Заглавия романов «Каирской трилогии» (1956-1957) Нагиба Махфуза как интерпретационный материал

Нагиб Махфуз (1911–2006) – один из наиболее известных и широко признанных арабских писателей как в родном Египте, так и за его пределами, и на 2022 г. единственный арабоязычный лауреат Нобелевской премии по литературе

В статье мы предлагаем новый взгляд на проблему интерпретации романа, отталкивающийся от заглавий «Трилогии» как того, с чем читатель знакомится в первую очередь. Оправдываются ли ожидания, продиктованные заглавием, после ознакомления с романом, или, напротив, нарушаются? В какой мере заглавия диктуют то, как следует понимать произведение? Относится ли к роману Махфуза утверждение из теории литературы: «Книга и есть – развернутое до конца заглавие, заглавие же – стянутое до объема двух-трех слов книга» [Кржижановский 1931: 3]? Чтобы ответить на поставленные вопросы, мы обращаемся как к истории создания и публикации «Трилогии» и ее месту в творчестве писателя, так и к непосредственному анализу романа: заглавия рассматриваются как неотъемлемая часть структуры произведения, наряду с хронотопом, системой персонажей, сюжетом и т.д.

Несмотря на значимое место в египетской культуре, «Трилогия» до сих пор не представлена русскоязычному читателю, и количество исследований произведения в отечественной арабистике не соответствует его значимости: роман рассматривается в контексте творческой биографии Махфуза [Кирпиченко 1992: 145–179; Рощин 1967] и египетской литературы в целом [Кирпиченко, Сафронов 2003: 37–40]. Более многочисленны исследования на европейских языках и арабском, однако даже в работах, посвященных переводу «Трилогии» [Bouvet 1997; Mansour 2010; Mohamed 2014], в том числе имен собственных в ней [Al Rabadi 2012], не уделяется внимание переводу и переносному значению заглавий. В основных монографиях [Кирпиченко 1992: 145–179; El-Enany 1993: 71–90; Касим 2004: 101–175] и тех статьях, которые затрагивают название романов, говорится о его географическом значении, но не об интерпретации заглавий и их связи с конфликтом произведений; исключение составляет работа Дж. ас-Салим [Al-Salim 2011] (подробнее см.: [Богданова 2021: 44–50]).

Основная часть

«Трилогия» с момента появления идеи задумывалась Махфузом как единое произведение под названием «Байн ал-касрайн». По просьбе издателя роман пришлось разделить на три части [Кирпиченко 1992: 170] из-за того, что весь текст занимает более полутора тысяч страниц. Впервые романы печатались в журнале «ар-Рисаля ал-гадида» («Новое письмо») с 1954 г., затем с 1956 г. множество раз публиковались в виде книг в разных издательствах; сейчас права на творчество Махфуза принадлежат крупнейшему египетскому издательству «Дар аш-шурук» («Дом восхода»). Заглавия являются частью рамы произведения – «компонентов, окружающих основной текст произведения» [Ламзина 2001: 848]. Рамочные тексты романов «Трилогии» чрезвычайно просты. Романы публикуются по отдельности, в заголовочно-финальный комплекс не входят предисловия или посвящения; книги завершаются списком других публикаций автора, что стандартно для египетского книгопечатания. Главы названы по номерам, оглавление отсутствует. Таким образом, тома «Трилогии» обрамляют только заглавие конкретной части романа и имя автора, не считая списка публикаций автора. Вероятно, из-за такого заголовочного комплекса по-арабски «Трилогию» часто называют «Мах-фузовой трилогией» («ас-Суласиййа ал-махфу-зиййа»). Заглавие «Каирская трилогия» предпочитают в западной литературе (Mahfouz 2001). Кроме того, в арабских изданиях принадлежность романов к «Трилогии» не обозначается, в отличие от изданий на западных языках (Mahfouz 2001; Mahfouz 1985; Mahfouz 1987; Mahfouz 1989), где издатель либо публикует романы единой книгой, либо обозначает единство в предисловии или на обложке. Арабский же читатель, как предполагается, уже знает о составе цикла. По нашему мнению, все вышесказанное показывает широкую известность в арабской литературе и высокий статус, который «Трилогия» приобрела почти сразу после публикации.

