Установление авторства дневников моряков 2-й Тихоокеанской эскадры

У нескольких дневников о походе 2-й Тихоокеанской эскадры и последующем Цусимском сражении 14–15 мая 1905 года не установлены имена их авторов. С учетом того, что установление авторства источника является неотъемлемой частью источниковедческого анализа1, необходимо выяснить, кто мог быть автором дневников «неустановленных лиц». Проделанная рядом исследователей работа показывает, что установление авторства дневников, написанных моряками Российского флота за 1903–1905 годы, может быть задачей разного уровня сложности. Примером не вызывающего затруднений решения вопроса об авторстве можно назвать атрибуцию «Дневника офицера, убитого под Цусимой», написанного неким «Т»2. Так как дневник принадлежал офицеру крейсера «Жемчуг», убитому в Цусимском сражении, и его фамилия начиналась на букву «Т», то без особых затруднений был выявлен его автор. Единственный, кто подходит под данное описание3, – это мичман Тавастшерна Георгий

Александрович [6: 198–199]. В работах специалистов, изучающих морские сражения Русско-японской войны, без пояснений говорится об этом офицере как об авторе данного дневника [4: 40].

Другим подобным примером является установление Р. В. Кондратенко настоящего имени автора дневника за 1903–1904 годы с крейсера «Громобой», скрытого под псевдонимом «Капитан Nemo». Согласно дневнику, один из офицеров крейсера обратился к автору по имени и отчеству, что соответствовало имени одного человека – Михаила Викторовича Обакевича, механика «Громобоя»4.

Гораздо более сложной стала атрибуция С. А. Гладких «Дневника неизвестного моряка с эскадренного броненосца “Орел”», хранящегося в Великоустюгском государственном историкоархитектурном и художественном музее-заповеднике (ВУГИАХМЗ) [2: 175–178]. Исследователь предположил, что этим моряком с броненосца «Орел» был уроженец города Великий Устюг, где и был обнаружен дневник. Так круг предполагае-

мых авторов сузился до четырех человек. Методом исключения С. А. Гладких пришел к выводу, что возможным автором дневника являлся машинный квартирмейстер 1-й статьи броненосца «Орел» Иван Александрович Тарутин. Однако не вполне ясное происхождение дневника, найденного в разрушенном доме в Великом Устюге, ставит под сомнение выводы исследователя. Ни адрес дома, ни имена проживавших в нем не были выяснены, а это могло бы привести к пониманию того, как дневник оказался в том доме, кому принадлежал и кто был его автором.

Список дневников без указанного имени автора, потребовавших атрибуции, не исчерпывается перечисленными тремя случаями. Нами было обнаружено еще пять подобных дневников, установлению авторства которых посвящена основная часть данной статьи.

ДНЕВНИК

ИЗ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО АРХИВА ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА (РГАВМФ)

В РГАВМФ хранится хорошо известная исследователям коллекция воспоминаний, дневников, писем участников Русско-японской войны 1904–1905 годов, вырезок из газет (фонд 763) [3], [5], [8: 9]. Одна из рукописей озаглавлена так: «Дневник офицера с отряда вспомогательных крейсеров 2-ой Тихоокеанской эскадры о переходе на Дальний Восток и возвращении в Россию после Цусимского боя»5. В дневнике приводятся выписки из вахтенного журнала с сигналами вице-адмирала З. П. Рожественского крейсеру «Днепр»6. В тексте постоянно встречаются имена офицеров с этого корабля, что также указывает на то, что автором дневника был моряк со вспомогательного крейсера «Днепр»7. Автор, судя по дневнику, действительно был офицером, как и указано в названии рукописи. Он был членом кают-компании, имел свою каюту, однако нет ясного понимания, какова была его морская специальность.

