DOI:

Актуальность исследования взаимосвязи устойчивого развития и стратегического планирования в нефтегазовой промышленности обусловлена глобальной повесткой, связанной с изменением климата, переходом к зеленой экономике и усилением международных требований в области ESG. В условиях истощения невозобновляемых ресурсов и необходимости минимизации экологических рисков стратегическое планирование становится важнейшим инструментом обеспечения долгосрочной устойчивости отрасли. Активные инициативы России в области устойчивого развития актуализируют научную проблематику поиска эффективных моделей интеграции принципов устойчивого развития в стратегии развития нефтегазового сектора.

В научных работах зарубежных авторов можно условно выделить три основных подхода к оценке стратегий устойчивого развития нефтегазовых компаний: 1) адаптация бизнес-процес-сов и моделей управления к глобальным факторам, таким как изменения климата, экологическая повестка стран и переход на зеленые техно- логии [Chukwurah, Okeke, Ekechi, 2024; Ekemezie, Digitemie, 2024]; 2) обеспечение устойчивости за счет проникновения на национальные рынки развивающихся стран с формированием материально-технологической производственной базы [Digitemie, Ekemezie, 2024; Ekemezie, Digitemie, 2024]; 3) развитие технологических преимуществ на основе внедрения технологий искусственного интеллекта и оптимизация собственного производственного цикла и транспортно-логистических цепей поставок [Adama et al., 2024; Adenekan et al., 2024].

Теоретическая значимость исследований, направленных на изучение взаимосвязи устойчивого развития и стратегического планирования, обусловлена отсутствием универсальных рекомендаций к подходам, реализуемым в сфере стратегического планирования. Все стратегии разрабатываются исходя из специфики отдельных отраслей, что требует адаптации подходов к обеспечению устойчивого развития. Учитывая ключевую роль нефтегазовой промышленности в формировании ВВП России [Дали, 2022], исследование вопросов, связанных с обеспечением ее долгосрочной ус- тойчивости, приобретает особую актуальность. Целью данного исследования является обоснование необходимости интеграции принципов устойчивого развития в систему стратегического планирования российских нефтегазовых компаний.

Показатели участия нефтегазовой отрасли в экономике России

Россия является третьим по величине производителем нефти в мире, на которого приходится более 12 % мировой добычи сырой нефти. Богатая природными ресурсами экономика страны сильно зависит от экспорта энергии. На рисунке 1 представлена динамика доли нефтегазового сектора в валовом внутреннем продукте России по кварталам с 2017 г. по второй квартал 2024 года. Анализ данных указывает на высокую волатильность вклада отрасли в экономику страны: после относительной стабильности в 2017 г. (в пределах 15,9–18 %) в 2018 г. наблюдается заметный рост показателя – до 21,5 % во II квартале. Положительная динамика в этом периоде была обусловлена благоприятной внешнеэкономической конъюнктурой, в том числе ростом мировых цен на нефть.

В 2020 г. наблюдается снижение доли нефтегазового сектора до минимального значения в 12,7 % во II квартале, что было связано с пандемией COVID-19, приведшей к падению глобального спроса на энергоресурсы и снижению экспортных доходов. В 2021 г. произошло частичное восстановление, однако уже с 2022 г. начинается новое снижение, достигшее 14,9 % к концу года. Новый спад обусловлен усилением санкционного давления на Россию, изменениями логистических и торговых цепочек, а также ограничениями, затронувшими нефтегазовый сектор в условиях геополитической напряженности.

Согласно данным, представленным на рисунке 2, доходы федерального бюджета России от нефтегазового сектора характеризуются выраженной зависимостью от внешнеэкономической конъюнктуры, прежде всего – от мировых цен на нефть и газ. При этом, несмотря на колебания, можно проследить общую тенденцию к росту: с 2,94 трлн рублей в 2006 г. до 11,59 трлн рублей в 2022 году. Наиболее заметные скачки приходятся на периоды благоприятной ценовой конъюнктуры: в 2011–2014 гг., в 2018 г., а также в 2021–2022 годы. В то же время в кризисные годы (2009, 2015, 2020) наблюдаются заметные снижения. Особенно ощутимо это в 2020 г. – в условиях пандемии и падения мирового спроса доходы составили лишь 5,24 трлн рублей.

