]. При этом доля «рабочих» душ среди женского населения была выше, чем среди мужчин. Так, в 1872 году в бывшей удельной деревне Архангельской губернии среди мужчин насчитывался 13 741 «работник» (50,1 %), среди женщин – 15 570 душ

(52,2 %). «Полуработники» (от 16 до 18 лет) составляли 1941 д. м. п. (7,1 %) и 2106 душ женского пола (7,1 %), люди старше 60 лет – 3065 душ обоего пола (д. об. п.), или 5,4 % населения [21].

Прибыль населения в удельной деревне Севера происходила главным образом за счет естественного прироста (рождаемости), в первой четверти XIX века – частично и за счет покупок помещичьих имений. Определенную долю прироста женского населения давали переходы крепостных и казенных крестьянок в разряд удельных при бракосочетании. Переход мужчин в удельное ведомство наблюдался редко. В 1835–1854 годах в Архангельском имении численность мужчин увеличилась на 21 195, женщин – на 21 595 душ. При этом доля прибыли мужчин за счет рождаемости составила 21 126 душ, или 99,7 %, женщин – 20 245 душ, или 93,7 %. В указанные годы в Вологодском имении рождаемость обеспечила 99,8 % (27 067 душ) всей прибыли мужского пола и 92,1 % (25 599 душ) прибыли женского пола.

Убыль удельных крестьян Севера происходила в основном из-за смертности, мужчин – еще и за счет рекрутских наборов. Переходу удельных крестьян в другие категории населения удел изначально противодействовал. Им запрещалось перечисляться в разряд государственных крестьян, а переход в городские сословия был разрешен только целыми семействами с уплатой всех старых податей по крестьянству до очередной ревизии без освобождения от податей, налагаемых на купцов или мещан. Кроме этого, взималась особая плата в казну удела. Она равнялась цене за рекрута и налагалась вначале на каждую ревизскую д. м. п., с 1800 года – на каждую наличную д. м. п. В 1798–1809 годах плата за выход в городские сословия составляла с души 360 руб., в 1810–1811 годах – 500 руб. асс. В 1812–1826 годах эти выплаты были дифференцированы и равнялись 700 руб. за перевод в мещанство и 1 тыс. руб. – в купечество. В 1827 году они выросли соответственно до 2 и 5 тыс. руб. В 1839 году эти суммы переводились на серебро и составляли соответственно около 550 и 1400 руб. Затем они были еще раз увеличены и в 1840–1858 годах равнялись 600 руб. сер. за перевод в мещанство и 1500 руб. сер. – в купечество. С 1829 года за такие переходы ввели еще и плату за каждую из дочерей главы семьи в размере 100 руб. асс. Поэтому перечисления удельных крестьян в другие сословия были чрезвычайно редкими: в северных имениях по 1–2 человека в год, в некоторые годы – ни одного.

В 1858 году удельные крестьяне получили «личные и по имуществу права свободных обывателей». И со следующего года за переход в мещанство назначалась плата по 15 руб. сер. с домохозяина, в купечество – по 40 руб. С остальных членов семьи она определялась в половину от указанных размеров. Переселения удельных крестьян в города сразу участились. На Севере в городские сословия в 1859 году перешла 21 семья удельных крестьян, в 1860-м – 33, в 1861-м – 17 семей [8], [9], [10].

Выход девушки замуж за государственного или крепостного крестьянина разрешался при наличии гарантии (с 1820 года – письменной), что кто-либо из односельчан возьмет замуж девушку соответственно из казенной или помещичьей деревни. В случае бракосочетания с купцом или мещанином (с 1833 года – с любым лицом свободного звания) платился сбор (выкуп) в размере 100 руб. асс. [5], [13].