Офицеров на крейсере «Днепр» (включая судового врача и судового священника) было 19 человек8, из них 14 упомянуты в дневнике. Оставшиеся пять – это:

• 1)    Грибанов В. М. / В. И.? (старший судовой механик),

• 2)    Штаттлендер К. И. (старший судовой механик),

• 3)    Григорьев-Александров М. Л. (младший судовой механик),

• 4)    Лашин П. И. (судовой врач),

• 5)    отец Павел (судовой священник, иеромонах).

В дневнике автор пишет, что «помнит, как теперь» события Русско-турецкой войны 1877–1878 годов9. Выяснив год рождения каждого из офицеров10, мы могли бы отсеять по возрасту тех, кто не мог быть современником той войны в достаточно зрелом возрасте. И, соответственно, не мог сделать подобную запись в своем дневнике.

Из пяти человек, выделенных нами ранее, по возрасту точно подходит судовой врач П. И. Лашин, родившийся в 1859 году. У остальных четырех год рождения выяснить не удалось. Поэтому в круге возможных авторов этого дневника по-прежнему остаются те же пять человек.

Судовые механики в дневнике упомянуты в третьем лице, что позволяет вычеркнуть из нашего списка потенциальных авторов рукописи Грибанова В. М. / В. И.?, Штаттленде-ра К. И., Григорьева-Александрова М. Л. Остаются двое: Лашин П. И. и отец Павел.

Есть несколько записей, которые, наиболее вероятно, мог оставить в своем дневнике именно доктор П. И. Лашин. Они отражают переживания и наблюдения автора дневника за здоровьем экипажа11.

Похожие по содержанию записи делал В. С. Кравченко, судовой врач крейсера «Аврора»:

«Умираем от жары, ходим полуголые. В судорогах и без сознания вытаскивают наверх бедных кочегаров и машинистов. Мимо машинного люка пройти страшно: так жжет, пышет жаром. Что же творится в самих кочегарках! Попробовал я спуститься туда, полюбопытствовал, какое там! – едва ноги уволок»12.

Надо сказать, что в дневнике сделана лаконичная позднейшая приписка внизу листа о беседе с неким Кравченко13. Возможно, это был разговор двух судовых врачей 2-й Тихоокеанской эскадры: П. И. Лашина («Днепр») и В. С. Кравченко («Аврора»), состоявшийся уже после войны.

Таким образом, мы установили, что автор дневника был офицером крейсера «Днепр». Методом исключения мы определили двух возможных авторов дневника – это судовой врач Лашин П. И. и священник отец Павел. По анализу содержания дневника был сделан вывод о наиболее вероятном авторстве судового врача крейсера «Днепр» Лашина Петра Ивановича.

ДНЕВНИКИ ИЗ

ОТДЕЛА РУКОПИСЕЙ РОССИЙСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ БИБЛИОТЕКИ (ОР РНБ)

В ОР РНБ также хранится большой массив источников о Цусимском морском сражении 14– 15 мая 1905 года в ходе Русско-японской войны

1904–1905 годов. Речь идет о личных фондах 524 (А. С. Новиков-Прибой) и 422 (Л. В. Ларионов).

Советский писатель А. С. Новиков-Прибой (1877–1944) и сотрудник Центрального военноморского музея с 1937 по 1942 год Л. В. Ларионов (1882–1942) были во время Русско-японской войны баталером и лейтенантом на эскадренном броненосце «Орел»14. Вот почему значительное количество источников было собрано именно по этому кораблю.

Воспоминания, дневники и письма моряков «Орла» хорошо известны, например, по вышедшему в 2014 году сборнику документов15. Тем не менее есть отдельные лакуны в нашем знании источников.

Во второй описи фонда 524 заметны идущие подряд три записи: «Дневник неустановленного лица»16. Мы попытаемся ответить на вопрос, кем были авторы этих трех дневников о походе и бое броненосца «Орел», а также о событиях после сражения. Условно обозначим их: дневник № 1, № 2 и № 3. По описи 2 фонда 524 это, соответственно, дела 60, 61, 62.

