Уравнение с несколькими неизвестными: автономия Японской Православной Церкви в контексте американской автокефалии по данным церковных архивных источников

HERALD

OF THE HISTORICAL SOCIETY

OF SAINT PETERSBURG THEOLOGICAL ACADEMY

Scientific Journal

No. 4 (20)                   2024

Archpriest Sergei Zvonarev

An Equation with Several Unknowns: The Autonomy of the Japanese Orthodox Church in the Context of American Autocephaly According to Church Archives

UDC [271.224(520)+271.22(73)]-9:930.2

EDN YURZSU

Японское Православие стало результатом миссионерских усилий последней трети XIX и начала XX вв., связанных с именем архиепископа Японского Николая (Касаткина). Рост числа верующего населения страны восходящего солнца, строительство новых храмов и увеличение числа приходов привели к появлению Японской Церкви, находившейся в юрисдикции Русской Церкви. С началом Второй мировой войны, в которой Япония оказалась по разные стороны фронта с Советским Союзом, произошел фактический разрыв отношений Японской Церкви с Московским Патриархатом. Это разделение было подогрето японскими политиками и оформлено решением Церковного Собора Японской Церкви 16 июля 1940 г. Однако это решение не принесло церковного мира. Митрополит Токийский и Японский Сергий (Тихомиров) был вынужден уйти на покой, что породило борьбу внут-рицерковных группировок. Сил для самостоятельного бытия у Японской Церкви не было, а потому более сильная церковная структура, также находящаяся в расколе с Русской Церковью, начала попытки распространить свое влияние на Японскую Церковь. Этой структурой была Северо-американская митрополия. Однако расположение центра митрополии в стане противника — Соединенных Штатах Америки, не давало успеха таким попыткам, которые купировались японскими властями. Ситуация изменилась в сентябре 1945 г. с капитуляцией милитаристской Японии. Военная оккупационная администрация, возглавляемая американским генералом Дугласом Макартуром, вмешалась в юрисдикционную принадлежность Японской Церкви и вынудила ее в 1945 г. перейти в подчинение Северо-американской митрополии.

По замыслу Вашингтона, на территории Соединенных Штатов и в зоне их влияния не должно было оставаться церковных структур, связанных с Русской Православной Церковью, а посредством ее с советскими властями. По линии Североамериканской митрополии, находившейся под плотным надзором властей США, велось финансирование Японской Церкви. Митрополия направляла для японских епархий епископов — людей американской культуры и антисоветски настроенных. Позиция японских властей в церковном вопросе всецело зависела от политики Вашингтона.

Московский Патриархат предпринимал попытки вернуть Японскую Церковь под свой контроль. Для успеха дела требовался прямой диалог священноначалия Русской и Японской Церквей. Ключ к решению японского церковного вопроса был найден в процессе подготовки к решению американского церковного вопроса. Как звенья одной цепи, они предполагали совместный подход. Потому предоставление автокефалии Православной Церкви в Америке, как первое звено, влекло за собой изменение канонического статуса Японской Церкви — второго звена1. Для Московского Патриархата было важно преодолеть раскол и восстановить общение и с Северо-американской митрополией, и с Японской Церковью в том или ином их каноническом статусе. Переговоры с руководством и представителями Японской Церкви велись параллельно консультациям с Северо-американской митрополией. Так, в контексте второго раунда официальных переговоров с представителями Северо-американской митрополии в Токио, 26–28 ноября 1969 г., состоялась серия встреч и обсуждений путей восстановления канонических отношений Русской и Японской Церквей, которые вели председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата (далее — ОВЦС) митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов) и епископ Токийский Владимир (Нагосский).

19 декабря 1969 г. в Токио состоялся Собор Японской Православной Церкви. Соборяне признали результаты токийских договорённостей делегаций Московского Патриархата и Японской Церкви от 28 ноября 1969 г., постановили «срочно» просить предстоятеля Русской Православной Церкви об автономии в составе Московского Патриархата, а также «срочно» прекратить судебный процесс Русской Церкви

Митрополит Никодим (Ротов)

против Японской Церкви2. Судебные издержки осложняли и без того трудное финансовое положение Японской Церкви3.