Департамент уделов усиливал свое вмешательство и во внутрисемейные отношения крестьян. Он стремился свести к минимуму семейные разделы. Вначале разрешение на раздел давал крестьянский мир, который нес ответственность в случае разорения крестьян. В 1827 году появились специальные правила. Кроме разрешения мира необходимо было представить письменные сведения о разделяющейся семье в удельную контору. Крестьянский приговор утверждался в том случае, если в разделившейся семье имелось не менее 2 трудоспособных работников (с 1831 года – 3 работника) на каждую вновь образовавшуюся семью и «все необходимое для ведения хозяйства» [15], [20]. Виновные, уличенные в самовольных разделах, наказывались. Семьи насильственно воссоединялись. Это приводило к увеличению «людности» дворов в удельной деревне. Так, в конце ХVIII века на один двор в удельной деревне Архангельской губернии приходилось в среднем 7 д. об. п., в начале 1860-х годов – 8,2 д. об. п., в Вологодской – соответственно 6,4 и 8,4 д. об. п., тогда как в целом по Северу (включая все категории крестьян) в 1858 году – 7,4 д. об. п. Конечно, были дворы, в которых насчитывалось менее 3 душ, были и такие, в которых имелось свыше 9 душ.

Число дворов в удельной деревне Севера в 1798–1864 годах увеличивалось в среднем на 51 двор в год, а браков регистрировалось значительно больше (в 1798–1860 годах – свыше 1,6 тыс.). Но жизнь брала свое, и сами удельные чиновники понимали, что циркулярами, штрафами и наказаниями не удержать процесс разделения крестьянских семей. В 1830–1862 годах в северных удельных имениях было выявлено 674 самовольных раздела крестьянских семей. Поэтому удельное ведомство вынуждено было пойти на частичную уступку. По специальным разрешениям вначале редко, с 1830-х годов все чаще и чаще допускалось проживание крестьянских семей в 2 домах, считаясь одним двором (без разделения имущества, работ и повинностей) [11], [12]. В результате в начале 1860-х годов в Вельском имении насчитывалось 16 732 двора (7,9 д. об. п. на двор) и 19 220 крестьянских домов (6,7 д. об. п. на дом).

Удельные крестьяне Севера проживали в небольших по численности населения деревнях и селах. Их количество со временем уменьшалось, людность увеличивалась. Особенно заметно количество удельных сел и деревень сократилось в Архангельской губернии. В 1798 году их насчитывалось 1060, в 1863-м – 855, то есть на 19,3 % меньше. В Вологодской губернии в эти годы количество удельных деревень убавилось всего на 1,9 %, с 1112 до 1091 поселения. Правда, в последнем случае вновь следует учитывать фактор покупки уделом помещичьих имений. Так, в 1800 году удельные крестьяне заселяли 178 селений Сольвычегодского уезда Вологодской губернии. После упомянутого приобретения владений княгини Шаховской в 1804 году они проживали уже в 224 населенных пунктах, в 1863-м – в 162 селениях. Таким образом, с 1804 по 1863 год в уезде исчезли 27,7 % (62) деревень, но наблюдался рост их людности. Если в 1805 году на одно селение здесь приходилось около 24 д. м. п., то в 1863-м – примерно 40 д. м. п., что на 66,7 % больше. Примерно такой же прирост людности произошел в удельных селениях Архангельской губернии, где в 1798–1863 годах число д. об. п. возросло с 38 до 61 – на 60,5 %, количество дворов – с 5,4 до 7,7. В целом по удельной деревне Вологодской губернии показатель прироста людности был еще выше. В ней в 1798 году на одно селение приходилось почти 44 человека (6,9 двора), в 1863 году – около 74 (9,3 двора), на 68,6 % больше.

Отметим, что средняя численность проживающих в одном удельном селении была ниже аналогичных показателей сельских поселений Европейского Севера в целом. В конце XVIII века в среднем по региону на одно сельское поселение приходилось около 9 дворов, в середине XIX века – 12 дворов, в удельной деревне соответственно – 6,1 и 8,6 двора.

Таким образом, в конце XVIII века в России появляется новая категория податного населения – удельные крестьяне. Управление этими крестьянами осуществлялось через Департамент уделов, на местах – через удельные экспедиции (позже – конторы) и приказы.

