Влияние ценностных установок мужчин и женщин на их ожидаемую продолжительность жизни

Автор: Шульгин Сергей Георгиевич, Зинькина Юлия Викторовна, Коротаев Андрей Витальевич

Журнал: Народонаселение @narodonaselenie

Рубрика: Демография: вопросы теории и практики

Статья в выпуске: 1 т.25, 2022 года.

Бесплатный доступ

Женское преимущество в ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ) встречается во всём мире. Однако оно уменьшилось в последние годы в странах с низким уровнем смертности. В России же, по данным Росстата на 2020 г., разница в ОПЖ при рождении между женщинами и мужчинами составляет около 10 лет и является одной из самых высоких в мире. Задачей нашего исследования было выяснить, вносят ли различия в ценности здоровья между мужчинами и женщинами вклад в гендерный разрыв в ОПЖ и насколько устойчиво это влияние при контроле на другие факторы. Для этого использовались данные «Выборочного наблюдения поведенческих факторов, влияющих на состояние здоровья населения», проведенном Росстатом в 2013 г., а именно ответы респондентов на ряд вопросов, связанных со здоровьесберегающим (ЗС) поведением. При помощи этих вопросов измерен уровень разрыва в ценности собственного здоровья и ЗС поведения между российскими мужчинами и женщинами по микроданным обследования с использованием МНК-регрессии и ординальной логит-регрессии, где в качестве зависимой переменной используется ответ респондента на вопрос, а в качестве основной независимой переменной - пол респондента. Результаты показали, что ценностные установки на здоровый образ жизни значимо влияют на ЗС поведение. Корреляции между ценностью здоровья и различными аспектами ЗС поведения оказались в предсказанном направлении. Вместе с тем, на уровне субъектов РФ анализ показал высокую статистическую значимость следующих предикторов гендерного разрыва в ОПЖ: высоких уровней потребления крепких алкогольных напитков и табакокурения. Увеличение ценности здоровья среди российских мужчин имеет здесь лишь очень ограниченное значение для снижение гендерного разрыва в ОПЖ.

Еще

Ожидаемая продолжительность жизни (опж), опж мужчин и женщин, гендерный разрыв в опж, ценность здоровья, здоровьесберегающее (зс) поведение

Короткий адрес: https://sciup.org/143178616

IDR: 143178616

Текст научной статьи Влияние ценностных установок мужчин и женщин на их ожидаемую продолжительность жизни

По данным на 2020 г. разница в ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ) при рождении между женщинами и мужчинами в России составляет 9,9 лет (данные

Росстата); по данным Всемирного банка на 2019 г. (последний доступный год) разница этого показателя между мужчинами и женщинами в России является одной из самых высоких в мире (рис. 1).

Рис. 1. Разница в ОПЖ женщин и мужчин в топ-10 стран с самым высоким значением этого показателя (за исключением мелких островных государств)

Fig.1. Difference in life expectancy of men and women in top 10 countries with the highest values of this indicator (excluding small island countries)

Источник: Всемирный Банк: [сайт].— URL: (дата обращения: 10.09.2021).

Максимальные значения различий в ОПЖ между мужчинами и женщинами были в середине 1990-х гг., второй пик пришёлся на середину 2000-х гг. (рис. 2 и 3). С 2005 по 2019 гг. наблюдался устойчивый тренд на сокращение различий в ОПЖ (в 2020 г. разница не сокращалась, по всей видимости, из-за влияния пандемии COVID-19 на ОПЖ). Тем не менее на данный момент в России все ещё один из самых высоких в мире разрывов в ОПЖ между женщинами и мужчинами [1–3].

сс X ф 5 х

1960 1970 1980 1990 2000 2010 2020

Рис. 2. Разрыв в ОПЖ между женщинами и мужчинами в России в 1960–2020 гг., лет

Fig. 2. The gender gap in life expectancy in Russia in 1960–2020, years

Источник: Росстат: [сайт].— URL: (дата обращения: 10.09.2021).

