Влияние постановлений Европейского суда по правам человека на реализацию конституционных гарантий прав человека

В 2018 г. исполнилось 25 лет Конституции Российской Федерации. Это тот срок, за который можно оценить реализацию на практике многих конституционных норм и сделать некоторые прогнозы на будущее. В настоящее время Российская Федерация стоит на пороге перемен. 20 января 2020 г. Президент Российской Федерации внес в Государственную Думу РФ Законопроект № 885214-7 — Закон Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации публичной власти»1, в котором наряду с иными существенными изменениями предусматривается новая редакция ст. 79 Конституции РФ2. Если изменения будут приняты, то данная статья дополнится следующим положением: «Решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации, не подлежат исполнению в Российской Федерации»3, что может повлечь изменения не только в толковании конституционных норм, но и в их практическом применении. Такие изменения могут привести к увеличению количества постановлений Европейского суда по правам человека, признаваемых Конституционным судом Российской Федерации неисполнимыми. В настоящее время Конституционный суд РФ наделен этим правом4. Представляется, что необходим разумный баланс между реализацией конституционного права гражданина на защиту в межгосударственных органах и защитой суверенитета государства. Это нужно, чтобы конституционная норма о защите прав в межгосударственных органах не превратилась в «иллюзорную» норму.

СТАТЬИ

В этой связи представляется важным проанализировать существующий опыт обращений граждан Российской Федерации в межгосударственные органы по защите прав человека, в частности, в Европейский суд по правам человека (далее — ЕСПЧ), а также оценить влияние постановлений Европейского суда на российскую правовую систему, которое, несмотря на сложности, с которыми сталкивается государство при их исполнении, является положительным.

Напомним, что согласно ч. 3 ст. 46 Конституции РФ каждый по исчерпании всех имеющихся внутригосударственных средств правовой защиты может на основании международных договоров РФ обратиться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека. Данная конституционная гарантия наиболее активно реализуется гражданами Российской Федерации через Европейский суд по правам человека.

За более чем 20-летнюю историю участия России в системе Европейского суда было вынесено значительное число постановлений, причем в большинстве из них признаны нарушения тех или иных статей Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее — Конвенция) со стороны Российской Федерации. Прослеживается взаимосвязь: чем больше страна, тем больше против нее постановлений5. Термин «постановления» употребляется в значении, указанном в ст. 46 Конвенции, как окончательный документ, вынесенный по существу дела и обязательный к исполнению сторонами. На основании постановлений ЕСПЧ вносятся изменения в законодательство РФ, об исполнении постановлений государство отчитывается перед Комитетом министров Совета Европы.

Несмотря на то, что часто постановления ЕСПЧ критикуются юридическим сообществом, многие из них повлияли на реформирование российской правовой системы и в целом усиливают правовые гарантии защиты прав граждан РФ.

Здесь уместно упомянуть «пилотные постановления» ЕСПЧ против РФ, в которых государству предписывается принять меры общего характера для решения системной или структурной проблемы, чтобы не допустить повторяющихся нарушений Конвенции в будущем.

В частности, пилотным постановлением «Бурдов против Российской Федерации» (№ 2) от 15 января 2009 г.6 было обращено внимание на длительное неисполнение государственными органами судебных решений. Во исполнение этого постановления был принят федеральный закон от 30.04.2010 № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок»7, позволивший в случае длительного неисполнения судебных решений обращаться в национальные судебные инстанции. Впоследствии данный закон был дополнен нормами, расширившими его действие на требования неимущественного характера, например, на обязательства государства предоставить квартиру либо исполнить иные обязательства в натуре8, что стало реакцией на пилотное постановление «Герасимов и другие против Российской Федерации».

В результате проведенной работы по внесению изменений в законодательство РФ было создано новое национальное средство правовой защиты, и поток жалоб в ЕСПЧ на неисполнение судебных решений практически иссяк.

Также положительное влияние на российскую правовую систему оказало пилотное постановление по делу «Ананьев и другие против РФ» 2012 г., касающееся условий содержания в СИЗО.

