Законы нравственной дисциплины в тибетском буддизме

В буддизме нравственность в первую очередь реализуется через принятие и соблюдение обетов. Буддийская этика немыслима без системы обетования. Даже само становление буддистом осуществляется путем ритуального принятия обета прибегания к Трем Драгоценностям (Будде, Учению, Общине) вплоть до Просветления [1].

Функционирование системы обетования в буддизме опирается на следующие идеи нравственного совершенствования личности:

• 1)    ритуальное принятие обета наделяет особой силой, благодаря которой резко возрастает способность реализовывать добродетели;

• 2)    совершение благого деяния в соответствии с обетом порождает значительно больше заслуг, чем аналогичное его совершение без предшествующего принятия обета;

• 3)    ритуальное принятие обета очищает от грехов и порождает заслуги;

• 4)    последующее соблюдение обета накапливает собрание заслуг;

• 5)    наличие обетов чисто психологически содействует воздержанию от дурного и осуществлению хорошего.

Таким образом, система обетования нацелена на интенсивное формирование и реализацию нравственного поведения телом, речью и разумом и достижение таким образом сотериологических целей. Особенное значение этой системы подчеркивал основатель доминирующей в буддизме Центральной Азии «желтошапочной» традиции Гелуг Цонкапа (1357-1419), который еще в самом начале своей религиозной деятельности выступил с циклом проповедей о необходимости соблюдения во всей чистоте обетов нравственной дисциплины (Винаи), являющихся фундаментом самого существования буддизма [2].

В тибетском буддизме обетование разворачивается в двух направлениях. Первое - это линия «индивидуального спасения» (пратимокша). Она задастся дихотомией «мирское - отрешенное от мира» и имеет восемь основных значений, в качестве которых выступают статусы индивидов, а именно: 1) мирянин, 2) мирянка, 3) послушник, 4) послушница, 5) монах, 6) монахиня, 7) готовящаяся стать монахиней, 8) принявший однодневный обет.

Особенной характеристикой обетования этой линии «индивидуального спасения» считается са-мообузданис путем воздержания от пагубного поведения телом, речью и разумом, максимальное проявление подобного самообуздания может быть представлено в следующей формулировке: «Не причиняй вреда никому».

Обязательным для всех буддистов является обет прибегания к Трем Драгоценностям. С точки зрения прибежища буддистом является тот, кто принимает Будду, его учение (дхарму) и духовную общину (сангху). Многие миряне ограничиваются только этим, однако они могут принимать пять обетов мирян - это отказ от убийства, воровства, лжи, прелюбодеяния, применения интоксикантов, то есть алкоголя, наркотиков и т.д. При этом миряне свободны в выборе: принять обеты в полном составе или только некоторые из них. Мирские обеты являются основой нравственной дисциплины, которую необходимо соблюдать даже и при принятии бодхисаттовских и тантрийских обетов.

В тибетской традиции Винаи послушники должны принимать тридцать шесть обетов, монахи -двести пятьдесят три, а монахини - триста пятьдесят семь.

Таким образом, различию обетов воздержания, сужающих возможности проявления неблагой мотивации, соответствует различие дисциплинарных статусов. Такое различие в предписаниях основывается на том, что в положении мирянина весьма сложно достичь состояния Будды в силу присутствия множества препятствующих тому факторов, потому учение тибетского буддизма ориентировалось в основном на монашество. Монастыри вместе с проживающими в них монахами, которые отрешились от всего мирского и целиком поглощены только религиозной деятельностью, стали для тибетского буддизма своеобразными опорными пунктами. Статус отрешившегося от мира (правраджи-та) был очень высок, о чем свидетельствует былое наличие в Центральной Азии огромного количества монастырей с впечатляющим числом монахов, послушников и проходящих курс обучения учеников. Однако в настоящее время нет благоприятных условий для подобного процветания монашества в Тибете, Индии и других ареалах традиционного распространения буддизма. Поэтому, например, большинство лам (священнослужителей) в монастырях-дацанах Бурятии, Тывы и Калмыкии являются мирянами-тантристами, которые занимаются преимущественно совершением положенных ритуалов, проведением соответствующих молебнов (бурят, хуралов), а также обслуживанием мирян (гадание, обряды, лечение).

На Западе монашеский образ жизни с его строгой дисциплиной еще менее приемлем. Несмотря на это, в европейских странах и Америке все же действуют монастыри основной школы монашеского направления в тибетском буддизме - Гслугпа, в которых правила значительно по сравнению с тибетскими образцами смягчены и сокращен курс обучения. Подобные изменения объясняются тем, что, попав в другие социокультурные условия, школа Гелугпа, в которой отношение к Тантре было наиболее строгим, вынуждена была пересмотреть свои позиции и приспосабливаться к новым реалиям.

Таким образом, понимание неизбежности и необходимости адаптации учения с учетом особенностей западного социума и специфических черт западного человека привело к тому, что современные тибетские наставники, проповедуя на Западе, ориентируются в основном на мирян.

Вместе с тем несправедливо одним только вынужденным пересмотром основ учения в условиях западной культуры объяснить вышеназванную тенденцию. Любой человек, независимо от касты или убеждений, может практиковать Учение, не принимая ни одного обета. И точно так же тот, кто нарушил или отверг какой-либо обет, ни в косм случае нс изгоняется и не отстраняется от буддийской практики. Уже сам факт того, что были выработаны системы обетов и для мирян, должен развеять бытующее среди не тибетцев представление о том, что наличие в Тибете вплоть до 1959 г. такого большого числа монахов означало одновременно и необходимость стать монахом для того, чтобы следовать буддийским путем. На самом деле не обязательно даже возлагать на себя обеты мирянина, чтобы воплощать в своей жизни Дхарму. Это проявление той степени свободы, которая характерна для буддизма в целом, и такой подход очень подходит для западного менталитета [3].

Что касается принятия монашеских обетов женщинами, то в тибетском буддизме до последнего времени не было монахинь, так как еще в давние времена прервалась традиция передачи соответствующих обетов. Для проведения ритуала принятия полных обетов монахини необходимо присутствие обязательно десяти монахов и десяти монахинь. В Тибете монахини не могли принять полные монашеские обеты из-за отсутствия монахинь с полным монашеским посвящением. Несмотря на то, что в «Афоризмах о дисциплине» перечислены правила для монахинь, на практике они не применяются |4]. В настоящее время система передачи полных обетов монахини существует и успешно работает в китайской и корейской традиции Махаяны. Желающие стать монахинями принимают обеты в Гонконге, на Тайване при финансовой поддержке Кагью Дхарма центра в Гонконге.

Второе направление в системе обетования устанавливается в связи с наличием в буддизме разных путей совершенствования. Обычно выделяют путь достижения освобождения ради самого себя -Хинаяну (Малую Колесницу), которую подразделяют на Шравакаяну (Колесницу Слушателей) и Пратьекабуддаяну (Колесницу Самопросветляющихся), а также путь обретения положения Будды ради спасения всех существ - Махаяну (Великую Колесницу), которую делят на Парамитаяну (Колесницу Совершенств), опирающуюся на метод практики шести или десяти парамит (совершенств), и Ваджраяну (Алмазную Колесницу), или Тантру, делающую упор на использование особенных методов (созерцание идамов-божеств и др.). В связи с этим тибетские буддисты выделяют три типа нравственности: 1) нравственность личного освобождения достигается главным образом путем воздержания от поступков и высказываний, которые могут причинить вред; 2) нравственность заботы о других живых существах, или нравственность Бодхисаттв, достигается главным образом путем недопущения эгоистичности ума, 3) в основе нравственности тантры лежат особые методы, дающие возможность представить полностью развитые тело и ум, что позволяет успешно помогать другим живым существам. Эта нравственность открывает путь к воздержанию, благодаря которому индивид оказывается в состоянии превзойти свое ограниченное телесное и умственное восприятие и увидеть себя преисполненным сияния мудрости и сострадания [5].

В тибетском буддизме, как принято считать, нет следующих по пути Хинаяны. Однако есть такие буддисты, которые в соответствии с теорией известного индийского миссионера Атиши (982-1054) и Цонкапы о трех типах личности занимаются практикой ступеней «низшей» и «средней» личности для того, чтобы впоследствии достичь ступени «высшей» личности, став Махаянистом. Для этой категории лиц принятие специальных обетов является необязательным, хотя желательно использование обетования для культивирования присущих им установок на достижение истинно высокого (хорошего рождения) и подлинно хорошего (освобождения для себя лично).

Все Махаянисты принимают общие для них обеты, а именно: фундаментальный для бодхисаттвы (обычного святого последователя Махаяны) обет достижения положения Будды ради спасения всех существ, а также обеты не совершать восемнадцать падений и сорок шесть грехов [6].

Обет достигнуть состояния бодхисаттвы включает, согласно Махаяне, четыре цели: 1) принести спасение всем существам, 2) искоренить в себе все страсти, рожденные сансарой, 3) достичь истины и затем проповедовать ее другим и 4) наставить других на путь, ведущий к достижению состояния Будды. Давший этот обет отказывается от нирваны до тех пор, пока все живые существа не будут спасены от круговорота бытия и не достигнут Просветления. Догмат о Вечном Проклятии несовместим с этим универсальным альтруизмом, и, как говорил христианский философ Ориген, «он не совместим со всеохватывающей Любовью Благого Закона» [7].

В краткой форме Махаянского «Прихода к Прибежищу» говорится: «Прибегаю к Трем Драгоценностям! Да освобожу я всех живых существ! Да будет достигнуто Просветление! Да зародится истинная просветленная мысль!» [sKyabs ‘gro], В этой формуле заложен весь смысл буддийской практики Махаяны. Поэтому индивид, принимая обет бодхисаттвы, должен направлять свою деятельность на благо всех живых существ без какого бы то ни было исключения. Объектом его бодхи-саттвовской деятельности становится вся полнота живых существ. Поэтому здесь нс должно быть близких, чужих и безразличных. В этом смысл практики «Четырех безмерных» - безмерной любви, безмерного сострадания, сорадования, равностного отношения ко всем. Суть этой практики заключается в молитве «Все живое да вольется в блаженство до самых основ своих! Все живое да избавится от страданий и самих основ его! Все живое да не расстанется с блаженством, чуждым мучению! Все живое да не имеет мысли вредить чужим, любить близких, но имеет мысли, равные для всех!» Такая практика блокирует проявление клеш на эмоциональном уровне, вырабатывает высшую мотивацию, на базе которой развивается бодхичитта.

Специфической характеристикой Махаянских обетов служит их общая ориентация на осуществление блага для других, а максима может быть сформулирована в следующем виде: «Приноси пользу всем другим существам». Таким образом, данная координата имеет три основные значения, в качестве которых выступают статусы буддиста: (1) не ставшего еще на путь Махаяны, (2) ставшего на путь Махаяны в виде Парамитаяны, (3) вошедшего в Тантру.

Тантрист добавляет к бодхисаттовским обетам еще целый ряд обетов, устанавливаемых в соответствии с той конкретной тантрийской системой, в которой он получил посвящение.

Особое значение в тибетском буддизме придается тантрийским обетам, поскольку считается, например, что простое соблюдение обетов высшей из тантрийских систем [8] (Ануттара-йога-тантры) даже без созерцательной практики может обеспечить обретение положения Будды максимум через шестнадцать реинкарнаций. Сущность тантрийских обетов - в воздержании от действий, которые помешают добиться успехов в практике, они «способствуют устранению обыденной видимости и порождению в себе очищенного божественного восприятия мира» [9], Их нарушение считается падением (коренным или грубым), вызывающим рождение в плохих формах жизни (аду и т.д.) и блокирование продвижения по пути совершенствования на очень продолжительное время. «Это пример со змеей внутри бамбука. Змее не уползти ни вправо, ни влево; она может двигаться только вверх или вниз. Движение вверх называется «прямо вверх»: это значит, что мы готовы войти в чистую землю Будды. С другой стороны, есть и «прямо вниз»: это относится к нарушителям самайи» [10].

Тантрийские обеты получают во время ритуала посвящения (абхишека). Характерной для последних лет стала следующая ситуация: с одной стороны, не так уж и много буддийских Учителей (гуру), которые могут и имеют право давать высшие посвящения, а с другой - многие желают полу- чить подобные посвящения. Поэтому сейчас весьма распространенной является практика, когда известный тантрийский Учитель дает в разных странах посвящения сразу сотням и тысячам людей, многие из которых имеют довольно смутное представление даже о буддизме, не говоря уж о знании обетов. В силу этого полученные ритуально обеты не могут соблюдаться должным образом, что, согласно буддийскому Учению, должно привести к крайне тяжелым кармическим последствиям. Чтобы хоть как-то исправить положение, на западных языках издаются книги, в которых описываются тантрийские практики и обеты. Но подобные публикации фактически идут вразрез с обетом, согласно которому не следует открывать доступ к тантрийскому учению для тех, кто не получил соответствующего посвящения. Кроме того, для очищения от неизбежного нарушения обетов тантрийский Учитель должен периодически давать повторные посвящения. Создается некоторая тенденция к «оригинальному» способу буддийского совершенствования, которое сводится главным образом к тому, чтобы регулярно получать разные тантрийские посвящения, так как эти ритуалы обладают сильным очистительным действием и наделяют большим благословением. Тантрийские Учителя, очевидно, идут на это вполне сознательно, считая, что польза значительно перевешивает возможный вред, ориентируясь на достигаемое посредством посвящений постепенное улучшение общей кармы как всех существ вообще, так и непосредственно получающих посвящения, делающее их все более и более подготовленными («созревшими») для правильных занятий тантрийской практикой.

Несколько особое положение в тибетском буддизме занимает тантрийская система Калачакры, посвящения в которую еще в давние времена производились периодически и давались сразу множеству самых разных людей, включая даже грудных младенцев. Это делалось и делается сейчас потому, что подобные ритуалы, по мнению тантристов, оказывают весьма благотворное воздействие на окружающий мир, а также, вероятно, для того, чтобы возможно большее число людей установило посредством посвсщения мистическую связь с божеством Калачакрой и благодаря этому смогло родиться в мифической стране Шамбале и принять участие в предрекаемой некоторыми авторитетными тибетскими святителями шамбалинской войне со злом на стороне правых сил.

Учение Калачакры принадлежит к категории тантр высшей йоги и является поэтому тайной доктриной. В древние времена все тантрические учения практиковались и передавались с чрезвычайной осторожностью. Открытая публикация тантрической литературы не поощрялась, а доступ к ней был ограничен узким кругом посвященных. Однако за последнее столетие многочисленные западные ученые и энтузиасты очень много писали о тантрическом буддизме, часто без должного понимания системы в целом. Это вызвало и, к сожалению, продолжает вызывать множество ошибочных и искаженных представлений, связанных с природой тантрической практики и самого учения тантры.