мужчины женщины

Рис. 3. Ожидаемая продолжительность жизни мужчин и женщин в России в 1960–2020 гг., лет

Fig. 3. Life expectancy of men and women in Russia in 1960–2020, years

Источник: Росстат: [сайт].— URL: (дата обращения: 10.09.2021).

Практически во всех странах мира женщины живут сейчас дольше мужчин, хотя в развитых государствах с низким уровнем смертности это преимущество сокращалось c начала 1990-х гг. [4]. В регионах России значения разрыва в ОПЖ между женщинами и мужчинами варьируются. В Москве этот разрыв составлял в 2020 г. 7,38 года. Ещё меньший разрыв наблюдался в ряде регионов с минимальным потреблением алкоголя — например, в Ингушетии (7,18 года). В одном из самых депрессивных регионов России по ОПЖ Республике Тыва, разрыв составлял 8,43 года. Однако это далеко не максимальное значение разрыва — к примеру, в Псковской области он равнялся 10,56 года, а в Тверской области —10,95 года 1 .

При этом давно указано существование парадокса — имея более высокую ОПЖ, женщины имеют и более высокую заболеваемость по сравнению с мужчинами [5-7]. Многочисленные исследования, накопленные в науке к настоящему времени, позволяют увязать этот пара-

1 Регионы России. Социально-экономические показатели 2021.— Москва: Росстат, 2021.— С. 79–85.

докс с наличием как биологических, так и социальных факторов. В частности, отмечается вклад в женское преимущество в ОПЖ со стороны гормональных факторов [8] и генетических различий [9]. Показано, что велика роль различий в области здоровьесберегающего (ЗС) поведения — мужчины реже посещают врачей и отслеживают значимые показатели здоровья (такие, как уровень холестерина и уровень кровяного давления), хуже питаются и чаще оказываются вовлечены в рискованное поведение [10]. Особо следует подчеркнуть роль курения: в России различия в уровне курения мужчин и женщин обусловливают до 5 лет гендерного разрыва в ОПЖ. Во многих европейских странах курение остается наиболее важной причиной гендерных различий в смертности [11]), а также опасное потребление алкоголя, особенно крепкого (в ряде стран этот фактор объясняет до 30% гендерного разрыва в ОПЖ [12; 13]). К ценностным факторам гендерных различий в ОПЖ можно отнести связанные с доминирующими представлениями о мужественности (маскулинности), в том числе с проявления- ми рискованного поведения как способом соответствия доминирующим в данном сообществе или группе представлениям о маскулинности.

Данные и методы

Задачей нашего исследования было выяснить, какой вклад в гендерный разрыв в ОПЖ может вносить разница между мужчинами и женщинами в плане ценности здоровья и ЗС поведения на уровне России и регионов. Наиболее подробный анализ гендерных различий ЗС поведения был сделан по данным Выборочного наблюдения поведенческих факторов, влияющих на состояние здоровье, проведенного в 2013 году. В опросе приняли участие 15875 человек в возрасте 15 лет и более, из них 43% мужчин и 57% женщин ² . Это обследование содержит вопрос об оценке ценности здоровья: «Оцените по пятибалльной шкале, насколько важны для Вас следующие жизненные цели» и ответ 18.4: «Крепкое здоровье». Для подавляющего большинства населения хорошее здоровье является одной из наиболее актуальных базовых ценностей. На предложение определить по пятибалльной шкале ценность здоровья в ряду других жизненных ценностей 63% опрошенных дали ответы, в которых выражено максимальное ранговое значение ценности крепкого здоровья. Среди женщин таких — 68%, среди мужчин — 57% респондентов.