СТАТЬИ

Проблема условий содержания в СИЗО для РФ была и остается крайне актуальной. Первым делом, в котором Европейский суд обратил внимание на условия содержания в учреждениях пенитенциарной системы, было постановление «Калашников против Российской Федерации» 2002 г.9 Одним из главных вопросов, кроме чудовищных условий содержания, являлся вопрос обоснованности содержания под стражей. Суды в Российской Федерации практически не указывали причины продления сроков. С момента вынесения постановления по делу Калашникова начались реформы пенитенциарной системы, которые были направлены и на улучшение условий содержания под стражей, и на усиление конституционных гарантий прав граждан, в частности, права на справедливое судебное разбирательство.

Несмотря на усилия, предпринимаемые российскими властями, а именно во исполнение постановления «Ананьев и другие против РФ», приняты девять федеральных законов, одно постановление Правительства Российской Федерации и ряд ведомственных нормативных правовых актов10. Например, одним из таких актов стал приказ Минстроя России от 15 апреля 2016 г. № 245/ пр «Об утверждении свода правил “Следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы. Правила проектирования”»11, которым в том числе предусматривается увеличение нормы площади прогулочных дворов, количества душевых сеток, а также обустройство помещений для психолога и групповой работы, полная изоляция санузла в камерах и др.

Тем не менее условия содержания в учреждениях пенитенциарной системы по-прежнему квалифицируются Европейским судом как пыточные12. Данная ситуация приводит к вынесению новых постановлений относительно условий и обоснованности содержания под стражей. Так, в 2016 г. суд принял Постановление по делу «Жеребин против Российской Федерации»13, констатировав системный характер проблемы и предложив эффективный подход к ее решению. Суд отметил, что в настоящее время российские суды указывают причины продления срока содержания под стражей, однако отсутствует пропорциональность между причинами и ограничением, бремя доказывания отсутствия причин для продления срока содержания возлагается на обвиняемого14. Как указывает юрист Европейского суда по правам человека М. Х. Гильмитдинова, «мотивировочная часть судебного решения должна содержать анализ личной ситуации конкретного человека и соответствовать логике ст. 5 Конвенции, построенной по принципу ограничения лишь в исключительных случаях»15, с чем, безусловно, нельзя не согласиться. Подобный подход, с одной стороны, усилит правовые гарантии защиты прав граждан, с другой стороны, повысит авторитет национальной судебной системы.

В целях создания эффективного компенсаторного средства правовой защиты Минюстом России разработан проект федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части совершенствования компенсаторного судебного средства правовой защиты от нарушений, связанных с необеспечением надлежащих условий содержания под стражей и в местах лишения свободы)». Законопроектом предусматривается внесение изменений в Федеральный закон от 15 июля 1995 г. №103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» и УИК РФ, а именно, закрепление права на компенсацию в судебном порядке вреда, причиненного ненадлежащими условиями содержания, вне зависимости от наличия вины государственных органов и их должностных лиц за счет казны Российской Федерации16.

Необходимо отметить и внесение изменений в Уголовно-процессуальный и Гражданско-процессуальный кодексы Российской Федерации, нормы которых теперь позволяют возобновлять производство по делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, так, например, в соответствии с п. 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ, к новым обстоятельствам отнесено «установленное Европейским судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела…». Подобные нововведения позволяют уже на национальном уровне пересмотреть дело и исключить последствия нарушения Конвенции. Данные изменения являются достаточно прогрессивными и были внесены во исполнение постановления ЕСПЧ «Посохов против РФ» 2003 г.

СТАТЬИ

Кроме пилотных, значимые последствия повлекли и постановления, такие как: «Штукатуров против РФ», во исполнение которого были внесены изменения в ФЗ от 6 апреля 2011 г. № 67-ФЗ «О внесении изменений в Закон Российской Федерации “О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании” и Гражданско-процессуальный кодекс РФ»17 и ст. 29, 30 и 33 Гражданского кодекса РФ, которыми был введен институт частичной дееспособности. Для помещения человека в психиатрическую лечебницу необходимо его согласие, а при его отсутствии — мотивированное решение суда с обязательным присутствием заинтересованного лица18.

Изменения вносились и во исполнение постановлений, таких как: «Путинцева против Российской Федерации» 2012 г. — принятие Устава военной полиции Вооруженных сил Российской Федерации; «Кормачева против РФ» 2004 г. — сокращение сроков гражданского и уголовного судопроизводства, компенсация за судебную волокиту, «Киютин против РФ» 2011 г. — прекращение автоматической высылки ВИЧ-инфицированных граждан и многие другие.