Такая динамика доказывает высокую чувствительность нефтегазового комплекса России к внешним шокам и усиливает необходимость разработки стратегических подходов, направленных на обеспечение его устойчивого развития.

Данные о выручке ведущих нефтегазовых компаний мира за 2023–2024 гг. указывают на доминирование китайских, американских и европейских корпораций на глобальном энергетическом рынке. Лидирующие позиции занимают Sinopec и PetroChina (Китай), каждая из которых в 2024 г. показала выручку свыше 425 млрд долларов. Среди западных компаний также выделяются ExxonMobil, Shell, TotalEnergies, BP и Chevron (см. рис. 3).

Рис. 1. Доля нефтегазового сектора в ВВП России (поквартальные данные), % Примечание. Составлено по: [Share of the Oil and Gas Industry ... , 2024].

Рис. 2. Доходы от нефти и газа в федеральный бюджет России, трлн руб.

Примечание. Составлено по: [Share of the Oil and Gas Industry ... , 2024].

■ 2024 ■ 2023

Рис. 3. Выручка крупнейших нефтегазовых компаний, млрд долл.

Примечание. Составлено авторами по: [Leading Oil and Gas Companies ... , 2024].

Отметим, что в числе крупнейших нефтегазовых компаний отсутствуют представители России. Данный факт особенно показателен на фоне того, что нефтегазовый сектор остается значимой составляющей валового внутреннего продукта России. Поскольку высокая доля отрасли в экономике страны не сопровождается пропорциональной позицией на мировом уровне, можно сделать вывод об ограниченной глобальной конкурентоспособности российских нефтегазовых компаний. Сложившаяся ситуация указывает на необходимость обеспечения устойчивости развития нефтегазового комплекса России.

Региональная специфика нефтегазовых предприятий

Для формирования корректного представления о развитии нефтегазовой отрасли в различных регионах Российской Федерации был проведен сравнительный анализ Пермского, Краснодарского и Ставропольского краев. Далее представлена информация о количестве действующих организаций (рис. 4), их выручке (см. рис. 5) и прибыли (см. рис. 6) по трем ранее заявленным субъектам. Справочно приведена динамика, заливкой отмечено изменение, где красный – сокращение рассматриваемого показателя, зеленый – увеличение, желтый – сохранение на том же уровне, без заливки – базовый год, по отношению к которому проводился анализ, розовая заливка – общее количество предприятий без разделения по видам экономической деятельности.

Стоит отметить, что среди всех регионов прослеживается общая тенденция к сокращению числа предприятий промышленности. За рассматриваемый период число компаний сократилось на 8,23 % в Пермском крае, на 7,74 % в Краснодарском и наибольшее снижение на 11,76 % в Ставропольском.

Из рассмотрения показателей выручки предприятий, занятых в добывающих и обрабатывающих отраслях, единого тренда выделить нельзя. Поскольку в южных регионах отмечается рост выручки по двум отраслям, в свою очередь выручка предприятий добычи в Пермском крае на рассматриваемом временном промежутке незначительно снизилась. При этом в среднем прирост совокупного дохода организаций составил более 30 % для Пермского и Ставропольского краев и более 40 % для Краснодарского.

В завершение анализа региональной специфики была проанализирована динамика прибыли. Для Пермского и Краснодарского краев

■ Добывающая промышленность ■ Обрабатывающая промышленность

	Пермский край				Краснодарский край				Ставропольский край
	2020	2021	2022	2023	2020	2021	2022	2023	2020	2021	2022	2023
Количество предприятий	4 725	4400	4 315	4336	7 740	7477	7 338	7141	2 712	2493	2 353	2 393
Добывающая промышленность	240	234	234	241	388	380	385	382	109	100	100	106
Обрабатывающая промышленность	4485	4166	4 081	4085	7 342	7 087	6 953	6 749	2 603	2 393	2 253	2 287

Рис. 4. Сравнительная региональная статистика по количеству предприятий промышленности Ставропольского, Краснодарского, Пермского краев

Примечание. Составлено авторами по: [Компании промышленности, 2024].