При помощи этого вопроса измерим уровень разрыва в ценности собственного здоровья между российскими мужчинами и женщинами по микроданным Выборочного наблюдения поведенческих факторов, влияющих на состояние здоровья, проведенного в 2013 г., с использованием МНК-регрессии и ординальной логит-ре-грессии, где в качестве зависимой переменной используется ответ респондента на вопрос 18.4 относительно важности ценностей крепкого здоровья по шкале от 1 до 5, а в качестве основной независимой переменной — пол респондента. В качестве контрольных переменных используются тип населенного пункта, где проживает респондент; его возраст; уровень образования; форма занятости. Для оценки влияния ценностей здоровья на различные аспекты ЗС поведения были проведены множественные регрессии с использованием МНК и логистических моделей, где в качестве зависимых переменных выступали те или иные характеристики актуального ЗС поведения, а в качестве основной независимой переменной выступала оценка ценности собственного здоровья. Для этого использовались ответы на вопрос 18.4.

Для операционализации ЗС поведения были использованы следующие вопросы анкеты: «23. Какие основные продукты чаще всего входят в Ваш рацион питания? — 5. Свежие овощи и фрукты» (в этом вопросе положительный ответ кодировался как 1, отрицательный как 0, что означает, что положительное значение коэффициента в регрессионной таблице будет означать, что чем больше человек ценит свое здоровье, тем больше он потребляет овощей и фруктов); «42. Занимаетесь ли Вы физкультурой или спортом в свободное время?» (положительный ответ кодировался как 1, отрицательный как 0); «13. В случае недомогания (болезни) каким образом Вы лечитесь?» (ответ «обращаюсь к врачам» кодировался как 0, остальные ответы кодировались как 1, т.е. положительное значение коэффициента в регрессионной таблице будет означать, что чем больше человек ценит свое здоровье, тем больше он склонен обращаться к врачам в случае болезни); «53. Курите ли Вы в настоящее время?» (отрицательный ответ «нет, совсем не курю» кодировался как 0, остальные ответы кодировались как 1); «61. Сколько раз за последние 30 дней Вы употребляли какие-нибудь из перечисленных напитков? 3. Крепкие напитки: водка, коньяк, виски, ликер и так далее (включая содержащие алкоголь кок- тейли) » (ответ «0 раз» кодировался как 0, остальные ответы кодировались как 1); «65. Сколько раз в жизни (если такое случалось) Вы употребляли какое-либо из перечисленных веществ?» (ответ «0 раз» на все перечисленные группы веществ кодировался как 0, остальные варианты ответов, отличные от нуля хотя бы для одной группы веществ, кодировались как 1).

В качестве контрольных использовались следующие переменные: тип населенного пункта, возраст, уровень образования и вид занятости. В моделях, построенных с использованием микроданных, мы также приводим МНК оценки коэффициентов модели и оценки коэффициентов логистической модели. МНК оценки получены помощью модели множественной линейной регрессии. Для МНК модели уравнение: «Вопрос.23.5» = b0 + b1«Ме-сто жительства: город») + b2 «Населенный пункт: центр региона» + b3«Возраст» + b4 «Пол: женский» + [b5: b12]’x[«Образо-вание 1:8»] + [b13: b18]’x[«Занятость 2:7»] + b19 «Вопрос_18_4» + e, где зависимая переменная «Вопрос. 23.5» — это ответ респондента относительно его потребления овощей и фруктов (0 — нет, 1 — да); «Место жительства» — это переменная места жительства (город — 1, сельское поселение — 0); «Населенный пункт: центр региона» — это переменная места жительства (центр региона — 1, иначе — 0); «Возраст» — это целочисленная переменная, описывающая возраст респондента (полных лет, на момент опроса); «Пол» — это переменная пола (1 — женщины, 0 — мужчины); «Образование X» — это переменная, описывающая соответствующий уровень образования респондента (принимает значение 1 для данного уровня); «Занятость X» — это переменная, описывающая соответствующий статус респондента на рынке труда (принимает значение 1 для определенной формы занятости). «Вопрос_18_4» — это ответ респондента на вопрос 18.4 относительно важности ценностей крепкого здоровья по шкале от 1 до 5.

