Восприятие и анализ рассказа Б.П. Екимова «Ночь проходит»

С. Есин, ректор Литературного института им. М. Горького, признавался: «Я привык со студентами Литературного института препарировать художественные произведения. Это жестокая вещь. Кладем, как в анатомическом театре, на стол и препарируем. Развинчиваем для того, чтобы потом свинтить и идти уже дальше своим путем. Много раз я со студентами развинчивал рассказы Бориса Екимова, и я не понимаю, каким образом он достигает такого психологического эффекта. Каждый его рассказ – это микророман. Микророман про нынешнюю народную жизнь» [1, с. 119]. Справедливость последнего утверждения мы решили проверить, попробовав на уроке внеклассного чтения вместе с учениками одиннадцатого класса «развинтить» рассказ Б. Екимова «Ночь проходит» и понять, каким образом писатель реализовал свой замысел, какие средства использовал для выражения авторской позиции. Обращение к творчеству одного из лучших мастеров малого жанра Б.П. Екимову продиктовано рядом причин, главная из которых заключается в том. Что его герои, живущие в междуречье Волги и Дона, – наши земляки, поэтому столь узнаваемы хутора и станицы, где происходит действие рассказов и повестей писателя. Кроме того, такие отличительные особенности екимовской прозы, как классическая ясность и простота, внимание к современным проблемам, мастерство в создании колоритных характеров, нравственная чистота авторского мировидения, несомненно, являются чрезвычайно ценными в глазах учителей, включающих рассказы писателя в практику школьного изучения современной литературы [7, с. 3].

В начале занятия, чтобы определить уровень первичного восприятия юными читателями произведения Б.П. Екимова, мы попросили их ответить на вопрос, какие ассоциации вызывает у вас заглавие рассказа? Анализ предложенных учениками вариантов свидетельствует о том, что одиннадцатиклассники воспринимают словосочетание «ночь проходит» в сугубо реалистическом плане, связывая его с предрассветной порой. Однако в прозе писателя, тем не менее, есть место и символическому подтексту, достаточно вспомнить названия других его рассказов, содержащих указание на то или иное время суток: «Ночь исцеления», «Проснется день». Все эти заглавия объединены мотивом ожидания будущего, просветленной надеждой на приход нового дня, на возрождение жизни. И тем разительнее контраст заглавия с первыми строчками рассказа: На шумном станичном базаре, в субботу, среди бела дня, ходила расхристанная немолодая баба и кричала в голос: «Чакалка подох! Люди добрые, Чакалка подох! – Кричала она и плакала. – Да какой же черт сумел его перебороть, Господи» [2, с. 336]. Так уже с самого начала повествования обнаруживается оппозиция «жизнь-смерть», красной нитью проходящая через все художественное пространство данного произведения.

Линия жизни связана с главным героем рассказа, по прозвищу Шаляпин, человеком без роду и племени. Символично, что его настоящее имя «Василий» и подлинную фамилию – «Нистратов», жители хутора предали забвению, заменили прозвищем, свидетельствующим о поэтичной и музыкальной натуре этого одинокого бобыля. Подумаем, близок ли Шаляпин природно-естественному, руссоистскому типу личности? Определим, какие изобразительно-выразительные средства использует писатель, чтобы воссоздать его образ? Действительно, в мире людей герою Б.П. Екимова неуютно, поэтому с конца апреля и до наступления холодов он живет отшельником на воле, в займище на берегу реки. Он неотделим от могучей вербы, рядом с которой обустраивает свое жилище, от реки, от белой весенней ночи, которой доверяет свои сокровенные помыслы и желания. Обратим внимание на портрет ге- роя. Шаляпин был видом диковат: сивые патлы стриг редко, черную староверскую бороду запустил, из нее лишь глаза глядели да сизоватый нос. Любил он рыбачить. И когда сидел где-нибудь над речкой, в кустах, его можно было за лешего принять и до смерти перепугаться [Там же, с. 337]. Сравнение екимовского героя с этим мифологическим существом возникает не случайно [5; 8–9]. Как и покровитель птиц и зверей в восточнославянской мифологии Шаляпин следит, чтобы в его хозяйстве был полный порядок. Подобно лешему этот «человек в пейзаже» одинок, он не жалует гостей, и пройти к его убежищу не так-то легко. К хорошим людям хозяин леса относится благосклонно, а плохих путает, заставляет ходить кругами. Так, Варечка Сисиха, которую Шаляпин явно недолюбливает, «чуток не утонула», пробираясь в его убежище с печальной вестью о смерти Чекалкина. Недаром разгневанная женщина называет Шаляпина «глупомордым лешаком».

Герой Б.П.Екимова не любит обустраивать свое жилище, которое и домом-то назвать можно с большим трудом: Там было сумрачно, тянуло из углов зимней стылостью, приторный запах горелой солярки не выветрился до сей поры [2, с. 337]. В запустении находится и шаляпинское подворье: Перед домом лежал бурьянистый огород. Новая зеленка и сухой старник сплетались там год от года, от низов наползали терны. Крыша на сараях прохудилась, на базах гулял ветер [Там же, с. 337]. Не случайно из этого дома Шаляпин стремится на лоно природы, где ему и живется, и даже дышится вольнее.