Существует два способа называния романов – либо единое заглавие «Каирская трилогия», либо заглавия отдельных романов. Хотя автор не планировал делить историю, членение частей получилось органичным, потому что сюжетные границы просматриваются явно: в «Байн ал-касрайн» [Махфуз 2019b] повествование идет в 1917–1919 гг. без разрывов, «Каср аш-шаук» [Махфуз 2019c] начинается через пять лет после событий «Байн ал-касрайн» и длится по 1927 г., последняя часть – «ас-Суккариййа» [Махфуз 2019a] – начинается через восемь лет после завершения второй части «Трилогии». Эти промежутки в пять и восемь лет являются этапными для жизни персонажей: именно за это время дети взрослеют, обретают волю, выбирают жизненный путь и становятся полноценными актантами (для детских персонажей в «Трилогии» характерна роль наблюдателей), и авторское внимание во второй и третьей частях направлено в первую очередь на молодое поколение. Таким образом, «Каирская трилогия» – единое произведение, но четкое деление и в сюжете, и в публикации позволяет признать оба варианта называния как равнозначные.

В каждом из двух способов называния заглавия пространственные. Это в первую очередь показывает принадлежность «Трилогии» к периоду творчества Махфуза 1940–1950-х гг., заглавия романов этого периода указывают на географию Каира: «Хан ал-Халили» (1945), «Новый Каир» («Ал-Кахира ал-джадида», 1946), «Квартал ал-Мидакк» («Зукак ал-Мидакк», 1947) и др. Повествование в большинстве произведений указанного времени ведется о жизни каирцев в первой половине ХХ в. Книги написаны в реалистическом ключе, и период творчества обычно называют реалистическим или натуралистическим [El-Enany 1993: xi]. С одной стороны, можно говорить о некой сложившейся манере оза-главливания, от которой автор отказался после «Каирской трилогии». С другой стороны, в заглавиях такого типа постулируется национальная принадлежность персонажей. В большинстве произведений Махфуза Каир является местом действия, и персонажи его романов – всегда египтяне. «Трилогия» – не исключение: в ней повествуется о жизни семьи во главе с мелким буржуа, владельцем бакалейной лавки Ахмадом ‘Абд ал-Гаввадом в исторических кварталах города. В целом топографические заглавия отражают, что в книгах место довлеет над людьми; действия персонажей продиктованы тем, откуда они. Хотя Махфуз во время создания «Трилогии» вдохновлялся «Сагой о Форсайтах» (1906) Дж. Голсуорси и «Будденброками» (1901) Т. Манна [Hafez 2001], он продолжил линию пространственных заглавий и отказался от персонажных, обычных для жанра семейных саг. Несмотря на то что Махфуз, философ по образованию, продемонстрировал в романах взгляд на мир как на целостное бытие, он неизменно подчеркивал свой статус национального писателя, и в этом, на наш взгляд, причина значимости его творчества для египетской литературы.

Заглавия частей «Трилогии» локализуют географию в историческом центре Каира на улицах Байн ал-касрайн, Каср аш-шаук и ас-Суккариййа, которые расположены очень близко друг к другу. Хотя автор не всегда изображает улицы и кварталы с в полном соответствии с реальностью [Кирпиченко 1992: 160], в целом география очень близка к ней и описана подробно. Столь же точно «Трилогия» определена во времени. Временные границы частей мы назвали ранее, но важно, что на протяжении всего повествования персонажи говорят о значимых политических событиях (начало и конец мировых войн, образование народной партии «Вафд», смерть видных египетских политиков), что дает возможность определить хронологию и внутрисемейных романных событий. В документальности, с которой отражены вехи истории страны и бытовая сторона жизни, видится стремление автора закрепить в литературе недавнее прошлое Каира во всех проявлениях.

Но автор «Трилогии» не желает ограничиваться социально-политической картиной, о чем сообщает в письме другу [Кирпиченко 1992: 150]. В произведении географическая карта не так важна, как хронотоп, или «взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе» [Бахтин 2012: 341]. Части «Трилогии» озаглавлены согласно адресам семейных домов, в которых живут главные герои: в доме на пересечении Байн ал-касрайн и ан-Наххасин, где и живут ‘Абд ал-Гаввады – Ахмад, его жена Амина и дети: Йасин, Фахми и малыш Камал и дочери Хадига и ‘А’иша, а также служанка Умм Ханафи. В первой части «Трилогии» Йасин и обе дочери обзаводятся семьями, девушки покидают родительский кров. На улице Каср аш-шаук стоит дом, который старший сын Ахмада Йасин получает в наследство от своей матери и первой жены Ахмада; туда Йасин переезжает, уже успев побыть в браке; там он живет со второй женой, а затем с третьей и сыном от первого брака Ридваном. На ас-Суккариййи расположен дом Шаукатов – матери-вдовы и двух братьев, за которых почти одновременно выходят замуж ‘А’иша и Хадига; в третьей части большое число эпизодов проходит при участии Ахмада и ‘Абд ал-Мун‘има, сыновей Хадиги. Важность хронотопа дома в «Трилогии» справедливо подчеркивал, например, египетско-британский литературовед С. Хафез [Hafez 2001]. Указание на это находится и в самих заголовках.

