Виртуальные сетевые сообщества и праворадикальные политические традиции в среде молодежи

В СРЕДЕ МОЛОДЕЖИ

Виртуальные сетевые сообщества функционируют в социотехнической среде, или киберпространстве. Данная среда имеет серьезные отличия от повседневной физической среды. При рассмотрении вопроса о социальной структуре виртуальных сетевых сообществ необходимо описать саму среду, в которой происходят социальные и политические взаимодействия.

По мнению антрополога Б. Пфаффенбергера, виртуальность есть не «новая действительность», но часть повседневной человеческой жизни. Виртуальность социальна, поэтому корректно использовать термин «социальная виртуальность» [1, p. 491].

Феномен Интернета как проявление социальной виртуальности можно рассматривать с двух позиций. Во-первых, Интернет – это глобальное сетевое пространство, в котором удовлетворяются разные интересы и потребности индивидов и групп. Во-вторых, Интернет понимается как глобальная социально-коммуникационная сеть, предоставляющая новые инструменты как конструктивного влияния на пользователей, так и деструктивного. Прежде всего речь идет о воздействии в целях организации социальных беспорядков на молодежь как потенциально мобильный класс вследствие возрастных психофизиологических характеристик с гиперкритической оценкой «взрослого» мира и обостренным чувством социальной справедливости. На этой почве в Интернете приверженцы деструктивных течений, например расистского или националистического толка, могут манипулировать молодыми людьми.

Сеть Интернет стала самым важным и эффективным средством связи и коммуникации в современном мире. Виртуальные сообщества обычно выступают акторами информационных и политических процессов. Можно согласиться с мнением Е.Л. Вартановой, которая условно употребляет такие понятия, как «Интернет» и «новые медиа» в качестве равнозначных [2]. Эти категории отражают развитие цифровых коммуникаций. Технологические особенности новых медиа позволяют не только информировать общество, но и эффективно мобилизовывать людей на какие-либо политические действия или бездействие. Виртуальные сообщества пытаются влиять на участие в процессах принятия социально-политических решений.

Применение коммуникативных стратегий в распространении ультрарадикальных концептов в социальных сетях может нанести урон политической системе общества. Сетевая политика существенно изменилась за последние годы и приобрела новое содержание в интернет-про-странстве России.

Феномен виртуальной социальности дает возможность придумать собственную идентичность: этническую, гендерную, материально-правовую, создать самопрезентацию политических взглядов. Это реализация того, что индивиды думают о себе, а не того, что они есть в реальности. Виртуальные маски-аватары заменяют физику лица, ники символизируют внутреннее содержание, их приписывает себе субъект Сети, его внутренний мир наполняется с помощью сетевого политического обмена информацией. Идентичность может постоянно дополняться и меняться в виртуальном пространстве. Возраст, пол, социальное положение, политические убеждения, которые в реальности не могут каждодневно трансформироваться индивидом, в виртуальной среде постоянно конструируются. Сознание рядового пользователя социальных сетей носит клиповый характер, он не хочет утомлять себя длинными текстами и старается формировать идейные установки через яркий видеоряд, слоганы, демотиваторы и мемы, которые эмоционально заряжены и через постоянное обращение к ним создают устойчивые стереотипы. Онлайн-социальность надо рассматривать как иной вид социальности, где не исключена возможность трансляции этих отношений из Сети в реальную политическую обыденность.

Социальная сеть, несмотря на ее техногенное происхождение, обладает антропоцентричными характеристиками. Однако здесь можно говорить о новой революции, когда в центр вселенной выдвигается оцифрованная коммуникация. Последняя становится автономным явлением, где существование возможно без коммуникантов в некотором информационно-коммуникативном универсуме. Иными словами, коммуникация оказывается определима лишь в виртуальной реальности [3, с. 34–37].

Социализация пользователя происходит через приобщение к смыслам и символам, которые вкладываются в содержание социального мира, а также через одобрение и поддержку политических концептов в данной группе. Это делает его полноценным ее участником и дает возможность присоединиться к процессу коллективного истолкования политической жизни.