Патриарший и синодальный Томос о предоставлении автономии Японской Православной Церкви был подписан в один день с Томосом об автокефалии Православной Церкви в Америке — 10 апреля 1970 г. на расширенном заседании Св. Синода4. Документом объявлялось, что Автономная Японская Православная Церковь — независимая и свободная в делах своего внутреннего управления, а в вопросах сохранения догматов веры и канонов — связана через Русскую Церковь со Вселенской Церковью. Предстоятель Автономной Церкви избирается ее Поместным Собором и утверждается патриархом Московским и всея Руси. Если избранник не имеет архиерейского сана, то его хиротония совершается предстоятелем Русской Церкви или его представителем в Токио5. Святейшим патриархом Алексием и Св. Синодом главой Японской Церкви с титулом архиепископ Токийский, митрополит всей Японии был утвержден Владимир (Нагосский), избранный 19 декабря 1969 г. на заседании чрезвычайного Собора Японской Православной Церкви6.

Патриарх Алексий оценил восстановление общения между Русской и Японской Церквами как историческое и священное, открывающее «новые широкие возможности для совместного братского во Христе служения»7. Однако звучали и альтернативные позитивному настрою на предоставление автономии Японской Церкви мнения. В частности, такую позицию озвучил председатель Совета Православной

духовной миссии в Японии епископ Токийский и Японский Николай (Саяма). Иерарх полагал, что предоставление автономии Японской Церкви преждевременно по причинам малого числа епархий, священнослужителей и мирян (по словам архипастыря, по субботам всенощное бдение в кафедральном соборе Японской Церкви «Николай-до» посещают 7–8 прихожан, а по воскресным дням — не более 30 верующих), необходимости предварительно решить вопрос с поставлением во главе Японской Церкви иерарха японского происхождения, а не американского, каковое имел епископ Токийский Владимир (Нагосский)8. Забегая вперед, скажем, что спустя два года после дарования автономии Японской Церкви у нее появится предстоятель из числа местного населения. Им стал епископ Киотосский и Западно- Японский Феодосий (Нагасима) по избранию в марте 1972 г. на чрезвычайном Соборе Японской Церкви. Кроме того, Японскую Церковь было нельзя назвать несостоятельной: в 1970 г.

Митрополит Феодосий (Нагасима) она имела в своем составе три епархии, сорок приходов, порядка шестидесяти храмов и молитвенных домов, в которых служили тридцать священников и духовно окормлялись двадцать пять тысяч верующих — преимущественно японского происхождения⁹.

В день объявления автономии на расширенном заседании Св. Синода Русской Церкви к лику святых был причислен просветитель Японии архиепископ Николай (Касаткин). Такое значимое для Русской и Японской Церквей духовное событие в столетнюю годовщину учреждения Православной миссии в Японии должно было укрепить двусторонние церковные отношения и подчеркнуть исторический характер дарования автономии Церкви страны восходящего солнца. Работа по изучению вопроса о возможности прославления архиепископа Николая была возложена Св. Синодом Русской Церкви 16 декабря 1969 г. на специально учрежденную Комиссию под председательством митрополита Никодима. Председатель ОВЦС скрупулезно подошел к вопросу подготовки канонизации архиепископа Николая. По итогам работы Комиссии был подготовлен доклад митрополита Никодима, в котором иерарх отмечал, что «жизнь и деятельность (архиепископа Николая. — прот. С. З. ) представляется христиански возвышенной, жертвенной, самоотверженной, всецело преданной апостольскому подвигу и Церкви Христовой»¹⁰.

Местоблюститель московского патриаршего престола митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков) 12 июня 1970 г. сообщил окружными посланиями предстоятелям Поместных Православных Церквей о состоявшемся даровании автономии Православной Церкви Японии11 и о прославлении равноапостольного Николая12.