Учащиеся отмечают, что все художественные детали: утрата имени, портрет персонажа, описание его дома и подворья – свидетельствуют об исковерканной судьбе Шаляпина, полной потерь и горестных воспоминаний. Но почему же не сложилась жизнь героя рассказа Екимова? Какую роль в его судьбе сыграл Роман Чакалкин? Очевидно, что Шаляпин и Чакалкин – это антиподы, поскольку именно противоположность их нравственных убеждений и жизненных принципов и определяет характер конфликта. Однако если в портрете Шаляпина-лешего преобладают лирические тона, то его враг и гонитель – Роман Чакалкин – изображен в рассказе явно сатирически: «высокий, костистый, с желтым зраком из-под нахмуренных бровей», он напоминает бессмертного Кощея, недаром люди не сразу верят в его уход из жизни, в то, что он второго веку не взял [Там же, с. 341].

Следует обратить внимание учащихся и на говорящую фамилию Чакалкина, произошедшую от слова «шакал». Получившее широкое распространение в русском языке в 20-е гг. ХIX в., это слово первоначально имело две формы: «шакал» и «чакал». Шакалом, как известно, называли хищное животное, питающееся падалью, а в переносном значении так именовали жадного человека. Симптоматично, что в различных культурах и религиях шакал имеет негативную коннотацию, связанную со стихией смерти и разрушения. Так, например, в египетской мифологии шакал, способный видеть днем и ночью, является символом бога Анубиса, ведущего души из этого мира в другой. Не случайно и самого Анубиса изображают зачастую в виде черного шакала или с шакальей головой. В буддизме шакалом называют человека, погрязшего во зле, неспособного понять Дхарму; в индуизме питающиеся падалью шакалы и вороны следуют за Кали-разрушительницей [6]. Интересный аспект для понимания характера Романа Чакалки-на дает и толкование слова «шакалить». Словари включают этот глагол в синонимический ряд «искать, выслеживать, высматривать, вынюхивать» [3], «отбирать что-либо у других, красть все, что попадется под руку, что плохо лежит» [4], Имеется и еще одно значение – ‘часто менять женщин, «донжуанствовать’ [8, с. 285].

Несмотря на различие трактовок, Роман полностью оправдывает свое прозвище. Будучи агентом по сельхозналогу, он вызывает страх у всей округи. Ссылаясь на закон и волю государства, Чакалкин безжалостно забирает у односельчан за недоимки самое последнее. Одним из самых страшных воспоминаний детства для Шаляпина становится сцена, которая разыгралась в его родном доме с участием этого всесильного агента: Мать пряла и недоглядела. Заслышав дверной скрип, охнула – Чакалкин стоял на поро ге. Шаг шагнул и уже возле прялки. Сор вал куделю и словно из мертвых рук ма тери непряденую шерсть вынул.

– Ребятам... Чулочки... Зима нахо дит... оправдываясь, бормотала мать, а сама, словно ненароком, старалась засло нить изголовье кровати.

Но Чакалкин эти хитрости давно изуч ил. Он отслонил мать, завернул у изголовья полость и вынул еще два клубочка и шерсть. Мать заплакала, попросила:

– Непряденное бы оставил...

– Недоимку сдай, тогда все – твое, – коротко ответил Роман, удаляясь [2, с. 347].

И хотя данный эпизод относится к военному или послевоенному времени, у читателя невольно возникают ассоциации со страницами произведений М.А. Шолохова, В.В. Вересаева, А. Платонова, В. Быкова, повествующими о перегибах коллективизации. Случайна ли такая параллель? Думается, что нет. В целом ряде своих произведений Екимов с болью пишет о том, что деревня все еще остается «сырьевым придатком» для государственно-чиновничьего аппарата, что разорение крестьянства, борьба с настоящим хозяином-тружеником становятся основой политики таких «чакалкиных», которые словесными штампами о государственных нуждах прикрывают собственное самоуправство.

Далее мы обратили внимание учащихся на постоянную перебивку временных планов повествования, попросим их задуматься над вопросами о том, с какой целью автор прибегает к приему ретроспекции? Как соотносятся прошлое и настоящее в жизни главного героя рассказа? Несложно заметить, что причину неустроенности и одиночества Шаляпина раскрывает ретроспективное описание его прошлого. Связующей нитью, соединяющей два временных пласта, становится песня, строчка из которой вынесена в заглавие рассказа. Ночью у костра, в минуту ностальгии по прожитой жизни, Шаляпин вспоминает, как некогда пела его возлюбленная Молька Чигарова:

Ночь проходит, а я – у порога,

Словно тополь, у края села.

Милый мой, ой, какая дорога

Далеко между нами легла [Там же].