ДНЕВНИК № 1

Автор первого дневника17, написанного простым карандашом в записной книжке, раскрывает себя на 109-м листе своей записной книжки. «Перевяжи-ка мне, Зефиров, эту рану», – обращается к автору дневника Петр Бите, старший комендор кормовой башни 12” орудий18.

Содержание дневника, а также многочисленные рисунки, выполненные простым карандашом, говорят о том, что владельцем этой записной книжки был уроженец Ярославской губернии Василий Павлович Зефиров, сигнальный квартирмейстер броненосца «Орел» и худож-ник19.

Надо сказать, что текст дневника В. П. Зефи-рова составляют несколько рукописей20, в рассматриваемой нами записной книжке содержится только его часть. Рукопись начинается с воспоминаний о начале Русско-японской войны, плавно перетекающих в дневниковые записи с 27 марта 1904 года по 24 мая 1905 года21. Далее идет несколько пустых листов и листов с рисунками, после чего опять датированные записи с 26 апреля по 17 мая 1905 года, но уже более раз-вернутые22 – именно этот фрагмент повторяется в «Страничках из дневника сигнальщика с эскадренного броненосца “Орел“…»23, и он же был частично опубликован в уже упомянутом сборнике документов24. Причем здесь вновь встречаются слова с просьбой умирающего комендора П. Бите: «Перевяжи-ка мне, Зефиров, эту рану»25.

Безусловно, необходимо более тщательно изучить рукописи В. П. Зефирова и по ним восстановить полный текст дневника. Однако, на наш взгляд, приведенных доказательств достаточно, чтобы признать автором первого дневника из нашего списка Василия Павловича Зефирова.

ДНЕВНИК № 2

Имя автора этого дневника26, написанного черными чернилами в записной книжке, пока не удалось определить уверенно. Он ничего не пишет о себе – его дневник скорее напоминает сухие строки вахтенного журнала с описанием корабельной жизни и окружающей обстановки. Фиксируются также обсервации – результаты действий по определению места корабля в океане. Однако дневник отличают подробные и нехарактерные для вахтенного журнала записи, веденные с 1 октября 1904 года по 13 мая 1905 года.

Автор дневника писал только на оборотах листов, оставляя лицевую сторону каждого листа пустой. Обычно так поступают во время ведения дневника для будущих приписок, заметок, рисунков, схем. Поэтому, несмотря на то что дневник написан чернилами аккуратным почерком, он составлялся непосредственно в ходе происходящих событий.

Дневник неслучайно оказался среди материалов, посвященных броненосцу «Орел». Например, в нем упоминаются офицеры корабля: прапорщик С. В. Титов, лейтенанты А. В. Гирс и Г. М. Рюмин. Прослеживается его связь с дневником № 1 (В. П. Зефирова). При сравнении этих двух источников видны как многочисленные повторения фрагментов текста (выделено жирным шрифтом), так и некоторые разночтения (табл. 1).

Таким образом, мы видим, что дневник № 2 более подробный. Однако дневник В. П. Зе-фирова (№ 1) содержит записи за более длительный период времени – с начала войны до 24 мая 1905 года, но его начало больше похоже на воспоминания, частые же датированные записи начинаются с 1 октября 1904 года. Дневник № 2 содержит в себе датированные записи с 1 октября 1904 года по 13 мая 1905 года. Очевидно, что текст дневника № 2 составлен непосредственно в ходе событий, а дневник № 1 (В. П. Зе-фирова) написан уже позднее. Вероятно, за его основу был взят именно дневник № 2. Поэтому мы рискнули предположить, что дневник № 2, возможно, тоже был написан Василием Павловичем Зефировым.

Дата

11–12 марта 1905 года

25 апреля 1905 года

Таблица 1. Сравнение фрагментов дневников № 1 и № 2

Table 1. Comparison of excerpts from diaries 1 and 2

Дневник № 1

(ОР РНБ. Ф. 524. Оп. 2. Д. 60. 150 л.)

