Влияние социальных трансформаций на уровень жизни россиян (20 лет социально-экономических реформ)

В связи с 20-летием разрушения СССР и постсоветских реформ в России в экспертном сообществе активно обсуждаются их итоги. Дополнительный импульс дискуссии придает обсуждение повестки развития нашей страны на предстоящее пятилетие и более отдаленную перспективу, обусловленное выборами Президента Российской Федерации.

Наряду со многими другими вопросами в поле острых дискуссий и альтернативных оценок оказались также качество и уровень жизни населения. Общественности известны диаметрально противоположные позиции по оценке итогов социальных преобразований прошедшего 20-летия.

Одна из них озвучена в докладе «Уровень и образ жизни населения России в 1989-2009 гг.»1и в опубликованной на его основе статье: «Социальные итоги трансформации, или Двадцать лет спустя»2. Их авторами сделаны выводы о том, что: «…объем ВВП в 2009 г. по сравнению с 1991 г. составил, примерно, 108%»; что «… в среднем уровень жизни за этот период не только не снизился по сравнению с советским временем, как считают многие, но и вырос почти в 1,5 раза»; что «… рыночная экономика, тем самым, при всех своих дефектах, оправдала себя, доказала свою жизнеспособность».

Альтернативная позиция обоснована в статье: «Системный выбор России и уровень жизни»3. В ней сделаны выводы о том, что: «…дореформенного уровня не достигают ни ВВП (87,1% в 2010 г.), ни расходы населения на конечное потребление (81,5%)»; что «Объем товарной массы, обеспечиваемый внутренним производством, до сих пор еще в 2 раза меньше …, а качество несопоставимо хуже»; что «…в качестве обобщенного критерия совокупного благосостояния человеческого общества выступает продолжительность жизни населения…. установление частнособственнической системы в российском варианте повлекло за собой ярко выраженное сокращение продолжительности жизни…».

Наши оценки социальных результатов трансформаций прошедшего 20-летия в данной статье ограничиваются только характеристиками изменений в уровне жизни россиян, обусловленных трансформациями в занятости и потреблении материальных благ и услуг.

I. Рост неустойчивости занятости и слоя наиболее низкооплачиваемых работников. Новым, не имеющим прецедентов в СССР, стало явление неустойчивости занятости (precarity – прекаризация)⁴, получившее широкое распространение в нашей стране как отражение процессов на рынках труда, свойственных всем рыночно капиталистическим экономикам. В отличие от обычной, традиционной занятости, осуществляемой в режиме полного рабочего дня на основе бессрочных трудовых договоров, неустойчивость занятости реализуется на иных принципах отношений экономически активного населения и работодателей.

Они обозначают тенденцию к экономической и правовой дерегуляции трудовых отношений и увеличения принуждения к труду при одновременном демонтаже социальных гарантий с целью снижения издержек труда и расширения гибкости занятости, в том числе, не оформленной трудовыми договорами.

Различают формальную и неформальную неустойчивость занятости. Наиболее полно проанализированы следующие, получившие широкое распространение формы формальной неустойчивости занятости : а) регламентированной срочным трудовым договором; б) в режиме неполного рабочего вре мени; в) на осн овании трудового договора с условием о работе вне места нахождения работодателя.

Так, по имеющимся оценкам, доля предприятий со срочными трудовыми договорами в России в настоящее время составляет 19%, а с договорами лизинга (аутстаффинга) – 2,4%5. Неполная и временная формы занятости, общественные работы и невольная самозанятость6 значительно расширяются в периоды, свойственные коротким капиталистическим экономическим циклам, кризисов и дестабилизации развития. Эти неустойчивые формы занятости имеют ярко выраженную региональную дифференциацию. Временная занятость в нашей стране особенно широкое распространение получила в трудоизбыточных регионах Северного Кавказа. Их экономически активное население особенно сильно испытывает на себе воздействие прекаризации за счет этих и других неустойчивых форм занятости внутри и вне своих регионов. По отношению к этой части Российской Федерации под неустойчивость занятости, по некоторым оценкам, попадает большинство экономически активного населения.

