Визуальное восприятие: между присутствием и смыслом

В современных философских исследованиях все больше обращается внимание на перцептивный компонент в познании. Это характерно как для различных направлений новейшей аналитической философии (внимание к метафорике и прагматическим компонентам языка – Дж. Серл), философии сознания (Д. Деннетт), так и для самых разнообразных направлений феноменологических и герменевтических исследований. Помимо теоретического интереса, возрастает значение перцептивных аспектов бытия современного человека, жизнь которого сегодня немыслима без различных информационных технологий, в принципах работы которых заложен контакт с человеком посредством перцептивных каналов, главным образом, визуального. Подобное усиление внимания к прецептивным аспектам познания и практики современного человека может быть обусловлено следующими факторами.

Во-первых, это развитие научного знания о человеке и информационных технологиях, которые оказывают все большее влияние на жизнь современного человека и заставляют по-иному взглянуть на проблему бытия, на актуальность мира и способ контакта с миром. В настоящее время очень бурно развиваются информационные мультимедийные технологии. Появляются новые формы взаимодействия компьютера и человека.

Многие современные мультимедийные технологии в настоящее время ориентированы на способ взаимодействия с человеком посредством визуального контакта. Это касается как самой техники (достаточно упомянуть планшетные компьютеры и различные дополнительные гаджеты к ним, которые хотя и базируются на сенсорном принципе, использующем тактильное взаимодействие, но без визуального представления интерфейса немыслимы на сегодняшний день), так и программных средств, языков программирования, многие из которых используют визуальный принцип представления данных и основных операций.

С одной стороны, это связано с желанием достижения комфорта в ежедневной работе многих людей. С другой стороны, подобное развитие информационных технологий в целом и мультимедийных технологий в частности свидетельствует о более глубоких тенденциях в жизни современного человека, и это в первую очередь связано с усилением значимости перцептивных аспектов в процессах восприятия мира современным человеком. Мультимедийные технологии, которые предоставляют возможность работы с видео- и аудиоматериалами сами по себе становятся своего рода репрезентаторами возможности осуществления контакта с мирами реальным и виртуальным. Само по себе конституирование виртуальной реальности в сознании человека требует внимания к возможностям осуществления этого контакта. Здесь имеются в виду, прежде всего, технические средства и программные средства, ориентированные на создание возможности продуцирования «симулякров» виртуальной реальности.

В ходе конструирования подобных симулякров визуальное восприятие играет первостепенную роль. Современные мультимедийные технологии фиксируют своеобразную нехватку перцептивного опыта, недостаточность опыта познания культуры, основанного только лишь на смысловых основаниях. Вместе с тем эти бурное развитие и проникновение данных технологий во многие сферы современной жизни свидетельствует о расколотости человеческой субъективности. Данные технологии позволяют хотя бы частично компенсировать нехватку полноты бытия современного человека и наметить пути для негерменевтического самопозиционирова-ния познавательного субъекта в современном мире постнеклассического типа познания.

Во-вторых, набирает значимость тезис об усилении значимости постметафизического мышления, которое позволяет мыслить различные регионы бытия вне жестких форм, институциональных рамок и универсальных объяснительных схем. Это касается развития многих направлений современной философии. В частности, многие современные трактовки феноменологии, в том числе и в прикладном аспекте во многом отходят от ортодоксальных феноменологических построений Гуссерля и его ранних последователей, наряду с философской герменевтикой, претерпевшей ряд трансформаций.

Современные феноменологические исследования, многие из которых уже в значительной степени отошли от установок классической феноменологии с ее ориентацией на сознание, охватывают как область искусствознания, так и опыты переосмысления феномена виртуальной реальности и в этом контексте представляют собой не универсалистские объяснительные схемы, а своего рода практики и опыты мышления [2, c. 56; 3, c. 169-176].

Похожие процессы происходят и в некоторых направлениях новейшей аналитической философии, где внимание все больше обращается на языковой универсализм, усиливается роль прагматического компонента в процессах описания мира и его тесная связь с перцептивными аспектами восприятия и конституирования компонентов действительности в языке [4].

В-третьих, усиливается процесс эстетизации действительности и повышения значимости факторов реального присутствия вещей в структурах повседневности. В этих условиях возрастает внимание к переосмыслению той роли, которую играют перцептивные негерменевтические факторы и метафорика перцепции в познании окружающего мира [5; 6].

Особое место в конституировании смыслов окружающей реальности занимает зрительный перцептивный канал. Традиционно, зрительное восприятие играло очень большую роль в переосмыслении познания мира человеком. Следует сказать о том значении, которое придавали зрительным образам философы, начиная с эпохи античности и вплоть до сегодняшнего дня (визуальный поворот). Визуальный канал – один из основных перцептивных каналов восприятия.