Социальные характеристики сообществ с их праворадикальными идеологемами и мифологемами, к которым лояльны пользователи данной группы, являются маркером для определения и градации участников по принципу «свой-чужой». Постоянные коммуникативные практики создают коллективное «мы», т. е. общую идентичность. В виртуальном пространстве возможно возникновение коллективных идентичностей, носящих как конструктивный характер, так и деструктивный.

Коллективная идентичность не ограничивается факторами психоэмоциональной привязанности к сообществу со стороны пользователя, она включает познавательные и оценочные моменты. Итак, говоря о коллективной идентичности, необходимо делать акцент на приверженности общегрупповым политическим ценностям и солидарности в отстаивании общих идеалов.

Групповая идентичность в виртуальных сообществах является важным механизмом предотвращения внешних угроз и уменьшения напряженности внутригрупповых конфликтов. Только идентификация себя с другими участниками сообщества создает ощущение принадлежности к группе и, если возникают конфликтные ситуации, заставляет подняться над личными интересами.

Сетевое общение формирует инновационные политико-коммуникационные процессы, часто непонятные вне виртуального пространства. В свою очередь праворадикальные сетевые сообщества конструируют новые формы социального пространства. С помощью социальных сетей отрабатываются разные способы «электронного» гражданского неповиновения.

В либеральной историографии протестные движения в современном мире связывают с «глобальным политическим пробуждением» . В частности, не последнюю роль З. Бжезинский отводит кризису легитимности современной модели государственной власти, активизации гражданских протестных инициатив, влиянию информационно-коммуникационных технологий, подъему таких негативных явлений, как мигрантофобия, ксенофобия и национализм [4].

Существует фундаментальная социальная проблема, которая заключается в том, что выросло поколение, которое уже не представляет свою жизнь без виртуального пространства, постоянного интернет-серфинга и общения в социальных сетях. В этих условиях возникают новые виртуальные лидеры, создающие сетевую политику и заставляющие совершать реальные акции [5, с. 16–17].

Однако необходимо учитывать и отрицательные стороны процессов сетевизации через распространение современных интернет-технологий. Создается «параллельная реальность», которая слабо регламентируется государством и обществом. При этом в такой «реальности» находятся деструктивные сетевые сообщества с неорасистскими, националистическими или ксе-нофобными установками.

Социальные сети и медиахостинги являются основной площадкой для разного рода ультрарадикальных организаций, которые в виртуальном пространстве используют эффективные технологии информационной войны прежде всего против молодежи. В ходе информационной революции с помощью Сети на российское общество транслируются ультрарадикальные концепты разнообразных деструктивных групп. Большое значение для подобных сил приобретают относительная анонимность интернет-коммуникаций, быстрый и экономичный способ распространения информации, а также виртуальное сжимание территориально-географических границ. Различные правовые трактовки экстремизма и терроризма в Интернете даже в соседних странах вызывают сложности с противодействием распространению материалов информационно-психологического воздействия через виртуальное пространство [6, с. 5].

Киберпространство превратилось в среду, в которой не только осуществляется межличностное взаимодействие, но и активно ведется информационная война. Безопасность информационных технологий стала фактором национальной безопасности. Интернет-коммуникации как новейший тип социальной коммуникации имеют базовые характеристики – это интерактивность, мультимедийность и автономность. При этом нивелируется социальная иерархия пользователей, что толкает акторов к повышению активности.

Именно оценка социальных и политических конфликтов и проблем является ключевым маркером для формирования и сохранения границ между виртуальными сообществами для конструирования групповой идентичности. Кроме того, любые общественные конфликты выступают значимым информационным материалом для праворадикальных сетевых сообществ. Виртуальные группы националистического и расистского толка используют их для демонстрации слабости данного политического режима.

Виртуальное пространство – средство активной социализации прежде всего молодежи. Интернет представляет собой универсальный инструмент для поиска любых сведений, поддержания коммуникаций с партнерами и друзьями, а также оказания информационного воздействия. Особо привлекательными в праворадикальной традиции становятся молодые люди из социально неблагополучных семей с признаками дефицита внимания, имеющие склонность к созави-симому поведению в рамках социальных сетей, страдающие неврозами разного происхождения. Представители молодого поколения, у которых присутствуют подобные признаки, являются наиболее уязвимыми для вовлечения в политический экстремизм.

