Зарубежный опыт противодействия коррупции

Наиважнейшими глобальными угрозами человечеству в XXI веке, наряду с экологической, демографической, террористической и опасностью быстро распространяющихся и часто неизлечимых болезней, являются проблема «Север — Юг» и весьма близкая к ней проблема бедности [9].

Суть первой состоит в разнице доходов и уровня жизни между государствами, которые подразделяются на страны северного и южного полушария [10]. Вторая же означает, что две трети населения мира тратят до 10 долларов в день, количество людей, живущих менее чем на 2 доллара в день, составляет в мире 2,5—3 миллиарда человек (из них миллиард человек являются сверхбедными, то есть тратят менее доллара в день) [11].

Обе эти проблемы в значительной мере порождены коррупцией и являются ее прямым следствием. Коррупция — это моральное разложение должностных лиц и политиков, выражающееся в незаконном обогащении, взяточничестве, хищении и срастании с мафиозными структурами [17]. Более полное определение дается в Федеральном законе № 273-ФЗ от 25.12.2008 «О противодействии коррупции»: «злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего служебного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предо- ставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами». Слово «коррупция» происходит от латинского corruptio (переводится как «подкуп» и одновременно «порча»), что необычайно точно отражает суть данного явления. Подкуп должностных лиц, словно мифическая порча, вызванная злой магией, разъедает, подтачивает самые основы государственной власти. Коррупция наносит колоссальный вред экономике, политике, социальной сфере.

Коррупция возникла вместе с появлением государства, и сразу же их правители осознали пагубность данного явления. Многие государственные деятели пытались бороться с ней, причем некоторые из них обладали огромной и почти безграничной властью. Бросали ей вызов и великие либеральные реформаторы, такие как Александр II Освободитель, и тираны, подобные И. В. Сталину. Многих ждала неудача, и лишь некоторым выдающимся политикам улыбнулась фортуна. Говорить здесь об удаче, конечно же, весьма наивно — главными факторами победы в данном случае выступают государственный ум, политическая воля и здоровый, разумный патриотизм (преданность своему отечеству, своему народу [8]).

Так, Ли Куан Ю, отец сингапурской нации и первый правитель этого крошечного, но весьма высокоразвитого в экономическом и социальном плане государства, практически победил коррупцию с помощью комплекса жестких мер, порой нарушающих общепринятые в цивилизованных странах права человека. Для чиновников, подозреваемых в коррупции, была установлена «презумпция виновности» — откровенно антидемократическая мера; если обвиняемый не мог доказать законность своих доходов, то автоматически признавался виновным, к нему применялись такие меры наказания, как лишение свободы и конфискация имущества. Справедливости ради заметим, что, хотя Сингапур и является государством, где систематически применяется смертная казнь, на коррупционеров она не распространяется, применяют ее к убийцам и лицам, занимающимся контрабандой наркотиков [15]. И, кроме того, комплекс мер по борьбе с коррупцией в Сингапуре включал в себя не только репрессии, но и различные поощрения (значительное увеличение зарплат госслужащим и рост их социального статуса), а также активное использование средств массовой информации и прочих приемов пропаганды. Похожие меры противодействия коррупции были применены и в Гонконге, который в начале 1970-х годов отличался высочайшим ее уровнем — 94 % всего государственного сектора было пронизано мздоимством, и даже дворники отказывались надлежащим образом выполнять свои обязанности без дополнительного вознаграждения [7]. В результате и Сингапур, и Гонконг в настоящее время демонстрируют крайне низкий уровень коррупции, опережая по этому показателю такие высокоразвитые страны, как США, Канада, Япония и Австралия [14]. В то же время по уровню инвестиций и легкости ведения бизнеса они также занимают лидирующие места [13], как и по уровню здравоохранения [12].

Некоторые отечественные правоведы, например, профессор Н. А. Лопашенко [18], полагают, что для России, которая, согласно первой статье Конституции, является демократическим и правовым государством, методы Сингапура или Гонконга неприемлемы, так как часть их, и в первую очередь «презумпция виновности», противоречит идеям и принципам либерализма, среди которых одним из важнейших является верховенство закона. Исследователи напоминают, что в России уголовно-процессуальное законодательство западного типа, в основе которого лежит принцип: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда».

Но если опыт вышеназванных стран нам не подходит, обратимся за советом к другим государствам. В современном мире выделяют четыре модели коррупции — европейскую, азиатскую, африканскую и латиноамериканскую [1]. Только некоторые страны крупнейшей части света, и прежде всего «четыре азиатских тигра», могут похвастаться низким уровнем коррупции. А на «черном континенте» и вовсе преобладают правительства, возглавляемые клептократами, живущими в сказочной роскоши, в то время как большинство подданных существуют в условиях крайней нищеты. Так, президент, а в дальнейшем император Центральноафриканской республики Жан Бедель Бокасса располагал золотым троном весом в две тонны, бриллиантовой короной, сотней дорогих автомобилей, двумя десятками жен, полусотней детей и одним стоматологом на всю трехмиллионную державу [2].

Для стран Центральной и Южной Америки характерно, что попустительство коррупции дает возможность теневым и криминализованным секторам экономики достигнуть могущества, соизмеримого с государственным. Спохватившаяся власть оказывается на десятилетия втянутой в жесткое прямое противостояние с мафией, образующей государство в государстве. Экономическое благополучие становится задачей не только недостижимой, но даже второстепенной на фоне других проблем. Постоянная политическая нестабильность увеличивает шансы установления диктатуры на волне борьбы с коррупцией, а вслед за этим возрастает вероятность перехода к африканской модели [6].

И только европейская модель (сюда же мы отнесем и страны Северной Америки — США и Канаду) характеризуется относительно невысоким уровнем коррупции при почти полном отсутствии низовой коррупции (в нижнем и среднем эшелонах власти), что не исключает периодического возникновения скандалов, связанных со взяточничеством или злоупотреблением властью среди высших чиновников и политиков. Низкий уровень коррупции поддерживается комплексом мер — институциональных, организационных, правовых, наряду с эффективным действием традиции, культуры и институтов гражданского общества. И хотя большинство государств, в которых реализуется данная модель, проходят, как правило, этап исторического развития, характеризующийся весьма высоким уровнем коррупции, в настоящее время он является крайне низким, причем борьба с коррупцией осуществляется в соответствии со строжайшим соблюдением всех прав человека.

Так, в Швеции противодействие коррупции строится на «трех китах».

Первый — это продуманное, но вместе с тем гуманное законодательство. Ответствен- ность за взяточничество предусмотрена в главе 20 Уголовного кодекса, причем самым строгим наказанием является лишение свободы сроком на 6 лет [5].

Второй — это воспитание. С детства людям внушается, что необходимо всегда быть честным во всех отношениях, соблюдать контракты, платить по своим счетам, а взятки просто не должны присутствовать в нормальном обществе [16].

И третий — это общественный контроль за деятельностью чиновников и бизнесменов. Важную роль здесь играют средства массовой информации, предающие огласке любые случаи коррупции, невзирая на должности и положение в обществе замешанных в них лиц. Помимо СМИ, можно отметить общественные объединения, например, «Институт против взяток» и органы, осуществляющие парламентский антикоррупционный контроль [19]. Да и сами граждане охотно помогают правоохранительным органам. В соответствии с законом об информаторах, любой сотрудник может позвонить в полицию или редакцию СМИ и сообщить о подозрениях в коррупции на своем рабочем месте, не опасаясь последствий со стороны работодателя [4].

Таким образом, мы многое можем позаимствовать из зарубежного опыта противодействия коррупции. Конечно, борьба с ней должна носить системный характер и затрагивать самые разные сферы общественной жизни. Нам надлежит применять воспитательные меры, средства пропаганды и общественного контроля.

Но важная роль должна быть отведена законодательству. Возможно, его следует смягчить (так, максимальная санкция статей 290 и 291 УК РФ составляет 15 лет лишения свободы — столько же, сколько и за убийство), но только в том случае, если государство покажет свою способность к реализации принципа неотвратимости наказания.

Кроме того, в законодательстве нашей страны отсутствует всякая ответственность за так называемое коррупционно опасное поведение руководителя, в частности, протекционизм, фаворитизм и непотизм. Это следует исправить, например, добавив в ст. 290 УК РФ («Получение взятки») соответствующее отягчающее обстоятельство или сконструировав отдельную норму уголовного права.

Наконец, своеобразной лазейкой для начинающего взяточника является статья 575 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которой запрещается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает трех тысяч рублей. Возможно, данную норму следует отменить, по крайней мере относительно должностных лиц. Ведь, например, государственные служащие Канады вынуждены обходиться без подарков и подношений, так как им запрещено их принимать [3].

И даже из опыта Сингапура и Гонконга мы можем почерпнуть важные вещи. И в первую очередь самые важные, на наш взгляд, принципы борьбы с коррупцией — системность и бескомпромиссность.