Для того чтобы убедиться в реальности тех или иных объектов и явлений, человеку очень важно увидеть эти объекты, реальное положение дел или же представить в воображении ситуации, которые в своей основе содержат зрительные образы и метафоры. Многие онтологические концепции европейских философов были ориентированы на восприятия бытия как некой пространственной сущности или чего-то такого, что можно представить в пространстве. Здесь можно вспомнить платоновский эйдетизм, стремление представить идеальные сущности в виде зрительных образов, расположенных в пространстве или требующие пространство в качестве возможности своего зрительного восприятия и представления.

Феноменология, начиная с исследований Э. Гуссерля и заканчивая социальнофеноменологическими исследованиям А. Шюца, а также феноменологическими опытами Ж. Деррида [7], часто использует зрительные метафоры и образы (вспомним геометрические примеры Гуссерля или рассуждения о различных способах интерпретации предметов обихода А. Шюца [8, c. 417-421].

Л. Витгенштейн, рассматривая принцип устройства языка, сравнивал его действие с механизмом визуальной репрезентации модели, когда в ходе моделирования воссоздаются ана- логи вещей и ситуаций реального мира, причем в процессе действия воображения огромную роль играет зрительный перцептивный канал [9, c. 344-345].

Ч.С. Пирс также очень высоко оценивал визуально-иконический принцип работы моделей, особенно визуальных графов, которые позволяют наглядно показать соотнесенность нескольких переменных, поскольку наглядность вообще хорошо иллюстрирует принцип устройства знака и наличие в нем индексальных, иконических и конвенциональных характеристик, что касается не только языковых знаков, но и многих других (прагматистская философия знака рассматривает в качестве знаков достаточно широкий круг явлений) [10]. Даже традиционная субъектно-предикатная структура суждения, считающаяся в традиционной логике канонической, требует для фиксации в сознании субъекта и предиката и самой предикации как неких определенностей, требующих представления через зрительные образы.

Визуальная непосредственная составляющая тех или иных событий и явлений является своеобразным гарантом их наличного существования . Визуальная представленность тех или иных явлений также служит в известной степени гарантом их присутствия в бытии. М. Хайдеггер пытался эксплицировать смысл пространственности бытия, обращаясь к его временной составляющей, фиксирующей ориентацию в понимании бытия на «настоящее», однако при этом он активно пользовался зрительными метафорами вроде «просвета бытия», «высветления бытия» [11, c. 133]. Один из представителей современной постгерменевтической философии – Х.У. Гумбрехт, в своей теории негерменевтической эпистемологии предлагает разграничивать «эффекты значения» и «эффекты присутствия» вещей окружающего мира.

По мнению Гумбрехта, традиционная западная метафизика по преимуществу опиралась на извлечение глубинных смыслов реальности и была по преимуществу герменевтической, старающейся объяснить и истолковать мир, повсюду разыскивая некий бестелесный смысл или смысловую структуру. По Гумбрехту, необходим особый подход в гуманитарных науках, который бы позволил разработать систему негерменевтических понятий, ориентированных не на поиск и фиксацию смысла тех или иных явлений, а на их непосредственную представленность в опыте , фиксируемая Гумбрехтом в категории «присутствия» (presence). Очевидно, что одним из важных способов присутствия вещей в окружающем человека мире является, прежде всего, их зрительное присутствие, позволяющее не только сорасположить вещи и явления реального мира, но и зафиксировать самого себя как присутствующего в бытии. Именно о перцептивном компоненте «выхода» к бытию, по мнению Гумбрехта, забыла вся западная метафизика, на которую в значительной степени повлияло картезианское cogito [12, c. 44-49].

Гумбрехтовская негерменевтическая метафизика критикует сами попытки извлечения смысла как некоей бестелесной основы тех или иных топосов бытия и пытается актуализировать эффекты присутствия, то есть заново вернуть значимость перцептивным факторам в познании мира, которые делают возможным присутствие вещей в онтологическом смысле, в качестве своего рода нетематизированных данностей. Мы бы могли добавить, что одним из важнейших компонентов в таком возвращении присутствию вещей в мире является зрительное восприятие, фиксирующее эйдетизм и онтологизм пространства и всего многообразия вещей окружающего мира. Сам смысл может обладать особой топикой, где соседствуют элементы материальные и идеальные. Смысл может находиться и двигаться между непосредственностью перцепции, прежде всего, зрительной и символизмом знака (или, лучше сказать, семиотической конвенциональностью, которая тесно связана с самим трансцендентализмом европейской культуры).

