Виды повторов в поэзии М. А. Волошина

В современной поэтической речи особое место занимает повтор как средство образования структурно-семантической связности текста, как средство усиления эмоциональности и экспрессивности повествования. Одни ученые считают повтор явлением лингвистическим или даже морфологическим [1], другие рассматривают синтаксические повторы как поэтические фигуры [5], третьи оценивают их как синтаксические средства экспрессии [3].

Целью статьи является определение видов повтора как художественного средства в поэзии М. А. Волошина.

В ходе исследования мы определили, что некоторые звуки поэт в своем творческом воображении связывает с какими-то значениями. Убедительные примеры мы можем найти, проанализировав сборник стихов М. А. Волошина. Уже несколько первых строф свидетельствуют, что ярким выразительным средством создания образов является повтор. Опираясь на естественное качество определенного звука, поэт имеет возможность четко и эмоционально описать задуманный образ, достичь выразительности высказывания. Именно повтор создает определенный эстетический эффект, заставляет читателя задуматься над тем или иным образом, увлечься им.

В поэтических произведениях М. А. Волошина повтор используется поэтом в первую очередь для усиления изобразительности. При помощи лексических повторов разного вида актуализируется семантика слов, привлекается внимание читателя, формируется экспрессивная окраска стихотворного текста. При анализе поэзий М. А. Волошина мы будем использовать классификацию лексических повторов В. П. Москвина [6] в зависимости от частеречной принадлежности повторяемого элемента: субстантивные; адъективные; глагольные; наречные; местоименные; союзные (полисиндетон, синдезис или многосоюзие).

Достаточно часто поэт применяет такой вид лексических повторов, как субстантивные: ( « Осень... Осень ... Весь Париж, / Очертанья сизых крыш» [2, с. 24]; « Горе! Горе тому, кто расплещет / Эту чашу, не выпив до дна» [2, с. 60]; «В улье неба века и века / Мы, как пчёлы у чресл Афродиты» [2, с. 146]), так и полиптот («Живые ткани тел , но тело было - звук» [2, с. 78]; « Прахом в прах таинственно сойти» [2, с. 84]; «Как некий юноша, в скитаньях без возврата / Иду из края в край и от костра к костру ...» [2, с. 142]; «Пальцы гибки, как лоза с лозой , / Заплелись, виясь...» [2, с. 203].

Характерным для поэта является прием повтора существительного сначала во множественном, а затем - в единственном числе, чтобы подчеркнуть уникальность, важность, особенность конкретного случая. Например: «Лучатся тысячи тропинок и дорог . / О, если б нам пройти чрез мир одной дорогой !» [2, с. 47] (выделяется значение единственной дороги для каждого человека - его жизненного пути); «Уж много дней рекою Океаном / Навстречу дню , расправив паруса, / Мы бег стремим к неотвратимым странам» [2, с. 95] (навстречу сегодняшнему конкретному дню, навстречу свету и солнцу, что сопровождают в нашем представлении слово «день»); «Из всех узлов и вязей жизни - узел / Сыновности и материнства - он / Теснее всех и туже напряжен...» [2, с. 151] (акцентируется на особой связи, особенном узле - родственном).

М. А. Волошин применяет субстантивные повторы при создании такого тропа, как сравнение: « Люди - звери, люди - гады» [2, с. 31] (выпущено слово «как», которое легко восстанавливается из контекста предложения). Следующий вид лексического повтора - повтор прилагательных (адъективный). Например: «Извив откинутого стана, / И нити темно- синих бус, / Чувяки синего сафьяна / И синий шелковый бурнус» [2, с. 34].

Анализ исследуемого материала показал, что зачастую в поэтических текстах при адъективном повторе одно из сочетаний может иметь обычный, а другое - метафорический характер, например: «И горький дым костра, и горький дух полыни, / И горечь волн - останутся во мне» [2, с. 88] (горький дым - прямое значение, горький дух - более метафорическое, а горечь волн -вообще авторская метафора).

Глагольные лексические повторы довольно разнообразны. Например: («Мысли поют и поют без конца» [2, с. 72]; «Славься, Мария! / Хвалите, хвалите / Крестные тайны / Во тьме естества!» [2, с. 86]; «К истоку дня! Стань лилией долины, / Стань стеблем ржи, дитя огня и глины!» [2, с. 91]; « Движешь камни, движешь сферы строем лиры золотой!» [2, с. 106]. Повторяющиеся глаголы характеризуют реалии разных плоскостей, устанавливая между ними точки соприкосновения при дистантном расположении. Троекратное повторение глагола без изменения его формы (геминация) употребляется М. А. Волошиным с целью привлечения внимания читателя или создания задуманного поэтом звукового образа. Например: « Знаю ... знаю . .. всё знаю », - / Шепчет вода» [2, с. 64]; « Плачьте, плачьте, плачьте , безумцы-ветры, / Над горой, над полем глухим, над пашней...» [2, с. 98]. В поэзии М. А. Волошина можно найти и анафористические глагольные повторы: «Любить без слез, без сожаленья, / Любить , не веруя в возврат...» [2, с. 50]; « Стонет бурный вечер в тоске бездомной, / Стонет от боли» [2, с. 98].