она была достаточно похожа, в 2022 г. наблюдался рост до максимальных показателей с последующим снижением, также отмечается общее увеличение прибыли на рассматриваемом временном интервале в 1,5 и более чем 11 раз для каждого региона соответственно. В Ставропольском крае отмечается соизмеримый с Пермским рост прибыли обрабатывающих предприятий, однако, несмотря на рост выручки для добывающей промышленности, показатели прибыли сократились примерно в 10 раз.

По итогам анализа региональной специфики, опираясь на величину доходов и прибыли, справедливо будет отметить, что для Пермского края поддержание высокого уровня доходов предприятий промышленности является наиболее значимым, в свою очередь стагнация доходов обрабатывающей промышленности является безусловным индикатором к применению управленческих решений, одним из которых может быть пересмотр стратегии развития предприятий в частности и региона в целом.

Взаимосвязь устойчивого развития и стратегического планирования на предприятиях нефтегазовой отрасли

Понятия «устойчивое развитие» и «стратегическое планирование» являются взаимосвязанными, что подтверждается исследованием научной дискуссии. М.Г. Вурганов, А.С. Хабалова, Н.Ю. Павлова, С.Г. Пьянкова рассматривают в своих статьях основные подходы к трактовке понятия устойчивого развития. Первый подход основан на экономической устойчивости. С его точки зрения устойчивое развитие определяется как способность компании адаптироваться к изменяющимся условиям внешней и внутренней среды. Второй подход подразумевает оценку финансовых показателей, в соответствии с ним устойчивое развитие компании оценивается через ее финансовое положение и платежеспособность. Третий подход рассматривает устойчивость как баланс экономических ресурсов, обеспечивающий стабильность прибыльности основной деятельности и создающий

Пермский край

1 200 000

1 000 000

800 000

600 000

400 000

200 000 о

1012 538,74

996 915,47

1085 712,11

958 737,60

737 609,60

576 544,11

509 908,98

296 481,87

2020           2021           2022           2023

• —•—Выручка добывающей промышленности

• —•—Выручка обрабатывающей промышленности

  Краснодарский край

  1500 000 1000 000 500 000	1 поя		1153	1196
  	826 664,21	443,59	162,96
  	41 739,40	36 331,93	46 43 2,74	49 778,59
  0
  	2020	2021	2022	2023

  —•—Выручка добывающей промышленности

  —•—Вы ручка обрабатывающей промышленности

  
  

  Ставропольский край

  100000    9 278,37   28 484,89   27 454,63   27 765,27

  О

  2020     2021     2022     2023

  
  

  _342 858,06 309 412,88

  273 842,80 274 696,73

  
  

  —•—Выручка добывающей промышленности

  —•—Вы ручка обрабатывающей промышленности

  
  

Рис. 5. Динамика совокупной выручки предприятий промышленности в разрезе регионов: Пермский край и регионы Юга России, млн руб.

Примечание. Составлено авторами по: [Компании промышленности, 2024].

условия для расширенного воспроизводства. И четвертый подход трактует устойчивое развитие как способность компании к достижению краткосрочных, среднесрочных и стратегических целей за счет реализации комплекса мер по предупреждению и устранению рыночных угроз [Вурганов, Хабалова, Павлова, 2020; Пьянкова, 2014].

