Заселение города Армавира (к вопросу изучения социально-экономической истории Кубанского края XIX в.)

История возникновения Армавира изучалась известными учеными: Ф.А. Щербиной, С. Ивановым, Д. Ланге [1], В.Б. Виноградовым [2], Игорем Колесовым [3] и другими исследователями. Все они определяли отправной точкой армавирской истории момент начала переселения так называемых горских армян из горных поселений к левому берегу Кубани. Предки горских армян переселились в Черкессию из Крыма в XV в., и, прожив среди адыгов в горах около 300 лет, армяне полностью утратили свой национальный облик, переняв у адыгов их язык, нравы и особенности быта, сохранив, однако, свое этническое самосознание и армяногригорианскую веру. Таким образом возникла своеобразная этническая группа черкесогаев (Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года. Краснодар, 1997. С. 24). О высокой степени интегрированности армян в адыгское общество свидетельствуют записи священника И. Хозрова, который был лично знаком с состоянием армянской общины в Черкессии до начала ее массового переселения в русские пределы. Хозров писал о черкесских армянах: «Тамошние армяне ничем не отличаются от черкесов ‒ тот же язык, обычаи, нравы, кушанья, домашняя утварь и одежда. Армянского языка не знают, и те имеют небольшое понятие о вере, которые находятся в частых сношениях с армянами, живущими в Черномории... (Цит. по Аракелян Г.С. Черкесогаи. С. 30). При понуждении их подойти к моему благословению, желая показать себя христианами, они вместо крестного замени прикладывали руку ко лбу, делали ею на груди какое-то движение, вовсе не умея креститься» (Щербина Ф.А. История Армавира С. 47). Тем не менее религиозная безграмотность не отменяла давнего договора армянских переселенцев и адыгов о свободном вероисповедании христианства (Аракелян Г.С. С. 44). С конца XVIII в. мирное сосуществование черкесогаев и адыгов оказалось под угрозой. С проникновением в среду адыгов ислама усилилась взаимная неприязнь горцев и черкесских армян, ввиду чего последние вынуждены были прибегнуть к защите России [4, с. 64-69.]. В конце 1836 г. они обратились к начальнику Кубанской линии генерал-майору барону Г.Ф. фон Зассу с просьбой «принять их под покровительство России и дать им средства поселиться вблизи русских» [5, с. 40]. В 1837 г. под руководством российского генерала на левом берегу Кубани, против станицы Прочноокопской, возник небольшой аул горских армян. Генерал российской армии барон Г.Х. Засс -командующий Кубанской укрепленной линией, которого величали «благодетелем армян», ‒ так писал начальнику астраханской армянской епархиальной консистории архиепископу Серовбе: «Уже несколько лет, как используя все благоприятные моменты, успел переселить 300 семей армян из горных районов Черкессии на равнины Кубани, которые поселились теперь на левом берегу реки Кубани, напротив Прочно-Окопского укрепления, и с военной, и с гражданской стороны они ныне всем обеспечены...» [6, с. 42].

В 1839 г. поселение черкесогаев переместилось ближе к устью реки Уруп. Этот год считается официальной датой появления Армавира, первоначальное название которого было Армянский аул. Аул с трех сторон был окружен глубоким рвом в 2,5 метра шириной и валом. С четвертой стороны протекала река Кубань, ставшая естественной границей Армавира [7, с. 137]. Границы поселения несколько раз изменялись в связи с тем, что с гор переселялись все новые и новые семьи. В первые годы в ауле обосновалось 120 семей, а к 1840 г. их количество увеличилось до четырехсот. В 1848 г. аул получил название Армавир, в честь первой столицы древнеармянского царства. Помимо горских армян (в 1859 г. их насчитывалось 2 337 чел.) в поселении проживали 753 человека ‒ крепостных горцев, а общее количество населения составило 3 247 человек. Жизнь черкесогаев на новом месте протекала по тем же законам родового быта, которого они придерживались в горах. Выйдя из разных адыгских племен, горские армяне образовали в Армавире четыре отдельных квартала: Хатукай, Егерухай, Гяурхабль и Хатухабль. Вокруг поселения был вырыт глубокий ров и насыпан земляной вал с двумя плетнями наверху. У трех ворот круглосуточно дежурила стража. Армавирцами была образована особая вооруженная дружина, совершавшая вместе с казаками разъезды по линии. Исполнительную власть в Армавире осуществляла так называемая «тхамада» состоявшая из четырех старейшин, избиравшихся от каждого квартала [8, с. 304]. Суд на основе народных обычаев вершили шесть почетных стариков, избираемых на три года. Высшим органом управления считалось общее собрание домохозяев. В 1860-х годах «тхамада» заменяется единоличной властью старшины. С 1888 г. Армавир становиться центром Лабинского отдела (Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года. Краснодар, 1997. С. 24).