Огромные масштабы приобрела неформальная неустойчивость занятости . По данным разных источников, неформальная занятость⁷ составляет в настоящее время 20-25% от общего числа занятых⁸. По данным РСПП, 20% трудоспособного населения, 13 млн человек не платят налоги. Расширение занятости в неформальном секторе негативно влияет на перспективы экономического развития страны и сокращает налоговые поступления в государственный бюджет. Одновременно с этим при неформальной занятости работники не могут рассчитывать даже на сравнительно небольшие пенсии, страховые и другие социальные гарантии и льготы.

В целом, в формальной и неформальной формах неустойчивости занятости в экономике в настоящее время в России пребывают более 20 млн человек. Огромные масштабы неустойчивости занятости, когда трудовые отношения между работодателями и работниками строятся на срочной основе, не соответствуют их формальному содержанию или не оформляются, обрекают работников на ущемление их трудовых и социальных прав.

В российском варианте капиталистических трансформаций широкое распространение получили следующие, зачастую уродливые, формы прекаризации занятости:

• 1)    Найм собственниками индивидуальных предпринимателей, не имеющих возможности осуществлять собственный бизнес . Такая занятость стала распространенной формой трудоустройства в России. Частный предприниматель принимает на работу не просто обычного наемного работника, а работника, который имеет свидетельство частного предпринимателя. Договор между ними осуществляется не на основе трудовых отношений работник – работодатель, а на основе гражданского договора двух равных предпринимателей. Однако, один из них полностью зависим от другого и не имеет никаких трудовых гарантий.

• 2)    Наемный труд без оформления отношений с работодателями или с оформлением, нарушающим трудовые права работников. Их можно назвать «работниками – невидимками». Масштабы этой занятости значительны, среди них те, кто работает на домохозяев. С ними не заключаются письменные трудовые договоры, отсутствуют какие-либо гарантии в случае производственной травмы или увечья и т. д. К ним относятся не только иностранная рабочая сила, но и многие российские работники, занятые сезонными строительными работами. Кроме того, гувернантки, няни, повара, садовники, водители, учителя и репетиторы и на другие профессии по обслуживанию домохозяйств. Такой найм является очень распространенным явлением не только в домохозяйствах, но и среди юридических лиц.

• 3)    Найм работников в посреднические фирмы, созданные в интересах распорядителей финансовых средств . Посреднические организации создаются как подрядчики для выполнения работ, нужных «материнским» фирмам для уменьшения размеров их прибыли или для перекачивания средств «своим людям», возвращающим их заказчикам (нередко, чиновникам) и др. целей. Нанятые в них люди находятся, как правило, не в штате. Они оформлены по срочным или гражданско-правовым договорам, заключенным для выполнения конкретной работы, а трудятся непосредственно на рабочих местах в организации, которая все это инициировал или в известных брендовых организациях, в которых низкие заработки, но которые выполняют роль нужной для них «крыши». Им не осуществляются оплаты больничных листов, выплаты за вредные условия труда, отпуска и другие гарантии, которые имеют работники с заключенными трудовыми договорами.

• 4)    Найм работников при посредстве частных агентств занятости (ЧАЗ). Эта форма организации наемного труда получила название – «заемный труд». Однако для этого в нашей стране не созданы правовые основания, защищающие работников. В случае использования заёмного труда, наемные работники числятся сотрудниками частных агентств занятости (формальная занятость), а работают в других организациях (фактическое рабочее место). Их трудовые права ущемляются: не соответствуют реальным условиям страхования от несчастных случаев на производстве и профзаболеваний, незарплатные затраты работодателей на рабочую силу, не действуют нормы ответственности за задолженности по выплате заработной платы, нарушается безопасность труда и др. Одним словом, фактический работодатель не несет перед заемными работниками реальных обязательств.

• 5)    Трудовая миграция. Своей значительной частью она подпадает под особую форму неустойчивости занятости. Это обусловлено тем, что у работника в начале возникает необходимость прервать трудовые отношения в своем регионе проживания (в силу недостаточной заработной платы, плохих условий труда или невозможности найти подходящую работу), а потом искать возможность установления новых трудовых отношений на новом месте в своей стране или за рубежом.

