Внедрение европейской интеграции на Южном Кавказе: мнение ЕС и России

Южный Кавказ еще в начале ХХI в. не представлял интереса для Евросоюза, об этом свидетельствуют разногласия в Еврокомиссии и Совете Европы. Более того, большая часть экспертов на протяжении долгого времени считала данный регион периферийной частью политической сферы. Тогда энергетические ресурсы Каспия еще не приобрели существенного значения, а потребительский рынок южнокавказских государств был слишком мал. Однако в некоторых странах и республиках рассматриваемой территории в начале 1990-х гг. наметился сдвиг, переросший в 2000-х гг. в серьезную и осознанную борьбу за безопасность.

На данный момент политика стран Южного Кавказа зависит от межгосударственных взаимоотношений, характеризующихся серьезными противоречиями в области безопасности. В этих условиях Европейский союз активно формирует в регионе сложную многоуровневую модель сотрудничества. При этом развитие интеграционного направления в ЕС закрепляет место тех, кто заинтересован в региональном сотрудничестве. Как правило, это называется «двойной интеграцией» [1].

Расширение Европейского союза стало итогом перестройки политической конфигурации, обусловившей изменение баланса сил во всем мире под воздействием всеобщей глобализации. Кроме того, Кавказ находится в сфере разнообразных финансовых интересов наднациональных субъектов [2].

Цель статьи состоит в обосновании необходимости европейской интеграции для стран Южного Кавказа. Научная новизна обусловлена попыткой исследования перспектив интеграции на территории России в целом и в указанном регионе в частности. В работе использованы следующие методы: наблюдение, описательный и сравнительный анализ, корреляционный метод.

Преодоление имеющихся политико-социально-экономических и культурных противоречий, а также возможных конфликтов на Южном Кавказе возможно лишь при реализации эффективной европейской интеграции, при которой большинство стран этого региона осуществляют реформы практически во всех сферах общественной жизни. Такие изменения могут привести к устойчивому развитию и гражданскому согласованию в соответствии с европейской социальной моделью и тем самым способствовать внутренней и международной интеграции. Данные меры обеспечат увеличение продуктивности государственного управления, активное формирование гражданского общества, повышение уровня государственного капитала, социальной защиты и правовой культуры населения [3].

Для поддержания стабильности на Южном Кавказе в целом необходимо разработать модель интеграции, основанную на взаимодополняемости различных направлений и форм доверия. При этом отсутствие интеграционной взаимодополняемости по-прежнему является главной проблемой в сфере национальных интересов и безопасности региона, поскольку препятствует социально-экономическому благополучию, духовному и культурному развитию, а также сотрудничеству и диалогу между народами [4].

Стоит отметить, что в состав Южного Кавказа входят Армения, Азербайджан и Грузия. Кроме того, к данному региону относятся такие частично признанные государства, как Республика Абхазия, Южная Осетия, и непризнанная Нагорно-Карабахская Республика. При этом интеграция в европейские структуры, например, Армении представляет собой первоочередную задачу внешней политики, что подтверждается сотрудничеством страны с ЕС, Советом Европы и НАТО, а также другими организациями. Более того, в отдаленной перспективе Армения видит себя полноправным членом данного объединения [5]. В какой-то момент Армения тяготела к взаимодействию с Россией, тем не менее сейчас государство находится в ситуации выбора между РФ и ЕС. На сегодняшний день Россия, США, Иран, Турция и ЕС - ведущие участники большой политической игры, которые продолжают вести активную борьбу за преобладание в регионе Южного Кавказа.

Еще в 1990-х гг. Азербайджанская Республика после объявления государственной независимости вошла в область международных отношений и сразу превратилась в объект геополитических противостояний. Однако преобладание на территории РФ полезных ископаемых, различных природных ресурсов отразилось на геополитическом значении страны. Тем не менее Азербайджан стремился к обеспечению внутренней и внешней безопасности, поэтому в 1996 г. подписал соглашение о партнерстве и сотрудничестве с ЕС. На данный момент в этом государстве основным направлением внешнеэкономической политики является развитие взаимосвязей со странами, которые входят в экономическое пространство Евросоюза. При этом стоит отметить, что Азербайджанская Республика развивает двух- и многосторонние отношения практически со всеми государствами, которые имеют вес в глобальной экономической системе ЕС [6].

