Управление проектами в газоперерабатывающей отрасли в условиях санкций

Общеизвестно, что газоперерабатывающая отрасль является важнейшей для экономики России. Деятельность отрасли во многом основана на проектном подходе, и эффективность управления проектами имеет огромное значение. Однако санкции недружественных стран, введенные в последнее десятилетие, существенно повлияли на работу компаний этой отрасли.

Управление проектами в качестве предметной области берет свое начало в теории менеджмента, разработанной признанными классиками, чьи имена хорошо известны. Важный вклад в развитие теории управления проектами внесли американские ученые Лютер Гулик (Gulick, 1937) и Пол Гэддис (Gaddis, 1959). Эти исследователи были также высококлассными управленцами. В работе П. Гэддиса обозначено направление на изменение взаимоотношений «руководитель ‒ подчиненный» с учетом четкого понимания цели и задачи проекта. В дальнейшем теория управления проектами получила импульс для развития благодаря достижениям информатики и теории управления информационными системами. В нашей работе рассматриваются «классическая» и «адаптивная» модели управления проектами1. К числу «классических» относится «каскадная» модель управления проектами или Waterfall (от англ. ‒ «водопад»), предложенная Уинстоном Ройсом (Royce, 1970). Жиль Линдси (Lindsay, 2024) внес вклад в изучение «адаптивных» моделей, из множества которых мы рассмотрим Agile-модель (от англ. ‒ «проворный, быстрый, ловкий»). Эта тема разрабатывалась и российскими авторами: А.Ю. Сооляттэ2, М.Н. Петровым (2017), С.О. Кривоно-говым (2017), Е.И. Куценко (2022), О.Н. Ильиной (2016), А.В. Алешиным3 и др. Вопросы управления проектами в газоперерабатывающей отрасли изучались Н.Г. Джуркой и О.В. Дёминой (2018), И.В. Филимоновой, И.В. Проворной, В.Ю. Немовым и С.И. Шумиловой (Филимонова и др., 2019). Реализация данных проектов с точки зрения немецких исследователей представлена М. Лангом, Ф. Шмидом и Х. Бауэром (Ланг и др., 2019). Вопросы влияния санкций в проектной деятельности изучались А.Н. Фомичевым (Фомичев, 2024) и др.

Однако неизученными остаются вопросы применения тех или иных моделей управления международными проектами в газоперерабатывающей отрасли в условиях санкций. Анализу данного вопроса на примере газоперерабатывающего комплекса на Дальнем Востоке посвящена настоящая статья.

Автор классического подхода У. Ройс в оригинальной статье называет данный подход рискованным (Royce, 1970: 335). Риск подразумевается в невозможности внесения изменений после каждого очередного этапа (Royce, 1970: 329). Несмотря на это, классический подход стал наиболее распространенным методом управления проектами. Он предполагает рассмотрение процесса в виде последовательной реализации этапов проекта, к которым традиционно относят инициацию, планирование, исполнение, мониторинг и контроль, а также завершение (Куценко, 2022: 44). Классический подход удобен для крупных компаний в ситуации предсказуемости и стабильности всех сфер деятельности организации. Он часто используется государственными компаниями или компаниями с государственным участием, так как подходит к регламентам оформления и утверждения документации, сложным и часто длительным процедурам согласований и утверждений, бюджетирования на долгосрочную перспективу. Однако существенным недостатком классического подхода является именно зона рисков, отмеченная У. Ройсом. Санкции недружественных стран стали как раз таким риском, что повлияло на весь ход реализации международных проектов.

«Адаптивный» или Agile (от англ. ‒ «быстрый, гибкий») подход в управлении проектами основан на итерациях, т. е. повторениях (от англ. to iterate ‒ «повторять»), которые дают возможность корректировки каждого очередного этапа при взаимодействии исполнителя и заказчика и, соответственно, внесения изменений в проект (Кривоногов, 2017). Именно поэтому подход адаптивен, то есть изменяется в соответствии с условиями, внешними факторами и рисками. Для эффективного действия адаптивного подхода необходимо его формулирование и закрепление в стратегическом плане компании. Крупные компании часто негибки и неадаптивны в управлении, то есть, даже понимая сложности внешней ситуации, они не способны реагировать на вызовы.

В первой части нашей работы мы проводим вторичный анализ данных, полученных из исследований отечественных авторов (Симачев и др., 2023; Фомичев, 2024). Этот анализ необходим для нас в контексте изучения адаптационных особенностей проектного управления.