Возрастающий спрос на иностранную рабочую силу из-за ее дешевизны и непритязательности предъявляет, прежде всего, неформальная экономика. Нелегальный рабочий (это относится не только к внешней, но и к внутренней трудовой миграции) работает за минимальную плату, без каких-либо социальных гарантий. Решающим мотивом их трудоустройства является не работа по специальности, а возможность заработать, поэтому трудовые мигранты соглашаются на непрестижные, вредные и тяжелые работы, не предусматривающие их социальную защиту9.

Данные социологических обследований выявили, что не по своей профессии и специальности работают более 40% иностранных мигрантов.

Оценки количества нелегальных мигрантов из-за рубежа различаются у экспертов в 2-3 раза. Максимальные оценки численности нелегальных мигрантов приводит Министерство внутренних дел России – более 10 млн чел. По оценкам экспертов, по отношению к общей занятости численность иностранной рабочей силы в России достигает свыше 12%, тогда как работающих по трудовым контрактам – лишь 0,5%, большинство из заключаемых контрактов носит краткосрочный характер.

• 6)    Безработица . Является наиболее острой формой неустойчивости занятости. Безработицу можно назвать особой формой ее прекаризации, когда трудовые отношения работодателя с работником временно расторгнуты, а материальные источники их жизни чрезвычайно ограничены.

В фазах экономических кризисов, дважды настигавших современную Россию, уровень общей безработицы достигал внушительных размеров. В 1999 г. ею были охвачены примерно 8 млн человек – 13%, а в 2009 г. – 6,3 млн человек, или 8,3% экономически активного населения. В эти периоды значительная часть – от 50% до 80% трудоустроенных безработных направлялась не на постоянную, а на временную работу10. В периоды кризисов государство обычно инициирует расширение оплачиваемых общественных работ, являющихся одной из форм временной занятости. Так, средний период участия в общественных работах в 2010 г. составил 1,8 месяца, а средние затраты на одного участника составили, примерно, 2000 руб.11 Таким образом, это были, как правило, краткосрочные и низкооплачиваемые трудовые отношения.

Государственные программы по антикризисному регулированию на рынке труда, среди прочих мер, включали в себя содействие государственной регистрации безработных граждан в качестве юридического лица, индивидуального предпринимателя или крестьянского (фермерского) хозяйства, реализации самозанятости.

Вряд ли следует всерьез рассчитывать на устойчивость этих новых форм малого бизнеса, судя по незначительному (чуть больше предельного годового размера пособия по безработице) размеру единовременной субсидии на открытие собственного дела и средних затратах на одного участника немногим более одной тысячи рублей, а также контингенту их участников12.

В периоды кризисов среднее количество получателей пособий по безработице составляло, примерно, 20-25% от их общего числа, а их размеры были значительно ниже официального прожиточного минимума для трудоспособного населения и не обеспечивали безработным минимально приемлемого уровня жизни.

Все выше изложенное свидетельствует о том, что в антикризисном регулировании занятости преобладают меры, переводящие временно незанятых работников в неустойчивые формы занятости.

Прекаризация занятости оказывает огромное негативное влияние на доходы работников и взносы в социальные фонды. Целесообразно выделять несколько направлений влияния неустойчивости занятости на доходы: 1) снижение уровня реальных доходов; 2) повышение зависимости их размеров от субъективных решений работодателей; 3) нестабильность получаемых доходов; 4) снижение уровня социальных гарантий работников; 5) искажение статистики доходов.

Конечно, не только по причине распространения неустойчивости занятости, а во многом вследствие ее сильного влияния в России у большинства занятого населения величина заработной платы и предпринимательских доходов недостаточна не только для жизни по средним стандартам, но и для пополнения в необходимых размерах государственных и добровольных страховых систем.

Отнесение населения к тому или иному социальному слою осуществлено нами на основании соответствия фактических доходов населения следующим социальным стандартам: первый стандарт – размер заработной платы (доходов) соответствует бюджету прожиточного минимума; второй стандарт – размер заработной платы (доходов) соответствует социально-приемлемому (восстановительному) потребительскому бюджету (ВПБ = 3 БПМ); третий стандарт – размер заработной платы (доходов) соответствует потребительскому бюджету среднего достатка (ПБСД = 7 БПМ); четвертый стандарт – размер заработной платы (доходов) соответствует потребительскому бюджету высокого достатка (БВД = 11 БПМ)¹³.

