Внецеховое ремесло в английской текстильной промышленности при Тюдорах

Становление капитализма в странах Западной Европы заняло несколько столетий и прошло несколько последовательно сменяющихся стадий: мануфактурного (доиндустриального) капитализма; индустриального капитализма периода свободной торговли; государственного капитализма (государственно-монополистического капитализма); современной модели постиндустриального капитализма. Наименее изученной, по-прежнему, остается стадия доиндустри-ального или мануфактурного капитализма, что определило особую актуальность исследования указанной проблемы. От модели сырьевой экономики, перерабатывавшей природные ресурсы, на рубеже XX–XXI веков европейские народы перешли к модели постиндустриальной экономики, основанной на переработке информации и внедрении достижений новых информационных технологий. Россию, лишь недавно пережившую глубочайшие перемены, по масштабности сравнимые с буржуазной революцией европейского уровня, впереди ждут фундаментальные реформы во всех сферах — экономике, политическом строе, со- циальных отношениях, науке, культуре, здравоохранении и образовании. Исторический опыт тюдоровской Англии, несомненно, представляет определённую ценность для современности.

Выбор текстильной отрасли производства в качестве объекта исследования обусловлен целым рядом обстоятельств: наличием разноплановых исторических источников, высоким удельным весом английского сукноделия и шерстоткачества в экономике страны, «классическим образцом» процесса первоначального накопления. На это указывали К. Маркс и Ф. Энгельс, подчёркивая, что «ткачество было первой из мануфактур и оставалось главной из них» [1]. Основоположники марксистского метода исторического исследования на материалах тюдоровской и стюартовской Англии показали, как «оторванные от своей почвы прядильщики и ткачи со своими станками и прялками подпали под верховенство денежного богатства» [2].

К концу ХV — началу XVI веков Англия достигла высокого уровня развития экономики, на котором оказалось возможным зарождение элементов раннекапиталистических отношений в форме сельского вне-цехового (внегильдейского) ремесла. В стране давно (с рубежа XIV–XV веков) отсутствовало крепостное право, имелся огромный резервуар наемной рабочей силы вследствие грабительской политики огораживаний. Зарождение внецехового ремесла, видимо, имело место в более ранний период, в XIII–XIV столетиях, а его трансформация на капиталистический путь развития пришлась на конец ХV — первую половину XVI веков, первую половину правления династии Тюдоров (абсолютистских правительств королей Генриха VII, Генриха VIII).

На пригодность природно-климатических условий тюдоровской Англии для занятия сукноделием и шерстоткачеством указал известный путешественник и географ Томас Фуллер [3]. Пересекая плодородную Котсуолдскую долину в графстве Глостершир, Томас Фуллер увидел большое количество текстильных мастерских, красилен, сукновален по берегам рек Строуд и Северн. Рядом по склонам холмов паслись многочисленные отары овец, что полностью обеспечивало сукноделов собственным сырьём. Подобные условия Томас Фуллер обнаружил в соседних графствах Суффолк, Беркшир, Герфордшир и Уилтшир [4]. Ещё в раннюю эпоху в стране сложилась поговорка: «В Европе самая лучшая шерсть — из Англии, в Англии самая лучшая шерсть — из Котсуолда» [5]. О славе глостерширской шерсти говорится в знаменитом «Акте о ткачах» 1555 года правительства Марии Тюдор и Филиппа Испанского: «жители многих городов и сёл, расположенных в долине реки Строуд в графстве Глостершир, издавна занимаются сукноделием» [6].