Дневник № 2

(ОР РНБ. Ф. 524. Оп. 2. Д. 61. 79 л.)

11 [марта] Ночью «Сисой Великий» почему-то повернул и пошел обратным румбом (так в источнике. – М. И. )

Командующий сигналом передал – Отдать вахты начальника под надзор фельдшера – 12 го [марта]

В 9 ч. утра с госп итального судна «Орел» – был спущен труп умерш его матроса с «Камчатки»

Полуден[ная] шир[ота] – 4°5ʻ Д[олгота] – 65°56ʻ ʻ

25 [апреля] Пришел французский пароход с обувью.

Приготови лись к походу.

12^го [марта] Ночью «Сисой Великий» без всяких повреждений в чем-либо сделал поворот и пошел обратным курсом, пройдя порядочное расстояние, возвратился на свое место.

Адмирал дал сигнал

«“Сисой” вахт енного начальника отдать под надзор фельдшера».

В 9 ч. утра с госп [итального судна] «Орел» был спущен умерш ий мастеровой с тр[анспорта] «Камчатка»

Полуденное астрономическое наблюдение У 4°5ʻ S-я h 65° 2 6ʻ O-я

25 ^го [апреля] Утром пришел французский транспорт с обувью. Приняли сапоги на всю эскадру. В 5 ч. вечера пришли три германских транспорта, подошли к судам, начали грузить уголь. Французский транспорт ушел в 8 ч. вечера.

Адмирал дал сигнал приготови ться к походу к 7 ч. утра.

1–5 мая 1905 года

[С 1] До 5 [мая] занятия [по] сличению дальномеров

(Есть записи за 1, 2, 3, 4 мая о « занятиях по сличению дальномеров». – М. И. )

ДНЕВНИК № 3

Открыв папку дела № 62 по второй описи фонда 524, мы обнаруживаем записную книжку, заполненную карандашом, и несколько листов с машинописным текстом. В книжке карандашом записан дневник (13 октября – 3 декабря 1905 года), веденный моряком броненосца «Орел» во время пребывания в Японии после окончания войны и частично во время возвращения автора в Рос-сию27. Машинописная копия дневника хранится вместе с записной книжкой28. В той же книжке, с помощью того же карандаша и тем же почерком записаны воспоминания о Цусимском сражении (начало на листе 85 об., конец – лист 69)29.

Автор дневника был офицером, поскольку в плену он находился среди других русских офицеров, которых японцы держали отдельно от нижних чинов. Имя автора можно выяснить по фрагменту дневника (лист 60 об.), посвященного отправке на родину бывших русских военнопленных в ноябре 1905 года:

«6 ноября. В ½ 7-го утра с Бурнашевым, Сакеллари и Родионовым съехали на берег. Остановились в первом кабаке. 7 ноября. Послали рапорт о том, что с первым пароходом выезжаем в Европу к месту служения».

В РГАВМФ хранится судебное дело о побеге с парохода «Воронеж» утром 6 ноября 1905 года офицеров М. Родионова, Вс. Модзалевского, С. Бурнашева, А. Старка, Н. Сакеллари из-за волнений русских матросов на этом судне30. В приведенном фрагменте дневника не названы Вс. Мод-залевский и А. Старк, упомянутый на листе 61. Поэтому дневник № 3 написан Вс. Л. Модза- левским. Это подтверждается наличием в фондах Рукописного отдела Пушкинского Дома атрибутированной машинописной копии дневника Вс. Л. Модзалевского, текст которой целиком совпадает с текстом дневника № 331.

Таким образом, третий дневник из нашего списка был написан Всеволодом Львовичем Мод-залевским (1879–1936), офицером императорского флота, а после революции и Гражданской войны – советским полярным капитаном из рода известных дворян Модзалевских [1], [7], [9].