Для построения системы потребительских бюджетов разного уровня достатка использовался ряд методологических принципов, позволяющих смоделировать удовлетворение минимальных, социально приемлемых, наиболее распространенных и оптимально разумных потребностей, обеспечивающих физическое, интеллектуальное, культурное и социальное развитие человека и семьи.

Из представленного в табл. 1 сопоставления распределения наемных работников по уровню реальной среднемесячной заработной платы в 2006¹⁴ и 2010 гг. вытекает, что доля работников, занятых наемным трудом с доходами ниже бюджета прожиточного минимума трудоспособного населения (БПМтр), то есть получавших наиболее низкую заработную плату , выросла за 20 лет с 3,1 до 12,5%¹⁵, примерно 3,9 раза. Такой уровень заработной платы для одинокого и, тем более, для семейного работника предопределяет среднедушевые доходы ниже абсолютной бедности (ниже среднедушевого прожиточного минимума (БПМср)).

Таблица 1 Группировка наемных работников по уровню реальной заработной платы, соответствующей разным социальным стандартам потребления

(в среднем за месяц, в процентах к общей численности наемных работников)

	1986 г.	2010 г.
До БПМт	3,1	12,5
БПМт – 3 БПМт	59,1	46,4
3 БПМт – 7 БПМт	35,5	31,2
7 БПМт – 11 БПМт	2,1	6,7
>11 БПМт	0,2	3,2

Расчеты проведены экспертами ОАО «ВЦУЖ» Гулюгиной А.А. и Васильевым В.П.

Вторая группа наемных работников, размеры реальной заработной платы которой находились ниже социально приемлемого потребительского бюджета трудоспособного населения (он составляет, примерно, 3 БПМ), за эти годы сократилась в 1,3 раза. В СССР она составляла, примерно, 60% от общего числа рабочих, а в настоящее время – около половины от их числа. Этих трудоспособных следует относить к работникам с низкой заработной платой. Ее покупательная способность, в случае полной семьи с двумя работниками и детьми, также практически предопределяет душевой доход ниже БПМср и абсолютную бедность соответствующих домохозяйств.

Группа работников с реальной заработной платой ниже среднего уровня (выше 3-х, но ниже 7БПМтр.) сократилась, но незначительно – в 1,1 раза и составила 31,2%.

Доля средне оплачиваемых работников с доходами от 7-ми до 11 БПМтр выросла, примерно, в 3 раза: с 2,1 до 6,7%. Тем не менее, их удельный вес среди наемных работников, в настоящее время очень мал. Он даже в 1,9 раза меньше, чем у занятых с наиболее низкой заработной платой.

Удельный вес высоко оплачиваемых работников за 20 лет вырос в 16 раз: с 0,2 до 3,2%. Сами по себе темпы роста этой группы работников являются внушительными. Однако, представительность этого слоя работников, как и среднеоплачиваемых, является очень низкой и охватывает занятых, преимущественно, в минерально-сырьевых и топливно-энергетических отраслях, а также в финансовом секторе сферы обращения.

Следствием произошедших изменений стал многократный рост неравенства в распределении работников по заработной плате.

Потребительская нагрузка на заработную плату в современной России значительно выросла. В СССР доступность наиболее насущных социальных потребностей в образовании, здравоохранении, учреждениях воспитания детей, жилище и других общественных благах обеспечивалась общественными фондами потребления, то есть бесплатно для граждан. В современной России эти услуги оплачиваются преимущественно домохозяйствами из заработной платы и в значительно меньших, чем прежде размерах государством из средств обязательного социального страхования.

Ниже будет показано, что это сильно снижает позитивное влияние на уровень жизни домохозяйств, сокращая доли низко– и ниже среднего уровня оплачиваемых работников, как, впрочем, и роста среди них доли средне и высоко оплачиваемых.

Из-за неустойчивости занятости и обусловленного этим большого удельного веса теневых доходов государственное статистическое агентство (Росстат) примерно в два раза дооценивает статистическую величину общего объема и среднего размера заработной платы.

