Варианты классификации терроризма на базе признаков и оснований

Проявления терроризма весьма разнообразны по своим масштабам, исполнителям, целям, формам, методам, природе и т. п. В связи с этим встает проблема классификации терроризма по различным основаниям. Кроме того, при отсутствии четко закрепленного в международном праве определения терроризма (международного терроризма) важно понимание основных признаков, позволяющих выделить его среди других противоправных (преступных) деяний. Хотя некоторые зарубежные политики и правоведы считают, что практическому политику не следует чрезмерно беспокоиться о дефиниции терроризма, если основное значение термина понятно даже при некоторой размытости его границ (см.: [3]).

Сравнительный анализ определений, предлагаемых отечественными и зарубежными авторами, свидетельствует как о различиях, так и о близости точек зрения по ряду признаков, на совокупности которых и происходит непосредственное построение обобщенного определения того или иного понятия, в данном случае терроризма.

Одна из основных особенностей терроризма состоит в том, что он проявляется в широком и неоднородном круге деяний: актах убийства, нанесения телесных повреждений, захвата заложников, действиях, посягающих на безопасность гражданской авиации, и других преступных действиях. Определение же международного терроризма должно включать то общее, что присуще всем указанным выше деяниям, но с позиции международных отношений. Это представляет собой сложную историческую, политологическую, специальноюридическую, логическую, а в отдельных случаях – этимологическую проблему.

Анализ материалов по данной проблеме свидетельствует о совпадении мнений специали- стов в отношении следующих признаков терроризма: терроризм заключается в использовании крайних форм насилия или угрозы насилием; цели террористических акций выходят за пределы осуществляемого ими разрушения, причинения телесных повреждений, смерти; цели актов терроризма достигаются путем психологического воздействия на лиц, не являющихся непосредственными жертвами насилия; жертвы терроризма избираются больше по их символическому, чем истинному, значению.

Российские ученые Ю.В. Гаврилина и Л.В. Смирнова отмечали, что анализ имеющихся научных взглядов на природу и характерные черты терроризма, а также содержание международно-правовых документов и уголовного законодательства ряда стран, в том числе Российской Федерации, позволили выделить следующие признаки терроризма: особые методы террористической деятельности [применение насилия; уничтожение (повреждение) имущества либо угроза причинения нежелательных последствий; создание условий, представляющих опасность для жизни, здоровья людей, сохранности их имущества]; преднамеренное создание обстановки страха; публичность, гласность, пропагандистский характер террористических акций; непосредственный вред причиняется интересам одних субъектов, а целью соответствующих общественно опасных деяний является принуждение к определенному поведению в интересах террористов других лиц; повышенная общественная опасность [2, с. 6–9].

Необходимо отметить, что насилие выступает в качестве одного из основных признаков терроризма. На это обращают внимание практически все авторы, исследующие природу данного феномена. Так, Ю.М. Антонян понимает под терроризмом «…насилие, содержащее в себе угрозу другого, не менее жестокого насилия для того, чтобы вызвать панику, нарушить и даже разрушить государственный и общественный порядок, внушить страх, заставить противника принять желаемое решение, вызвать политические и иные изменения» [1, с. 10]. Таким образом, рассмотренный признак терроризма может выражаться как в прямом физическом насилии, так и в психическом воздействии на волю и сознание людей (психическом насилии).

Физическое насилие выступает средством посягательства на жизнь, здоровье людей, ограничения их свободы. Примерами подобных террористических актов являются убийство Президента США Кеннеди, покушение на генерала Ш. де Голля, похищение одного из ведущих политических деятелей Италии А. Моро и др.

На рубеже тысячелетий существенно возросла доля актов терроризма с использованием психологического воздействия (психического насилия). Ряд исследователей отмечают, что данные методы позволяют значительно упростить механизм достижения преступных целей. Совокупность приемов «психологического терроризма» не связана с причинением объектам посягательства какого-либо серьезного ущерба. В основном это действия, носящие демонстративно-угрожающий характер. Ведущее место здесь занимают открытые, а чаще анонимные угрозы в государственные органы с требованиями совершить определенные действия (или бездействия) в интересах террористов. В противном случае обещается осуществление самых бесчеловечных акций против мирных жителей. Так, в 1994 г. городские власти г. Владимира получили анонимное письмо с требованием выплатить миллион долларов террористу, который в случае невыполнения своих притязаний угрожал отравить городские водоисточники цианистым калием. В подтверждение серьезности этого обещания преступник приложил к письму флакон с данным ядовитым веществом. Лишь умелыми действиями сотрудников правоохранительных органов замысел террористов был сорван, а сами они были задержаны (см.: [6]). С подобного рода угрозами сотрудники правоохранительных органов и специальных служб встречаются регулярно. Не является исключением и автор статьи, которому в своей практике при- шлось столкнуться с анонимными угрозами взрывов Нижегородского телевидения и Горьковской железной дороги.

