Взаимодействие Азербайджана с Казахстаном по мирному урегулированию Карабахского конфликта

В заимоотношения с государствами постсоветского пространства для Азербайджана являются одним из приоритетных направлений внешнеполитической деятельности. Бесспорно, это связано, в первую очередь, с общим историческим прошлым и нахождением Азербайджана в составе Российской империи, а затем и Советского Союза, во вторую, со структурой национальной экономики страны, которая долгие годы развивалась как кластер огромного государственного образования с гигантским потребительским рынком.

Именно в силу этого обстоятельства часть субъектов азербайджанской экономики долгие годы занималась избыточным производством различной продукции, как промышленного, так и сельскохозяйственного назначения, потребность в которой кардинально сократилась с распадом СССР.

Однако не только историческое иэкономическое прошлое, атакже реальныеэкономи-ческие и политические потребности настоящего все еще формируют повышенный интерес Азербайджана к взаимодействию со странами постсоветского пространства. Важнейшим фактором, оказывающим влияние на интенсивность, характер и перспективы этого направления внешней политики Азербайджанской Республики является Карабахский конфликт, а точнее его неурегулированность.

Еще на ранних стадиях Карабахского конфликта азербайджанская сторона столкнулась с тем, что не только мировая, но и общественность Советского Союза практически не готовы были воспринимать аргументы, приводимые официальным Баку в поддержку своих позиций.

Ситуация не перетерпела кардинального изменения и после распада СССР. Более того, даже часть государств постсоветского пространства, формально близкие к Азербайджану по религиозному и/или этническому составу своего населения, например, такие страны как Казахстан, Узбекистан, Туркмения и Киргизия, отчасти и Таджикистан, не всегда готовы были поддержать позицию Азербайджанской Республики в конфликте. Причина этого заключалась в том, что, во-первых, молодые независимые государства в первые годы своего существования были заняты построением основ своей государственности, а во-вторых, представления и знания политической элиты этих стран об исторических корнях и предпосылках конфликта в основном базировались на возведенной в абсолют догме о том, что в годы Первой мировой войны в Османской империи было уничтожено 1,5 миллиона армян и что противостояние между Арменией и Азербайджаном за Нагорный Карабах уходит корнями в эти трагические события.

При этом никто не хотел даже задаваться простым вопросом, как эти события взаимосвязаны между собой, если в 1915 году Азербайджан был в составе Российской Империи, а потом после короткого времени независимого существования в 1918–1920 гг. стал составной частью Советского государства.

Еще более сложная ситуация у Азербайджана была с доведением своей позиции по Карабахскому конфликту с государствами постсоветского пространства, которые после коллапса коммунистической идеологии во внутренней и отчасти внешней политике стали использовать христианство в качестве эрзаца государственной идеологии.

Таким образом, в начале девяностых годов основная задача азербайджанской внешней политики по мирному урегулированию карабахского конфликта заключалась в том, чтобы постепенно довести до политического руководства новых независимых государств свою позицию по Карабахскому конфликту с тем, чтобы со временем добиться от них поддержки на международной арене своих инициатив по мирному урегулированию конфликта с Арменией.

Однако для того, чтобы эта политика стала реальностью, необходимо было для начала наладить взаимовыгодные отношения с государствами, которые до момента развала СССР вместе с Азербайджаном являлись всего лишь частями огромного государства и, соответственно, относились к Азербайджану не как к классическому государству, а как к политическому образованию, будущее которого, впрочем, как и их собственное будущее, было не-ясным.Сложность политического момента, связанная с реализацией этого вектора внешней политики Азербайджана, усугублялась еще тем, что тогдашние власти АР во главе Абуль-фазом Эльчибеем имели слишком поверхностные представления о путях государственного строительства, руководствуясь, в большинстве своем, при принятии, в том числе, внешнеполитических решений своими представлениями о происходящих в мире процессах, а не объективными знания о них. Как следствие, азербайджанская внешняя политика тех лет, способствовала только ухудшению отношений АР со своими соседями, в том числе, и государствами постсоветского пространства. Сложно не согласиться с мнением российского исследователя Н.С. Ниязова, утверждающего, что за время правления А. Эльчибея у Азербайджана «обострились отношения практически со всеми соседями, включая Россию, тогдашнее политическое руководство которой и так было склонно во всем поддерживать Армению»1.

Именно эта политика, помноженная на ошибки во внутренней политике, подвела независимый Азербайджан к краю пропасти, шаг в сторону которой привел бы страну к гибели, и только приход к власти в 1993 г. Гейдара Алиева способствовал радикальной трансформации азербайджанской внешней политики, в том числе, на постсоветском направлении.