Тот факт, что автор первоначально замыслил написать единственную книгу под названием «Байн ал-касрайн», свидетельствует о том, что основное внимание нужно обратить именно на этот дом. При чтении эта гипотеза подтверждается: действие 2/3 глав (46 из 71) первой части «Трилогии» происходит в доме на Байн ал-касрайн. В начале романа подробно описывается повседневная рутина членов семьи и изображается семейный уклад1 дома, который кажется незыблемым. Патриарх во главе семьи принимает все важные решения, которые в первой части касаются в основном браков его детей. Хронотоп дома в первом романе, по классификации М. М. Бахтина, можно назвать семейно-идиллическим [Бахтин 2012: 470] с присущими ему чер- тами. Это замкнутый и самодостаточный мир с четкой иерархией: верхний этаж – обитель отца, на нижнем этаже находится вотчина женщин – кухня с большой печью. Традиционно организовано и время: распорядок довлеет надо всеми, и от этого мир статичен. На протяжении «Байн ал-касрайн» уклад подтачивается изнутри: сначала Амина [Mahfouz 2019b: 194–197] выходит из дома без позволения или сопровождения Ахмада (раньше она не могла и подумать о таком); затем Йасин разрушает брак с первой женой Зайнаб, которая приходится дочерью лучшему другу Ахмада (этот союз был инициирован последним, чтобы сблизить две семьи), изменив ей с ее служанкой [ibid.: 445–450]; Фахми продолжает участвовать в демонстрациях 1919 г. несмотря на то, что отец ему это запретил [ibid.: 492–498, 567–571]. Но во всех случаях Ахмад прощает домочадцев, а значит, смиряется с тем, что его авторитет уже не абсолютен. Роман «Байн ал-касрайн» кончается гибелью Фахми во время демонстрации, и эта смерть знаменует собой масштабные перемены и в семье (мы видим это по вводным главам «Каср аш-шаук»), и в Египте. Семейная идиллия уходит в прошлое. С учетом того, что автор первоначально озаглавил «Трилогию» как «Байн ал-касрайн», именно эти изменения и то, как человек их переживает, являются основной темой романа. Данной точки зрения придерживаются и исследователи [El-Enany 1993: 72; Кирпиченко 1992: 152–153].

В следующих частях все больше событий происходит за пределами семейного дома: лишь в 27 % глав «Каср аш-шаук» (12 из 44) и 20 % глав (11 из 54) «ас-Суккариййи» дом на Байн ал-касрайн является местом действия. Можно подумать, что в этих частях события в основном происходят в домах на одноименных улицах, но нет: лишь в 4 из 44 глав «Каср аш-шаук» действие разворачивается в доме Йасина, и в «ас-Суккариййи» 12 глав из 54 имеют местом действия дом Шаукатов. Представляется справедливой гипотеза В. Н. Кирпиченко о том, что эти заглавия указывают не на дома, а на поколения [Кирпиченко 1992: 170]: Йасин, представитель второго поколения, главенствует на Каср аш-Шаук, и этому поколению уделяется основное внимание во второй части «Трилогии», причем в наибольшей степени младшему Камалу, его становлению в качестве мыслителя и его несчастной любви. В «ас-Суккариййи» активно действует третье поколение, особенно дети Хадиги и Ибрахима – коммунист Ахмад и исламист ‘Абд ал-Мун‘им, которые живут в доме на одноименной улице. На их примере показано, что политическое самосознание египтян пробудилось, и они приступили к активным действиям. Именно это- го не хватает второму поколению «Трилогии», которому бездействие, зачастую вызванное сомнениями, не позволяет добиться успеха в профессии (Йасин, Камал) и семейной жизни (Камал, Йасин, ‘А’иша). Можно сделать вывод, что несоответствие заглавий «Каср аш-шаук» и «ас-Суккариййа» реальному значению домов в романе в некоторой степени нарушает изначальные читательские ожидания, однако заглавия указывают, что акцент смещается с дома на людей, и это подтверждает гипотезу о том, что крушение семейной идиллии является центральной проблемой книги.

