Воздающий разум и право восстанавливаемой справедливости

Вопрос о сущности воздаяния занимает человечество не одну тысячу лет, и, пожалуй, нет такого религиозного или философского учения, которое обошло бы его стороной. При этом достаточно даже беглого исторического обзора, чтобы увидеть — постоянным спутником воздаяния почти всегда выступает идея справедливого возмездия. В настоящей статье мы попытаемся рассмотреть, каким образом функционирует этот «дуэт» в пантеистическом универсуме исмаилитов.

Исследуя особенности исмаилитской доктрины, Ф. Дафтари обращает особое внимание на воззрения Абу Якуба ас-Сиджистани. По мнению автора, концепция спасения «в метафизической системе ас-Сиджистани», как и у других представителей иранской школы, образует «необходимое дополнение к космологической концепции»: «Конечной целью спасения человека является движение его души от земного бытия <…> к своему Творцу в поисках д ух о в н о го в о зд а я н и я в вечной райской жизни.

Лишь через совершенствование индивидуальных душ фактически несовершенная мировая душа может реализовать свое собственное совершенство, что равносильно росту сов е р ш е н ст ва п л е ро м ы. История, таким образом, становится средством фиксации исканий мировой души на этом пути», и «каждый человек призван всячески содействовать совершенствованию мировой души» [1, с. 96–97; разрядка моя — С. С. ].

В свою очередь, А. Берзин отмечает, что, по ас-Сиджистани, «личная душа лишь мысленно <…> испытывает счастье рая и страдания ада» [2], но физического воскресения нет. Кроме того, Берзин обращает внимание на то, что для ас-Сиджистани «высшее перерождение в раю» обусловлено вовсе не «угождением Аллаху»: «Причиной для отправления в рай служит способность личной души к распознаванию, посредством которой она отказывается от наслаждений физического мира и <…> обращается к чистой сфере вселенского „интеллекта“. При этом душа познаёт различия между правдой и ложью, между хорошим и плохим» [2].

Нетрудно заметить, что идея восхождения путем постижения явно сформировалась под влиянием эманатических систем: неоплатонизма и, конечно же, древнего гностицизма. Влияние последнего прослеживается и в онтологических теориях адептов Разума. Но если гностики заменяли простые подобия микрокосма и макрокосма сложнейшими структурами, которые лишь частично отвечали правилам зеркальной симметрии, то исмаилиты напрямую переносили эти структуры в общественное бытие [см. 1, с. 109]. Впрочем, данная проблематика требует отдельного исследования, так что вернемся к вопросу о воздаянии в исмаилизме.

В трактате аль-Кирмани «Успокоение разума» различным аспектам воздаяния отведена целая «улица» (глава). В кратком изложении, предваряющем «улицу», автор сообщает, что будет рассуждать «о человеческой душе и о том, как после перехода [в мир иной] ей воздастся за стяжание», о наказании и награде, о времени и формах воздаяния etc. [3, с. 379]. Для разговора о столь серьезных вещах нужен подготовленный слушатель, и поэтому еще в начале трактата рассуждение «о вечных лютых муках» получает онто-гносеологическое обоснование, ибо познающая душа приходит к обладанию двумя противоположными формами. Одна, схожая «с формой ангелов», «запечатлела форму необходимости знания», «стала самодостаточной чрез познанное» и сохраняет «самость» души; вторая, схожая «с формой скотины и зверья», «запечатлела, что допустимо оставить действие и не испытывать в нем нужды», и посему «пребывает» в душе, ибо «сама она пребывает» [3, с. 45, 46]. Такое сосуществование, по мнению аль-Кирмани, никак нельзя отнести к области блага: «Сии две формы повергают душу в бездну тьмы и ужаса <…>: ни целокупной благой жизнью не живет, ни погибнуть и обрести вечный по- кой не может» [3, с. 47]. Но пастве нужна надежда, и чуть позднее мыслитель указывает путь, ведущий знающего к незримому свету. «Душа едина, — говорит он, — и в ней есть и изначально обусловленное ее смесью и влекомое полученными отпечатками [совершенства]», поэтому «в действии своем» «она колеблется между тем, что обусловлено ее смесью, определяющей потенциальность и несовершенство, и тем, что обусловлено совершенством, приобретенным деяниями и познаниями», в силу этого у людей «поистине» (пророков и «небесноподдерживае-мых») «не заметишь гнусных поступков» [3, с. 349–350].

Обратим внимание на скрытый смысл финальных фраз: единственный путь к нейтрализации «плохой» формы — путь познания под мудрым руководством наставников. А поскольку исмаилитский универсум, как мы отмечали ранее, являет собой систему соответствий, которые связывают в единую структуру земное и небесное устроение «общества», то земной руководитель общины есть отражение « человека поистине » и с полным на то правом может вести общину к идеалу и спасению от мук. Подобные выходы в область практического применения для исмаилитской теории крайне важны — «коль скоро глаголющая душа прибегает в мире Природы к тем причинам, которые приводят ее в мир Святости», «отсюда следует, что, уйдя от всех чинимых смесью препятствий, она <…> получит ту благодать сего мира, которая и будет воздаянием для благочестивых и грешников — смотря по соотнесенности или несоответствию.

Это подкрепляется и той равновесностью, что мы находим в творении. О том надлежит сказать, что в своем бытии и стяжании, <…> награде и блаженстве, наказании и огненной муке душа во всем подобна телу (кое и есть начальное творение и первое устроение), ибо бытие ощущаемого и разумеемого устроено единообразно» [3, с. 380–381].

Именно равновесным устроением мира, по аль-Кирмани, обусловлены равная неотвратимость будущего наказания и будущей награды, то есть — онтологические гарантии воздаяния: «Так одно с другим — в точном подобии и соответствии, что означает существование уравновешенности, каковая влечет неизбежность воздаяния, награды и наказания для души.

Коль скоро все это <…> из взаимного соответствия и равновесия неизбежно следует, то обязательность воздаяния означает, что есть нечто пребывающее, оное воздаяние получающее. <…> Те, кто отрицают воздаяние, опираются в обретении знаний [только] на свой разум и руководствуются [только] им; а сей разум их происходит из мира Природы, он изначально потенциален и несовершенен»; поэтому загробную жизнь предопределяет привязанность верующего к «явному поклонению действием и скрытому знанием», «выполнение их обязательных обрядов, норм и законов» [3, с. 383, 407]. Таким образом, аль-Кирмани доводит рассуждение до полной логической завершенности и закрывает вопрос, утверждая 1) абсолютность права, исходящего от Разума, а значит — 2) полнейшую относительность установлений права, принятого человеческим сообществом. Отсюда следует, что в универсуме исмаилитов мы имеем дело с оригинальным типом права, которое, если исходить из источника права и правоприменительной доминанты, можно определить как право восстанавливаемой справедливости, ибо последняя есть главная цель познающих душ и «становящихся» разумов, которые стремятся навсегда вернуться в свою первопричину — воздающий Разум.

Соотнесение приведенных фактов с соответствующим контекстом, позволяет утверждать, что «разумный» универсум аль-Кирмани находится в сущностном родстве не только с универсумами гностиков, но и с «природами» Эриугены. К сожалению, в настоящий момент дать развернутое обоснование названной генетической связи будет несколько затруднительно. Однако и на уровне первичной систематизации легко прийти к выводу о том, что в подобных системах возмездию и воздаянию отведена архетипическая роль, поскольку они всегда исходят от абсолюта и всегда направлены на то, чтобы покарать — материю вообще .