А.Н. Фомичев в своем исследовании приходит к выводу, что влияние санкций недружественных стран с точки зрения управления проектами требует адекватной складывающейся ситуации бизнес-стратегии. Автор обозначает ведущую роль проектного инструментария, а именно модели управления проектами. «Номенклатура применяемых отечественными предприятиями методов проектного управления является явно недостаточной и не соответствует складывающимся условиям ведения конкурентной борьбы в условиях жесткого санкционного давления» (Фомичев, 2024: 15). «Необходимо интегрировать в состав стратегического менеджмента методы управления командой проекта, такие как коммуникация, мотивация, делегирование полномочий, решение проблем» (Фомичев, 2024: 15). Данные характеристики относятся к адаптивной, гибкой модели Agile.

Ю.В. Симачев и А.А. Яковлев отмечают: «Принципиальная особенность структурных кризисов состоит в том, что их негативное воздействие приходится не столько на слабые, сколько на технологически современные, конкурентоспособные компании» (Симачев и др., 2023: 4). По данным исследования, около 2/3 (67 %) компаний обрабатывающей промышленности оказались затронуты введенными в 2022 г. санкциями. Из общего числа опрошенных компаний для 39 % санкционные ограничения повлекли только проблемы, для 3 % ‒ только позитивные последствия, а для 25 % ‒ как первые, так и вторые (Симачев и др., 2023).

Необходимо отметить, что в нашей работе не проводится анализ экономических показателей. Мы исходим из позиции, что экономические показатели следуют за управленческими, которые, в свою очередь, основаны на моделях управления. Последние должны быть встроены в стратегический план компании. Ошибка в стратегии для нее может стать фатальной.

Исследователи выделяют факторы воздействия, модели реагирования и факторы устойчивости к санкциям. В факторах воздействия для нас важно наличие т. н. «ожидания санкций», когда «агенты, ожидающие введения санкций, могут успеть адаптироваться к возможным ограничениям» (Симачев и др., 2023: 11). Данные исследования подтверждают, что санкции негативно повлияли на компании с иностранным участием, инновационно активные фирмы, экспортеров и предприятия, использующие импорт. 25 % опрошенных компаний обрабатывающего сектора находились в ситуации, когда импорту не было альтернативы ни в России, ни в дружественных странах. 56 % опрошенных компаний предприняли адаптационные действия, в то время как около 30 % не стали ничего менять. Ключевыми мерами реагирования стали: переключение на новых поставщиков (22 %), сокращение издержек (19 %), выход на новые рынки (10 %), разработка новых продуктов (8 %), изменение системы управления (8 %). Авторы выделяют следующие стратегии адаптации: инновационно-экспансионистскую, сжатие и упрощение, экстенсивный рост.

Особенно важно выделить факторы устойчивости организации. К ним относятся: человеческие и организационные ресурсы, гибкость управления. В исследовании отмечается, что факторы устойчивости компаний в России невысокие и не всегда находятся в повестке корпоративного управления. Отмечается, что возможности для улучшения устойчивости должны быть динамичными, то есть соответствовать внешним изменениям (Симачев и др., 2023).

Вторичный анализ исследований позволяет сделать следующие выводы: «ожидание санкций» дает компании возможность корректировки стратегии, следовательно, адаптации управления. Степень адаптации управления напрямую связана с устойчивостью компании в условиях санкционного давления. Для проектного управления в России в условиях санкций лучше всего подходит именно адаптивный стиль управления в обрабатывающей отрасли, к которой относится газопереработка.

Вторая часть нашей работы посвящена анализу Восточной газовой программы ПАО «Газпром» и крупнейшего проекта по газопереработке – Амурского газоперерабатывающего завода. ПАО «Газпром» является вертикально интегрированной компанией с контрольным пакетом акций, принадлежащим Российской Федерации (Миллер, 2009). Однако, кроме ПАО «Газпром», добычу природного газа в России ведут ПАО «Новатэк», ПАО НК «Роснефть» и другие компании (Суходолов, 2014).

Восточная газовая программа является государственной и имеет полное название «Программа создания в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке единой системы добычи, транспортировки газа и газоснабжения с учетом возможного экспорта газа на рынки Китая и других стран Азиатско-Тихоокеанского региона». Программа утверждена приказом Министерства промышленности и энергетики Российской Федерации от 3 сентября 2007 г. № 3401. В структуре «Газпрома» Восточная газовая программа именуется мегапроектом, что подразумевает включение в ее структуру нескольких крупных проектов. По данным сайта компании ПАО «Газпром», суммарный запас промышленного газа в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке составляет более 5 трлн м3. Согласно официальной информации компании, базовым принципом мегапроекта является первоочередное газоснабжение российских потребителей. «Газпром» относит данный фактор к социально-экономическим и сообщает, что, несмотря на значительные запасы природного газа, сред- ний уровень газификации Дальневосточного федерального округа составляет 13,0 %, Сибирского федерального округа – 6,8 %, тогда как в целом по России ‒ 67,2 %1.