Мы до сих пор не коснулись буквального лексического значения заглавий романов. «Байн ал-касрайн» в переводе с арабского означает «меж двух дворцов», «Каср аш-шаук» – «дворец страсти», «ас-Суккариййа» – «сахарная [улица]». Это реальные географические названия, но их выбор, возможно, не случаен. Ученый Канзасского университета Ф. ас-Салим предлагает следующую гипотезу расшифровки их смысла [as-Salim 2011: 35–53]: «Меж двух дворцов» означает переходный период до обретения национальной независимости; «Дворец страсти» показывает, что в обществе возобладали потребительские настроения, нацеленность на удовольствие; «Сахарная улица» продолжает эту тенденцию, а также символизирует переход к новому обществу, поскольку улица ас-Суккариййа – ближайшая к мосту через Нил, соединяющему старую и новую части Каира [Демидов 2012: 111–112]. У этой гипотезы справедливое обоснование: действительно, в «Трилогии» мы наблюдаем, что положение семьи ухудшается не только в физическо-материальном плане (Ахмад продает семейный бизнес, и в «ас-Суккариййи» в его бывшей бакалейной лавке торгуют шляпами; дом Шаукатов охватывает эпидемия тифа в конце книги «Каср аш-шаук»; старшее поколение рано стареет и уходит из жизни), но и в том, что касается нравственности. Так, в младшем поколении наиболее успешен Ридван – гомосексуал, который быстро получает повышение на государственной службе благодаря высокопоставленному любовнику; Камал, разочарованный в жизни, в «ас-Сукка-риййи» становится частым гостем публичного дома и много пьет. Эти вещи описаны в романе безоценочно, но в Каире того времени они не воспринимались иначе как свидетельства морального разложения.

С другой стороны, поскольку заглавия «Каср аш-шаук» и «ас-Суккариййа» были даны уже после завершения работы над книгами, их смысл не мог быть частью изначального авторского замысла. Страстный Йасин не случайно получает «дворец страсти» в наследство от матери, на ко- торую похож, но в целом значение этого дома, как было показано ранее, в «Трилогии» не очень велико. Кроме того, содержание «ас-Сукка-риййи» нарушает читательское ожидание, вызванное «сладким» названием, поскольку жизнь членов семьи горька, персонажей ждут болезни, тюрьма и уныние, составляющие контраст с семейной идиллией первой части «Трилогии».

‘Абд ал-Гаввады ушли от прежнего патриархального уклада, но плохо приспособились к жизни в новом мире, потому что не смогли отыскать другую продуктивную модель, на которой бы строилось их поведение. Абд ал-Мун‘им и его брат Ахмад стремятся реализовать себя в политике, но власть наказывает их тюрьмой независимо от противоположных (коммунизм и политический ислам) взглядов. Самые сильные травмы, которые мир наносит женщинам, – это потери близких; самим же им в большей степени, чем мужской половине семьи, удается обрести смысл жизни. Вероятно, это происходит потому, что женщины больше привязаны к домашнему укладу, а также, по мнению исследователей [El-Enany 1993: 78], более трудолюбивы, что помогает им жить дальше. Упадок семьи приходится на кризисное для Египта время, знаменующееся масштабными переменами, которые в заголовке выражены предлогом «байн» (араб. «между»). Заглавие «Байн ал-касрайн», по нашему мнению, означает не только переходный период в египетской политике, но и промежуточное положение семьи в самом мироздании.

Выводы

Заглавия «Каирской трилогии» четко обозначают ее в рамках творческого пути Махфуза, ориентируя читателя на предмет изображения – жизнь каирцев в первой половине XX в., и на особенности стилистики – реалистической и натуралистической. Топографические заглавия, традиционные для творчества Махфуза того периода, подчеркивают первостепенное значение места и времени в романах и дают понять, что столкновение человека с миром является главным конфликтом «Трилогии». История создания и хронотоп семейного дома показывают примат заглавия «Байн ал-касрайн» над названиями последующих частей; оно представляет собой целое, которое дополняется и расширяется при познании частей [Вольский 2004: 29]. Заглавие «Байн ал-касрайн» («Меж двух дворцов») не вызывает сомнений при интерпретации: родовой дом на Байн ал-касрайн символизирует центр мироздания и старые патриархальные устои, которые в течение романа постепенно разрушаются при переходе общества в новую эпоху (предлог «меж»). Заглавия «Каср аш-шаук» и «ас-

Суккариййа», указывающие на семейные дома второго поколения ‘Абд ал-Гаввадов, подтверждают укрепление перемен в мире. «Каср аш-шаук», или «Дворец страсти», оправдывает читательское ожидание содержанием: из всех частей именно она в большей степени посвящена любовной страсти. «Ас-Суккариййа» – наиболее проблематичное заглавие. С одной стороны, оно подтверждает ожидания читателя, поскольку персонажи в заключительной части «Трилогии» все чаще обращаются к низменным удовольствиям жизни. Однако семья приходит в упадок в материальном и моральном плане, что контрастирует с «сахарным» заголовком. Принимая во внимание, что «Трилогия» – роман-эпопея, можно экстраполировать судьбу ‘Абд ал-Гаввадов на все египетское общество межвоенного периода и даже на человечество в целом.

Примечание

• ¹    О хронотопе домашнего уклада см.: [Шутая, Лыткина 2015: 120–123].