Следующим признаком терроризма является преднамеренное создание обстановки страха. Исследователи отмечают, что абсолютно разные цели преследуются при нападении на государственных и политических деятелей, сотрудников правоохранительных органов и «рядовых» граждан, при уничтожении или повреждении заводов, фабрик, предприятий связи, транспорта и других аналогичных действиях, но о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса. Это важнейшая черта терроризма, проявляющая его сущность, позволяющая отделить от смежных и очень похожих на него преступлений. Данный признак террористической деятельности был достаточно четко обозначен ныне покойным чеченским террористом С. Радуевым в его выступлении перед выпускниками центра по подготовке боевиков в 1997 г., где он отмечал, что основная задача боевиков-террористов – «сеять смертельный ужас» среди военных, находящихся на территории Чечни или вблизи нее. Необходимо усиливать у них «растерянность и страх, захватывать их в заложники и убивать» [2, с. 7–8].

Характерно, что создание обстановки страха не является само по себе целью террористов. Страх выступает своеобразным рычагом, средством для достижения преступных целей. Психологи утверждают, что он может становиться даже более эффективным оружием, чем физическое насилие. Страх деморализует адресата, сковывает, парализует его волю к сопротивлению, оказывает свое воздействие непрерывно.

Следующей отличительной чертой терроризма является публичность, гласность совершения общественно опасных посягательств. Если при совершении иных преступлений правонарушители, как правило, не заинтересованы в широкой огласке, то террористические акции всегда связаны с саморекламой. Средства массовой информации делают акты терроризма еще более устрашающими, донося до зрителей весь их ужас. Это увеличивает ощущение уязвимости и страха. Террористы знают это и активно используют

СМИ в своих интересах, чтобы психологически поставить нас и правительства наших стран в положение защищающихся. В свое время М. Тэтчер сказала, что освещение в СМИ – «кислород» террористов [7, с. 58]. В целом чем больший общественный резонанс получает террористический акт, тем более устрашающее, парализующее воздействие он оказывает на население, правительство и других адресатов преступного насилия.

Наряду с насилием, устрашением и публичностью характерной чертой терроризма является то, что, как правило, общественно опасному воздействию подвергаются одни лица, их имущество, а целью насильственных акций является принуждение к определенному поведению иных субъектов.

Так, боевики палестинской террористической организации «Черный сентябрь», захватив в качестве заложников в сентябре 1972 г. израильских спортсменов-олимпийцев, потребовали освобождения 234 членов своей организации, находившихся в тюрьмах ФРГ и Израиля. Совершая массовые захваты заложников в Буденновске, Кизляре, Москве, Беслане, чеченские террористы стремились вынудить российское правительство пойти навстречу их политическим требованиям, используя ни в чем не повинных людей в качестве «разменной монеты».

Повышенная общественная опасность терроризма связана с тем, что для достижения своих целей преступники стремятся к причинению серьезного ущерба наиболее важным из охраняемых законом ценностям человеческого общества: жизни, личной свободе, здоровью людей, собственности, общественному порядку и др. К тому же акт терроризма относится к той категории насилия, жертвой которого чаще всего становятся те, кто не имеет ни малейшего отношения к конфликту, породившему конкретный террористический акт. Террористы, как правило, не знакомы со своими жертвами, и те ни в чем не бывают виноваты перед террористами.

Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан заметил в мае 2006 г.: «…жертвы – это не просто те, кто непосредственно был затронут террористическими нападениями. Жертвами являются также многие и из тех, кого политическая, экономическая и социальная встряска затронула косвенным образом. Наиболее уязвимые члены нашего общества оказываются затронутыми этими встрясками в непропорциональной степени, поскольку не имеют “страховочной сетки”» [4].

В.П. Емельянов и другие авторы, исследовавшие конкретные проявления терроризма, совершенно обоснованно указывают на двоякий механизм воздействия на третью сторону, к которой террористами и предъявляются определенные требования: непосредственный и опосредованный. Непосредственный – это, например, когда захватываются в качестве заложников близкие, дорогие третьей стороне лица. Опосредованное воздействие, например на органы государственной власти, может осуществляться через создание такой атмосферы в обществе, которая подрывает доверие к чему-либо (в нашем случае – к этим органам), дестабилизирует политико-правовую ситуацию [5, с. 73].