Логика организации общественных возмущений в данной среде крайне проста. Формируется основная конфликтная тема, носящая этнический, религиозный или иной характер. Например, активное обсуждение темы мигрантофобии ведется крайне лаконично на доступном для молодежи языке. Создаются слоганы, мемы и демотиваторы, которые эмоционально заряжают массы. Каждодневное знакомство с таким неоднозначным контентом, который критически не переосмысливается и не перепроверяется через другие источники информации, создает у пользователя ложные деструктивные стереотипы и может спровоцировать антисоциальное поведение [7, с. 74–91].

Загрузка и формирование медиаконтента в целях воздействия на интернет-пользователей и получения от них ответной «нужной» реакции являются мощным инструментом в социальных сетях. Данный контент психоэмоционально воздействует на личность в виртуальном пространстве, вызывает реакции и действия в реальности, чем активно пользуются активисты-идеологи праворадикальных движений и группировок.

Эффективная политическая интернет-коммуникация возможна, когда в обществе сложилось коммуникативное пространство и наблюдается неограниченная трансляция информации и идей по поводу тех или иных социально-политических ситуаций. Данное обстоятельство помимо политкорректных дискуссий, к сожалению, формирует и интолерантное поле. Создавая новые тренды, способы общения, параметры сетевого обмена, Рунет становится сферой политической жизни. Именно здесь определяются перспективы развития коммуникации в данной области. Интернет завоевал флагманские позиции в организации форм мобилизации рядовых акторов политической жизни для аккумулирования протестных коллективных действий.

Виртуальный экстремизм представляет опасность для общества и государства. Он способен эффективно подготовить раскол социума, привести к анархии политического процесса, уничтожению гражданских институтов, «оранжевым революциям». Экстремизм в рамках виртуального пространства носит массовый, безличный, анонимный характер [8, с. 7–9].

Интернет – не только интегративная социальная сфера, но и автономная область жизни, при функционировании которой возникают новые формы созависимого поведения и конфликтных технологий [9, с. 3]. Ожидаемым следствием распространения ультрарадикальных концептов в социальных сетях является инициирование массовых беспорядков и иных протестных акций. С помощью подобных концептов в виртуальном пространстве осуществляется подстрекательство к прямым действиям по захвату государственной власти и неповиновению органам правопорядка.

Ссылки:

• 1.    Pfaffenberger B. Social Anthropology of Technology Social Anthropology of Technology // Annual Review of Anthropology. 1992. Vol. 21. P. 491–516.

• 2.    Вартанова Е.Л. Новые медиа как фактор модернизации СМИ [Электронный ресурс]. URL: http://emag.iis.ru/arc/in- fosoc/emag.nsf/BPA/9f381b9f3747cc63c3257576003a8c8c (дата обращения: 18.07.2017).

• 3.    Носов Н.А. Психология виртуальных реальностей // Аномалия. 1995. № 3. С. 34–37.

• 4.   Бжезинский З. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство / пер. с англ. Е.А. Нарочницкой,

  Ю.Н. Кобякова. М., 2004. 287 с.

• 5.   Киселев А.А. Политическое участие в Интернете : автореф. дис.... канд. полит. наук. Краснодар, 2007.

• 6.    Губанов Д.А., Новиков Д.А., Чхартишвили А.Г. Социальные сети. Модели информационного влияния, управления, противоборства. М., 2010.

• 7.    Профилактика экстремистского поведения молодежи в интернет-пространстве: традиционные и инновационные формы : учебное пособие / авт.-сост.: А.Г. Большаков, А.М. Межведилов, Е.А. Терешина. Казань, 2016.

• 8.    Упорников Р.В. Политико-правовые технологии противодействия информационному экстремизму в России : авто-реф. дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2007.

• 9.    Кончаковский Р.В. Сетевое интернет-сообщество как социокультурный феномен : автореф. дис. … канд. социол. наук. Екатеринбург, 2010.