В разведку с маркетологом

С расширением бизнеса собственники уже не в состоянии эффективно руководить компаниями. Появляются менеджеры, у которых совершенно отличная от владельцев мотивация.

Последние 20–25 лет был золотой век в рыночной экономике. В Америке зафиксировано 120 месяцев подъема (около 10 лет). И это отчасти «стадное» чувство успеха распространялось на все страны. У разных слоев общества увеличился доход, возникла так называемая жадность искушения. Теперь мы наблюдаем другой этап — то, что Барак Обама назвал «культурная безответственность в эпоху распространения культуры безответственности».

Существует такой парадокс — чрезмерное потребление мира привело к финансовому кризису, а теперь чрезмерное недопотребление не дает ему закончиться. Мы закачали триллионы ликвидности от Австралии до Америки, и это грозит очень серьезными государственными проблемами: долг, дефицит бюджета. С другой стороны, надо заканчивать печатать деньги из воздуха, потому что это очень безответственно — в свое время многие страны критиковали такие действия. Кстати, я всегда был противником всяких стабилизационных фондов и оказался прав, поскольку мало стран, накапливавших деньги на черный день, но средства на преодоление кризиса нашлись у всех.

Так вот, мы уже закачали много денег, и надо с этим заканчивать. Нынешняя задача заключается в том, чтобы прекратить государственное стимулирование — именно в тот момент, когда частный сектор начнет перехватывать инициативу.

Собственник или управляющий?

С точки зрения теоретической микроэкономики нынешний кризис обусловлен прежде всего переплетением двух основных факторов риска.

Первый — это принципал-агентская проблема, которая породила феномен чрезвычайно рискованных решений.

Если попросту говорить, не решена дилемма собственник — менеджер. В начале 1930-х годов вышла знаменитая книга Адольфа Берли «Революция управляющих». Идея ее такова: с усложнением капитализма собственник уже не в состоянии руководить фирмой и нанимает менеджеров, у которых совершенно другая мотивация. Возникают очень серьезные проблемы, например, во взаимодействии акционеров и управляющих инвестиционными банками. Понятно, что собственники всегда меньше рискуют, чем менеджеры, у которых нет этой собственности.

Я помню возникновение этой проблемы еще в период начала кооперативного движения в России (я был тогда советником у главного начальника московских кооператоров — Андрея Анатольевича Федорова, открывшего первый частный ресторан в СССР).

В то время доминировала такая идея: человек владеет первым кооперативом (один хозяин — одна идея), следовательно, все должны быть заинтересованы в успехе фирмы. На самом деле было не так. Руководители фирмы должны были мотивировать служащих, чтобы компания работала эффективно. А у менеджеров была совершенно иная мотивация — им был важен краткосрочный успех.

Сегодня говорят о необходимости сокращения бешеных бонусов для менеджеров, но это происходит лишь

Руслан ГРИНБЕРГ, директор Института экономики РАН

Принципиальный конфликт интересов

Принципал-агентская проблема (principal-agent problem) — конфликт интересов участников экономического соглашения — лица, дающего поручение (принципала), и исполнителя (агента). Последний, пользуясь внутренней информацией, может преследовать собственную выгоду: принимать решения, которые укрепляют его положение, но не оптимальны для компании. Брокер, например, может совершать в своих интересах не самую выгодную с точки зрения инвестора сделку и т.д.

при условии участия государства в капитале фирмы. Если компании удается выкупить свой долг у государства, опять начинается свободное бонусообразование. Многие говорят, что сейчас снова раздувается финансовый пузырь, хотя это не столь очевидно.

Тем не менее рейтинги финансовых институтов завышены. Мы сами участвовали в соревнованиях с западными компаниями, составляющими рейтинги, и, как правило, проигрывали конкурсы, потому что соперники были очень авторитетными. Сегодня эти агентства оказались абсолютно несостоятельными, но это для нас утешение слабое.

Страны общих рынков

Второй фактор риска связан с процессом секьюритизации, возросшей связанности финансовых рынков (это — так называемая проблема экстремальных финансовых рынков). Заражение мгновенно распространяется за пределы одного конкретного сегмента и влияет на весь финансовый сектор экономики. Мы имеем единый финансовый рынок. Проблема экстремальных финансовых рынков, как и принципал-агентская, требуют создания общих стандартов.

ТУДА

Но, как сказал один американец, «мы живем в одной большой деревне, а дома находятся в разных веках». Это означает, что из 6,5 млрд. человек 1,5 млрд. существуют более-менее по человечески, 1 млрд. голодает, остальные — борются за существование. И если ранее 5 млрд. не понимали, как живет 1 млрд., то сейчас, с развитием информационных технологий, все про всё знают.

Между тем Россия известна двумя важными потенциалами: природным и интеллектуальным. Природный используется на 100%, и мы зарабатываем огромные деньги. Как мы их тратим — совсем другая история. Интеллектуальный потенциал — это наша наука, образование, культура, здравоохранение.

К сожалению, сегодня мы наблюдаем отрицательную динамику всех четырех составляющих. Наша страна очень богатая и очень щедрая и в XX веке сделала миру три подарка — для того, чтобы мир благоденствовал. Она дала социальность капиталистическим странам. Соревнование двух систем привело к тому, что во второй половине XX века общество стало практически бесклассовым (хотя сейчас очень сильна тенденция в пользу не-

Не решена равенства). Мы подарили основы промышленности Ки- дилемма таю. Мы были миссионерами: цивилизовали огромный собственник — регион — Центральную Азию, в которой сейчас проис- менеджер. ходит тенденция талибонизации.

Сегодня во главу угла экономики России следовало бы поставить сельское хозяйство. Необходимо уделить должное внимание кредитной политике и нефтепереработке.

Революция управляющих

В 1932 году американский экономист Берли Адолф Огастес (1895–1971), известный прежде всего вкладом в теорию «управленческой революции» в соавторстве с Гардинером Минзом опубликовал свою наиболее известную работу «Современная корпорация и частная собственность». В исследовании говорилось, что власть в крупных корпорациях переходит от собственников к управляющим. В итоге происходит отделение собственности от контроля. Книга выдержала 17 изданий, ее переработанный вариант вышел в свет в 1968 году. Открытие «революции управляющих» по своему значению было приравнено экономическим сообществом к «кейнсианской революции».