Вопросы устойчивого развития промышленных предприятий исследуются в научных статьях В.Н. Андреева [Андреев, 2023], Л.В. Ма-рабаевой, Т.А. Бояркиной [Марабаева, Бояркина, 2022], Т.О. Толстых и О.А. Кондратьевой [Толстых, Кондратьева, 2021]. Анализ научных результатов, полученных данными авторами, указывает на ключевую закономерность: устойчивый рост предприятий и национальной экономики в целом невозможен без эффективного стратегического планирования. Именно интеграция принципов устойчивого развития в стратегии технологического развития, управления ресурсами и инвестиционной политики обеспечивает долгосрочную стабильность и конкурентоспособность промышленных предприятий в условиях динамично меняющейся внешней среды. Данные авторы приходят к единому выводу о наличии связи устойчивого развития с общей экономической политикой предприятия. Однако в статьях отмечается, что на практике устойчивое развитие нередко остается декларативным принципом, поскольку его реализация сталкивается с рядом ограничений. Среди ключевых факторов, препятствующих внедрению устойчивых практик, выделяются дефицит финансовых ресурсов, существующие институциональные барьеры, а также недостаточная мотивация бизнеса к осуществлению долгосрочных инвестиций.

Р.Х. Азиева, Х.Э. Таймасханов, М.-Э.И. Ахмадов и К.В. Хлебников в процессе изучения состояния процессов стратегического планирования на предприятиях нефтегазового комплекса приходят к выводу, что нефтегазовый сектор придерживается традиционных инструментов и методов, которые не в полной мере соответствуют требованиям современной экономики [Азиева и др., 2023]. Согласно подходу А.Н. Шарафут-

Пермский край

271566,96

295 000

245 000

195 000

145 000

-5 000

2020            2021            2022            2023

—•—Прибыль добывающей промышленности

—•—Прибыль обрабатывающей промышленности

Краснодарский край

Ставропольский край

2020      2021      2022      2023

30 000

25 000

20 000

15 000

10 000

19 928,86

25 452,10   28 175'54

5 000 10 337,11                 -505,34   1 071,01

О    -628,75>1—•—*

-5 000

2020      2021      2022      2023

—•—Прибыль добывающей промышленности

—•— Прибыль обрабатывающей промышленности

—•—Прибыль добывающей промышленности

—•— Прибыль обрабатывающей промышленности

Рис. 6. Динамика совокупной чистой прибыли предприятий промышленности: Пермский край и регионы Юга России, в млн руб.

Примечание. Составлено авторами по: [Компании промышленности, 2024].

динова соответствие принципам устойчивого развития является важным элементом обеспечения конкурентоспособности в динамично трансформирующейся рыночной среде. Нефтегазовая компания, отдающая приоритет устойчивому развитию, получает больше возможностей для обеспечения условий развития в долгосрочной перспективе [Шарафутдинов, 2024].

Анализ научной дискуссии подтверждает тесную взаимосвязь между понятиями «устойчивое развитие» и «стратегическое планирование». Исследования показывают, что устойчивое развитие промышленных предприятий и национальной экономики невозможно без эффективного стратегического планирования, интегрирующего принципы устойчивости в управление ресурсами, технологическое развитие и инвестиционную политику. Однако реализация принципов устойчивого развития на практике сталкивается с рядом ограничений, включая дефицит финансовых ресурсов, институциональные барьеры и недостаточную мотивацию бизнеса к долгосрочным инвестициям; это характерно для нефтегазового сектора, который по-прежнему ориентируется на традиционные методы стратегического планирования, не всегда соответствующие требованиям современной экономики. Таким образом, исследования в области стратегического планирования с учетом принципов устойчивого развития имеют не только теоретическое, но и практическое значение.

Методологической основой исследования является кейс-стади. В качестве эмпирической базы использованы примеры реализации стратегий устойчивого развития ведущими российскими нефтегазовыми компаниями, включая Лукойл, Роснефть и Газпром. Так, в 2020 г. Газпром реализовал комплекс мероприятий по охране окружающей среды, повышению энергоэффективности и сокращению выбросов парниковых газов. Компания снизила выбросы парниковых газов и сэкономила 3,92 млн тонн условного топлива, а суммарная оценочная стоимость сэкономленных топливно-энергетических ресурсов составила 13,77 млрд руб. [В 2020 г. «Газпром» снизил выбросы ... , 2021].