Другим путешественником и исследователем провинциальной Англии являлся географ и антиквар Джон Леланд [7]. Он также обратил внимание на городок Дарсли в Глостершире, в округе которого имелось множество текстильных мастерских и сукновальных мельниц внецеховых предпринимателей [8]. Особенно благоприятными для текстильного предпринимательства, по мнению английских историков Герберта Хитона и Джорджа Рамсея, считались графства Уилтшир, Ланкашир и Йоркшир [9]. В Ланкашире Джон Леланд обнаружил корпоративный городок Престон на реке Риббл, а к югу от него — городок Уиган [10]. По соседству с ними быстро набирали силу новые центры внецехового ремесла — Манчестер и Сэлфорд в долине реки Мерси [11]. Путешественников особенно поражал своим великолепием растущий Манчестер. Джон Леланд назвал его «прекраснейшим, самым густонаселённым и лучше всех застроенным городом в Ланкашире, ... в нём есть церковь с аркой и школа, ... трехарочный каменный мост — Сэлфорд Бридж через реку Ируэлл» [12]. От наблюдательного путешественника, каким был Джон Леланд, не ускользнули и такие маленькие провинциальные городки Ланкашира: Болтон, производивший грубошёрстные ткани; Бери в четырёх милях от Манчестера; Рочдэйл, расположенный на старой дороге в графство Йоркшир, построенной ещё римлянами; Престон, где Леланд обнаружил производство не только суконных, но и шерстяных и полотняных тканей [13].

Уильям Кэмден, автор известнейшего трактата «Британия», указал, что в 1585 году в Манчестере проживало около двух тысяч человек (город превосходил по густонаселённости все окружавшие его центры), «здесь никто не знает себе равных в производстве шерстяных сукон, которые называются Manchester cottons» [14]. О процветании Манчестера упоминается в статуте короля Генриха VIII: «Город Манчестер был издавна густо заселён людьми, ... его жители работали над изготовлением льняных и шерстяных тканей...» [15].

О широком развитии внецехового ремесла в восточноанглийском графстве Суффолк, где с XIV века производились ткани сорта каразеи (по имени деревушки Керси), писала исследовательница Беатриса МакКленан [16]. Подъём новых центров суконного и шерстоткацкого производства стал возможен благодаря быстрому и спорадическому распространению различных форм организации внецехового ремесла. Город Малмсбери в Уилтшире стал знаменитым и богатым вследствие успешной предпринимательской деятельности крупного суконщика-предпринимателя Уильяма Стампа [17]. Город Бредфорд удостоился быть украшенным большим красивым церковным храмом, возведённым на средства, пожалованные местным суконщиком-богачом Хортоном. Крошечный городок Троубридж быстро разросся благодаря милости его фактического хозяина — внецехово-го суконщика-предпринимателя Джеймса Терамбе-ра, который обеспечивал работой многих текстильщиков из округи [18]. Как правило, преуспевавшие в текстильном бизнесе внегильдейские суконщики давали свои имена производимым им тканям: «сукна Уэбба», «сукна Клаттербуха» [19].

Эти молодые, поднимавшиеся населённые пункты, ещё недавно никому неизвестные, стали местом приложения капиталов предприимчивых и разворотливых внецеховых предпринимателей-суконщиков. Причиной их быстрого подъёма было отсутствие в них конкурирующих гильдейских объединений. В основе экономики молодых, быстро поднимавшихся центров, лежало свободное от гильдий, внецеховое (внегиль-дейское) ремесло, которое быстро перестраивалось на капиталистическую основу. Дешёвые, доступные широким массам текстильные товары, произведённые в сельской местности, заполняли рынки близлежащих гильдейских центров, обостряли конкуренцию в сфере сбыта продукции и существенно подрывали экономические позиции городских гильдейских корпораций.

Главная линия социально-экономического развития тюдоровской Англии проходила через многочисленные провинциальные городки, сёла и деревушки, расположенные в пригородах крупных корпоративных центров. По данным историка Нормана Лоу, в ланкаширских местечках Фоулридж, Марсден, Тра-уден, Бэрроуфорд производились так называемые узкие сукна, которые выделывал один ремесленник-ткач на станке с узкой рамой [20]. Это резко снижало денежные затраты и время на выделку ткани и делало продукцию внецеховых ремесленников конкурентоспособной на рынках гильдейских центров. Не являясь членами текстильных гильдий, обладая более низкой квалификацией, сельские внецеховые ремесленники в погоне за прибылью мало внимания уделяли качеству производимой продукции, часто даже и не знали требований, предъявляемых властями к их готовой продукции [21]. К тому же, продукция вне-цеховых ремесленников-товаропроизводителей не проходила контроля со стороны городских властей и, соответственно, не облагалась налогами. По причине своей дешевизны и доступности, некачественные ткани, за которыми утвердилось наименование «шод-ди», быстро раскупались городскими низами. Парламент, судебные инстанции, правительственные органы были буквально завалены многочисленными жалобами и петициями от гильдий, которые требовали обуздать произвол и злоупотребления внецеховых ремесленников [22].

