Взрослая романтическая привязанность у молодых людей в повседневности и при суицидальных переживаниях

Взрослая романтическая привязанность является развитием детско-родительской системы привязанности и вносит важный вклад в переживание человеком психологического благополучия. Напротив, нарушение системы привязанности как в детском, так и во взрослом возрасте может стать фактором уязвимости и способствовать развитию суицидальных тенденций. Цель исследования: проверка конструктной валидности Краткой версии «Переработанного опросника - Опыт близких отношений» на выборке нормы и сравнение нормативной и суицидальной выборок с целью уточнения проблемных элементов системы привязанности. Участники: Контрольная группа: студенты, 144 человека от 17 до 36 лет (М=20,11, SD=2,82), 112 женщин, 32 мужчины. Группа сравнения: 110 суицидальных пациентов в возрасте от 16 до 25 лет (М=20,32, SD=2,37), 80 женщин, 30 мужчин. Методики: Контрольная группа, помимо опросника на привязанность, заполняла шкалу самооценки Розенберга, Дифференциальный опросник переживания одиночества (ДОПО) и Опросник субъективного отчуждения для учащихся. Группа сравнения заполняла шкалу «Сочувствие к себе», «Многомерную шкалу восприятия социальной поддержки», шкалы «Позитивное прошлое» и «Негативное прошлое» Опросника временной перспективы личности Ф. Зимбардо, а также «Почти совершенную шкалу» и «Шкалу душевной боли». Результаты: В контрольной выборке обнаружились значимые связи между тревожностью в привязанности, самооценкой и отчуждением, что выразилось как в частичных корреляциях (r= -0,44, p<0,001 – самооценка, r=0,43, p<0,001 – общее отчуждение), так и в моделях медиации. Избегание в привязанности коррелировало с переживанием одиночества (r=0,26, p<0,01) и, в меньшей степени, с отчуждением (r=0,22, p<0,01). В группе сравнения был выявлен более высокий уровень тревожности во взрослой романтической привязанности (t(252) = –6,115, p<0,001, CI (-1,36; -0,70), d Коэна =0,767). Однако анализ корреляций в группе суицидентов показал, что и тревожный, и избегающий стиль демонстрируют значимые связи с защитными факторами и факторами риска. Тревожный стиль был связан с негативной эмоциональностью (шкалы «Изоляция» и «Чрезмерная идентификация», r=0,25, p<0,01) и шкалой «Негативного прошлого» (r=0,37, p<0,001). Избегающий стиль коррелировал с «Восприятием поддержки от значимого другого» (r= -0,23, p<0,05) и «Душевной болью» (r=0,28, p<0,01). Выводы : Была подтверждена конструктная валидность исследуемого опросника и показано, что тревожность в романтической привязанности у молодых людей проявляется вследствие негативной модели себя (низкой самооценки), которая сказывается на отчуждении в разных сферах жизни. Как и ожидалось, избегание в привязанности выражается в менее ярком проявлении психологического неблагополучия, которое предположительно вызвано негативной моделью других. У суицидальных пациентов тревожность в привязанности была выражена сильнее и коррелировала с негативной эмоциональностью, однако избегание также было связано с факторами суицидального риска. Это позволяет нам выделить два стиля суицидальности, которые основываются на недовольстве собой (тревожный) и окружающими (избегающий).