В логистической и порядковой логистической модели полученные оценки отве- тов на «Вопрос. 23.5» — это вероятность выбора соответствующего ответа респондентом. На уровне регионов России мы оцениваем масштаб разрыва в ценностных установках на здоровье между мужчинами и женщинами для разных субъектов РФ. Для оценки этого разрыва используем разницу между средней оценкой ценности здоровья женщинами и мужчинами соответствующих субъектов РФ. Затем мы приводим для регионов России МНК оценки моделей, в которых в качестве зависимой переменной выступают региональные различия в уровне ОПЖ между мужчинами и женщинами в 2013 году, а в качестве независимых переменных — различия в ценностях здоровья (ggap_Вопрос_18_4), ВРП на душу населения (GDP.PC.2013), число алкогольных психозов на 100 тыс. населения (alco.psych.2014.p100000c), число врачей на 10 тыс. населения (total.doctor. p10000c.2013).

Результаты

Регрессии показывают, что для женщин в среднем ценность своего здоровья выше, чем для мужчины, и различие несомненно статистически значимо. Результаты произведённых расчётов, касающихся влияния ценностей здоровья на различные аспекты ЗС поведения, представлены в табл. 1. Все корреляции между ценностью здоровья и различными исследованными нами аспектами ЗС поведения в табл. 1 оказались в предсказанном направлении — чем выше люди ценят здоровье, тем более они: 1) употребляют в пищу свежие овощи и фрукты, 2) занимаются физкультурой и спортом, 3) обращаются к врачам при заболевании/недомогании; и они будут менее склонны: 4) курить, 5) употреблять крепкие алкогольные напитки, 6) употреблять различные наркотические вещества.

Отметим, что связь между ценностями здоровья, с одной стороны, и потреблением свежих овощей и фруктов, занятиями физкультурой и спортом, с другой, проявляется, однако оказывается незна-

Таблица 1

i =^ i 5 2 2 о

_ю ф c a _ro a о ro _m Ш DD

к К ^ ra ™ v4 1=^2 У s ° ° si=s д$3»

к к ф Щ ife

^ X Z

СО

'го'

с; '"! а го ™ _ю

У z = ™ ™ с X m «S ш

СО

^ X Z

СО

и н§ |£$

Ф 5

Гл

^ X Z

СО

X Z Оф = ш ф □ ^->s £ о£ о |

^ X Z

го

’о

го Ф X го о ф ^

о.

Ю ю

О о

Ф ш S& ° 1

о ^

а 3

VO ю

О о

го ф

ГО -Q-

О с

си Ф Cl-ii s°

ф го '57 ^х 5 о X о _х

“ Н

8 У g

о ё"5

о Ф ГО Ф

О с

ОО О

ГО Ф го го -е-а о о

Ю О QL Осс

2 о х ^ го н 2 m го 5

З^о х о ^ го

i =^ i 5 | 2 о tn cd = a ro a о ns m шит о =; о 5 p р о В О s^ X Z p О О р § 3 р §г§ р 11 со к R ^ га re^ 1=^2 У s ° д»з» =; s о 2 S р 3 s^ X Z s s p =o р § о 5 о р S к K Ш 18s ik DO о s § о m ОО s^ X Z p p О =o р О О S 3 3 'n? c; '"! a ro ™ m co cd У z 2 = ™ ™ c X ” gS 8 p 5 О О О о ”. О О s^ X Z s § p о р р р р § о 11 § 11 iH ls$ S 5 5 о p о о р S s^ X Z O g 3 О 3 5 5 bS'So ОО II rs "tn" g ro ™ 5 ™ sS^ s Z ° CD S tn cu a)S ^2 о s s 5 р о ”. s^ X Z O g й р О 3 р 2в.В X § Д 1 2 | IS 51 i! ex 3 Го ? S ° го -О о 3 о с 5 ^ и X ОО1” ™ ^1 Ct -0 о о о ex., с" 8 О ГО о го ej а> CD CD СП a" 5 2 а- го: о о е о I "S" го ^ < a 5 s чимой статистически при использовании МНК-модели, но при этом значимой при использовании логистической модели. Вместе с тем связь между ценностью здоровья и обращением к врачам при за-болевании/недомогании, а также воздержанием от курения, употребления крепких алкогольных напитков и наркотических веществ не просто проявляется в предсказанном направлении, но и является безусловно статистически значимой при использовании как МНК-модели, так и логистической модели. Таким образом, ценностная установка на важность крепкого здоровья действительно оказывает значимое влияние на ЗС поведение. Соответственно, различия в ОПЖ между мужчинами и женщинами могут объясняться тем, что для женщин ценность крепкого здоровья имеет более высокое значение, чем для мужчин.