Одной из первых стран постсоветского пространства, с которой Азербайджан начал укреплять отношения, стал Казахстан. Огромное значение для Баку при этом имело то, что с самого начала Карабахского конфликта руководитель Казахстана Нурсултан Назарбаев (тогда еще Первый секретарь ЦК Коммунистической партии Казахстана, а затем Президент Казахской ССР) прилагал большие усилия для мирного урегулирования армяно-азербайджанского противостояния.

С позиций сегодняшнего дня, с большой долей вероятности можно утверждать, что руководитель Казахстана, в отличие от большинства советских политиков рубежа 1980–1990х годов, понимал, что именно армяно-азербайджанский конфликт представляет серьезную угрозу целостности Советского Союза, являясь спусковым крючком к усилению центробежных тенденций тогда еще единого государства.

После развала СССР, оставаясь последовательным сторонником сближения бывших республик, входивших в состав Советского Союза, президент теперь уже независимого Казахстана продолжал прилагать усилия для мирного урегулирования конфликта, так как он опять же прекрасно осознавал, что Карабахский конфликт является серьезным препятствием на пути реализации идей евразийской интеграции в жизнь.

Для официального Баку огромное значение имело то, что руководитель казахского государства не просто призывал к мирному урегулированию Карабахского конфликта, а на всех уровнях говорил о том, что мирное разрешение конфликта возможно только в рамках территориальной целостности азербайджанского государства, при сохранении высокого уровня политической и культурной автономии армян, проживающих в Нагорном Карабахе.

Но в Азербайджане понимали, что только позиции руководителя казахстанского государства по мирному урегулированию Карабахского конфликта будет недостаточно для того, чтобы сам независимый Казахстан автоматически стал политическим союзником АР на международной арене при обсуждении проблем, связанных с разрешением конфликта. Именно по этой причине руководство Азербайджанской Республики начинает налаживать взаимовыгодные экономические отношения с Казахстаном, не упуская из виду и взаимодействие в культурной сфере.

Основу для взаимодействия в экономической сфере между государствами, безусловно, создало начало промышленной добычи нефти и газа в Казахстане. Азербайджанский опыт по добыче нефти, особенно на море, был интересен Казахстану.

Интересы стран по установлению контроля над морскими участками Каспийского моря богатого нефтью и/или газом способствовали тому, что «одним из первых Казахстан заключил с Азербайджаном соглашения о разделе дна Каспийского моря по срединной линии по секторам»2. Сближение, а если быть совсем точными, координация позиций Казахстана и Азербайджана по вопросу раздела Каспийского моря, произошло в 1997 г. во время визита Президента Азербайджана Г. Алиева в Казахстан.

По мнению А.М. Темирбулатова это даже был своеобразный вызов Москве3. В связи с этим уместно вспомнить, что первоначально Россия негативно относилась к самой идее раздела дна Каспийского моря. При этом она изначально настаивала на «установлении кондоминиума, предлагая рассматривать Каспийское море в качестве общего достояния пяти прибрежных государств»4, затем на установлении 45-мильной зоны национальной юрисдикции. Описывая трансформацию и непоследовательность позиции России по вопросу определения статуса Каспийского моря, А.М. Темирбулатов говорит о том, что «внутренняя по- литическая нестабильность и неорганизованность в различных политических инстанциях России породили неконструктивный подход»5 к решению проблемы.

Казахстанский подход к проблеме с самого начала строился на том, что должна быть проведена делимитация дна моря, что почти совпадало с азербайджанской позицией, которая заключалась в том, что к Каспийскому морю необходимо относиться как к пограничному озеру, которое должно быть делимитировано «на национальные секторы по принципу срединной линии»6, или, говоря другими словами, Азербайджан с самого начала настаивал на том, что решение проблем Каспийского моря должно осуществляться на «основе Конвенции по морскому праву 1982 г.»7.

К концу девяностых годов прошлого века стало ясно, что экономические интересы самой России диктуют ей необходимость достижения согласия в «Каспийском вопросе» хотя бы с рядом прибрежных стран. Именно поэтому, когда идея раздела дна Каспийского моря прозвучала со стороны Казахстана, Россия согласилась на достижение подобного соглашения, после чего в 1998 г. Россия и Казахстан достигли соглашения «в отношении правового статуса раздела дна Каспия при сохранении в общем пользовании водной поверхности»8.

На первый взгляд может показаться странным, что Россия не проявляла готовность решать вопрос о правовом статусе Каспия на основе существующего международного права в первую очередь с Азербайджаном, однако объяснение этому опять во многом связано с неурегулированностью Карабахского конфликта и той позицией, которой заняла Россия уже в этом вопросе.