С Грузией в данном вопросе ситуация выглядит проще. Страна выбрала внешнеполитическую ориентацию, подписав в 1996 г. договор о партнерстве с ЕС. Активность Грузии во взаимодействиях с Евросоюзом была отмечена политологами после 2004 г., когда она смогла найти в лице ЕС убежище и гарант мира. Несмотря на это, Грузия до сих пор продолжает двигаться по длинному пути евроинтеграции и нельзя быть уверенным в том, что она не станет полноправным членом Ес из-за географического положения, так как это не является преградой, подтверждением чему является Кипр. Вопрос заключается в том, хотят ли этого жители Грузии в частности и Южного Кавказа в целом.

Важно понимать, что существует закономерность: ориентирование стран Южного Кавказа на интеграционную модель ЕС всегда повышает уровень и увеличивает масштабы интеграционных конфликтов. На этой основе можно сформулировать такие понятия, как «компромиссная интеграция» и «принудительная интеграция». Они хорошо вписываются в концепцию «Кавказского коридора» и логику пространственных континуумов [7].

Раздвоение межинтеграционных конфликтов и интеграционных потенциалов может привести как к положительным последствиям для Южного Кавказа, так и к негативным. В результате усиливается противодействие национальным интеграционным интересам. Парадокс этой ситуации заключается в том, что возникший конфликт можно преодолеть только при реализации объективного интеграционного потенциала стран - представительниц Южного Кавказа [8].

Следует отметить, что межинтеграционные конфликты приводят к дезинтеграции и взаимному отдалению стран региона. Поэтому сегодня роль профсоюзов, международных и европейских неправительственных организаций, социальных сетей, религиозных институтов и гражданских движений в эффективном управлении государственными ресурсами на Южном Кавказе недооценивается. Со временем деятельность немногих обозначенных субъектов будет все больше способствовать повышению уровня гражданской культуры и общественного сознания [9].

Глобальное общество, открытое для новых знаний и идей, основано на институтах полиархического и демократического взаимодействия. Противостояние стратегических интересов и амбиций глобальных субъектов на Южном Кавказе можно назвать своеобразным. Например, его первый этап характеризуется «самоизоляцией» как от западноевропейских стран, так и от России.

В обществе знаний содержание региональных процессов определяется стремлением к глобальному превосходству; основным критерием является социальный капитал. Наличие интеграционного конфликта на Южном Кавказе позволяет сделать вывод, что у глобальных действующих лиц нет предпосылок для пассивного сопротивления. Напротив, в регионе наблюдаются открытая конкуренция во всех сферах жизни общества и постоянное использование партнерских механизмов, что имеет эффект конфликтности и отсутствия доверия [10].

Современные интеграционные взаимодействия кавказских стран, на которые оказывают влияние стратегические внешнеполитические субъекты, сформировали огромную интеграционную зону, характеризующуюся особыми операционными условиями. Процессы европейской интеграции происходят в контексте создания межэтнического мира, который является не только глобальным, региональным и национальным, но и гражданским, антропоцентрическим и социократическим.

Стоит отметить, что общая политика всего Евросоюза основана на особых интересах разных стран – членов этого объединения и негосударственных игроков. На Южном Кавказе данная политика направлена на поощрение взаимозависимости и взаимодействия между государствами региона. При этом концепция интеграции предполагает создание структурных преимуществ для косвенного стимулирования и формирования кооперационных связей на рассматриваемой территории при одновременном решении геополитических проблем. Интеграционные модели, предложенные на сегодняшний день ЕС, превращают политику в регионе в новую геополитическую стратегию, которая в очень упрощенном виде может быть определена как «проведение геополитики путем интеграции» [11].

Кроме того, в контексте борьбы за первенство на Южном Кавказе стратегии Евросоюза, США и России в целом связаны с задачами завоевания рынков, географических территорий и сотрудничества элит. С точки зрения модели концентрического круга влияние европейских интеграционных процессов на ситуацию в регионе проявляется не только в росте производства в ресурсодобывающих отраслях, но и в развитии диверсифицированных производственных структур на Южном Кавказе, которые позволяют региону стать плацдармом для Европы [12].