Рассуждая о роли визуальных факторов в конституировании смыслов реальности, следует сказать о следующих проблемных областях, где проблема смысла тесно связана с визуальными репрезентационными эффектами, создаваемыми некоторыми типами дискурса.

• 1.    Сфера философии науки и теории аргументации, «наглядная аргументация» и прагматический подход к устройству типов аргументации в науке. Французский философ и социолог Б. Латур, анализируя принципы аргументации и доказательства, существующие в европейской науке, попытался показать высокую риторичность научного дискурса. Помимо имплицитной категории истинности, традиционно существующей в науке и составляющей базис научного познания как процесса, существует также прагматический компонент науки как ее неотъемлемая часть. Данный компонент состоит в том, что наука очень часто пользуется различными риторическими приемами убеждения, совершенно различными как на эмпирическом уровне регистрации фактов, так и на уровне доказательства в рамках теории.

• 2.    Повышение значимости исследований в области философии знака и влияние визуального кода на конституирование смысла, рассмотрение визуального элемента в структуре знакового отношения. Современная семиотика и философия знака покинули рамки лингвистической сферы исследований и в настоящее время рассматривают самые различные явления культуры. Здесь можно отметить исследования Э. Панофского, связанные с рассмотрением «визуальной риторичности» применительно к семиотике храмовой архитектуры, где конструктивные элементы храма означают ту или иную архитектурную функцию, не всегда выполняя ее [18, c. 213-235].

Отдельное значение имеет доказательность необходимости применения на практике достижений науки, в которой самым тесным образом увязаны экономические интересы, интересы политические, существующая историческая ситуация, готовность общества принять те или иные научные разработки и т.д. Показательны примеры знаменитых исследований Л. Пастера, рассматриваемые Латуром. Так, пастеровцы, дабы продемонстрировать необходи- мость для общества борьбы с микробами, проводили многочисленные эксперименты на молочных фермах, пытаясь наглядно показать те процессы, которые не видны невооруженным глазом, убеждая общественность в важности дезинфекции и необходимости смены белья в отелях [13, p. 139-140]. Латур всячески пытается продемонстрировать стремление науки к фиксации и демонстрации фактов, результатов исследований, то есть визуальнориторических компонентов научного дискурса. И в этом отношении визуальный компонент смысла как подвижной связи означающего и означаемого [14, c. 64-65] приобретает огромную важность, ведь фиксируется онтологическая основа – само существование бактерий и возможный вред от них благодаря визуальной представленности означающего – в данном случае самих экспериментов, как сложных онтологических и социальных актов.

Действенность данных риторических компонентов не менее важна и в гуманитарных науках, например в социологии, где сами статистические выкладки (если дело касается эмпирической социологии) заявляют об иконическом сходстве параметров и реальных социальных процессов. В экономике тоже весьма важны визуальные риторические эффекты. Здесь можно привести пример с «кейнсианским крестом» - графическим изображением соотнесенности динамики сбережения и потребления П. Самуэльсона, который пытался проиллюстрировать основные выводы макроэкономической теории Д.М. Кейнса [15] графическим путем (известно, что сам Кейнс не иллюстрировал свои выкладки графически, что усложняло чтение и восприятие его работ), чем в немалой степени популяризировал кейнсианство и способствовал его в практике государственного регулирования экономики. Вопрос о том, является ли визуальная риторичность неотъемлемой частью науки, конечно, достаточно сложный, однако нужно учитывать тот факт, что современная наука является сложнейшим институтом, интегрирующим не только теоретические, но часто и социальные и даже политические уровни своего существования [16; 17, c. 90-97]. И здесь следует обратить особое внимание на визуальный компонент сложного знака, каковым является графическое представление тех или иных зависимостей. Будучи означаемым, данный компонент фиксирует саму онтологическую суть явлений.

Можно сказать и о комплексных исследованиях в области таких сложных типов дискурса, как, например, дискурс религиозного ритуала, в котором очень большое значение имеют акционный и прагматический аспекты знака [19]. Помимо этого знак в современных исследованиях рассматривается во множестве семиотических регистров и режимах означивания [20, c. 186-248].

Все эти факторы обуславливают интерес к визуальным эффектам и переосмыслению той роли, которую играет визуальное восприятие в процессах формирования сложных структур смысла, с одной стороны, опирающихся на онтологические очевидности, данные в измерении повседневного опыта, а с другой – ориентирующихся на герменевтические процедуры конструирования и актуализации смысла. Визуальный перцептивный канал играет большую роль в развитии современных информационных технологий, которые помимо своих непосредственных функций позволяют компенсировать нехватку полноты бытия современного человека, его стремление к негерменевтическому контакту с реальностью. Наконец, визуальное восприятие является необходимым элементом функционирования сложных типов знака и режимов означивания.

Ссылки и примечания: