Зависть как элемент зла в морали

Graduate student

1 course, faculty "State and municipal management"

Moscow State Psychological and Pedagogical University

Russia, Moscow

ENVY AS AN ELEMENT OF EVIL IN MORALS

Наблюдая за нравами в современном мире, невозможно пропустить мимо глаз, как сильно на них влияет зависть: кажется, что люди больше страдают не оттого, что сами получают мало денег и живут плохо, а оттого, что соседи получают больше чем они и живут лучше. Достаточно многие из тех, кто находится у нижнего предела, воспринимают неравенство как личное оскорбление, и они были бы рады низвергнуть всех до своего уровня. Почему так происходит? Зависть - это антропологическое свойство человека? Связана ли она с социальным жизнеустройством? Возможно ли направить её в позитивное русло? Глубину и сложность такого феномена, как зависть, поможет осознать обращение к его истории, в частности к его истокам в Древней Греции.

По мысли Гегеля, моральное зло, исторически изменчиво и является важнейшим элементом прогресса общества. При интерпретации этой, возможно, шокирующей вас идеи, Ф. Энгельс называл дурные страсти человека «рычагами исторического развития…». На самом деле, практически во все века таким категориям человеческой культуры, как тщеславие, жадность, лицемерие, корыстолюбие, зловредность, и многим подобным этим принадлежит далеко не последняя роль в составе мотивов, которые являются движущими в человеческом поведении. Как ни странно, а именно отдельные страсти человеческого характера и моральное зло мало изучены, тем более в их исторической ретроспективе, хотя без них «никогда не было и не может быть совершенно ничего великого».

К таким страстям, которые являются некими элементами морального зла, относится и зависть. Слабая изученность зависти связана, как минимум с тем, что ее исследование не вмещается в узкие рамки предмета социологии, этики или социальной психологии. Но все равно некоторые шаги к раскрытию феномена зависти были предприняты И. Кантом, Ф. Бэконом, А. Шопенгауэром, А. Смитом, С. Кьеркегором, М. Шелером, Н. Гартманом, А. Кестлером и в особенности Ф. Ницше и 3. Фрейдом. Художественный образ зависти создан в 20-е годы прошлого столетия в одноименных новеллах Э. Рега и Ю. Олеши. В настоящее время зависть все чаще появляется на страницах работ по социологии.

Чем можно объяснить такой усиливающийся интерес ученых к феномену зависти? Ответ на данный вопрос, следует искать в первую очередь в самой нравственно-психологической ситуации настоящего времени. Как никогда ранее, 21 век способствует усилению данного чувства у людей. Верно, что ориентация на потребительство не может не сопровождаться завистью, которая со все большей прогрессирующей силой захватывает человека и втягивает в «гонку потребления». Постепенное размывание границ социально-классовых различий между людьми, по крайней мере во внешнем проявлении, стимулирует дух конкуренции и чувство соперничества, что в любом случае и неизбежно приводит к столкновению честолюбивых личностей, активизирует зависть к людям «счастливой судьбы», к обладающим большим богатством и «власть имущим». Зависть оказывается в роли постоянной попутчицы эгалитаризма. Это подтверждается интересным экспериментом. В 60е годы прошлого столетия американские колледжи и университеты начали приглашать на работу ведущих и наиболее одаренных специалистов разных специальностей. Пытались их привлечь удвоенной заработной платой. Как ни странно большинство из них отказались от такого предложения и открыто признали, что не могут избавиться от чувства страха быть объектом зависти на факультете.

Английский филолог П. Уолкот в связи c поиском материала для изучения зависти обратился к древнегреческой культуре и показал: « Зависть всегда содержится в нас самих, но лишь греки оказались достаточно честными, чтобы признать этот факт действительности и, обсуждая мотивы человеческого поведения, говорить о нем вполне открыто ». В дальнейшем в отношении своих недостатков люди стали менее откровенны. В новое время отношение к зависти меняется кардинально. По этому поводу уже в 17 веке Франсуа де Ларошфуко писал: «Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться ».

Разные народы различаются в представление ими о понятиях любви, надежды, справедливости, но удивительно, что у всех, включая даже самые примитивные культуры, обнаруживается поразительное единодушие в определении зависти. Повсеместно подчеркивается ее деструктивный характер, чувство зависти осуждается. Но зависть все же занимает значительное место в общественной и частной жизни человека. В данном смысле парадигма древней Греции о зависти с определенной долей условности может быть приведена к универсальности. Невзирая на достаточно существенное различие во внутренней свободе морального субъекта современного общества и очень жестких рамок обычаев и традиций греков, зависть как одно из многих проявлений морального зла в своей эволюции обнаруживает гораздо больший консерватизм, чем, например, такие нравственные чувства, как совесть и стыд.

Это проявление можно увидеть прежде всего в сходстве терминов. В основном для обозначения данного феномена греки использовали два синонима — phthonos и dzelos, которые коррелируют с нашими «зависть» и «ревность». В зависимости от контекста два этих термина могли не только заменять или дополнять друг друга, но и использоваться как противоположные. Абсолютно разный оттенок мы видим в словосочетаниях: «глаз завидующий», «завистливое око» или «ревнивый взгляд»; «достойный зависти» и «ревностное отношение»; «черная» и «белая» зависть; «слепая ревность» и т.д. В греческом языке также существовало очень много словосочетаний и производных от «зависть» и «ревность», а даже и имена личные, к примеру имя известного тирана Сиракуз Полизела (дословно: «окруженный всеобщей завистью»).

Интересно наблюдать за зависимостью, сходством и развитием феномена зависти во времени, именно поэтому зависть в современном мире будет рассмотрена в моих дальнейших исследованиях.