Взаимодействие России и Китая по вопросам противодействия терроризму в киберпространстве

Введение . Современное общество уже нельзя представить без продуктов цифровизации, а еще 20–30 лет назад только представители особых групп имели возможность приобретать, например, мобильные цифровые устройства или компьютеры. Цифровые технологии значительно упрощают сложные бизнес-процессы и позволяют облегчить жизнедеятельность людей. Социальные сети, штрих-коды, управление производственными процессами, информатизация предоставления государственных услуг и т. п. наряду с повышением уровня удобства (комфорта) увеличивает уязвимость общества. В целом, технический прогресс сопровождается ростом техногенных катастроф, результаты анализа которых выступают катализатором дальнейшего развития. Однако использование достижений человеческой цивилизации в преступных целях, особенно для терроризирования (террора) общества, представляет реальную угрозу, о которой хоть и говорят, но, на наш взгляд, уделяют недостаточное внимание.

Цель исследования . Проанализировать эволюцию и современное состояние взаимодействия России и Китая по вопросам противодействия терроризму в киберпространстве.

Методы исследования . В рамках исследования применялся междисциплинарный подход, общенаучные методы индукции и дедукции, системный анализ.

В качестве информационной базы использовались материалы официальных новостных агентств (Global Times, Российская газета, Foreign Policy), а также документы международных организаций (ООН, ШОС, БРИКС).

Результаты и обсуждение . Террористическая деятельность остается опасной угрозой мирового масштаба. С развитием высоких технологий, ростом скорости распространения информации и доступностью интернета террористические организации постепенно перемещаются в киберпространство, не имеющее осязаемых границ. Согласно данным Global Business Data Platform Statista, в 2022 году объем трафика составил 150 700 ГБ в секунду (рис. 1)¹.

Рисунок 1 – Поток данных в интернете

Figure 1 – Data Flow on the Internet

Резкий скачок произошел в период пандемии коронавируса: ограничения на передвижение и изоляция переместили жизненный вектор в цифровое пространство, в котором также прочно обосновались террористические и экстремистские организации. Согласно результатам исследований компаний «Akamai» и «GlobalWebIndex», с началом пандемии (2020), глобальный интернет-трафик вырос на 30 %, что оказало влияние на деятельность террористов, которые вследствие введения жестких карантинных мер по всему миру значительно увеличили свою активность в интернете по вербовке, подстрекательству к терроризму, а также в направлении разработки и осуществления кибератак. В России количество осужденных за пять лет (с 2016 по 2022 год) по части 2 (Террористические деяния, совершенные с использованием средств массовой информации либо электронных или информационно-коммуникационных сетей, в том числе сети Интернет) статьи 205.2 УК РФ увеличилось более чем в 25 раз (Быкадорова, Чурилов, 2022: 54). Таким образом, кибертерроризм ввиду доступности интернета, простоты распространения информации, широкого охвата аудитории и мощного психологического эффекта позволяет добиться желаемого результата с меньшими затратами и стал таким же опасным инструментом террористов, как ядерное или химическое оружие.

Несмотря на широкое употребление термина «кибертерроризм», международная нормативно-правовая база не дает конкретного определения этому виду терроризма. Так, в документе Управления ООН по наркотикам и преступности «Использование интернета в террористических целях» (2013) также отсутствует определение кибертерроризма, однако в нем приводится классификация видов деятельности, зачастую пересекающихся между собой и связанных с поощрением и поддержкой террористических актов в интернете. Данные категории включают в себя пропаганду (вербовка, радикализация взглядов и подстрекательство к терроризму), финансирование, обучение, планирование, исполнение и кибератаки1. Некоторые российские исследователи классифицируют такой кибертерроризм как гибридный, а кибертерроризмом в чистом виде называют прямые атаки на киберинфраструктуру для достижения политических, религиозных и идеологических целей (Кулешова, Капитонова, Романовский, 2020: 161).

Однако к какой категории не относился бы кибертерроризм, за последние 5 лет его проявления постоянно растут, а первостепенными мишенями для киберугроз остаются Россия и Китай, что можно проследить на интерактивной карте киберугроз Лаборатории Касперского (рис. 2)2.

ИНТЕРАКТИВНАЯ КАРТА КИБЕРУГРОЗ — и
РОССИЯ #18 МИРЕ ПО КОЛИЧЕСТВУ АТАК	КИТАЙ # 2 В МИРЕ ПО КОЛИЧЕСТВУ АТАК
785162 253897 МАУ                                36331 257781 68896 VUL                                 3261 1182261 BAD                                    6 1619 Угрозы, обнаруженные после 69:68 GMT	OAS                               151274 66272 НАУ                                 4356 27771 83516 ' VUL                                          38В 636978 BAD                                        В Угрозы, обнаруженные после 99:00 GMT

Рисунок 2 – Количество кибератак на Россию и Китай по состоянию на 10.06.2023 г.

Figure 2 – Number of Cyberattacks on Russia and China as of 10.06.2023.

На международной арене укрепление российско-китайских отношений воспринимается США и их сторонниками как геополитический вызов, который необходимо отражать и в киберпространстве, выбирая целями кибератак такие объекты инфраструктуры, как предприятия оборонной и нефтяной промышленности, авиакосмическую отрасль, учреждения государственного сектора и т. д. Согласно заявлению Чжоу Хунъи, основателя китайской компании «360 Security Technology», предоставляющей услуги в области интернет-безопасности, за последние годы Китай подвергся атакам продвинутого уровня, инициированным из-за рубежа3, 2700 раз. Для операций подобного уровня необходимы соответствующие технические возможности, которыми располагают крупные субъекты мировой политики, в частности, государства и государственные корпорации, использующие информационно-коммуникационные технологии в преступных целях. Однако не исключено, что часть хакерских атак была организована террористическими организациями, опять же не без поддержки заинтересованных государств.

В свою очередь, с началом конфликта на Украине, исследователи Лаборатории Каспер ского также засвидетельствовали множество атак, связанных с текущей политической и геополитической ситуацией. В октябре 2022 года специалисты выявили активное заражение вредоносными программами компьютеров правительственных, сельскохозяйственных и транспортных организаций в Донецке, Луганске и Крыму. А с началом Россией СВО на территории бывших регионов Украины американская корпорация «Мета» разрешила публикацию террористических призывов к насилию против российских граждан на своих онлайн-платформах. Этот антироссийский выпад удалось купировать только за счет принятия на национальном уровне 21 марта 2022 года судебного решения о признании экстремистской деятельности подконтрольных ей сетей «Инстаграм» и «Фейсбук» и ее запрете на территории России (Салов, 2022: 86).

Различные страны обладают разным потенциалом и технологическими возможностями для борьбы с кибертерроризмом, то есть в настоящее время наблюдается «цифровой разрыв», что с одной стороны подталкивает страны со слабым цифровым потенциалом к сотрудничеству с продвинутыми странами, с другой стороны, позволяет технологически развитым странам диктовать свои условия при выстраивании сотрудничества. Россия и Китай в плане развития системы взаимовыгодного сотрудничества, в т. ч. в рамках кибербезопасности, взаимодополняют друг друга, тем более что совокупность субъектов террористического характера в большинстве случаев совпадает. В итоге позиции России и Китая, по мнению А. Маслова, объединяет, во-первых, понимание комплексного характера атак и угроз, которые исходят из киберпространства. Во-вторых, это разработка национальных платформ и защищенного интернета, а также национальных социальных сетей1.

Особую актуальность противодействию угрозам в киберпространстве придает возможность удаленного воздействия на объект без физического присутствия, в связи с чем глобальный характер интернета и цифровизации требует тесного международного взаимодействия для противодействия терроризму на информационных платформах. Как отмечает А.С. Исаев, российско-китайское двустороннее и многостороннее сотрудничество в сфере международной кибербезопасности находится на продвинутом уровне и реализуется посредством деятельности Российско-китайской подкомиссии по связи и информационным технологиям, взаимодействия на площадках международных организаций, оборонных ведомств, а также экспертных сообществ двух стран (Исаев, 2018: 233).

Ключевым международным органом взаимодействия стран традиционно выступает ООН, хотя авторитет этой площадки постепенно снижается. Помимо основных направлений, связанных с ИКТ, ООН занимается поиском решений по обеспечению кибербезопасности и борьбы с кибертерроризмом. Учитывая важность проблемы, в рамках ООН получила развитие деятельность по противодействию функционирования международным террористическим организациям (МТО) в информационном пространстве. Впервые в международной практике Россия и Китай обратились к проблемам киберпространства в 1998 году, когда Китай поддержал проект резолюции по вопросам информатизации в рамках тематики международной безопасности, внесенный Россией в Первый комитет Генеральной Ассамблеи ООН. В одном из пунктов в перечне предложений была обозначена необходимость предотвращения преступного или террористического использования информационных технологий. Тогда впервые в рамках вопроса о месте научных достижений в технических разработках в контексте международной безопасности Россия подняла вопрос о внедрении информационных технологий в современном мире и их значении в поддержании международной стабильности. Проект был принят и оформлен в резолюцию Достижения в сфере информатизации и телекоммуникации в контексте международной безопасности (A/RES/53/70)2, однако часть статей из него не вошли в окончательный документ. Это стало первым шагом, подтверждающим схожесть позиций России и Китая в ООН в борьбе с проявлениями терроризма в киберпространстве.

В 2004 году Россия и Китай вошли в состав Группы правительственных экспертов (ГПЭ) ООН по достижениям в области информатизации и телекоммуникаций в рамках обеспечения международной безопасности. Тогда же в результате совместной работы экспертов был разработан документ о достижениях телекоммуникаций и информатизации в контексте международной безопасности, однако на заключительном этапе рассмотрения доклад не был принят ввиду несогласия представителя США. Необходимо отметить, что в настоящее время многолетний диалог по международной кибербезопасности в ООН продолжается в рамках двух инициатив, запущенных в 2018 году: Рабочая группа ООН открытого состава (РГОС, инициатор – Россия) и Группа правительственных экспертов (ГПЭ) ООН по продвижению ответственного поведения государств в киберпространстве в контексте международной безопасности (инициатор – США). Принципиально отличается подход двух площадок к решению вопросов угроз в киберпространстве: РГОС, к которой относятся Россия и Китай, выступают за установление контроля над кибероружием с помощью юридически обязательных инструментов, а ГПЭ во главе с США нацелена на добровольные нормы в мирное время3.

В формате РГОС Россия и Китай выступили за идею объединения сил в борьбе с угрозами в информационном пространстве, что свидетельствует о том, что осознание деструктивной силы информационной агрессии и потенциала информационных платформ для деятельности криминальных структур и террористов заложило фундамент для развития взаимодействия между государствами не только в рамках ГПЭ, но и на площадках международных организаций (ШОС, БРИКС, СНГ, ОДКБ, и т. д.) и на двустороннем уровне.

Стоит подчеркнуть единый подход России и Китая в видении проблемы безопасности в киберпространстве, основанный на правилах и нормах с опорой на понятия общественной безопасности в ИКТ-среде и национальной идентичности. Представители обеих стран входят в Специальный межправительственный комитет экспертов открытого состава (Спецкомитет), учрежденный на основании резолюции Генеральной Ассамблеи ООН № 74/247 от 27 декабря 2019 г., с первоочередной задачей создать под эгидой ООН универсальный международно-правовой инструмент по борьбе с информационной преступностью – Конвенции по кибербезопасности. В ходе субстантивных сессий за годы работы Спецкомитета были выявлены различия в подходах к разработке содержания конвенции. Россия, Китай и еще ряд стран выступают за широкий охват будущей конвенции, т. е. длинный перечень криминализуемых деяний (в т. ч. терроризм, экстремизм, наркоторговля, незаконный оборот оружия и др.), защиту суверенитета и укрепление международного сотрудничества в целях противодействия использованию ИКТ в преступных целях. В то время США и их сторонники хотят сузить конвенцию, в частности, не включая в нее преступления, связанные с террористической и экстремистской деятельностью, которая активно разворачивается на просторах интернета (Букин, 2022: 22).