Теперь выясним, в какой степени различия в ценности собственного здоровья между мужчинами и женщинами для разных субъектов РФ могут объяснять разрыв в ОПЖ между женщинами и мужчинами. В табл. 2 приведены МНК оценки моделей, в которых в качестве зависимой переменной выступают региональные различия в уровне ОПЖ между мужчинами и женщинами в 2013 г., а в качестве независимых переменных — различия в ценностях здоровья, ВРП на душу населения, число алкогольных психозов на 100 тыс. населения, число врачей на 10 тыс. населения, уровень доли курильщиков (по данным Выборочного наблюдения поведенческих факторов, влияющих на состояние здоровья населения Росстата 2018 г.) — модель (1). Далее приведены МНК оценки модели (2), учитывающей все переменные модели (1) плюс переменную доли людей, ведущих здоровый образ жизни (агрегируется отсутствие курения, потребление соли не более 5 граммов NaCI сутки, потребление овощей и фруктов ежедневно не менее 400 граммов, умеренная и высокая физическая активность (не менее 150 минут умеренной или 75 минут интенсивной физической нагрузки в неделю), потребление алкоголя не более 168 граммов чистого этанола в неделю для мужчин и не более 84 граммов для женщин). В (3) представлены результаты модели, учитывающей среди независимых переменных все независимые переменные модели (2) плюс учитываются доли мужчин и женщин в возрасте от 15 лет, ежедневно потребляющих не менее 400 граммов овощей и фруктов. В (4) учтены среди независимых переменных все переменные модели (3), а также широта и долгота географического положения центров субъектов РФ.

В этих моделях для субъектов РФ (по состоянию на 2013 г.) разрыв в ценностях здоровья между мужчинами и женщинами коррелирует с гендерным разрывом в ОПЖ в теоретически предсказанном направлении (чем выше в данном субъекте РФ разрыв между мужчинами и женщинами в субъективной ценности здоровья, тем выше там гендерный разрыв по ОПЖ), но эта корреляция и здесь не является статистически значимой. Значимыми предикторами гендерного разрыва в ОПЖ в субъектах РФ оказываются высокий уровень потребления крепкого алкоголя, измеряемый через число алкогольных психозов на 100 тыс. населения, а также доля курильщиков в населении и географическая долгота. Число врачей на 10 тыс. населения также действует в теоретически предсказанном направлении — чем больше в субъекте РФ врачей на душу населения, тем меньше гендерный разрыв в ОПЖ.

Табл. 2 помогает объяснить, почему гендерный разрыв в ОПЖ значимо положительно коррелирует с потреблением крепкого алкоголя и высокой долей курильщиков в населении, но значимо отрицательно коррелирует с числом врачей на душу населения. Дело в том, что потребление крепкого алкоголя и курение в большей степени отрицательно сказываются на ОПЖ мужчин, а рост числа врачей на душу населения сказывается в большей степени положительно. Этот последний показатель снижает гендерный разрыв в ОПЖ в большей степени за счет влия-

Таблица 2

Региональные модели оценки разрыва в ОПЖ мужчин и женщин ния на мужчин, которое имеет особо выраженный эффект за счет закона убывающей отдачи — ОПЖ мужчин повышается с более низкой базы по сравнению с женщинами. Влияние числа врачей на ОПЖ

мужчин транслируется в сильное влияние этого показателя на снижение гендерного разрыва в ОПЖ, поскольку ОПЖ мужчин сильно скоррелировано с размером гендерного разрыва в ОПЖ (рис. 4).