Заняв проармянскую позицию в начале и середине девяностых годов, Москва фактически подтолкнула Баку к поиску партнеров на международной арене, которые хотя бы в той или иной форме готовы были учесть интересы Азербайджана на международной арене. Взамен такой поддержки, официальный Баку готов был предоставить экономические преференции возможным компаньонам. Именно реализация этой политики привела к заключению знаменитого «контракта века», который с первого дня своего воплощения в жизнь стал восприниматься официальной Москвой как экономический проект, имеющий антироссий-скую направленность. И хотя в дальнейшем к участию в проекте подключилась и российская сторона, уверенность в том, что реализация проекта «Баку – Тбилиси – Джейхан» противоречит ключевым интересам РФ в регионе Южного Кавказа, сформировала негативное отношение Москвы к проекту, что вылилось в дальнейшее поддержание позиций Армении в конфликте. Очевидно, что в Москве тогда рассчитывали на то, что угроза возобновления боевых действий в непосредственной близости от маршрута прокладки нефтепровода может оказать негативное влияние на инвесторов и на официальный Баку и реализация проекта не состоится. Однако экономические плюсы, которые сулила реализация проекта, отодвинули на второй план реальные и мнимыеугрозы, которые пыталась использовать российская сторона для того, чтобы не допустить реализации «Контракта века».

Именно в силу перечисленных событий наблюдалась напряженность во взаимоотношениях России и Азербайджана, что не позволяло Москве прислушаться к аргументам Баку уже в вопросах урегулирования правового статуса Каспия.

Таким образом, тесное взаимодействие Азербайджана и Казахстана в «каспийском вопросе» позволило официальному Баку создать новое поле взаимодействия и с Россией, что, несомненно, отвечало экономическим интересам всех трех стран – России, Казахстана и Азербайджана. Дальнейшее улучшение российско-азербайджанских отношений, начавшееся после прихода к власти В. Путина, позволило странам в январе 2001 г. достичь соглашения о взаимодействии на Каспийском море9.

А через два года было подписано трёхстороннее «казахстанско-азербайджанско-российское Соглашение о точке стыка линий разграничения сопредельных участков дна Каспийского моря. Таким образом, три прикаспийских государства выступили с единой платформой»10, что позволяло официальному Баку не только увеличить свой политически вес в Каспийском регионе, но и сделать при помощи Казахстана серьезный шаг в сторону России, что так или иначе способствовало трансформации позиции РФ в Карабахском вопросе.

Одновременно Баку продолжает укреплять свои отношения с Казахстаном, стараясь превратить их из партнерских и дружеских, в союзнические. Со своей стороны Астана также всячески стремится углублять взаимоотношения с Азербайджаном как в политической, так и экономической, а также культурной сферах. Поэтому неслучайно, что в 2005 г. страны подписывают Договор о стратегическом партнерстве и союзнических отношениях между странами. Как отмечал директор Центра стратегических исследований при Президенте Азербайджанской Республики Э.Э. Нуриев: «этот политический документ четко обозначил долгосрочные приоритеты нашего сотрудничества»11.

Отом, что подписанныйдокумент не носилдекларативногохарактера,абыл направлен на установление действительно союзнических отношений, свидетельствует и тот факт, что в 2006 г. Астана принимает решение о присоединении к проекту «Баку – Тбилиси – Джейхан». Это, конечно, было связано в первую очередь с заинтересованностью Казахстана в диверсификации путей поставок казахстанских товаров, в том числе и энергоносителей, на мировые рынки. Поэтому неслучайно, что исполнительный директор Фонда Первого Президента Республики Казахстан Б.Г. Мухамеджанов считает, что «Азербайджан интересен для Казахстана как транзитная территория». Вместе с тем он находит нужным отметить, что реализация этой политики приведет к тому, что будет происходить не просто перевалка казахстанских грузов через территорию Азербайджана, а что страны должны участвовать совместно в «реализации проекта ТРАСЕКА (транспортный коридор Европа – Кавказ – Азия)» для выхода на европейские рынки12.

Таким образом, страны становились частью грандиозного экономического проекта, причем, в качестве не просто участников, а партнеров, имеющих согласованную позицию по многим вопросам мировой политики и международных отношений. Именно в силу того, что две страны приложили максимум усилий для укрепления взаимовыгодного сотрудничества, казахстанский исследователь Серик Примбетов находит нужным отметить, что «для сотрудничества Казахстана и Азербайджана характерно отсутствие каких-либо неурегули- рованных вопросов политического и экономического характера, и позиции двух стран по основным международным проблемам совпадают»13.

Как уже отмечалось выше, особое удовлетворение Азербайджану приносило и то, что Казахстан на всех международных площадках подтверждал, согласно словам Директора Казахстанского института стратегических исследований при Президенте Республики Казахстан Б.К. Султанова, «свою приверженность незыблемости административных границ республик на период распада бывшего СССР», одновременно заявляя о своей «готовности в случае необходимости оказать содействие в проведении переговоров по урегулированию НагорноКарабахского конфликта»14.