Возвращаясь к началу переселения черкесогаев в российские пределы, усомнимся в том, что генерал Засс указал это место армянам, а не наоборот, армяне ‒ генералу Зассу. Дело в том, что положение Армавира было более выгодным в других отношениях ‒ экономическом и торговом. Лучшего положения даже для нынешнего Армавира с его многомиллионными торговыми оборотами нельзя было найти. Армавир водворен был в центре между тремя русскими уже заселенными областями и четвертой черкесской, к которой как бы пуповиной прикреплены были своими прежними связями новорожденные армавирские армяне. На восток от Армавира находилась нынешняя Ставропольская губерния с ее достаточно развитой по тому времени экономической жизнью. Та же Ставропольская губерния юго-западной своей частью примыкала к нынешней Терской области, а ближе к Армавиру, с северо-запада, востока и юга по Кубанской дуге облегала еще более богатая часть нынешней Кубанской области, известная впоследствии под именем Старой Линии. Армяне, основавшие Армавир и прожившие несколько лет перед тем близ него на Кубани у станиц Казанской, Кавказской и Темижбекской, знали все эти условия и, наверно, надлежащим образом оценили их. В самом деле, расположение Армавира обещало его основателям следующие наиболее существенные выгоды и преимущества.

Во-первых, преимущества сравнительно с другими местами в отношении защиты от черкесских набегов. Отдаленность Армавира от черкесских племен с расположением по пути русских укреплений и мирных горских племен в известной мере гарантировала население от внезапных набегов крупных неприятельских партий [9, с. 27]. При указанных преимуществах Армавира легче было как обнаружить большое скопище неприятеля, так и вовремя предупредить о нем армавирское население. Мелкие же партизанские шайки могли быть опасны только в поле, вне Армавира.

Во-вторых, достаточное количество свободных земель, прилегавших к Армавиру. По рассказам армавирцев, они считали, «по указаниям Засса», своей такую площадь окрестных земель в трех направлениях ‒ к северу, западу и югу, ‒ какую мог окинуть зорким глазом всадник с высокого кургана на протяжении нескольких десятков верст в любую сторону. Армавирцы пришли сюда с достаточным количеством скота, особенно лошадей, а окружавшие Армавир земельные приволья позволяли удвоить и утроить наличное количество скота, без всяких стеснений в земле [10, с. 47].

В-третьих, прекрасное расположение водных источников - Кубани по восточной границе армавирских займищ и р. Урупа, прорезавшего земельные угодья к югу от Армавира. При наличности лесных зарослей у последней реки удобно было устраивать хутора и делать пристанища и защиту для скота.

В-четвертых, возможность как удовлетворительной ликвидации прежних торговых сделок с черкесами, за которыми у многих остались долги и незаконченные операции, так и поддержания прежних торговых сношений. Мирные горцы ‒ темиргоевцы, хатукаевцы, егерухаевцы, бесленеевцы ‒ были под рукой, почти соседями, а через мирных соседей можно было поддерживать торговые связи и с другими горцами - с абадзехами и абазинцами [11, с. 31]. К тому же близ Армавира, в Прочноокопе, был один из крупных меновых дворов с горцами.

В-пятых, наконец перед взорами армавирцев открывались целые горизонты новых торговых предприятий при наличии условий, более благоприятных, чем в черкесских владениях, как по размерам оборота, так и по относительно спокойной обстановке. Казаки-линейцы, крестьянское население Ставропольской губернии, крупные и мелкие помещики, города Ставрополь, Георгиевск и другие ‒ все это были хотя и малоиспытанные горскими армянами в торговом отношении соседи, но в будущем сулившие огромные выгоды.