На Севере удельные крестьяне проживали довольно компактной группой в бассейне Северной Двины, Ваги и их притоков. Часть этих крестьян имелась и в южных уездах Вологодской губернии. Численность удельных крестьян на протяжении первой половины XIX века составляла около 10 % всего населения региона. Она возрастала главным образом за счет естественного прироста, а в первой трети XIX века в Вологодской губернии – и за счет покупок помещичьих крестьян. В связи с этим среднегодовые показатели прироста населения в удельной деревне Вологодской губернии были значительно выше, чем в Архангельской, тогда как естественный прирост был ненамного выше. На демографические процессы в удельной деревне Севера влияла и политика удельного ведомства.

1 Данные обобщенного характера в тексте статьи определены по источникам: ГААО (Государственный архив Архангельской области). Ф. 925. Оп. 2. Д. 413, 429, 474; Оп. 3. Д. 1; ГАВО (Государственный архив Вологодской области). Ф. 18. Оп. 1. Д. 31; РГИА (Российский государственный исторический архив). Ф. 515. Оп. 1. Д. 1–74; Оп. 5. Д. 4–67; Оп. 7. Д. 381–1240; Оп. 10. Д. 55, 56; Оп. 12. Д. 655, 658, 680; Оп. 15. Д. 282–611; Оп. 16. Д. 9–13; Оп. 71. Д. 2218; Оп. 74. Д. 86–99; Оп. 78. Д. 219, 220.

TSAR’S FAMILY PEASANTS IN EUROPEAN NORTH OF RUSSIA: DISTRIBUTION AND DEMOGRAPHIC PROCESSES

SOURCES

• 1.    The State archive of Arkhangelsk oblast. Fund 925. List 2. File 413. Sheets 16–20. (In Russ.)

• 2.    The State archive of Arkhangelsk oblast. Fund 925. List 3. File 1. Sheet 59. (In Russ.)

• 3.    The State archive of Vologda oblast. Fund 18. List 1. File 31. Sheets 14–21. (In Russ.)

• 4.    The full collection of the Russian Empire’s laws. St. Petersburg, 1830. Collection I. Vol. 24. № 17 906. (In Russ.)

• 5.    The full collection of the Russian Empire’s laws. St. Petersburg, 1830. Collection I. Vol. 26. № 19 451. (In Russ.)

• 6.    The full collection of the Russian Empire’s laws. St. Petersburg, 1830. Collection I. Vol. 30. № 23 020. (In Russ.)

• 7.    The Russian State historical archives. Fund 515. List 1. File 13. Sheets 69–70 back. (In Russ.)

• 8.    The Russian State historical archives. Fund 515. List 1. File 71. Sheet 207. (In Russ.)

• 9.    The Russian State historical archives. Fund 515. List 1. File 72. Sheet 258. (In Russ.)

• 10.    The Russian State historical archives. Fund 515. List 1. File 73. Sheet 233. (In Russ.)

• 11.    The Russian State historical archives. Fund 515. List 2. File 299. Section 2413. (In Russ.)

• 12.    The Russian State historical archives. Fund 515. List 2. File 300. Section 3022. (In Russ.)

• 13.    The Russian State historical archives. Fund 515. List 5. File 1359. (In Russ.)

• 14.    The Russian State historical archives. Fund 515. List 7. File 10. Sheets 2–27. (In Russ.)

• 15.    The Russian State historical archives. Fund 515. ist 7. File 786. Sheet 42. (In Russ.)

• 16.    The Russian State historical archives. Fund 515. List 10. File 587. Sheet 40. (In Russ.)

• 17.    The Russian State historical archives. Fund 515. List 10. File 658. Sheet 92. (In Russ.)

• 18.    The Russian State historical archives. Fund 515. List 12. File 1208. Sheet 22. (In Russ.)

• 19.    The Russian State historical archives. Fund 515. List 16. File 832. Sheet 53 back – 54. (In Russ.)

• 20.    The Russian State historical archives. Fund 515. List 16. File 1825. Sheets 2–5. (In Russ.)

• 21.    The statistical description of the rural population and industry in the Arkhangelsk province. 231 p. (In Russ.)