Влияние импортозамещающей политики на экономический рост: зарубежный опыт

Начало активной реализации импортозамещающих мероприятий в Российской Федерации было положено в 2014 году, что стало ответной мерой на санкционные ограничения со стороны ряда зарубежных государств в отношении отечественных производителей. Со временем круг задач, решаемых с использованием импортоза-мещения, расширился и дополнился пониманием необходимости интеграции программных мероприятий в систему инструментов повышения конкурентоспособности и управления инновационными процессами. Неоднозначность результатов, полученных по итогам проведения им-портозамещения в течение ряда последних лет, с одной стороны, иллюстрирует незавершенность процесса разработки мер государственного воздействия в данной области, с другой стороны, свидетельствует о противоречивом характере политики данного типа. Исследование показывает, что импортозамещение использовалось многими государствами для решения проблем экономического и политического характер. Совершенствование инструментария импортзамещения в современной России предполагает необходимость изучения зарубежного опыта, что позволяет предупредить возможные негативные последствия ограничительных мер и одновре- менно стимулировать инновационные процессы.

Мировой экономический кризис конца 1970-х начала 1980-х гг. стал причиной усиления внимания исследователей к политике импортозамещения, которую некоторые специалисты рассматривали в качестве одной из причин замедления темпов экономического развития. В то же время анализ результатов импортозамещающих мероприятий во взаимосвязи с показателями макроэкономической динамики привел к выводу о том, что подобные действия не оказывают существенного влияния на темпы роста. Так, согласно результатам исследований Д. Родрика [1], до 1973 года в 42 развивающихся странах в период с 1960 по 1980 гг. рост совокупного дохода на душу населения составлял более 2,5% в год. При этом в указанный период темпы роста ВВП в развивающихся странах, где проводились импортозамещающая политика, были в 1,5 раза выше аналогичного показателя в государствах с развитой экономикой, а темпы роста промышленного производства – в 2,2 раза выше. Согласно С. Коллинзу и Б. Босворту [2], в период, предшествовавший первому нефтяному шоку, рост общей факторной производительности был довольно высоким на Ближнем Востоке и в Латинской Америке, где активно проводи- лась политика импортозамещения. Такие страны, как Бразилия, Доминиканская Республика и Эквадор в Латинской Америке, Иран, Марокко и Тунис на Ближнем Востоке, а также Кот-д'Ивуар и Кения в Африке характеризовались более высокими темпами прироста общей производительности факторов, чем в любой другой стране Восточной Азии (за исключением Гонконга). В исследованиях Всемирного банка (Worldbank, 1993) были представлены данные [3], демонстрирующие результаты реализации импортозамещающих мероприятий в ряде стран Азии (Япония, Гонконг, Тайвань, Сингапур, Южная Корея, Индонезия, Малайзия, Таиланд), использование которых на первом этапе реализации реформ позволило повысить конкурентоспособность своей продукции и затем перейти к политике продвижения экспорта. Изучение историкоэкономических процессов показывает, что периоды протекционизма в XIX веке совпадали со временем ускорения темпов роста внешней торговли. Так, П. Байроч [4] подчеркивает, что государства, проводившие жесткие протекционистские меры, характеризовались наиболее высокими темпами торговой экспансии за рубежом. Н. Стерн [5] показывает, что экономика Китая и Индии в 1970-1980-хх гг. характеризовалась высокими темпами экономического роста благодаря протекционистской политике. В более позднем исследовании Х. Дж. Чанг [6] указывает, что Великобритания и США смогли построить в XIX веке собственную промышленность благодаря модели импортозамещения.

Несмотря на продолжающиеся дискуссии вокруг проблемы влияния импортозамещающих мероприятий на темпы экономического роста общепринятым остается тезис о необходимости либерализации внешней торговли на определенном этапе развития государства. Это было подтверждена во время Уругвайского раунда многосторонних торговых переговоров между участниками Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ) в сентябре

1986 года [7], результаты которого обеспечили процесс либерализации международной торговли. Эти переговоры привели к преобразованию нетарифных барьеров в тарифные и к последующему снижению последних, а также вменили государствам обязательство сократить все виды субсидий, предоставляемых экспорту. Тем самым были созданы предпосылки для повышения уровня открытости мировых рынков и снижения торговых барьеров.

Помимо дискуссионности проблемы о выборе модели развития неоднозначным остается вопрос о ключевых препятствиях к росту и о национальных особенностях их проявления, выявление которых позволит разработать действенные меры государственного воздействия на направления и темпы макроэкономической динамики. В соответствии с данным тезисом в 2000х гг. развивающиеся страны предприняли значительные усилия по стимулированию экономического роста с целью сокращения масштабов нищеты и повышение уровня жизни. Это предопределило необходимость принятия Вашингтонского консенсуса [8], положения которого гарантировали прав собственности, поддержание макроэкономической стабильности, интеграцию в мировую экономику и создание эффективной институциональной среды. Реализация положений данного документа показала, что позитивные результаты для одного государства не исключают непредвиденных и негативных последствий для его торговых партнеров.

Таким образом, выбор импортозамещающей политики должен определяться особенностями отдельного государства и вида экономической деятельности, для которых указанные меры применяются. При этом экономическая политика должна учитывать особенности стран и международные условия. Это определяет необходимость проведения углубленных исследований взаимосвязанных процессов глобализации, экономического рост, проблем бедностью и неравенством.