Table 2

Regional models of estimating the gender gap in life expectancy

Независимая переменная	Зависимая переменная: гендерные различия в ОПЖ в 2013 году
Независимая переменная	(1)	(2)	(3)	(4)
Гендерный разрыв в ответах на вопрос 18.4 «Ценность здоровья»	1.338	1.351	1.590	0.074
ВРП на душу населения	>-0.0001	>-0.0001	>-0.0001	>-0.0001
Число алкогольных психозов на 100 тыс. населения	0.014***	0.014***	0.013**	0.014***
Число врачей на 10 тыс. населения	-0.029*	-0.033**	-0.033**	-0.020
Оценки доли курильщиков	0.090***	0.079**	0.075**	0.132***
Доля людей, ведущих здоровый образ жизни		-0.024	0.042	0.053
Доля мужчин в возрасте от 15 лет, ежедневно потребляющих не менее 400 граммов овощей и фруктов			-0.042	-0.041
Доля женщин в возрасте от 15 лет, ежедневно потребляющих не менее 400 граммов овощей и фруктов			0.0002	-0.009
Географическая широта центров субъектов Российской Федерации				-0.006
Географическая долгота центров субъектов Российской Федерации				-0.018***
Константа	9.494***	10.249***	10.587***	10.192***
Наблюдения	83	83	83	83
R²	0.314	0.322	0.349	0.428
Скорректированный R²	0.269	0.269	0.278	0.348
Стандартная ошибка регрессионного остатка	1.364 (df = 77)	1.365 (df = 76)	1.355 (df = 74)	1.288 (df = 72)
F-статистика	7.045*** (df = 5; 77)	6.017*** (df = 6; 76)	4.955*** (df = 8; 74)	5.381*** (df = 10; 72)

*p<0.1; **p<0.05; ***p<0.01.

Источник: авторские расчёты.

9,00

8,00

58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69

Рис. 4. Корреляция между ОПЖ российских мужчин и величиной гендерного разрыва в ОПЖ в России, 1970–2020 гг.

Fig. 4. Correlation between the life expectancy of the Russian men and the value of gender gap in life expectancy in Russia, 1970–2020

Источник: авторские расчёты.

Выводы

Проведённый анализ показал, что в подавляющем большинстве субъектов РФ женщины в среднем склонны ценить свое здоровье выше, чем мужчины (лишь в 4 субъектах данное различие не является статистически значимым). Анализ корреляции между разрывом в ценности здоровья у мужчин и женщин, с одной стороны, и гендерным разрывом в ОПЖ, с другой, показал, что эта корреляция оказывается в теоретически предсказанном направлении — чем выше в данном субъекте РФ разрыв между мужчинами и женщинами в субъективной ценности здоровья, тем выше там гендерный разрыв по ОПЖ. Однако анализ значимости данной корреляции показывает, что она не достигает критического уровня. Данная корреляция оказывается хотя и в предсказанном направлении, но статистически незначимой после введения ВРП на душу населения в качестве контрольной переменной. Вместе с тем, проведенный нами регрессионный

анализ показал высокую статистическую значимость таких предикторов гендерного разрыва в ОПЖ, как высокие уровни потребления в соответствующих регионах крепких алкогольных напитков и табакокурения. Таким образом, сокращение потребления крепких алкогольных напитков и табакокурения должно вести к сокращению гендерного разрыва в ОПЖ между мужчинами и женщинами, что и наблюдалось после 2006 года.

