Зарубежный опыт противодействия коррупционным проявлениям и его интеграция в российскую действительность

В условиях глобализации и интеграции всех сфер жизни и деятельности появляются новые возможности во взаимодействии с иностранными государствами и их способами и методами борьбы с преступностью, в том числе коррупционной направленности [8]. Конечно, в каждой стране свои особенности противодействия данному явлению, которые сложились на фоне этнических, исторических и социальных условий. И, возможно, способы, которые являются эффективными на территории одного государства, могут быть абсолютно не рабочими в границах другой страны. Однако, эти способы должны быть изучены наукой, и ей же должны быть рассмотрены перспективы и возможности внедрения этих мер в правоохранительную систему нашей страны с возможным их приспособлением под конъюнктуру российского общества [4].

Анализ зарубежного опыта

Итак, рассмотрим ряд государств, в которых имеются отличные от российских способы противодействия преступлениям коррупционной направленности.

Соединенные штаты Америки

США государство с самой сильной экономикой в мире, с прогрессивными взглядами на устройство государственности и социальной политикой. Возникает вопрос - как же правоохранительная система США борется со взятничеством [3].

Нет ничего более действенного, чем что-то банальное и простое. Законодательство США и России в данном вопросе отличается кардинально. Если в России незаконность нахождения у гражданина имущества или денежных средств на правах собственности, должно доказывать государство, принимая на себя материальные затраты, связанные с обличением лица в совершении преступления и доказывании его вины, то закон США относится к данному вопросу гораздо менее толерантно и демократично [10]. Там все устроено просто: если инспектирующее лицо приходит к человеку и просит разъяснить откуда у него этот дом, яхта, вилла, автомобиль, и человек не может документально подтвердить законность нахождения у него этого имущества, то он без длительных судебных разбирательств направляется в место лишения свободы, при этом всё имущество переходит в собственность государства. При этом лицо получает до 15 лет лишения свободы и троекратный штраф [9].

Китай

Антикоррупционное законодательство поднебесной, вероятнее всего, является самым суровым в мире. За взятничество и присвоение государственного имущества грозит смертная казнь. Такой способ противодействия коррупционным проявлениям в Китае появился в конце 1970-х годов. При этом расстрел осуществляется публично, с демонстрацией на ряде государственных СМИ. Количество обвинительных приговоров может превышать трех тысяч ежегодно. Данные меры направлены на искоренение коррупции в государственных органах и корпорациях. Так же в судебной практике имеются прецеденты, когда виновному отрубали руку. Такой же ответственности подлежит лицо, уличенное в краже государственного имущества, в Арабских Эмиратах.

Всем известно, что запретный плод сладок, и, в связи с этим чиновники КНР всячески пытаются обогатиться за счет своих полномочий. Однако власти Китайской Народной Республики запретили госслужащим приобретать имущество по заниженным ценам, обеспечивать себе должности после ухода на пенсию. Помимо этого, государство организовало специальные учебные курсы, где людей учат не поддаваться соблазну совершить коррупционное преступление. При этом данные курсы посещают и члены семьи чиновника, детей водят на экскурсии в тюрьмы, где отбывают наказание лица, осужденные за взятничество. Также, человека, не могут расстрелять пока он или его родственники не оплатят стоимость патрона [5].

Но, стоит сказать, что принимаемые меры не приносят ожидаемых плодов. Так, согласно исследованиям Transparency International [1], , КНР в 2018 году заняла 86 позицию. Такое противоречие связано и избирательностью наказания. В Китае говорят: «Крупные коррупционеры выступают с докладами о борьбе с коррупцией, средние производят ревизии, а мелкие – попадают в тюрьму». Но, порой привлекают и «больших» преступников. Так к 2017 году к смертной казни был приговорен китайский миллиардер, основатель Hanlong Group Лю Хань. Он был признан виновным по 17 статьям уголовного кодекса КНР, оштрафован на 300 млн юаней (3 млрд руб.) и расстрелян. Такую же ответственность понесли еще 4 человека из ближайшего окружения Лю Ханя.

Примечательно, на Кубе коррупционерам также грозит смертная казнь.

Гонконг

Гонконг, еще одна страна, которая смогла разработать эффективную систему борьбы со взятничеством. Еще 30 лет назад весь государственный сектор буквально «по уши» был коррумпирован, но властям удалось переломить ситуации рядом мер. Первое – это учреждение антикоррупционной службы, сотрудники которой сразу получают «космическую» зарплату. Государство решило, что проще дать большой, но законный доход этому узкому кругу лиц, чем ежегодно терять миллиарды долларов в следствии коррупционных преступлений. Второе – в стране была введена система, по которой лицо само должно доказывать право на собственность, что все имущество было куплено на честно заработанные средства. Система -аналогичная системе США. И третье – журналистов допустили до дел государственных служащих. Решение спорное, ведь оно может повлечь распространение государственной тайны, однако, в борьбе с коррупцией данная схема показала себя рабочей.

В совокупности, принятые меры позволили за небольшой период времени занять Гонконгу 16 место из 176 в международном рейтинге по уровню коррупции.

Сингапур

В этой стране в рамках антикоррупционной политики было введено: увеличение штата и круга полномочий судей, ужесточена ответственность за взятничество, введение правила «презумпции коррумпированности», которое гласит, что подозреваемый во взятничестве, считается виновным до тех пор, пока не докажет свою непричастность. Такие жесткие меры позволили Сингапуру войти в топ-7 стран, с самым низким уровнем коррумпированности государственного сектора.

Южная Корея

В этой стране с 1999 года действует система OPEN (открытости и общественного контроля). Данный онлайн-сервис в режиме реального времени позволяет осуществлять контроль за процессом рассмотрения заявлений, жалоб и обращений в государственные службы, делая работу чиновников предельно прозрачной. Введение данной системы снизило риски принятия незаконных решений по заявлениям граждан, ведь их стало невозможно спрятать от общественного контроля. Затягивание процессов стало невозможным, а значит и необходимость их ускорения с помощью взяток отпала.

Но ключевую роль сыграл новый закон «О борьбе с коррупцией», вступивший в действие в Южной Корее с 1 января 2002 года. Каждый совершеннолетний гражданин получил право инициировать проверку в отношении любого чиновника. Закон обязал главный антикоррупционный орган страны – Комитет по аудиту и инспекции – начинать расследование по любому заявлению.

Политика открытости функционирования бюрократического аппарата привела Южную Корею на 52-е место.

По версии Transparency International [2], Голландия является страной с наиболее низким уровнем коррупции – 8 место. Для того чтобы достичь подобного успеха, нидерландским властям пришлось принять несколько антикоррупционных мер. Так, местным чиновникам, попавшимся на взятке, запрещается работать в государственных организациях, также они лишаются всех социальных льгот и гарантий.

Чтобы определенную должность не занял потенциальный коррупционер, в Голландии организована специальная система подбора персонала [6].

Кроме того, в крупных ведомствах, сотрудники которых могли бы злоупотреблять своими полномочиями, существуют службы внутренней безопасности, которые следят за действиями чиновников и выявляют их ошибки [7].

Эффективной мерой в борьбе с коррупцией является разрешение СМИ обнародовать случаи противоправного поведения и проводить расследования. Кроме того, голландских чиновников, на которых не пала тень подозрения в коррупционных деяниях или сообщивших о злоупотреблении должностными полномочиями своих коллег, материально поощряют.

Заключение

Оценка вышеизложенных мер противодействия коррупционным проявлениям за рубежом показывают, что каждое государство самостоятельно выбирает стратегию решения данной проблематики с учетом исторических, социальных, культурных и экономических аспектов. Однако, некоторые меры универсальны и могут применяться вне зависимости от территориальных и генетических особенностей, человек есть человек и ряд мер, по нашему мнению, целесообразно интегрировать в отечественную систему противодействия коррупции.

Так, эффективным было бы создание в РФ системы, при которой подозреваемый сам доказывает свою невиновность в причастности к коррупционным преступлениям – по аналогии с США [11].

Учреждение ряда обязательных ежегодных мероприятий, проводимых с обучающимися старших классов школ, студентами и слушателями образовательным организаций и учреждений среднего и высшего образования, а также показательные судебные процессы над виновными в совершении указанных преступлений [12].

Также считаем, что реформации должна подлежать и главная служба, которая в настоящее время осуществляет деятельность по выявлению и документированию коррупционных преступлений, а именно под- разделения ЭБиПК МВД России. Необходимы меры и институты, позволяющие в ряде случаев без наличия судебного санкционирования проводить ОРМ, так как зачастую промедление, связанное с получением судебной санкции, срывает всю деятельность по изобличению виновных лиц, и они уходят от заслуженного наказания.

Помимо этого, необходима реформа сферы прокурорского надзора за ОРД ОВД, так как в настоящее время действующие сотрудники подразделений ЭБиПК МВД России отмечают, что нередко прокурорский надзор на этапе документирования преступления, препятствует полноценному процессу изобличения по-

Меры, связанные с учреждением смертной казни, по нашему мнению, в российских условиях будут не действенны, это подтверждает и опыт КНР. Это приведет лишь к модернизации способов совершения коррупционных преступлений и к более высокой их латентности.

Таким образом, на основе зарубежного опыта возможно внедрение в российскую действительность аналогичных способов и приемов противодействия коррупции в сфере государственной власти. Это потребует модернизации как правоохранительных структур, так и социальных, экономических, политических и культурных институтов.

дозреваемых.