Безусловно, реформирование законодательства во исполнение подобных постановлений положительно сказывается на правоприменительной практике и усиливает правовые и конституционные гарантии защиты прав граждан.

Однако нередко государство сталкивается со сложностями при исполнении постановлений ЕСПЧ. Эти сложности связаны в первую очередь с тем, что в некоторых постановлениях затрагивается проблема соотношения национального и международного правопорядков. С внесением изменений в Конституцию РФ она станет еще более актуальной. Например, вопрос соотношения международного и национального права был затронут в постановлении ЕСПЧ по делу «Анчугов и Гладков против Российской Федерации»19. Европейский суд нашел нарушение требований ст. 3 протокола № 1 к Конвенции, став на сторону заявителей, которые жаловались на то, что они, как содержавшиеся под стражей осужденные заключенные, не могут участвовать в выборах. Таким образом, исполнение постановления вошло в противоречие с Конституцией РФ, согласно ч. 3 ст. 32 которой «Не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда». Соответственно, для того чтобы исполнить постановление, необходимо внести изменения в Конституцию, а это не представляется возможным, так как ст. 32 входит в гл. II Конституции, изменение которой представляет особую сложность. При столкновении национального конституционного и международного права — и конституционного права, не подлежащего пересмотру, — неизбежно возникает проблема сопоставимости второго с первым20.

Как указывает П. А. Виноградова21, по мнению Конституционного суда Российской Федерации, выраженного в Постановлении № 21-П, которым Конституционный суд РФ после внесения изменений в Федеральный конституционный закон о Конституционном суде РФ наделяется полномочиями признавать постановления ЕСПЧ неисполнимыми в случае их несоответствия Конституции, наличие в ЕСПЧ проблем, связанных с отступлением от принципа субсидиарности, создает риск возникновения ситуаций, при которых ориентация на достаточно абстрактные нормы ЕКПЧ может привести к игнорированию воли конституционного законодателя в межгосударственной

СТАТЬИ

правовой конструкции, не предполагающей передачи ей такого элемента государственного су-веренитета22.

Проблема толкования Европейским судом Конвенции и невозможности в связи с этим исполнения некоторых постановлений является дискуссионной как в других странах, так и в Российской Федерации. Однако в данном случае, безусловно, необходим поиск компромисса в целях недопущения, с одной стороны, нарушения принципа государственного суверенитета, с другой стороны, ухудшения положения граждан государства как заявителей по жалобам.

Нельзя не согласиться с мнением профессора А. И. Ковлера, который отмечает: «…в силу того, что Конституция наделяет принципы и нормы международного права юридической силой, превышающей силу национального закона, можно говорить о верховенстве ее норм. Но любой юрист должен заботиться о соблюдении правовой определенности, поэтому каждый конфликт между национальными конституционными нормами и наднациональными нормами должен решаться “мирным путем”»23. То есть необходим диалог между национальной и международной правовой системой, которые должны преследовать одну цель — надлежащее обеспечение прав человека. Как отмечает С. Л. Будылин: «Реальная проблема здесь не в том, одержит ли победу “национальное” или “наднациональное”, а скорее в том, как лучше организовать совместную работу государственных органов каждой страны и международных институтов, которая позволит им достичь единой цели»24.

Таким образом, более эффективно было бы, если бы Конституционный суд РФ давал заключения о соответствии Конституции РФ того или иного способа исполнения постановления, не ставя под вопрос саму его «исполнимость»25.

Тем не менее, несмотря на все трудности взаимодействия Российской Федерации и Европейского суда по правам человека, это тот случай, когда вместе сложно, а врозь невозможно. Реформы, производимые во исполнение постановлений Европейского суда, должны быть продолжены, ведь они призваны усилить конституционные гарантии обеспечения прав человека, что в конечном итоге должно привести к минимизации разрыва между закрепленными в Конституции РФ правами и их практической реализацией. Европейский суд по правам человека работает на основе принципа субсидиарности, он должен дополнять систему национального правосудия, но не заменять ее, поэтому выбор способа исполнения постановления Европейского суда остается за государством. Цель изменений законодательства, производимых на основании постановлений ЕСПЧ, как представляется, добиться эффективности национального правосудия.