Поэт применяет и наречные лексические повтороы: «А по окнам, танцуя / Все быстрее, быстрее , / И смеясь и ликуя, / Вьются серые феи...» [2, с. 23] (танец капель дождя).

Наиболее широко представлены в поэзии М. А. Волошина такие виды лексического повтора, как местоименный и многосоюзие (полисиндетон). Примеров и того, и другого видов насчитывается несколько десятков, поэтому внести их все в текст статьи нет возможности. Приведем наиболее яркие примеры употребления в поэтических текстах М. А. Волошина местоименного повтора и полисиндетона. Местоименный повтор реализуется поэтом при помощи различных групп местоимений. В текстах стихотворений М. А. Волошина встречаем и личные («Но мы, свободные кентавры, / Мы мудрый и бессмертный род» [2, с. 56]; «В неверный час тебя я встретил, / И избежать тебя не мог» [2, с. 134], и притяжательные («И Вашу шляпку с васильками, / Покатость Ваших детских плеч, / И Вашу медленную речь» [2, с. 48]; «Их лица терпкие и четкие фигуры / Глядят со стен, и спит в сафьянах книг / Их дух, их мысль, их ритм, их бунт, их крик...» [2, с. 193]), и определительные («Всё видеть, всё понять, всё знать, всё пережить, / Все формы, все цвета вобрать в себя глазами, / Пройти по всей земле горящими ступнями, / Всё воспринять и снова воплотить» [2, с. 47]), и относительные («Тому, кто в тьму был Солнцем ввергнут в гневе, / Кто стал слепым игралищем судеб, / Тому, кто жив и брошен в темный склеп» [2, с. 124]), и неопределенные («И кто-то нас друг к другу бросил, / И кто-то снова оторвет...» [2, с. 61]) местоимения. Иногда поэт удваивает их, повторяя вместе два разных по разряду местоимения: «Все мы уж умерли где-то давно... / Все мы еще не родились» [2, с. 38].

Ф. И. Джаубаева [4] предлагает классифицировать полисиндетон по таким критериям: 1) наличие или отсутствие сочинительного союза И; 2) участие других союзов и союзных слов в организации полисиндетона; 3) вовлечение предлогов и частиц (предлогов-союзов, частиц-союзов) в структуру полисиндетона [2, с. 56].

В поэзии М. А. Волошина встречаются разные типы полисиндетона: 1) союзный («чистый» тип полисиндетона): И исчез Венерин грот. И певец один на воле, И простор лугов окрест, И у ног его долина, Перед ним высокий крест [2, с. 18]; 2) комбинированный: То в виде девочки, то в образе старушки, То грустной, то смеясь - ко мне стучалась ты, То требуя стихов, то ласки, то игрушки, И мне даря взамен и нежность, и цветы [2, с. 183]; 3) несоюзный (с доминированием предлогов): Быть заключенным в темнице мгновенья, Мчаться в потоке струящихся дней. В прошлом разомкнуты древние звенья, В будущем смутные лики теней. [2, с. 38]; 4) союзный (с доминированием частиц): Ни священных рощ, ни кладбищ Здесь не узрят корабли, Ни лугов, ни тучных пастбищ, Ни питающей земли [2, с. 108].

Последний вид лексического повтора, который мы можем встретить в поэзии М. А. Волошина, - это антанаклаза (фигура речи, основанная на повторении либо омонимичных, либо многозначных языковых единиц в разных контекстуальных значениях [6]), точнее ее частный случай -омонимическая рифма. Например: «Закрыт нам путь проверенных орбит, / Нарушен лад молитвенного строя ... / Земным богам земные храмы строя, / Нас жрец земли земле не причастит» [2, с. 120] (в первом случае -существительное в родительном падеже, во втором - омонимичное по звучанию причастие); «Весь Океан, плененный в руслах жил , / Весь мутный ил задушенных приятий, / Всё, чем я жил , но что я не из жил , - / К тебе растут сквозь мглу моих распятий» [2, с. 210] (омонимы - существительное в косвенном падеже и глагол в форме первой особы единственного числа). Поэт повторяет не случайные слова, а важные для конкретного текста, ключевые по смыслу. Так реализуется усилительно-выделительная функция, которая является основной для лексических повторов. Лексические повторы являются важным стилеобразующим средством в стихотворениях М. А. Волошина.

Таким образом, благодаря повтору лексические единицы экспрессивно выделяются, художественно разнообразные, включая в высказывания информацию соответствующего эмоционального оттенка, что достигается за счет тесного взаимодействия лексических и синтаксических средств. Повтором слов и словосочетаний достигается усиление их смысла, потому что на повторяющихся элементах невольно концентрируется внимание читателя. Лексический повтор усиливает взаимосвязь отдельных предложений, в состав которых входят повторяющиеся единицы.