ДНЕВНИК СОЛОДОВНИКОВА (?)

В том же фонде А. С. Новикова-Прибоя хранится еще один дневник, требующий установления имени его автора. В описи 3 фонда 524 он значится как «дневник Солодовникова»32, однако машинный квартирмейстер 1-й статьи крейсера «Алмаз» Николай Иванович Солодов-ников33 не мог быть его автором. Судя по тексту, автором дневника является неустановленный моряк с броненосца «Орел». В нем описана служба на этом броненосце и упомянуты некоторые его офицеры, более того, рассказано о сдаче корабля в плен. Если бы дневник действительно вел Н. И. Солодовников с «Алмаза», то было бы описано, как крейсер «Алмаз» в ходе Цусимского сражения прорвался во Владивосток, избежав потопления, интернирования или плена.

Скорее всего, данный дневник случайно попал в одно дело с письмом С. А. Семенова34 из «Гослитиздата» А. С. Новикову-Прибою. В этом письме от 21 января 1938 года, а также в письме В. Я. Лапинского35 от 9 апреля 1938 года рукопись

Н. И. Солодовникова названа «воспоминаниями», а не дневником.

Данный дневник еще одного «неустановленного лица» с броненосца «Орел» написан чернилами на листах бумаги, грубо переплетенных между собой нитками. Некоторые листы перепутаны: вначале идут записи за 17–24 декабря 1904 года, далее – за 13–15, 18–23 октября 1904 года36. Из одного листа вырезан кусок (лист 19–19 об., запись о втором дне Цусимского сражения, 15 мая 1905 года).

Эта рукопись похожа на один из опубликованных дневников с броненосца «Орел»37. С. А. Гладких о «Дневнике неизвестного моряка с эскадренного броненосца “Орел”» пишет следующее:

«Сам источник представляет собой <…> записную книжку в твердом переплете, объемом 68 листов в ли- нейку. Распавшийся блок сшит нитками и скреплен скотчем, причем, в неверной последовательности. <…> Дневник написан черными чернилами крупным, разборчивым почерком (курсив мой. – М. И.)» [2: 177].

В ходе небольшого исследования С. А. Гладких приходит к выводу, что опубликованный им дневник был написан машинным квартирмейстером 1-й статьи броненосца «Орел» Иваном Александровичем Тарутиным [2: 175–178].

Тексты дневников из Великого Устюга и ОР РНБ также похожи (табл. 2). Как видно по сравнению приведенных фрагментов, сильных разночтений между текстами не так много. Поэтому мы рискнем предположить, что автором текстов обоих дневников был Иван Александрович Тарутин.

Таблица 2. Сравнение фрагментов дневников Тарутина И. А. и Солодовникова Н. И. (?)

Table 2. Comparison of excerpts from diaries by Ivan Tarutin and Nikolay Solodovnikov (?)