Также не следует забывать, что конституционный процесс в ЕС усиливает дебаты об идентичности на его границах. Как регион с европейскими устремлениями Южный Кавказ способен выполнять некоторые важные функции для единой Европы. Говоря о целесообразности евразийской интеграции, хотелось бы знать, станет ли она альтернативой европейской интеграции, следующим, более высоким, уровнем интеграции, а также многоуровневой и многоскоростной интеграцией. Наиболее актуальными для южнокавказских стран сегодня остаются проблемы сохранения относительной стабильности и эффективного управления интеграционными процессами.

По мнению президента России В.В. Путина, «если в Европе страны ЕС совместно работали для объединения, то СНГ создавалось для цивилизованного развода» [13]. Так, стратегии национальной безопасности и устойчивого развития стран Южного Кавказа столкнулись с необычными угрозами безопасности и сложными институциональными преобразованиями, которые проявились в осуществлении органами государственной власти полномочий и самоорганизации гражданского общества [14].

К сожалению, реализацию прежних преимуществ постсоветских стран в плане реинтеграции нельзя назвать успешной, а отсутствие общей стратегии их развития привело к разрушению существующих связей и отношений. В результате выяснилось, что предполагаемый интеграционный эффект вряд ли будет достигнут. Относительная устойчивость интеграционных процессов во многом была связана со стратегическими устремлениями западноевропейских стран. Они компенсировали создаваемый вакуум, обеспечивая интеграцию не только сверху, но и снизу. Отметим, что формирование системных отношений между странами постсоветского объединения реинтеграции было обусловлено появлением новых политических элит, возникновением гражданского общества, либерализацией экономики, приватизацией «государственной собственности» и неэффективным вмешательством власти в экономику, что привело к ее стагнации [15].

На начальном этапе европейская интеграция на Южном Кавказе должна быть направлена на социальную консолидацию, регулирование инструментов трудовой миграции, стратегическое управление трудовыми ресурсами и государственным капиталом, защиту прав и свобод, усиление роли профсоюзного движения и т. п. Также важно учитывать, что при распространении глобальных угроз и появлении новых видов конфронтации не может быть и речи о демонстрации геополитического превосходства или доминирования. Напротив, для создания конкурентоспособных инфраструктур, повышающих качество жизни, необходимо обобщить позитивный и негативный опыт советского периода и тенденции мирового развития [16].

Таким образом, европейская интеграция в советские годы была «несвоевременной». Это обусловлено тем, что ее реализация и углубление требуют межинтеграционных связей с другими государствами и различными международными организациями. Очевидно, что разноуровневый интерес Южного Кавказа к европейской интеграции на данном этапе не позволит в полной мере реализовать концепцию ЕАЭС на Южном Кавказе.

Удовлетворение интересов и требований всех стран региона проблематично. Поэтому сотрудничество между «неравными партнерами» возможно только при условии учета стратегических национальных приоритетов каждого из них. В рамках евроинтеграции Южного Кавказа специалисты разработали национальные механизмы реализации совместной политики, которые направлены на «объединение» суверенитетов и интересов с европейской моделью развития [17].

На сегодняшний день ЕС переживает трансформацию, в частности из проекта, разработанного в основном элитами, он все больше становится субъектом государственной политики. Соответственно, возрастает роль простых людей, общественности, в том числе населения стран, не входящих в ЕС, но идентифицирующих себя с Европой. Это в полной мере касается Южного Кавказа: ведь европейские устремления – одна из главных составляющих всей политики формирования национальной идентичности. При этом политика Евросоюза на Южном Кавказе основана на приоритетах его стран-участниц, например расширении общего рынка, политическом присутствии ЕС, геополитике и поддержке проектов в нефтегазовом секторе. Все это объясняет общее стремление Европейского союза усилить влияние на Южном Кавказе.

Евросоюз уже поддержал разработку общей региональной энергетической политики и различные проекты развития инфраструктуры. В рамках системы стратегического планирования ЕС намерен сформировать комплекс важнейших стратегий и приоритетов для каждой страны региона [18].