Важным фактором взаимодействия России и Китая в области информационной безопасности на международной арене является взаимная готовность развивать более широкую координацию усилий на платформах ШОС и БРИКС, что проявляется в намерении формирования единого пространства коллективной безопасности, в том числе в цифровом формате, для совместного противодействия киберпреступности, включая кибертерроризм и информационные войны, с которыми каждая из входящих в ШОС и БРИКС стран в отдельности не способна спра-виться1. В этой связи в рамках организаций Россия и Китай предприняли ряд скоординированных мер и разработали нормативно-правовые документы по международной информационной безопасности. Так, в рамках ШОС первым документом о сотрудничестве в области информационной безопасности стало «Заявление глав государств-членов ШОС по международной информационной безопасности», подписанное в 2006 году. В этом же году была создана Группа экспертов государств-членов ШОС по Международной Информационной Безопасности (МИБ), отвечающая за разработку законодательства и технологий в области кибербезопасности. Практические шаги в обмене опытом стран-участниц ШОС в сфере противодействия терроризму в интернете были реализованы в формате антитеррористических учений «Сямэнь», проводимых в 2015, 2017 и 2019 годах. Основной целью учений является повышение эффективности взаимодействия компетентных органов государств-членов ШОС по предупреждению, выявлению, пресечению и расследованию фактов терроризма, сепаратизма и экстремизма в интернете (Хань, 2022: 69).

Намерения государств-участниц ШОС развивать сотрудничество в обеспечении международной информационной безопасности и противодействии терроризму во всех его формах и проявлениях, в том числе в сети Интернет, нашли отражение в следующих документах ШОС:

• –    Самаркандская декларация совета глав государств-членов ШОС (2022);

• –    Душанбинская декларация совета глав государств-членов ШОС (2021);

• –    Московская декларация совета глав государств-членов ШОС (2020);

• –    Заявление Совета глав государств-членов ШОС о противодействии распространению террористической, сепаратистской и экстремистской идеологии, в том числе в сети Интернет (2020);

• –    Концепция сотрудничества государств-членов ШОС в сфере цифровизации и информационно-коммуникационных технологий (2019);

• –    Совместное обращение глав государств-членов Шанхайской организации сотрудничества к молодежи (2018) и т. д.

В целом, в документах ШОС делается упор на единое мнение государств-членов ШОС о необходимости равного участия всех государств в развитии и управлении интернетом, а также об интернациональной, более представительной и демократичной управленческой структуре ключевых ресурсов сети Интернет (Бойко, 2019). При этом отмечается необходимость единообразного и однозначного интерпретирования фактов использования ИКТ в преступных целях.

Схожей с государствами-членами ШОС позиции по международной информационной безопасности придерживаются и страны БРИКС. В 2015 году в БРИКС состоялось практическое оформление Рабочей группы экспертов по вопросам безопасности в сфере использования ИКТ, что явилось важным шагом для начала практического взаимодействия компетентных органов стран-участниц организации в целях противодействия использованию интернет-технологий в преступных целях.

Россия и Китай также на двустороннем уровне принимают активное участие в обсуждении проблем противодействия терроризму в информационном пространстве. Основным документом, регламентирующим и определяющим приоритетные направления российско-китайского сотрудничества в сфере информационной безопасности, является двустороннее соглашение 2015 года между правительствами двух стран о сотрудничестве в области обеспечения международной информационной безопасности. Данное соглашение между Россией и Китаем является завершением десятилетнего участия двух стран в совместных мерах по управлению киберпространством, в том числе в рамках переговоров Шанхайской организации сотрудничества, начавшихся в 2006 году. Соглашение на двустороннем уровне определяет злонамеренное использование информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) и киберпространства в террористических целях как угрозу международной безопасности и стабильности, а также в качестве основных механизмов и форм осуществления двустороннего сотрудничества определяет взаимодействие по линии компетентных органов, проведение регулярных консультаций (два раза в год) уполномоченных представителей, обмен информацией между сторонами по расследованию дел с использованием ИКТ, совместное реагирование на угрозы информационного пространства, создание совместных каналов связи для предупреждения угроз в информационной среде и т. д.

Одной из платформ взаимодействия, на которой обсуждается необходимость контроля интернета и недопущение распространения информации террористической направленности, является международная конференция по информационной безопасности с российско-китайским участием «Инфофорум-Китай», объединяющая представителей органов власти, руководителей департаментов и ведомств, занимающихся вопросами международной информационной безопасности, а также экспертов компаний в области IT-разработок и коммуникационных технологий (Huawei, Ассоциации безопасности облачных технологий Китая (CSAGCR), Гарда Технологии, Ростелеком, UserGate и др.).