Дата	Дневник Тарутина И. А. (Гладких С. А. Забытые герои: История русско-японской войны 1904–1905 годов в биографиях, дневниках и воспоминаниях военных моряков. СПб.: Морское наследие, 2013. С. 178–200)	Дневник, ошибочно приписываемый Солодовникову Н. И. (ОР РНБ. Ф. 524. Оп. 3. Д. 136. Л. 2–22 об.)
22 марта 1905 года	На крейсере «Терек» был бунт, команда долго не расходилась [С. 188]	На крейсере «Терек» ночью был бунт. Команда долго не расходилась [Л. 8 об.]
9 апреля 1905 года	Была маленькая всенощная на полубаке , без свеч, срочная [С. 190]	Была маленькая всенощная на палубе без свеч ей [Л. 13 об.]
17 апреля 1905 года	Пасха. [В] 12 ч. ночи Богослужение. Ночью дозор был усилен , везде по всем направлениям стояли миноносцы и крейсера, наблюдая за горизонтом. В 11/2 ч. окончилось богослужение получили 2 яйца и по сдобной булке и по чарке водки. В 10 ч асов пробили сбор, собралась команд а, командир поздрав ил с праздником. В 111/2 часов обед, суп команда не брала по причине зарезанной больной коровы. [С. 191]	Пасха. В 12 ч. ночи Богослужение. Ночью дозор усилен ный, стояло половина число офицеров в разных местах, наблюдая за горизонтом. В 11/2 ч. окончилось Богослужение получили по два яйца и по сдобной булке. Некоторым не хватило. Командир не здоровался. Только через час получили по пол чарке . В 10 ч. утра у борта с команд ой здоровался Адмирал, поздрав лял команду. В 111/2 часов обед суп, команда не брала по причине , что суп был противный [Л. 14 об.]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги, с большой долей уверенности можно назвать авторами двух из пяти рассмотренных нами дневников В. П. Зе-фирова («Дневник № 1»: ОР РНБ. Ф. 524. Оп. 2. Д. 60) и Вс. Л. Модзалевского («Дневник № 3»: ОР РНБ. Ф. 524. Оп. 2. Д. 62), поскольку в текстах этих источников содержится достаточно записей автобиографического характера, позволяющих провести их атрибуцию. Что касается П. И. Лашина, то говорить о его авторстве дневника со вспомогательного крейсера «Днепр» (РГАВМФ. Ф. 763. Оп. 1. Д. 309) уже не получится так уверенно. Некоторые записи косвенно указывают на авторство судового врача, но их вполне мог сделать и другой человек, тесно общавшийся с доктором П. И. Лашиным. Точно можно сказать лишь то, что автор родился за некоторое время до начала Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Примененный метод исключения не позволил сузить круг возможных авторов до одного человека, так как в настоящий момент мы не располагаем сведениями о датах рождения всех офицеров вспомогательного крейсера «Днепр». Предположения о том, что авторами оставшихся двух дневников были И. А. Тарутин («Дневник Солодовникова»: ОР РНБ. Ф. 524. Оп. 3. Д. 136) и снова В. П. Зефиров («Дневник № 2»: ОР РНБ. Ф. 524. Оп. 2. Д. 61), возникли вследствие выявленных связей текстов этих дневников с уже известными текстами И. А. Тарутина и В. П. Зе-фирова. Требуется набрать тексты рассмотренных нами дневников целиком и провести сравнительный анализ в каждой из двух пар источников (два дневника И. А. Тарутина и два дневника В. П. Зефирова), чтобы понять природу упомянутых связей (Какой источник является протографом, а какой – списком, рукописной копией? Почему, когда, кем и для кого дневники были переписаны?38). Не стоит также забывать, что имя И. А. Тарутина в качестве автора двух приписываемых ему дневников (ВУГИАХМЗ. Д. 27247, – атрибуция С. А. Гладких; ОР РНБ. Ф. 524. Оп. 3. Д. 136, – атрибуция наша) возникает из небесспорного предположения С. А. Гладких о том, что автор дневника был родом из Великого Устюга. Как мы уже отмечали в начале статьи, только выяснение происхождения рукописи дневника из Великого Устюга позволит более точно говорить о возможном его авторе.

Приведенные примеры установления авторства дневников русских военных моряков начала XX века показывают, какими зацепками может воспользоваться исследователь при столкновении с «неустановленным автором» источника. Прежде всего это автобиографические сведения, взятые из самого изучаемого источника: род занятий, образование, возраст, круг общения возможного автора, иногда в тексте можно найти его инициалы и даже его имя. Если часто упоминаются имена членов узкой группы людей (например, офицеры военного корабля), можно воспользоваться методом исключения и сузить круг потенциальных авторов источника.

Установление авторства источника, его атрибуция всегда будут актуальными направлениями исследований, поскольку, чем больше мы знаем об источнике, тем больше возможностей он дает для изучения биографии его автора и эпохи, в которой он жил.