О том, что Астана намерена всерьез оказывать помощь Баку в мирном урегулировании Карабахского конфликта, свидетельствует и тот факт, что после того, как глава МИД Казахстана Канат Саудабаев занял пост председателя ОБСЕ, он сразу стал прилагать усилия для активизации переговорного процесса, в том числе переговорив по телефону со своими коллегами из Армении и Азербайджана, выразив «заинтересованность в повышении усилий по урегулированию конфликта»15, одновременно отметив, что президент Казахстана Нурсултан Назарбаев может принять участие в переговорном процессе16.

И хотя Казахстану не удалось склонить Армению к достижению соглашения с Азербайджаном по мирному урегулированию Карабахского конфликта, позиция, занятая Астаной в ОБСЕ, и связанное с этим привлечение внимания европейского политического истеблишмента к самой проблеме Карабахского конфликта, были в интересах Баку.

После окончания срока председательства Казахстана в ОБСЕ взаимодействие Астаны и Баку продолжало углубляться практически во всех областях, поэтому неслучайно, что Казахстан продолжал оказывать поддержку Азербайджану в мирном урегулировании Карабахского конфликта. Свидетельством тому стала позиция, занятая Казахстаном в вопросе присоединения Армении к Таможенному Союзу.

В декабре 2013 г. во время заседания Высшего евразийского экономического совета в Москве президент Казахстана Нурсултан Назарбаев при обсуждении перспектив включения в Таможенный Союз Армении заявил: «“Дорожная карта” по Армении в целом согласована, полагаю, возможно ее принять. Вместе с тем, вопрос о границе Таможенного союза, где он будет проходить в Армении в связи с нагорно-карабахским конфликтом, остается открытым. Поэтому мы будем вместе с коллегами подписывать “дорожные карты”, но с особым мнением, которое будет доложено»17.

Как справедливо отметило специализирующееся на изучении Кавказа интернет издание «Вестник Кавказа», «таким образом, проблема вероятного участия оккупированных районов Азербайджана в экономических отношениях Армении с ТС впервые была озвучена официально на самом высоком уровне»18.

Очевидно, что слова Н. Назарбаева были с удовлетворением встречены в Азербайджане и, наоборот, очень негативно восприняты в Армении, приэтом,судя по реакцииармянских политических деятелей, экспертов и СМИ, сам факт заявления руководителя Казахстана стал для них неожиданностью, так как в Ереване были полностью убеждены в том, что, дав свое согласие на вступление в ТС не всему объедению в целом, а России, Армения автоматически стала «неприкасаемой» в ТС, а ее присоединение к Таможенному Союзу должно было произойти на условиях единогласной поддержки членов ТС. Поэтому неслучайно, что, как только стало известно, что Назарбаев не хочет иметь в рядах ТС страну с имиджем государства-оккупанта, армянские эксперты стали заявлять о том, что «если... Назарбаев займет принципиальную позицию и будет настаивать на своем особом мнении, то, во-первых, у Еревана возникнут серьезные вопросы к Москве, во-вторых, в Брюсселе будут более чем счастливы вновь вернуться к переговорам об Ассоциативном соглашении Армения-ЕС»19. Очевидно, что, несмотря на всю обиду армянских экспертов на Казахстан и Россию, они вынуждены признать, что Азербайджан получил серьезного партнера и союзника в лице Астаны, взаимодействие и сотрудничество с которым, в свою очередь, в вопросах евразийской интеграции для Москвы значительно важнее, чем взаимодействие Москвы с Арменией на этом же направлении.

Определённым образом это доказывает и довольно сдержанная и дипломатичная реакция Москвы на эти события. Так, российская сторона устами председателя комитета Госдумы РФ по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Леонида Слуцкого заявила, что Карабахских конфликт не является препятствием на пути присоединения Армении к ТС, но вместе с тем он отметил, что «тем не менее этот фактор, безусловно, будет учитываться и руководством Армении, и Евразийской экономической комиссией, и теми, кто имеет отношение к евразийскому строительству», после чего российский политик «напомнил, что президент Казахстана Нурсултан Назарбаев – инициатор создания Таможенного союза – также считает, что этот фактор должен учитываться»20.

Резюмируя, можно с уверенностью сказать, что налаживание взаимовыгодного политического и экономического сотрудничества АР с КР позволило официальному Баку получить в лице Казахстана не просто надежного партнера, а союзника, взаимоотношения с которым имеют характер не декларируемого, а реального стратегического взаимодействия и сотрудничества, что в значительной мере укрепляет позиции Азербайджана на международной арене. В свою очередь, это предоставляет в распоряжение азербайджанской дипломатии дополнительные политические ресурсы для мирногоурегулирования Карабахского конфликта.