• II.    Рост масштабов бедности по доходам и избыточного социально-экономическое неравенства. Для оценивания использовалась базы данных Госкомстата СССР и Росстата. Результаты расчетов представлены в табл. 2. В 1990 г. подавляющая часть населения страны относилась либо к низко обеспеченным (с доходами и потреблением от бюджета прожиточного минимума (БПМ) до социально приемлемого потребительского бюджета), либо к обеспеченным ниже среднего уровня (с доходами и потреблением от ВПБ до потребительского бюджета среднего достатка) слоям. В совокупности они занимали 95,4% в общей численности населения, причем наиболее массовой была группа низко обеспеченных россиян. Ее доля составляла 58,2% в общей численности населения.

Таблица 2 Группировка населения России по уровню материального достатка, соответствующего разным социальным стандартам потребления

(в среднем за месяц, в процентах к общей численности населения)

	Удельный вес населения, в %		Изменения в 2010 г., в п.п.
	1990 г. 16	2010 г. 17
Наиболее нуждающиеся – бедные по доходам (ниже БПМ)	2,3 18	12,8	10,5
Низко обеспеченные (от 1 до 3 БПМ)	58,2	48,2	-10,0
Обеспеченные ниже среднего уровня (от 3 до 7 БПМ)	37,2	30,5	-6,7

	Удельный вес населения, в %		Изменения в 2010 г., в п.п.
	1990 г. 16	2010 г. 17
Средне обеспеченные (от 7 до 11 БПМ)	2,1	6	3,9
Высоко обеспеченные (выше 11 БПМ)	0,2	2,5	2,3

Расчеты проведены экспертами ОАО «ВЦУЖ» Гулюгиной А.А. и Васильевым В.П.

В состоянии бедности по доходам 16в 1990 г. пребывало17 лишь 2,3% населения, то есть столько же, сколько18 было средне обеспеченных и высоко обеспеченных вместе взятых. При этом доля высоко обеспеченных также была ничтожно мала – 0,2%. Таким образом, в 1990 г. в группировке населения по уровню материального достатка просматривалось влияние уравнительной направленности в распределении денежных доходов.

За 20 лет постсоветских реформ доля наиболее нуждающегося населения, чьи доходы ниже бюджета прожиточного минимума, выросла в более чем в 5 раз или на 10,5 процентных пункта: с 2,3% до 12,8%. Сокращение доли низко обеспеченных полностью поглотила бедность. Наряду с этим кардинально до 2,5% против 0,2% в 1990 г., то есть в 12,5 раза, выросла доля высоко обеспеченного населения. Соотношения доходов 10% наиболее и 10% наименее обеспеченного населения выросло с 4,4 раз в 1990 г. до 16,5 раз в 2010 г., то есть почти в 4 раза.

Несмотря на сокращение двух наиболее массовых групп: низко обеспеченных (снижение на 10 п.п.) и обеспеченных ниже среднего уровня (снижение на 6,7 п.п.), они и сегодня представляют подавляющее большинство населения. Их суммарная доля в 2010 г. составила 78,7%. Этот конечный результат постсоветского 20-летия, будучи развернутым в годовую динамику рядов населения с разным уровнем материального достатка явил бы более драматичную картину, свидетельствующую о том, что в 1990-е гг. до 40-50% населения опускалось ниже черты бедности!

• III.    Жилье – фокус неравенства условий жизни¹⁹. Нелишне вспомнить, что за дореформенные 1986-1990 гг. было построено 343,4 млн м³ жилья. При сохранении этих масштабов за период 1991-2000 гг. было бы построено около 1374 млн м³ жилищ. Фактически построено – 853,6 м³ общей жилой площади, несмотря на то, что в это время появились новые строительные материалы, новые прогрессивные технологии, более производительная техника. Даже при сохранении объемов строительства конца 80-х гг. мы имели бы дополнительно 520,0 млн м³ нового жилья. Средняя обеспеченность жилищем в 1991 г. была 16,4 м³, а уже к 2000 г. была бы на уровне 26,3 м³. Фактическая средняя обеспеченность жильем выросла в 2000 г. лишь до 19,2 м³ и до 22,6 м³ в 2010 г. (рост 32,3 %).

Но главное даже не это. Здесь совершенно неуместен подход с позиций среднестатистической семьи. В рассматриваемые годы, за исключением отдельных категорий населения, имеющего законодательно утвержденное и хоть в какой-то мере обеспечиваемое финансированием право на бесплатное получение жилья (военнослужащие, участники ликвидации последствий радиационных катастроф, переселяющиеся из зоны Крайнего Севера и приравненных к нему местностей и т. п.), жилищные условия улучшали преимущественно наиболее высокодоходные категории населения.