Во взаимодействии террористов и «третьей стороны» нередко усматриваются порождающие преступное поведение моменты, в создании и обострении которых бывают в различной степени виноваты террористы и «третья сторона» либо даже преимущественно последняя. В частности, она может создавать невыносимые для жизнедеятельности определенных слоев населения условия, в которых такие слои, группы, их представители не видят иного выхода для обозначения и отстаивания своих прав и законных интересов. В том числе права на жизнь.

Однако – и это важно признавать – посягательства на жизнь и иные криминальные деяния в отношении людей, не виноватых в поведении третьей стороны, – это всегда преступления, которые нельзя оправдывать.

Для детализации данного направления в классификации терроризма обратимся к исследованиям сотрудника НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генпрокуратуре РФ, профессора А.И. Долговой. В частности, ученый отмечает, что терроризм – один из самых подлых насильственных способов борьбы. Он заключается, во-первых, в использовании в качестве средств достижения цели наиболее опасных форм насилия, связанных не только с непосредственным силовым воздействием на конкретных жертв, но и с созданием атмосферы страха, паники, ужаса у гораздо более широкого круга субъектов; во-вторых, фактически в вымогательстве указанным образом значимого для террористов решения, действия. Именно посредством устрашения каких-то субъектов у них «вымогается» определенное решение, их заставляют совершать требуемые деяния.

При терроризме (вторая отличительная особенность) «третьей стороной» могут быть самые разные субъекты: международные институты, государства, политические партии, иные общественные объединения, политические или общественные деятели.

В-третьих, от терроризма следует отличать такие факты применения насилия в рамках вооруженного или иного конфликта двух сторон, когда представители одной конфликтующей стороны причиняют вред представителям другой стороны, активно участвующим в конфликте. При терроризме жертвы никогда не участвуют в конфликте террористов и «третьей стороны», как правило, даже не ведают о таком конфликте. Данное положение нашло отражение в Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом от 15 июня 2001 года.

В-четвертых, субъектами выдвижения требования к третьей стороне преимущественно являются вовсе не исполнители конкретных преступлений террористического характера, а их организаторы. Исполнители могут вообще не знать о конкретизированных требованиях и нередко погибают при совершении взрывов или иных террористических акций. В крайнем случае они лишь озвучивают соответствующие требования. Исключением являются редкие случаи совершения актов терроризма одиночками.

В-пятых, терроризм проявляет себя в преступлениях, посягающих на разные родовые объекты. В российском законодательстве и Шанхайской конвенции, наряду с оценкой многих действий террористов как угрозы общественной безопасности, упоминается также воздействие на органы власти и международные организации. Последнее способно подрывать безопасность государства, нормальные взаимоотношения между странами и угрожать безопасности человечества в целом. Данный вопрос связан с такими правовыми последствия- ми, как неприменение сроков давности при совершении преступлений против мира и безопасности человечества (см.: [8, 10]).

Последнее особенно важно в условиях, когда терроризм принял международный характер, и число жертв террористических акций бывает настолько велико, что практически не поддается точному учету.

В-шестых, терроризм – это специфический метод управления поведением субъектов, к которым предъявляются требования. Это особый способ насилия, используемый, как правило, почти всегда при достижении масштабных целей организованными коллективными субъектами [5, с. 73–74].

Следует отметить, что при широкомасштабных проявлениях организованного терроризма практически всегда просматривается политическая цель, хотя она часто соотносится с экономической, реже – иными целями. Это дало основание для вывода о том, что терроризм – это намеренное использование насилия (или угрозы насилия) в отношении преимущественно невоенных целей для психологического воздействия на гражданское население и достижение таким путем политических целей [9, с. 31].

С учетом изложенного основные признаки терроризма, на наш взгляд, заключаются в следующем: применение насилия и устрашения, которое достигается использованием особо острых форм и методов; направленность на достижение политических целей (ослабление политических противников); повышенная общественная опасность, связанная с непосредственной угрозой жизни людей; использование конспирации как необходимого условия существования террористических структур и результативности их действий; опосредованный способ достижения политического результата через совершение посягательств на жизнь и здоровье людей (независимо от их причастности или непричастности к противникам террористов).

Предлагаемая классификация террористической деятельности требует дальнейшего научного осмысления. И эту работу целесообразно вести в двух направлениях. Первое – всесторонний теоретический анализ видов и форм терроризма как взаимосвязанных элементов единого преступного феномена. Второе направление заключается в детализации приведенной выше классификации исходя из нужд ведения статистического учета, накопления, анализа информации и, соответственно, подготовки прогностических вариантов террористической деятельности, и в первую очередь в системе противодействия терроризму, как в нашей стране, так и в глобальном пространстве.