В августе 2022 г. компания «Лукойл» запустила в эксплуатацию солнечную электростанцию мощностью 2,35 МВт на территории Краснодарской ТЭЦ, которая расположена на участках общей площадью 3,53 га, ранее не задействованных в производстве. Хотя конкретные суммы ин- вестиций не раскрываются, проект направлен на снижение зависимости от ископаемого топлива и уменьшение выбросов парниковых газов [Лукойл запустил в эксплуатацию ..., 2024].

В июне 2023 г. Роснефть и Министерство природных ресурсов РФ подписали соглашение о сотрудничестве в рамках федерального проекта «Сохранение биологического разнообразия и развитие экологического туризма». Среди запланированных мероприятий, которые будут проводиться в период с 2024 по 2027 г., можно отметить изучение белого медведя и среды его обитания, а также популяции дикого северного оленя и ценных видов биоресурсов реки Енисей. Ученые также оценят состояние водно-болотных угодий, которые имеют международное значение в качестве местообитаний водоплавающих птиц и находятся под защитой Рамсарской конвенции [Роснефть расширяет программу ... , 2024].

Анализ представленных кейсов указывает на то, что стратегическое планирование играет немаловажную роль в достижении устойчивого развития предприятий нефтегазового сектора. Так, например, инвестиции Лукойла в возобновляемые источники энергии свидетельствуют о долгосрочной стратегии снижения углеродного следа и повышения энергоэффективности. Газпром, реализуя экологические проекты по снижению выбросов метана и рациональному использованию природных ресурсов, демонстрирует стратегический подход к управлению воздействием на окружающую среду. Программа Роснефти по сохранению биоразнообразия является примером реализации стратегии повышения экологической ответственности бизнеса.

Однако несмотря на положительные примеры, стратегическое планирование в сфере устойчивого развития нефтегазового комплекса сталкивается с рядом проблем. Во-первых, инициативы по внедрению принципов устойчивого развития носят единичный характер и не представляют собой системного подхода, охватывающего всю отрасль. Компании, как правило, реализуют экологические и социальные проекты в рамках корпоративной социальной ответственности, а не в качестве интегрированной части стратегического планирования. Во-вторых, ограниченный доступ к финансированию, высокие капитальные затраты и длительный срок окупаемости проектов устойчивого развития снижают заинтересованность бизнеса в их реализации. В-третьих, на фоне глобальной зависимости нефтегазовой отрасли от традиционных источников энергии трансформация в сторону низкоуглерод-ной экономики требует значительных институциональных изменений, включая налоговые стимулы, государственные субсидии и развитие нормативной базы.

Интеграция стратегического планирования в управленческий процесс организации

Стратегическое планирование представляет собой управленческий процесс, направленный на формирование долгосрочных целей организации, определение приоритетных направлений развития и выбор оптимальных путей их достижения с учетом динамики внешней среды [Дмитров, 2024]. В сущности, стратегическое планирование служит универсальным инструментом управления, применимым ко всем секторам экономики, но в нефтегазовом комплексе оно приобретает особые черты, обусловленные спецификой деятельности входящих в него предприятий. Стратегическое планирование в нефтегазовой отрасли ориентировано преимущественно на государственное регулирование и программные документы, определяющие вектор развития отрасли.

Так, стратегическое планирование российских нефтегазовых компаний опирается на иерархию государственных стратегий, включая энергетическую стратегию, генеральные схемы развития нефтяной и газовой отраслей, а также государственные программы, такие как «Энергоэффективность и развитие энергетики» [Антонян, 2017]. Однако в текущих макроэкономических реалиях особое значение приобретает необходимость интеграции устойчивого развития в стратегическое планирование, что позволит не только повысить конкурентоспособность отрасли, но и обеспечить ее адаптивность к глобальным экономическим условиям и экологическим требованиям [Трофимов, 2023].