Таким образом, можно сделать вывод, что решение межправительственных проблем и разногласий все чаще переносится на общеевропейский уровень, особенно на структуры Совета Европы. При этом функциональный подход реализуется на уровне Южного Кавказа (в рамках двусторонних межгосударственных отношений). Постепенно европейские организации начинают влиять на динамику процессов внутренних преобразований в регионе [19].

В рамках достижения геостратегических целей общеевропейская политика движется не только к увеличению капитала, но и к усилению социальных аспектов и институтов гражданского общества, поощряя соответствующие формы и пути социализации. С теоретической точки зрения важнейшим фактором можно считать прежде всего социальное посредничество, с помощью которого «игроки» могут укрепить адекватные структуры, ценности и идентичность на Южном Кавказе.

Соответственно, потребность ЕС в Закавказье выражается в виде формирования нового миропорядка, который позволит структурам объединения распространить процесс европейской интеграции на определенные звенья. Сможет ли Южный Кавказ выполнить эту геополитическую задачу, во многом зависит от того, будут ли в регионе организованы эффективные национальные механизмы, смогут ли народы достичь взаимопонимания и доверительных отношений [20].

Подводя итог, можно сказать, что политика ЕС на Южном Кавказе основана на целях тех местных сил, которые заинтересованы в интеграции, например Грузии, т. е. главным образом на действиях национальных элит, вдохновленных политикой формирования национальной идентичности, и на существующих структурах гражданского общества. На данный момент сотрудничество с Россией странам Южного Кавказа невыгодно, так как РФ в последнее время представляется на Западе исключительно в негативном свете и преподносится многими политологами как угроза миру и стабильности рассматриваемого региона. При этом Россия больше не считается стратегическим партнером ЕС, хотя признана стратегическим игроком. В результате выбор некоторых государств Южного Кавказа очевиден. Однако сейчас перспектива улучшения отношений между сторонами, по крайней мере в ближайшем будущем, отодвигается, что может привести к необратимым последствиям.

Если рассмотреть данный вопрос с позиции сотрудничающих с ЕС стран Южного Кавказа, можно прийти к следующим выводам.

• –    Армения трактует европейскую интеграцию не столько как процесс институционального внедрения в европейскую экономику и политику, сколько как возможность вернуться к своим духовным ценностям и тому мироощущению, которые связывали ее с Европой на протяжении многих лет.

• –    Для Азербайджана важную роль играет поддержка его позиций в рамках международной политики при урегулировании армяно-азербайджанского нагорнокарабахского конфликта, которую республика увидела в лице ЕС. Для Евросоюза данное сотрудничество тоже выгодно, так

как страна богата природными ресурсами и имеет большие перспективы в глобальных интеграционных процессах.

• –    Грузия на данный момент зависит от внешнеполитической конъюнктуры и международного политического положения. В такой ситуации ей в одиночку сложно сохранить собственную политическую идентичность и свободу выбора, поскольку финансовые вливания в виде грантов и кредитов, если правительство продолжит применять шаблонные приемы воздействия на экономику, могут привести к масштабному кризису. Поэтому выбор направления как внешне-, так и внутриполитического развития напрямую обусловлен влиянием внешних факторов и решений руководства, последствия которых связаны с прошлым, настоящим и будущим страны. При экономическом взаимодействии с ЕС у Грузии возникает интеграционная дилемма, ведь в зоне свободной торговли страны-партнеры принимают часть законодательства ЕС, что является неизбежным условием соглашения. Это может негативно сказаться на экономике Грузии в целом, так как ее связи с другими государствами, например с Россией, ослабевают. Грузия тем самым лишает себя возможности занять иную позицию, нежели следование своей нынешней внешнеполитической концепции, для реализации которой были использованы западные инвестиции.

Подводя итог сказанному, можно сделать вывод, что Южный Кавказ для Евросоюза представляет ступень к достижению поставленной цели – расширению структуры, развитию рыночной экономики и созданию бизнес-климата, привлекательного только для европейских стран. Также Южный Кавказ для ЕС – это перспективы по увеличению нефтедобычи в бассейне Каспийского моря и управлению новыми путями транспортировки в Европу каспийской нефти. В результате ведется скрытая «война» за территорию и полезные ископаемые за спиной у России.