Основная часть российских семей, в том числе и относящиеся к категории проживающих в условиях жилищной бедности, в условиях крайне высокой стоимости жилья по сравнению с их доходами (средняя цена 1 м3 жилья проданных квартир составила в IV квартале 2009 г. на первичном рынке 47,7 тыс. руб., на вторичном – 52,9 тыс. руб. при среднедушевых доходах в это время – 19,8 тыс. руб.), имеет лишь один способ улучшения жилищных условий – за счет уменьшения числа членов семьи, проживающей на прежней жилой площади.

В качестве стандартов для оценивания масштабов жилищного неравенства были определены следующие нормативы жилищной обеспеченности: первый стандарт – размер общей площади жилого поме- щения на одного члена домохозяйства составляет не менее 7 м3, имеются централизованное водоснабжение и канализация, а также центральное отопление; второй стандарт – удовлетворяет всем требования первого норматива. Размер общей площади жилого помещения на одного члена домохозяйства составляет не менее 18 м3, имеется горячее водоснабжение; третий стандарт – удовлетворяет всем требования второго норматива. Размер общей площади жилого помещения на одного члена домохозяйства составляет не менее 30 м3, имеется стационарный телефон. На одного члена домохозяйства приходится не менее 1-ой комнаты; четвертый стандарт – удовлетворяет всем требования третьего норматива. Размер общей площади жилого помещения на одного члена домохозяйства не менее 60 м3.

Для расчетов была использована база данных проводимого с 1994 г. Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения.20 Получены следующие результаты (таблица 3.)

Группировка населения по размерам и качеству жилищной обеспеченности (в среднем за год, в процентах к общей численности населения)

Таблица 3

	1994 г.	2010 г.
Наиболее нуждающиеся – жилищная бедность (ниже первого стандарта)	7,3	2,3
Низко обеспеченные (выше первого, но ниже второго стандарта)	50,8	35,5
Обеспеченные ниже среднего уровня (выше второго, но ниже третьего стандарта)	32,9	33,8
Средне обеспеченные (выше третьего, но ниже четвертого стандарта)	8,4	18,0
Высоко обеспеченные (выше четвертого стандарта)	0,6	10,5

Расчеты проведены экспертом ОАО «ВЦУЖ» Одинцовой Е.В.

С жилищной обеспеченностью и ее качеством неважно дела обстояли и в Советском Союзе. Но таких разрывов в жилищной обеспеченности, какие сложились за годы рыночно капиталистических трансформаций в России, не было и в принципе не могло быть. В начале капиталистических трансформаций примерно 80% населения имели скромные жилищные условия, составляющие по площади от 7 до 30 м3. За сравниваемые годы эти слои сжались примерно на 20%. Зато жилищное неравенство многократно выросло. Сокращение жилищной бедности в 3,2 раза (с 7,3% до 2,3%) сопровождалось ростом высоко обеспеченных жилищем россиян в 17,5 раз (с 0,6 до 10,5%). Сокращение низко обеспеченных в 1,4 раза – ростом средне обеспеченных в 2,1 раза. Доля обеспеченных жилищем ниже среднего уровня практически не изменилась.

Для богатых вложения в жилище стали способом накопления капитала. Для бедных видимость улучшения – следствие снижения за этот период времени общей численности населения со 148,3 млн чел. до 142,9 млн чел. В результате за счет этого фактора возник статистический парадокс – в ряде регионов и отдельных городов, лишившихся действующих производственных мощностей, обеспеченность жильем существенно выросла при практически полном отсутствии строительства новых жилых помещений.

За годы реформ были полностью разрушены социальные гарантии получения бесплатного жилища, характерные для СССР. Формально права на жилище социального найма провозглашены, но фактически его строительство не развернуто. Государству практически ничего не стоило проведение бесплатной приватизации жилища, зато теперь его содержание и ремонт переложены на плечи обедневшего большинства населения. В результате всего этого обслуживание жилища и коммунальные платежи значительно выросли. Рыночные прозрачные арендные отношения в жилищном секторе также не созданы, ипотечное кредитование остается недоступным для большинства нуждающихся, а покупка жилья не обеспечена доходами у основной части нуждающегося в нем населения.