Статистически значимым негативным предиктором является численность врачей на душу населения — чем выше доступ -ность медицинской помощи, тем меньше гендерный разрыв в ОПЖ. Соответственно, увеличение доступности медицинской помощи является еще одним эффективным способом сокращения гендерного разрыва в ОПЖ наряду с мерами по сокращению потребления крепких алкогольных напитков и уменьшению распространенности табакокурения. Увеличение ценности здоровья среди российских мужчин имеет здесь лишь ограниченное значение.

POPULATION. VOL. 25. No. 1. 2022

Список литературы Влияние ценностных установок мужчин и женщин на их ожидаемую продолжительность жизни

Хасанова, Р.Р. Продолжительность жизни: дифференциация по полу / Р. Р. Хасанова // Экономическое развитие России.— 2019.—Т. 26.— № 5. — С. 56-60.
Коссова, Т.В. Анализ факторов, определяющих различие в ожидаемой продолжительности мужчин и женщин в регионах России / Т. В. Коссова, Е. В. Коссова, М. А. Шелунцова // ЭКО.— 2018. — № 4.—С. 116-132.
Харченко, В.И. Показатели продолжительности жизни населения России в сравнении с другими странами / В. И. Харченко, Р. Ю. Михайлова, П. И. Онищенко // Проблемы прогнозирования.— 2003. — № 6.—С. 119-127.
Glei, D. A. The narrowing sex differential in life expectancy in high-income populations: effects of differences in the age pattern of mortality / D. A. Glei, S. Horiuchi // Population Studies.—2007.—Vol. 61.—No. 2.—P. 141-159.
Андреев, Е.М. Продолжительность здоровой жизни / Е. М. Андреев, В. М. Школьников, М. МакКи // Вопросы статистики.— 2002.—Т. 11.—С. 16-21.
Школьников, В. М. Рост продолжительности жизни в России 2000-х годов / В. М. Школьников, Е. М. Андреев, М. Макки, Д. А. Леон // Демографическое обозрение. — 2014.—Т. 1. — № 2.—С. 5-37.
Браун, Дж. В. Гендерные различия в здоровье / Дж. В. Браун, Л. В. Панова, Н. Л. Русинова // Социологические исследования.— 2007.— № 6. — С. 114-122.
Philips, S.P. Risky business: Explaining the gender gap in longevity / S. P. Philips // The Journal of Men's Health & Gender.— 2006.—No. 3.—P. 43-46.
Marais, G.A. Sex gap in aging and longevity: can sex chromosomes play a role? / G. A. Marais, J. M. Gaillard, C. Vieira, I. Plotton, D. Sanlaville, F. Gueyffier, J. F. Lemaitre // Biology of sex differences. — 2018.—Vol. 9.—No. 1.—P. 33.
Courtenay, W.H. Behavioral factors associated with disease, injury, and death among men: Evidence and implications for prevention / W. H. Courtenay // The Journal of Men's Studies. — 2000.—Vol. 9. — No. 1.—P. 81-142.
Janssen, F. Changing contribution of smoking to the sex differences in life expectancy in Europe, 1950-2014 / F. Janssen // European Journal of Epidemiology.— 2020.— Vol. 35.—P. 835-841.
Wilsnack, R. W. Gender differences in alcohol consumption and adverse drinking consequences: cross-cultural patterns / R. W. Wilsnack, N. D. Vogeltanz, S. C. Wilsnack, T. R. Harris // Addiction.— 2000.—Vol. 95.—No. 2.—P. 251-265
Wilsnack, R. W. Gender and alcohol consumption: patterns from the multinational GENACIS project / R. W. Wilsnack, S. C. Wilsnack, A. F. Kristjanson, N. D. Vogeltanz-Holm, G. Gmel // Addiction. — 2009. — Vol. 104.—No. 9.—P. 1487-1500.

Еще

Статья научная