На окружные послания поступили отклики из Поместных Церквей. Митрополит Варшавский и всея Польши Василий сообщил патриаршему местоблюстителю о том, что решение Русской Церкви одобрено Архиерейским Собором Польской Церкви13. Патриарх Болгарский Кирилл свидетельствовал о духовной радости по поводу дарования автономии и свершившегося прославления14, а митрополит Пражский и всей Чехословакии Дорофей назвал деяния Русской Церкви «благородным примером умиротворе-ния»15. В переписку включился и предстоятель молодой Автокефальной Православной Церкви в Америке митрополит всей Америки и Канады Ириней, сообщивший о включении имени равноапостольного Николая Японского в святцы (но не упоминавший о позиции в отношении автономии Японской Церкви)16. Сербская Православная Церковь, занявшая нейтральную позицию по вопросу дарования автокефалии Православной Церкви в Америке, по случаю автономии Японской Церкви устами своего предстоятеля выразила приветствие «развивающемуся и произрастающему» церковному делу17. О вести прославления равноапостольного Николая как о радостном событии сообщил архиепископ Афинский и всея Эллады Иероним, однако, не упомянул о позиции в отношении японской автономии18. Патриарх Румынский Юстиниан в ответном письме отметил, что не могло быть препятствий для установления автономного статуса Японской Церкви19. Признала автономию Японской Церкви и приняла канонизацию просветителя Японии Грузинская Православная Церковь. Остальные Поместные Церкви ограничились молчанием. Официально не ответил на окружное послание местоблюстителя московского патриаршего престола константинопольский патриарх, не признавший автономию Японской Церкви. Позиция Фанара была предсказуема, поскольку еще до провозглашения японской автономии 8 января 1970 г. была образована Новозеландская митрополия Константинопольского Патриархата, в состав которой включена и Япония, а к титулу митрополита Новозеландского добавлено «Японский». Солидарной с Константинопольским Патриархатом позиции придерживались и другие греческие Церкви, шедшие в фарватере церковной политики Фанара.

Дарование Японской Церкви автономного статуса в составе Московского Патриархата стало несомненным дипломатическим успехом Русской Церкви. Для восстановления канонической связи между двумя Церквами потребовалось решить уравнение с несколькими неизвестными. Задача осложнялась связью японской автономии с американской автокефалией, а потому и переговоры о каноническом урегулировании приходилось вести параллельно с руководством и представителями Североамериканской митрополии и Японской Церкви. Очевидно, что провал американского трека повлек бы за собой обнуление результатов переговоров на японском направлении. Кроме того, задача отягощалась пересечением с церковными интересами политических интересов США и Японии, с одной стороны, и СССР, с другой. Чтобы не споткнуться в этой сложной многоходовой партии, требовалась большая подготовительная работа, без успеха которой было невозможно ожидать позитивного исхода. Эта работа легла в первую очередь на плечи председателя ОВЦС митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима. Благодаря его дипломатическому таланту удалось решить японскую церковную проблему с максимальной пользой для участников переговорного процесса. Во-первых, дарованием автономного статуса Японской Церкви уврачевывалось болезненное разделение между двумя Церквами, длившееся три десятилетия. Разрыв в церковном общении был вызван политическим фактором, вмешательством в церковную жизнь сначала японских, а затем американских властей. Восстановление канонической связи двух Церквей означало крушение деструктивных замыслов политиков. Во-вторых, Японская Церковь выходила из подчинения Северо-американской митрополии, на основе которой рождалась Православная Церковь в Америке, и вновь входила в юрисдикцию Московского Патриархата. Тем самым была восстановлена историческая справедливость и преемственность миссионерских трудов равноапостольного Николая Японского, положившего всю свою жизнь для проповеди православной веры японскому народу. Корабль Японской Церкви после десятилетий скитаний вновь вернулся в родную гавань. В-третьих, духовные связи двух Церквей помогали Московскому Патриархату получить союзника в сфере межхристианского диалога, в частности, на площадке Всемирного совета церквей, а Японской Церкви — патрона, помогавшего ей выходить на межправославный уровень, отстаивавшего право на участие автономной Церкви в решении общеправославных вопросов.