Структура Восточной газовой программы представлена следующими этапами: разведка месторождений и разработка центров газодобычи, создание системы транспортировки газа, строительство и эксплуатация предприятий по переработке газа. Можно добавить создание системы реализации газа в разных видах российским и зарубежным потребителям. Указанные в структуре этапы характеризуют ПАО «Газпром» как вертикально интегрированную энергетическую корпорацию, то есть включающую все этапы операционной деятельности (Миллер, 2009). Геологоразведка показала наличие нескольких центров газодобычи, сформированных следующим образом: Сахалинский, Якутский, Иркутский, Камчатский и Красноярский.

Сахалинский центр газодобычи расположен на шельфе, то есть в морской зоне, и включает два проекта: «Сахалин-2» и «Сахалин-3»2. Данные проекты до введения санкций включали зарубежных партнеров из США, Японии и других стран. В 2022 г., после введения очередных санкций, структура участников проектов изменилась и в настоящее время не предоставляется на официальном сайте оператора проекта ООО «Сахалинская энергия», осуществляющего разработку месторождения. Проект «Сахалин-2» включает в себя завод по производству сжиженного природного газа, или СПГ, являющегося первым предприятием такого рода в России. Разрабатываются Пильтун-Астохское и Лунское месторождения.

Интересно отметить, что работы ведутся по Соглашению о разделе продукции (СРП), представляющего собой коммерческий контракт между инвестором и государством. В соответствии с Соглашением, государство предоставляет инвестору исключительное право на разработку недр, а инвестор принимает на себя обязательство вести такую разработку своими силами и на свой риск. Наряду с концессиями, данный вид контракта является наиболее распространенным видом соглашений в мировой нефтегазовой промышленности3.

Проект «Сахалин-3» направлен на подводную добычу газа и транспортировку по газопроводу «Сахалин ‒ Хабаровск ‒ Владивосток». Разрабатываются Киринское, Южно-Киринское и Мынгинское месторождения. Проекты «Сахалин-2» и «Сахалин-3» стали объектом государственной защиты. Так, в июне 2022 г. был принят Указ Президента России, реструктурирующий участие зарубежных партнеров в этих проектах4.

Якутский центр газодобычи (Республика Саха (Якутия)) имеет в своем составе основное Чаяндинское месторождение, запасы которого уникальны по своему составу: газ содержит большое количество этан-бутановых фракций и гелия. В мировой практике нормальным считается присутствие гелия в составе природного газа в объеме 0,3 %, а газ Чаяндинского месторождения содержит гелий в концентрации 0,53 %. Чтобы использовать эти ценные запасы, их целесообразно извлекать из газа путем сепарации (Джурка, Дёмина, 2018). Недалеко от месторождения проходит газопровод «Сила Сибири». Наличие ценного газа привело к необходимости строительства Амурского газоперерабатывающего завода в рамках Восточной газовой программы.

Иркутский центр газодобычи представлен в основном Ковыктинским месторождением. Первоначально месторождение рассматривали как крупное, но региональное. Однако в процессе доразведки выяснилось структурообразующее значение для создания на территории Восточной Сибири крупного газодобывающего комплекса (Антипов и др., 2004).

Камчатский центр газодобычи использует Кшукское и Нижне-Квакчикское месторождения и снабжает газом потребителей г. Петропавловск-Камчатский. Природный газ по магистральному трубопроводу проведен в город 29 сентября 2010 г.5

Красноярский центр газодобычи находится на стадии разработки. Важно, что уровень газификации края крайне низок и составляет на 2021 г. для жилых помещений 12,8 %. Уровень газификации сельского жилья ‒ 19,6 %, городского ‒ 10,8 %. Для приготовления пищи используется преимущественно баллонный газ, а для работы ТЭЦ ‒ уголь. Данные факторы приводят к неблагоприятной экологической обстановке. Авторы исследования, посвященного данному вопросу, отмечают необходимость газификации края путем присоединения к находящемуся в стадии проектирования газопроводу «Сила Сибири-2» или разработки месторождений края, что займет от 5 до 10 лет (Гайворонская и др., 2024).

Система транспортировки газа в рамках Восточной газовой программы представлена действующими газопроводами «Сахалин – Хабаровск – Владивосток», «Соболево – Петропавловск-Камчатский» и «Сила Сибири». Первые два газопровода используются в основном для обеспечения газоснабжения регионов. «Сила Сибири» строилась для поставок газа в Китай и в этом смысле является международным проектом совместно с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (Chinese National Petroleum Corporation (CNPC)). Финансировало строительство ПАО «Газпром». В 2014 г. «Газпром» и CNPC подписали договор купли-продажи российского газа на 30 лет в объеме 38 млрд куб. м в год1. 4 сентября 2016 г. подписан ЕРС-контракт2 на строительство подводной части газопровода под р. Амур3. 2 декабря 2019 г. газопровод введен в эксплуатацию4.