Имеющиеся в настоящее время материалы позволяют сделать главный вывод: Армавир основан 21 апреля 1839 г. российскими властями в лице начальника Кубанской линии генерал-майора Г.Х. Засса, главного пристава закубанских народов майора Венеровского и пристава закубанских армян хорунжего Атарщикова 2-го, а основными первопоселенцами аула были горские армяне. Аул превратился в один из важных форпостов российского влияния на СевероЗападном Кавказе, его жители черкесогаи стали верными и стойкими подданными своего нового Отечества - России, приняв активное участие в защите южных границ империи. С первого же дня существования Армавир являлся неотъемлемой частью великой России, и его история навсегда связана с судьбами всего государства. Однако в начале 90-х годов прошлого века среди определенной части краеведов началась кампания корректировки истории возникновения Армавира. Приоритет в искажении армянской страницы кубанской истории заключался в утверждении, что первыми и основными переселенцами на изучаемую территорию были иногородние. Из истории стали исчезать и черкесские армяне, и их переселение, в некоторых изданиях Кубани первой половины 90-х годов исчез и начальник Кубанской линии генерал-майор барон Г.Ф. фон Засс, который организовал переселение черкесских армян, но более четко проявились иногородние, не пожелавшие или не сумевшие разделить все тяготы казачьей службы. Более того, отдельные знатоки русского языка стали доказывать, черкесогаи были не черкесскими армянами, а черкесами, которые жили на опушках лесов, то есть слово «гай» (hay) надо понимать не в смысле «армянин», а как «лесок». Бесспорно, что любая гипотеза имеет право на жизнь. Имеет право на жизнь и гипотеза черкесско-казачьего происхождения Армавира. Однако гипотеза имеет право на жизнь только в том случае, если способна ответить на ряд возникающих вопросов. Так, Армянская Церковь в Армавире была построена с разрешения царского правительства и при его финансовой поддержке. Но еще есть факт существования исторического документа ‒ «Указа военного министра командиру Кавказского корпуса от 10 июля 1844 г. "О дозволении в армянском ауле против учреждения Прочноокопского открыть приходское училище"». Таким образом, военный министр признавал существование армянского аула в районе крепости Прочный Окоп в изучаемый период.

В заключение можно отметить основной факт первичного основания станицы Прочноокопской.  Современная история началась в XVIII в. после подписания Кючук-

Кайнарджийского мирного договора с Османской империей (Турцией). И до этого Турция занималась насаждением ислама в завоеванных землях, но после каждой из войн с Россией, - 71 - закончившихся на невыгодных для Турции условиях, истребление христиан на территории Турции происходило с особым рвением. Кючук-Кайнарджийский договор был утвержден султаном в 1775 г. после разгрома Турции в войне (1768‒ 1774) [12, с. 131]. Крымское ханство и Кубань стали по условиям договора независимыми и от Турции, и от России, но на самом деле влияние России в этих землях усилилось, поэтому вскоре турки заняли Тамань и собирались захватить Крым. В ответ русские войска оттеснили турок за Кубань и установили в Крыму власть императрицы. В этот период будущему фельдмаршалу, а тогда еще генерал-поручику Суворову поручили построить укрепленную линию протяженностью 540 верст от Ставрополя до устья Кубани по правому берегу реки. 16 января 1778 г. Суворов прибыл на Кубань и уже через 100 дней было построено пять крепостей и десять редутов. Трактатом 1783 г. турецкий султан признал присоединение Крымского ханства и всего степного Прикубанья к России, а по реке Кубань прошла граница с Турцией. Укрепленная линия Суворова заканчивалась Царицынской крепостью, в которой был гарнизон из гренадерской роты Нижегородского полка, мушкетерской роты и двух драгунских эскадронов Астраханского полка. В 1784 г. по приказу Кавказского генерал-губернатора Потемкина недалеко от расположения Царицынской была построена крепость Прочный Окоп. После очередной русско-турецкой войны (1787‒ 1791) на правый берег Кубани начали переселять донских казаков и казаков Черноморского войска. В 1794 г. у крепости Прочный Окоп поселились 200 семей донских казаков. Так появилась станица Прочноокопская, но на карте 1794 г. (ниже) она еще не отмечена. Эта карта примечательна тем, что на ней есть Нахичевань, но еще нет Ростова на Дону, хотя сначала была построена крепость Ростовского и Ярославского Димитрия (крепость святого Димитрия Ростовского, Ростовская крепость, Ростов на Дону), а потом под ее защиту переселились армяне из Крыма, основав Нор-Нахичеван (Нахичевань на Дону, Нахичевань).

Что же касается участия иногородних в развитии Армавира, но не его основании, можно отметить тот факт, что лишь со строительством Владикавказской железной дороги в 1875 г., прошедшей через Армавир, в село хлынул поток переселенцев из центра России. Это действительно послужило мощным толчком для развития экономики. По данным переписи 1897 г., в Армавире проживало 18 113 чел., а через 15 лет количество жителей составило уже 44 500 человек, из которых только 5 200 принадлежало к коренному населению [13, с. 81]. С 1885 г. иногородние жители Армавира начинают борьбу за преобразование селения в город, против чего в лице сельского волостного правления выступало коренное население, опасавшееся потери власти и источников доходов (Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года. Краснодар, 1997. С. 25). Этот факт свидетельствует о том, что к концу XIX в., несмотря на явное численное преобладание иногородних, основатели Армавира ‒ коренные жители черкесогаи все еще сохраняли определенные привилегии. И только 23 марта 1914 г. Николай II особым указом преобразует Армавир в город, а с 1915 г. здесь начнут действовать городская дума и управа. (Особенности развития Армавира, в том числе его национальный состав, в первое десятилетие советской власти рассмотрены в монографии Нежигай Э.Н. Городская культура Кубани периода нэпа. Краснодар, 2010) [14, с. 84].