Важно, чтобы РФ адекватно оценила новую европейскую политику соседства на Южном Кавказе, не допустила угроз по отношению к себе и не понесла серьезных геополитических и экономических потерь. Путем проведения более активного курса на сближение с государствами Кавказского региона и выстраивания внешнеполитической стратегии Россия сможет усилить свои позиции на Южном Кавказе.

Ссылки:

• 1.    Барахвостов П.А. Кавказское измерение «восточного партнерства» (2009–2016 гг.) // Вестник МГИМО. 2016. № 4 (49). С. 199–208.

• 2.    Забелин С.А. Политика ЕС в отношении постсоветских стран Причерноморья // Большое Причерноморье: противоречия и стратегические решения для России : доклады Института Европы № 324 / под ред. А.А. Язьковой. М., 2016. С. 44–53.

• 3.    Узнародов И.М. Запад после Второй мировой войны: тенденции развития. Ростов н/Д., 2014. 264 с.

• 4.   Шмелев Н.П., Федоров В.П. Евросоюз – Россия: мера сотрудничества : доклады Института Европы № 275. М., 2012. 57 с.

• 5.   Минасян С. Армения и программа ЕС «Политика европейского соседства» // Центральная Азия и Кавказ. 2005.

• 6.  Хагвердиев М.Б. Общеевропеская безопасность и Азербайджан на современном этапе. Баку, 2011. 232 с.

• 7.   European Neighbourhood Policy [Электронный ресурс] : Strategy Paper. 2004. May 12 // University of Pittsburg Library

  System. URL: http://aei.pitt.edu/38132/1/COM_(2004)_373.pdf (дата обращения: 16.11.2019).

• 8.    Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2003. 464 с.

• 9.    Внешняя политика и безопасность современной России (1991–2002) : хрестоматия : в 4 т. / сост. Т.А. Шаклеина. М., 2002.

• 10.    Язькова А.А. Большой Черноморский регион: проблемы и перспективы развития // Большое Причерноморье … С. 7–19.

• 11.    Joint Declaration of the Prague Eastern Partnership Summit [Электронный ресурс] // European Council. Council of the European Union. 2009. May 7. URL: https://www.consilium.europa.eu/media/31797/2009_eap_declaration.pdf (дата обращения: 16.11.2019).

• 12.    Об утверждении Концепции внешней политики РФ [Электронный ресурс] : указ президента РФ от 30 нояб. 2016 г. № 640 // Официальный сайт президента России. URL: http://kremlin.ru/acts/bank/41451 (дата обращения: 16.11.2019).

• 13.    СНГ должно остаться для цивилизованного развода [Электронный ресурс] // Российская газета. 2005. 25 марта. URL: https://rg.ru/2005/03/25/sng-anons.html (дата обращения: 16.11.2019).

• 14.    Путь инициативы – программа поддержки развития гражданского общества на Южном Кавказе, 2014–2015 [Электронный ресурс] // Путь инициативы. 2014. 19 февр. URL: http://ru.cestainiciativy.cz/aktuality/путь-инициативы-

  программа-поддержки (дата обращения: 16.11.2019).

• 15.    Европейский союз в XXI в.: время испытаний / под ред. О.Ю. Потемкиной. М., 2012. 652 с.

• 16.    Гаджиев К.С. Указ. соч.

• 17.    Колобов О.А., Краснов Д.В. «Черноморская синергия» Европейского союза как новая инициатива регионального сотрудничества [Электронный ресурс] // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2009. № 2. С. 201–204. URL: http://www.unn.ru/pages/e-library/vestnik/99999999_West_2009_2/34.pdf (дата обращения: 16.11.2019).

• 18.    Пушков А. «На Европе и США свет клином не сошелся» [Электронный ресурс] // КМ.ru. Экономика. 2008. 17 окт. URL: https://www.km.ru/news/na_evrope_i_ssha_svet_klinom_ne_ (дата обращения: 16.11.2019).

• 19.    Реформирование Европейского союза и его политические отношения с Россией : доклад Института Европы РАН № 241 / под ред. Д.А. Данилова. М., 2009. 104 с.

• 20.    Шрёдер Г. Решения. Моя жизнь в политике / пер. с нем. Г. Леоновой. М., 2007. 549 с.

№ 6 (42). С. 80–94.