Принципы устойчивого развития достаточно медленно интегрируются в стратегическое планирование нефтегазовых компаний по ряду объективных и субъективных причин. Одна из ключевых проблем заключается в длительном сроке окупаемости проектов, направленных на повышение экологической устойчивости и снижение углеродного следа. Нефтегазовые предприятия традиционно ориентированы на высокодоходные краткосрочные проекты, обеспечивающие быструю прибыль и стабильные финансовые потоки. Инвестиции же в устойчивое разви- тие требуют значительных вложений, которые начинают приносить экономическую отдачу только в долгосрочной перспективе, что снижает их привлекательность для бизнеса.

Кроме того, отсутствие четких экономических стимулов и жестких регуляторных требований также сдерживает внедрение данных принципов в стратегическое планирование. В отличие от западных стран, где компании вынуждены учитывать ESG-факторы из-за давления инвесторов и регулирования выбросов, в России такие механизмы пока развиваются медленно. Государственная поддержка устойчивых инициатив в нефтегазовой отрасли ограничивается точечными проектами, а отсутствие обязательных квот на сокращение выбросов и налоговых льгот для экологически чистых технологий снижает мотивацию компаний к переходу на более устойчивые модели ведения бизнеса.

Еще одним сдерживающим фактором является недостаточный уровень осознания важности принципов устойчивого развития со стороны топ-менеджмента нефтегазовых компаний. Многие руководители воспринимают эти принципы исключительно как часть корпоративной социальной ответственности, а не как элемент стратегического планирования. В результате проекты в области устойчивого развития реализуются в рамках отдельных инициатив, а не становятся неотъемлемой частью долгосрочных стратегий развития. Также нельзя игнорировать технологические и инфраструктурные ограничения. Внедрение энергоэффективных и низкоуглеродных технологий требует не только финансовых инвестиций, но и наличия развитой технологической базы. В условиях санкционного давления доступ к передовым западным разработкам в области экологии и устойчивого развития ограничен, что усложняет процесс модернизации нефтегазовой отрасли и замедляет переход к более экологичным методам производства.

Учитывая географические и природно-климатические особенности нефтегазовых проектов, стратегическое планирование должно включать механизмы, направленные на снижение экологического воздействия, повышение энергоэффективности и оптимизацию потребления ресурсов [Шарафутдинов, 2024].

На рисунке 7 представлены данные о выбросах парниковых газов на крупнейших загрязняющих нефтяных и газовых месторождениях мира в 2022 году.

Лидером по объему выбросов является месторождение Texas Permian Basin в США (216 млн тонн CO-эквивалента). В то же время четыре российских месторождения входят в число десяти наиболее загрязняющих объектов: Уренгойское –166 млн тонн (2-е место), Заполярное – 109 млн тонн (4-е место), Ямбургс-кое – 84,5 млн тонн (6-е место), Бованенковское – 47,88 млн тонн (9-е место).

Суммарный вклад этих российских объектов составляет почти 408 млн тонн, что является значимой долей в общемировых выбросах по крупнейшим месторождениям. Данные показывают, что, несмотря на заявленные цели в области устойчивого развития и климатической повестки, деятельность российских нефтегазовых предприятий остается источником масштабных выбросов парниковых газов.

Данные позволяют сделать вывод об отсутствии несистемной реализации экологических инициатив и указывают на необходимость не только деклараций, но и реальных шагов к модернизации, снижению углеродного следа и более строгому контролю за экологическими последствиями отраслевой деятельности.