Сельские внецеховые ремесленники в целях снижения затрат на производство своей продукции часто допускали многочисленные нарушения, фальсификации и мошенничество в своей работе. Повсеместно они добавляли некачественную шерсть в пряжу, сокращали сроки вымачивания шерсти и тканей перед их переработкой, искусственно растягивали ткани на ширильных рамах для достижения необходимых стандартов объёма, веса, плотности и размеров ткани. На грубые нарушения технологии производства тканей сельскими внецеховыми ремесленниками указывали в своих многочисленных постановлениях и законодательных актах тюдоровские администрации на протяжении всего XVI-го столетия [23]. Особенно ве- лико промышленное законодательство, направленное против нарушений технологии производства тканей, в эпоху Генриха VIII Тюдора, когда рост центров внецехового производства стал массовым. Законодательные акты Тюдоров первой половины XVI столетия гневно разоблачали тех ремесленников, кто пренебрегал регламентациями и предписаниями и грубо нарушал технологию производства.

В правление короля Генриха VIII Тюдора в графстве Глостершир получил распространение неправильный способ каландрирования (лощения) суконных тканей во влажном состоянии (вместо их лощения в сухом состоянии). Согласно технологии, надлежало несколько раз вымачивать сукно в особых растворах, затем хорошо просушивать его. Эта операция повторялась дважды для цветных сукон, трижды для чёрных и четырежды для белых сукон. Нарушения технологии приводили к потере качества ткани. Наведённый с нарушениями технологии на такую некачественную ткань лоск держался до первого дождя, что вызывало многочисленные нарекания со стороны покупателей [24].

Особое беспокойство властям доставляли нарушения технологии выработки так называемых камвольных или уэстедских тканей (от названия городка Уэ-стед в графстве Норфолк (Worstead, Worsted), где началось их производство с XIII века). На их изготовление шла особая, длинноволокнистая шерсть, поэтому, были вполне понятны и оправданны многочисленные нарушения, допускавшиеся сельскими товаропроизводителями при её изготовлении. Высокий спрос на уэстедские ткани привлекал к себе многочисленных внецеховых ремесленников. Уэстедские ткани не проходили операцию валяния на сукновальных мельницах или вручную, что сокращало сроки их выделки по сравнению с обычным сукном. [25].

В 1513 году вышел в свет акт «О ликвидации нарушений в изготовлении уэстедских тканей», в котором администрация короля Генриха VIII решительно потребовала от внецеховых сельских товаропроизводителей неукоснительно соблюдать предписания и регламентации относительно технологии выделки уэстедских тканей. В преамбуле акта виновниками многочисленных нарушений назывались бывшие ученики текстильных гильдий, не завершившие своего обучения, бежавшие из городов в сёла и деревушки, где имелись все условия для частного предпринимательства [26].

Борясь с незаконным внецеховым предпринимательством, Тюдоры преследовали, прежде всего, свои фискальные интересы: в этом же акте в административном порядке устанавливался ценовой коридор на готовые сукна: от 26 шиллингов и 8 пенсов за грубошёрстные ткани до сорока шиллингов (что равнялось двум фунтам) за высококачественные ткани. Штраф за неисполнение указанных положений устанавливался в размере пяти фунтов стерлингов с каждого нарушителя. В следующем году этот акт был переиздан Тюдорами навечно. Большая часть изданных Тюдорами предписаний игнорировалась товаропроизводителями на местах.