В нескольких строчках сказано много: здесь и сожаление о своей загубленной жизни, и светлые мысли о любимой женщине, и печаль о несбывшемся счастье, и горечь одиночества. Песня становится эмоциональным камертоном рассказа, ее особая задушевность и проникновенность являются источником подлинно лирического чувства, контрастирующего с остросоциальным, подчас сатирическим изображением семьи Романа Чакалкина. Как известно, Шаляпин вошел в эту семью, женившись на младшей дочери. Обратим внимание учащихся на значимую художественную деталь – черный, жуко-вый, суконный костюм, который и решил судьбу молодого человека. Лизавета, его будущая жена, хвалясь приданым, накинула этот пиджак ему на плечи и словно приворожила: Шаляпин глянул в зеркало, увидел себя в черном сукне и занемог. Он во сне видел себя в черной суконной паре и наяву. Соседскую Мольку Чигарову словно забыл, и она издали следила за ним заплаканными глазами. Так ушел Шаляпин в зятья [Там же, с. 351]. Этот же костюм положил конец его семейной, внешне такой благополучной жизни. Однажды на гулянке Настя Рабунова сошла с ума. Свесилась и кинулась на Шаляпина.

– Отдай костюм! Сыми! – кричала она. – Васянин костюм! Васянин! Чакалка забрал ненасытный, утянул из сундука, а ты хорохоришься, гоголушка! [Там же, с. 352].

С этого дня Шаляпин как бы прозрел, стал задумчив и тих и часто приставал к тестю с вопросами «3ачем?», «Откуда это?», «Это чья?». Вопросы были не очень приятны Чакалкину, и он решил избавиться от непутевого зятя: Не к шубе рукав . И поса дил Шаляпина в один мах [Там же, с. 353]. История с черным костюмом оказывается весьма многозначной. Здесь и явное указание на социальное зло (сила одних и бесправие других), и символическое воплощение самой идеи власти, превосходства, могущества, личного преуспеяния, ставших законом жизни для таких, как Чакалкин, но не для таких, как Шаляпин.

Подводя итог, мы предложили одиннадцатиклассникам ответить на вопрос: каков же итог нравственного выбора, который сделали, каждый в свое время, герои Екимова? В чем заключается символическое звучание финала рассказа? Расплачиваясь за предательство первой своей любви, Шаляпин не только потерял семью и свободу, но и утратил душевный покой. Он так и не принял сытой жизни за чужой счет, но сумел после трех лет тюрьмы сохранить «живую душу» – высшую ценность в системе нравственных координат екимовской прозы. А вот Варечка Сисиха и ее сын Женик, жившие в достатке при Чакалкине и думающие лишь о деньгах даже после его смерти, показаны жалкими и несчастными людьми. Писатель опирался на известную традицию пересмотра жизни под знаком смерти; и позорные похороны Чакалкина, и оставленный близкими гроб, и склоки из-за наследства – все это одновременно и знак возмездия, и символ бездуховной, безбожной жизни государственного человека.

Автор наметил два разнонаправленных вектора – это судьбы Шаляпина и Чакалкина. После смерти Чакалкина ждут позор и дурная слава среди людей. А Шаляпин, чья жизнь, казалось бы, навсегда исковеркана и загублена, остается с надеждой на лучшее будущее, с мечтой о том, как будет ездить к дочери и учить маленького внука водить машину. Со смертью Чакалкина он окончательно избавляется от страха перед бывшим тестем и получает возможность радоваться клейким, пахучим листам тополей, бегучей воде, долгожданной весне, знаменующим победу жизненных сил над смертью: Сладкий, усыпляющий запах тленья уже перебивал острый дух молодой зеленки. Хотелось нюхать его, им дышать [2, с. 354].

Финал рассказа лиричен и символичен одновременно. Ночная гроза с ветвистыми молниями и громом – грозный помин о Романе Чакалкине, его нечистых делах. Недаром Шаляпин думал, что эту грозу не одна душа помянет нынче вместе с Романовым именем и нечистой силой [2, с. 363]. Но страшное было позади , ровный весенний дождь приносит облегчение душе и природе, знаменуя прощение и очищение. О чем печаль? Да просто о днях жизни. О светлых часах ее, о людях, которые прошли мимо, но тронули душу. И как ее вытравить, эту память? Да и зачем? Пусть живет, пусть светит, пусть греет порою озябшую душу своим теплом ныне и довеку [Там же, с. 363]. Рассказ завершают строки песни «Ночь проходит…», которые, размыкая тесные рамки малого жанра, сообщают рассказу ту перспективу, ту открытость, которые неизменно ассоциируются с течением самой жизни.

В конце урока учащиеся получили творческое задание: дома при помощи компьютерных программ разработать буктрейлер данного рассказа или подготовить коллаж, отражающий основную идею произведения Екимова. Несомненно, знакомство с прозой Б.П. Екимова, которую по праву называют «памятливой» литературой, поможет сформировать верные нравственные ориентиры юных читателей, укрепляя в их сердцах веру в неистребимое человеческое достоинство.