Рассматривая вопрос изменения жилищных условий населения в реформенный период, надо отметить еще одно обстоятельство. Наш жилищный фонд состоит преимущественно из 1-2 комнатных квартир, рассчитанных на удовлетворение минимальных потребностей населения в жилье. В условиях недостатка доходов у покупателей жилья, основная часть жилья в новостройках также приходится на одно– и двухкомнатные квартиры.

Такая структура жилищного фонда не соответствует рациональным потребностям населения, которые, среди прочего, выражаются формулой «число комнат в квартире должно быть, как минимум, на единицу больше числа членов семьи». В будущем это приведет к резкому несоответствию потребностей населения в жилье и возможности его удовлетворения за счет имеющегося в наличии жилищного фонда.

В развитых странах квартиры из трех и более комнат составляют от 70 до 90% структуры жилищного фонда, а в новых многоквартирных домах и коттеджах преобладают квартиры с числом комнат более 4. В этом контексте рост среднего размера индивидуального жилого дома в наших новостройках почти в два раза лишь свидетельствует о крайней поляризации изменения жилищных условий наиболее обеспеченных семей и остального населения.

• IV.    Динамика совместного распределения населения по доходам и жилищной обеспеченности.

Наша критическая оценка изменений уровня жизни населения, обусловленных разрушением СССР и 20-летней трансформацией советской социально-экономической системы в ту, что создана в современной России, должна быть дополнена анализом внутренней динамики уровня жизни после завершения нескольких лет обвала социально-экономических показателей и до сегодняшнего дня.

В обработку были приняты данные, аккумулирующие информацию по важным для целей данного анализа характеристикам уровня жизни, собранные в рамках 19-й (2010 г.) и 1-й (1994 г.) Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения ²¹ . Данные по выборке были распространены на генеральную совокупность (взвешивание производилось с использованием данных Росстата). В результате были получены ряды распределения, представленные в табл. 4.

Структура российского общества, полученная по критериям доходов и жилищной обеспеченности (2010/1994 г.)

Таблица 4

Интегральная характеристика	Компоненты интегральной характеристики	Критерии отнесения по доходам	Критерии отнесения по жилищной обеспеченности	Доля населения (в %)
Бедные	Бедные по доходам и жилью	СДД ниже БПМ	Наиболее плохие ЖУ	0,8/3,5	14.1/ 26,2
	Бедные по жилью	СДД выше БПМ	Наиболее плохие ЖУ	1,5/ 3,82
	Бедные по доходам	СДД ниже БПМ	Плохие – хорошие ЖУ	11,8/ 18,9
Низко обеспеченные	Нижний слой	СДД между БПМ и ВПБ	Плохие ЖУ	18,3/ 27,3	28,6/ 37,9
	Верхний слой	СДД выше ВПБ	Плохие ЖУ	10,3/ 10,6
Обеспеченные ниже среднего уровня	Нижний слой	СДД между БПМ и ВПБ	Ниже средних, средние и хорошие ЖУ	26,5/ 24,7	41,2/ 33,1
	Средний слой	СДД между ВПБ и ПБСД	Ниже средних ЖУ	12,0/ 7,2
	Верхний слой	СДД выше ПБСД	Ниже средних ЖУ	2,7/ 1,2
Средне обеспеченные	Нижний слой	СДД между ВПБ и ПБСД	Средние и хорошие ЖУ	11,2/ 2,3	14,0/ 2,7
	Средний слой	СДД между ПБСД и БВД	Средние ЖУ	2,1/ 0,2
	Верхний слой	СДД выше БВД	Средние ЖУ	0,7/ 0,2

21 Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (RLMS-HSE), проводимый Национальным исследовательским университетом Высшей школой экономики и ЗАО «Демоскоп» при участии Центра народонаселения Университета Северной Каролины в Чапел Хилле и Института социологии РАН (Сайты обследования RLMS-HSE: http://www. и .