Учение тантры высшей йоги считается наиболее могущественным из всех учений Будды, поэтому, давая наставления по пути нравственного совершенствования, тибетские учителя делают акцент на пути Махаяны, а внутри него - на Ваджраянс. Ее методы особенно полезно использовать именно в тех условиях, в которых оказалось ныне человеческое сообщество. Глобальность современных проблем соответствует высшему уровню мотивации - преодолению своих проблем и недостатков, чтобы стать помощником для других. «В Эпоху Раздора люди редко бывают дружелюбны; скорее они пытаются обставить друг друга. Эта фундаментальная страсть к соревнованию и дала название этой эпохе. Но именно в этом и кроется причина того, что Ваджраяна идеально соответствует нашему времени. Чем сильнее беспокоящие эмоции, тем больше возможность узнавания своей изначальной пробужденности. В эру Майтрейи все будут любить друг друга, но никто даже не услышит слова «Ваджраяна»; этих учений попросту не будет» [11].

Тантра особенно подходит для западного образа мышления: являясь самым быстрым из всех путей, она привлекает западного человека, стремящегося к получению мгновенных результатов. При использовании техник тантры высшей йоги на основе трех высших навыков, сострадательного стремления бодхисаттвы к высшему просветлению и практики шести совершенств можно достичь просветления уже в этой короткой жизни. Более того, суть тантрийского учения заключается в трансформации сознания, а на Западе хорошо понимают принцип трансформации энергии - по крайней мере, на материальном уровне. И, наконец, тогда как мощный взрыв желаний считается серьезным препятствием для практики большинства духовных учений, в Тантре он играет роль положительную, поскольку желание выступает в качестве импульса, дающего интенсивный толчок к достижению высочайшей цели [12].

Выделение двух указанных направлений и присущих им значений позволяет легко установить положение любого буддиста в системе обетования. Например, монах-тантрист имеет монашеские, общемахаянские и тантрийские обеты, а послушник-Махаянист - тридцать шесть обетов послушника и общеМахаянские.

Обычно считается, что основные обеты линии «индивидуального спасения» принимаются только один раз и должны соблюдаться до момента смерти, а Махаянские могут приниматься многократно и должны соблюдаться также и в следующих рождениях. Поскольку обеты в выделенных указанных выше группах могут дублироваться или даже оказываться несовместимыми, то в тибетской литературе жанра «Три обета» (sdom gsum) рассматриваются специально вопросы о взаимоотношениях между обетами, их иерархии и т.п. Однако следует признать, что решение этих вопросов тибетскими буддистами отличается большим разнообразием.

Само принятие обетов создает определенные заслуги, а совершение или воздержание от деяний в качестве соблюдения обетов дает больший эффект, чем до принятия обетов. Нарушение же обетов усиливает накопление отрицательного. С другой стороны, соблюдение обетов блокирует проявление отрицательной кармы и активизирует проявление положительной. Рекомендуется ежедневно обновлять обеты. Тибетские буддисты считают, что в момент принятия обета передается сила, которая будет тянуть к нирване. При ежедневном принятии обетов эта сила обновляется и возрастает. Это также даст установку, программу нравственного поведения на день, способствует определенному напряжению мысли в течение дня. Поэтому в Махаяне ежедневная практика начинается с принятия основных обетов буддиста-Махаяниста, а именно - прибегания к Трем Драгоценностям и порождения мысли бодхисаттвы, а в Тантре занимаются шестиразовой гуру-йогой, в которой принимаются тантрийские обеты. Если все же есть нарушение обетов, то необходимо покаяться и принять твердое решение больше не совершать их.

Следует отметить то, что присущая человеку эгоцентрическая ориентация на заботу только о себе самом, подогреваемая современной широкой пропагандой идеалов потребительского общества, привела к формированию и укреплению установки на безудержное инкорпорирующее поглощение ценностей самого различного рода, в том числе даже чисто духовных. Люди хотят только получать, причем желательно уже в готовом виде, не прилагая к этому никаких особых усилий и ничего не давая взамен. Сюда не очень-то вписывается принятие обетов, соблюдение которых ограничивает свободу безудержного хотения и налагает определенные обязательства.

Однако в современном мире есть много людей, которые склонны к соблюдению этики, но при этом в силу распространенности рационализма считают нужным твердо обосновать необходимость принятия тех или иных норм нравственного поведения.