Интерес для исследования представляет система переработки природного газа в Восточной газовой программе. Она включает в себя завод по производству сжиженного природного газа (СПГ) по проекту «Сахалин-2», Амурский газоперерабатывающий завод (Амурский ГПЗ) в г. Свободный (Амурская область) и Логистический центр обслуживания гелиевых контейнеров (т. н. «Гелиевый ХАБ») во Владивостоке5. В процессе переработки газа используются высокотехнологичные установки. Санкции направлены на запрет поставки в Россию именно такого оборудования.

Амурский ГПЗ является важнейшим звеном в процессе поставок природного газа в Китай по газопроводу «Сила Сибири». Специальной целью строительства завода является переработка природного газа с Чаяндинского (Республика Саха (Якутия) и Ковыктинского месторождений (Иркутская область)). Переработка заключается в извлечении ценного компонента природного газа ‒ этана и дальнейшая сепарация из него других ценных веществ, среди которых важнейшим является гелий. В Китай производятся поставки метана, не имеющего в своем составе «добавленной» ценности, кроме непосредственной промышленной (Филимонова и др., 2019). Тема химического состава природного газа не исследуется нами, но мы лишь отметим, что гелий используется в производстве микроэлектроники, магнитно-резонансных томографов и других наукоемких областях. Авторы, изучавшие проект «Сила Сибири» и входящий в неё проект Амурского ГПЗ, до 2022 г. крайне позитивно рассматривали их перспективы. Они считали, что производство гелия на Амурском ГПЗ в 12 раз превзойдет объемы производства в России (по состоянию на 2015 г.) и составит 40 % от мирового рынка. Авторы концентрируют исследование на экономических и технологических показателях, рассматривая даже возможные санкции исключительно в рамках экономического подхода (Джурка, Дёмина, 2018; Филимонова и др., 2019). Так, в 2015 г. в качестве лицензиара на производство и поставку специально для Амурского ГПЗ была выбрана немецкая компания Linde AG, входящая в одноименный технологический концерн. Было подписано соглашение, предусматривающее поставку пяти газовых сепараторов в виде колонн высотой более 80 м, для транспортировки которых в сборном виде специально строились речные суда. Строительство завода должно было осуществляться в пять этапов с вводом в эксплуатацию в 2024 г. (Ланг и др., 2019).

Однако в 2022 г., после введения санкций, Linde AG в одностороннем порядке вышла из проекта, не осуществив в полном объеме поставку газовых сепараторов, без которых запуск завода в срок невозможен. И если газопровод «Сила Сибири» длиной более 3 тыс. км введен в эксплуатацию 2 декабря 2022 г., то Амурский ГПЗ в настоящее время функционирует частично, не в полном объеме. Последняя доступная информация о проекте от оператора ООО «Газпром переработка Благовещенск» датируется 31 декабря 2023 г. с общим показателем выполнения проекта на 90,93 %1. Мы провели опрос экспертов2 и получили следующие данные: поставка газовых сепараторов была существенно затруднена и решена путем параллельного импорта. Однако в связи с вертикальной интегрированностью компании процессы принятия решений были затянуты, финансирование проекта существенно увеличено, плановая прибыль от проекта не получена, большинство макроэкономических показателей не достигнуты.

Мы приходим к следующим выводам: санкции оказывают существенное влияние на обрабатывающую и газоперерабатывающую отрасли, в частности, степень подготовленности, реагирования (модель управления) и адаптации в данных условиях играет решающую роль.

По итогам вторичного анализа данных, контент-анализа и экспертного опроса предлагаем следующие рекомендации в условиях санкций: разработать стратегию поведения (подготовленности) и внедрить адаптивную модель управления в отдельных дочерних обществах ПАО «Газпром» как представителя газоперерабатывающей отрасли. Изменить вертикальную интеграцию в сторону «гибких» моделей коммуникации, что приведет к увеличению скорости принятия решений и адаптации к изменениям. Рассмотреть возможную реорганизацию и диверсификацию отрасли. Осуществить отказ от следования формальным статистическим показателям.

Теоретическая значимость проведенного нами вторичного исследования заключается в анализе научных работ в области санкций с точки зрения модели управления проектами как основного инструмента эффективного противодействия санкциям на примере газоперерабатывающей отрасли.

Практическая значимость выражена в предоставленных рекомендациях по улучшению работы конкретных предприятий газоперерабатывающей отрасли в области управления для противодействия санкциям.