Интегральная характеристика	Компоненты интегральной характеристики	Критерии отнесения по доходам	Критерии отнесения по жилищной обеспеченности	Доля населения (в %)
Высоко обеспеченные	Нижний слой	СДД между ПБСД и БВД	Хорошие ЖУ	1,4/ 0,07	2,1/ 0,1
	Верхний слой	СДД выше БВД	Хорошие ЖУ	0,7/ 0,03

Расчеты проведены экспертом ОАО «ВЦУЖ» Одинцовой Е.В.

Эта таблица нуждается в подробной интерпретации. Однако даже поверхностное сопоставление данных 2010 и 1994 гг. показывает заметное уменьшение доли групп с низким уровнем жизни и увеличение средне и высоко обеспеченных слоев населения.

Произошедшие позитивные подвижки, конечно, являются недостаточными. При сохранении темпов этих трендов в перспективе нельзя рассчитывать на достижение задач, предусмотренных в Концепции долгосрочного развития до 2020 года (КДР) по снижению уровня абсолютной бедности и повышению доли средне обеспеченного населения до 50% от его общей численности.

Для достижения этих ориентиров необходимо реализовать иные, более масштабные меры по повышению реальных доходов населения и улучшению его жилищных условий, особенно в слоях с низкой и ниже средней материальной обеспеченностью. Так, например, в ближайшей перспективе представляется необходимым и возможным сосредоточить меры социальной политики на преодолении бедности по доходам и жилищу, а также бедности по доходам. За счет этого масштабы бедности могут быть значительно сокращены. В отношении расширения численности средне обеспеченного слоя целесообразно предусмотреть меры по созданию условий для повышения доходов в нижней группе населения с материальными условиями ниже среднего уровня, поскольку у значительной части из них жилищные условия уже позволяют обеспечивать средний уровень материального достатка.

Со всей наглядностью проявляется поистине судьбоносный характер текущего момента. Реальная альтернатива очевидна: либо Россия преодолеет, наконец, системный кризис, затянувшийся на 20 лет, либо вновь сорвется вниз.

Исход зависит от того, какой выбор сделает сейчас наша страна – в интересах «всеобщей пользы» или против нее.

• 1.    Бобков В. Н. Последствия финансово-экономического кризиса для рынка труда и уровня жизни граждан. Человек и труд. –2010, № 8-9.

• 2.    Гимпельсон В., Капелюшников Р. Нестандартная занятость и российский рынок труда. Препринт WP3/2005/05. – М.: ГУ ВШЭ, – 2005.; Нестандартная занятость в российской экономике / Под ред. В.Е. Гимпель-сона, Р.И. Капелюшникова М.: ГУ ВШЭ, – 2006.

• 3.    Капелюшников Р.И. Нестандартные формы занятости и безработицы в России. Препринт WP3/2004/06. – М.: ГУ ВШЭ, 2004.

• 4.    Отчет о деятельности Федеральной службы по труду и занятости за 2010 г.

• 5.    Российский рынок труда: «модель для выживания», а не «модель для роста» (аналитическая записка составлена по материалам публикаций Гимпельсона В.Е., Капе-люшникова Р.И. и Лукьяновой А.Л. http://2020strategy.ru 6. Смирных Л.И. Нестандартные трудовые договора: опыт использования предприятиями WP15 «Научные

  доклады лаборатории исследований рынка труда», М.: ГУ ВШЭ, – 2010, № 12.

• 7.    Старостин В. «Размышление о прекаризации в трудовых отношениях» Сибирская конфедерация труда (СКТ) http://sibokt.livejournal.com/4011.html

• 8.    Топилин А.В. Нелегальная миграция: масштабы и социально-экономические последствия. http://slon.ru/ articles/272281/

• 9.    Бобков В.Н. и др. «Неустойчивость занятости: негативные стороны современных социально – трудовых отношений». «Уровень жизни населения регионов России». – 2011, № 5.

• 10.    Е.Ясин, Г. Андрущак, А. Ивантер, Н. Косарева, Л. Овчарова, А. Пономаренко, В.Фадеев. Вопросы экономики. – 2011, № 8.

• 11.    С. Губанов. Экономист. – 2011, № 11.

• 12.    Уровень и качество жизни населения в современной России (1991 – 2005гг.). Колл. Монография. Рук авт. колл. В.Н. Бобков, М.: ВЦУЖ, – 2007 г.