Россия и Китай, осуществляя двустороннее взаимодействие в киберпространстве, тиражируют успешные практики в рамках помощи третьим странам. В случае успешной реализации проектов положительные результаты применяют и в развитии двусторонних отношений. Например, в 2016 году Китайская национальная корпорация импорта и экспорта электроники поставила в Эквадор цифровое оборудование для организации видеонаблюдения и обработки видеоинформации, а также содействовала открытию региональных центров реагирования на различного рода угрозы, в том числе в информационном пространстве1.

Российско-китайское сотрудничество в информационном пространстве также затрагивает технологическую сторону противодействия терроризму в интернете и осуществляется на уровне взаимодействия российских телекоммуникационных компаний и китайских производителей в сфере информационных технологий. Вслед за подписанием в июле 2016 года В.В. Путиным поправок в Федеральный закон «О противодействии терроризму», затрагивающих дополнительные меры по противодействию распространения информации террористической направленности в сети Интернет, крупнейшие китайские компании в сфере информационных технологий «Huawei» и «Lenovo» начали переговоры с российской компанией «Булат» о передаче технологий для производства серверов, предназначенных для хранения данных и другого оборудования, связанного с ИКТ2. При необходимости информация, хранимая на серверах, может быть использована в отношении лиц, подозреваемых в связи с террористическими организациями или тем или иным образом вовлеченных в террористическую деятельность.

Еще одним свидетельством тесного сотрудничества России и Китая является неоднократное высказывание единой позиции по вопросам кибербезопасности и проявлений терроризма в Сети. Так, в 2019 году Россия и Китай отказались присоединиться к Крайстчерчскому призыву, инициированному правительством Новой Зеландии и направленному на активизацию действий по искоренению в интернете информации террористической и экстремистской направленности. Несмотря на данную позицию, в целом российская и китайская стороны положительно оценили данную инициативу. Например, китайский эксперт по международному терроризму Ли Вэй неоднократно высказывался о данном проекте как примере борьбы с терроризмом в киберпространстве (Фань, Ли, 2021: 7). Официально Москва и Пекин не прокомментировали свой отказ. Можно предположить, что такая позиция двух стран вызвана стремлением обратить внимание на политику двойных стандартов, так как до этого случая осуществлялось множество действий террористического характера в России и Китае с использованием интернет-пространства в качестве одной из стадий подготовки. Специальным органам удавалось выяснить об участии иностранных интернет-ресурсов в стимулировании и обосновании необходимости преступных действий в России и Китае, однако на призывы российских и китайских властей другие государства занимали нейтральную или противоположную позицию.

Заключение . Анализ представленной выше информации позволяет отметить, что Китай и Россия осуществляют взаимодействие в сфере противодействия терроризму в киберпространстве, несмотря на отставание прогресса в этом вопросе в отношениях с другими странами. При этом государства прилагают усилия по развитию сотрудничества в рамках основных международных площадок (прежде всего, ООН, ШОС), затрагивая все аспекты террористической деятельности, в т. ч. финансирование и предикатные преступления. Однако уровень (скорость и качество) развития ИКТ значительно превышает систему мер контртеррористического характера в киберпространстве большого количества стран, что осложняет интенсификацию международного сотрудничества.

За последнее десятилетие Россия и Китай достигли определенных успехов в противодействии угрозам в киберпространстве, хотя многие китайские и российские эксперты считают, что двустороннее соглашение 2015 года в основном носит декларативный характер и в практическом плане до конца осталось не реализованным. В этой связи, учитывая схожесть подходов России и Китая в целом к проблеме информационной безопасности и кибертерроризму, необходимо расширять сферу информационного взаимодействия сторон на международных площадках, проводить политику, которая не допускает использования территории двух стран для совершения ИКТ преступлений террористическими организациями, разрабатывать инструменты совместного контроля над распространением террористического контента и отражения киберугроз, и, как следствие, укрепление сотрудничества в технологической сфере в области создания современных технических средств. Особо необходимо подчеркнуть, что осуществление вышеперечисленных мер невозможно без повышения доверия стран друг к другу, особенно в современных условиях конфронтации с США.