Устойчивое развитие в нефтегазовой отрасли напрямую связано с качеством стратегического планирования, что подтверждается как эмпирическими данными, так и результатами корпоративной практики. Исследования показывают, что компании, внедряющие экологические и климатические индикаторы, такие как энергоем- кость и углеродоемкость, в свою стратегию, достигают ощутимых экономических и экологических эффектов. В частности, за счет оптимизации потребления ресурсов и повышения энергоэффективности удается снизить себестоимость добычи на 10–15 %. Кроме того, реализация долгосрочных низкоуглеродных стратегий позволяет сократить углеродный след на 15–20 %, что не только повышает устойчивость бизнеса к внешним вызовам, но и способствует укреплению конкурентных позиций компаний на глобальном рынке [Корчагина, 2022].

Развитие конкуренции и привлечение новых участников на рынок должны сопровождаться внедрением инновационных технологий, обеспечивающих рациональное использование природных ресурсов. Для финансирования таких инициатив целесообразно формировать комплексную инвестиционную стратегию, сочетающую частные капиталовложения и государственную поддержку. Комплексный подход к отраслевому развитию, включающий ESG-принципы (экологические, социальные и управленческие факторы), может способствовать выявлению новых точек роста и укреплению позиций российских нефтегазовых компаний на международных рынках.

Учитывая описанные выше факторы влияния на состояние нефтегазовых компаний, представим модель стратегического планирования устойчивого развития нефтегазовой промышленности (см. рис. 8).

Рис. 7. Выбросы парниковых газов, млн метрических тонн CO-эквивалента, 2024

Примечание. Составлено авторами по: [Greenhouse Gas Emissions ... , 2024].

Устойчивое развитие и стратегическое планирование должны рассматриваться как единый процесс, направленный на долгосрочную стабильность сектора. Нефтегазовый комплекс не только обеспечивает функционирование национальной экономики и военно-промышленного комплекса, но и играет важную роль в глобальных геоэкономи-ческих процессах. Внешнеэкономическое направление стратегического планирования должно учитывать глобальные тренды на декарбонизацию и энергопереход, что требует от российских нефтегазовых компаний не только развития нефтегазохимического и сервисного секторов, но и активного внедрения проектов по снижению выбросов парниковых газов, модернизации технологий добычи и переработки [Азиева и др., 2023]. Таким образом, прагматичный подход к государственной энергетической политике, основанный на стратегическом планировании с учетом устойчивого развития, может способствовать достижению глобального лидерства российских нефтегазовых компаний.

Так, интеграция принципов устойчивого развития в стратегическое планирование позволит не только минимизировать риски, связанные с внешними экономическими и политическими вызовами, но и создать условия для перехода отрасли на новый уровень технологического и экономического развития.

Достижение устойчивого развития нефтегазового комплекса возможно только при условии включения его принципов в систему стратегического планирования компаний. Отрасли в настоящее время требуются переход от декларативных инициатив в области корпоративной социальной ответственности к комплексному подходу, ориентированному на долгосрочную эффективность, экологическую безопасность и инновационное развитие.

Рис. 8. Модель стратегического планирования устойчивого развития нефтегазовой промышленности Примечание. Разработано авторами.

Выводы и рекомендации

В процессе исследования было выявлено, что стратегическое планирование играет ключевую роль в обеспечении устойчивого развития нефтегазового комплекса России, особенно в условиях внешнеэкономических ограничений и технологических трансформаций. Однако в настоящее время принципы устойчивого развития в отрасли часто рассматриваются исключительно в контексте корпоративной социальной ответственности, что ограничивает их влияние на долгосрочную эффективность компаний.

Медленное внедрение принципов устойчивого развития в стратегическое планирование нефтегазовых компаний обусловлено совокупностью экономических, институциональных и технологических факторов. Для ускорения этого процесса необходимо не только изменение регуляторной политики и создание экономических стимулов, но и переосмысление управленческих подходов к развитию отрасли, в том числе на уровне государственных стратегий и корпоративных программ. Внедрение принципов устойчивого развития в стратегическое планирование российских нефтегазовых компаний должно рассматриваться не как вынужденная мера, а как стратегическая необходимость, обеспечивающая долгосрочную конкурентоспособность, инвестиционную привлекательность и устойчивость бизнеса в условиях трансформации глобального энергетического рынка.