Аналогичные условия для перестройки сельского внецехового ремесла на путь капиталистических отношений имелись в соседнем северном графстве Йоркшир. Здесь, по наблюдениям географа и путешественника Джона Леланда, центры внегильдейского текстильного ремесла сосредоточились вокруг сельских населённых пунктов, быстро растущих городков Галифакса, Алмондбери, Донкастера, Бери, Уэй-кфилда-на-Калдере, Брэдфорда, Барнсли, Рипона [27].

Жесткие меры тюдоровских властей, направленные против сельских ремесленников, вызывали поток ответных жалоб и петиций в парламент. Ремесленная масса, стеснённая правительственными законами и регламентациями, просила власти о снисхождении, исключениях из ранее изданных запретительных законов. Акт 1514–1515 годов разрешил сукноделам Ланкашира, Чешира и Уэльса допускать в порядке исключения из правил некоторые отступления от регламентированных стандартов [28]. Подобная непоследовательность в борьбе с сельским внецеховым бизнесом только развязывала руки для предпринимательской деятельности новым нарушителям.

В 1532 году в акте правительства Генриха VIII обращалось внимание на многочисленные злоупотребления внецеховых ремесленников: засорение пряжи очёсами с целью увеличения её веса и плотности; ткание полотна из непромытой пряжи; некачественная окраска сукон [29]. В следующем году тюдоровские власти потребовали от ремесленников-красильщиков улучшить окраску тканей и не допускать выхода неокрашенной продукции [30]. В течение нескольких десятилетий Тюдоры безуспешно призывали внецехо-вых ремесленников «прилежнее и осмотрительнее» применять законы к нарушителям промышленного законодательства.

Многочисленные нарушения внецеховых ремесленников заставили власти издать в 1535–1536 годах «Акт о правильном изготовлении шерстяных тканей» [31]. В этом законодательном акте правящая монархия обратила внимание на большие убытки в сфере внешней торговли текстильными товарами. Некачественная и нестандартная продукция внецеховых товаропроизводителей приводила к обвалу цен на английские товары на европейских рынках экспортной торговли. Правительствам Тюдоров пришлось создавать систему государственного контроля над качеством текстильной продукции, формировать особый аппарат контролёров (олниджеров), которые выявляли злоупотребления сельских сукноделов и шерстян-щиков и штрафовали их. Размеры штрафов равнялись двойной стоимости дефектной ткани. Половина суммы штрафа поступала в Казначейство, другая половина — присваивалась олниджерами в качестве оплаты их услуг. Олниджерам разрешалось производить контрольные промеры и провесы тканей с предварительным замачиванием их в воде, что позволяло им выявить нормы усадки тканей. Эффективность работы системы правительственного контроля оставалась невысокой [32].

Введение акта 1535–1536 годов в действие привело к волне протестов в ремесленной среде. Под на- жимом сельских ткачей и сукноделов администрация Генриха VIII своими прокламациями (дополнениями к статутам, носившим конкретный, прикладной характер) трижды приостанавливала введение в силу названного закона [33].

Рассмотренные выше источники позволяют сделать заключение о том, что долгая и продолжительная борьба Тюдоров с сельским внецеховым ремеслом раннекапиталистического типа занимала одно из главных мест в промышленной политике абсолютной монархии, особенно в первой половине XVI столетия. Эта борьба развивалась на фоне упадка старых гильдейских центров, резкого возрастания выпуска некачественной и нестандартной продукции вследствие частых несоблюдений технологии выделки тканей сельскими внецеховыми товаропроизводителями. Уже на раннем этапе в английском сукноделии и шерстоткачестве прослеживается устойчивая тенденция правительственных уступок различным категориям внеце-ховых предпринимателей, занятых в сфере производства и продажи текстильных товаров.

Было бы ошибочным приписывать тюдоровской экономической политике в отношении внецехового ремесла некий «защитительный», «примирительный» характер, как это допускал известный американский историк Джон Неф [34]. Процессы в сельском внеце-ховом ремесле отражали глубокий социальный переворот, «создавший основу капиталистического способа производства»; переворот, который «стал рычагом для возникающего класса капиталистов»; в ходе которого «значительные массы людей внезапно и насильственно отрываются от средств своего существования и выбрасываются на рынок труда» [35].