Земельное достояние России в "тисках" невнятного управления

Открывая конструктивную часть данной публикации, сразу же подчеркнем, что деформирующие управление земельным достоянием России причины условно можно разделить на две части: а) внешние по отношению к данной сфере управления, общесистемные и б) внутренние последствия и внутриведомственные просчеты, возникающие по причине непрофессионального решения узловых управленческих задач.

В первом случае имеются в виду общесистемные деформации единого для страны государственного управления, изъяны которого, есть надежда, будут в основном устранены в ходе осуществляемой сегодня административной реформы. Во втором же случае речь идет о многолетних просчетах и последствиях профессионально некомпетентного внутриведомственного управления, в частности, применительно к управлению российским земельным достоянием ничем не обоснованная его деэкономизация, методически несостоятельная модель организации земельного кадастра и массовой кадастровой оценки земельных участков, ликвидация таких важных для эффективного управления инструментов, как продуктивное землеустроительное проектирование и практическое внутрихозяйственное землеустройство, недооценка значения мониторинга земель и обоснования региональных схем организации экономического процесса и пространства, свертывание землеустроительного проектирования и практического землеустройства и т. д.

Поэтому в рамках отпущенного статьей объема попытаемся хотя бы в общих чертах, контурно обозначить выход из сложившейся ситуации. И начнем с тех потенциальных ресурсов для повышения эффективности управленческой деятельности в анализируемой нами сфере, которые по определению содержатся в практически реализуемой сегодня в России первой стадии осуществления общей административной реформы государственного управления.

Первые шаги практического осуществления административной реформы поставили жирную точку в существовании невнятной как по содержанию функций, так и по организационной форме Федеральной службы земельного кадастра России (Росземка-дастр). Естественно, чиновники этого, ныне упраздненного ведомства в своем большинстве крайне отрицательно отнеслись к таким изменениям, характеризуя их как непродуманные, ошибочные, поспешные, и даже положившие конец (!) периоду «кадастрового романтизма». Столь пафосное заявление – на совести тех, кто многие годы «самоутверждался» на поприще управления земельными ресурсами и особенно в сфере формирования земельного кадастра. Конечно, можно и так определять «достижения» пройденного этапа, если под «ро- мантизмом» понимать безграничные возможности для реализации удручающего непрофессионализма, безнаказанного разбазаривания государственных средств, наглого казнокрадства, пошлой коррупции и многих других впечатляющих «прелестей» созданной с началом экономических реформ неразберихи, при которой все возможно, разрешено, дозволено.

Главная опасность такого рода развития событий заключалась в том, что посеянные ностальгирующими сегодня по прошлому чиновниками российской земельной службы метастазы «круговой поруки» получили широкое распространение и проникли в жизненно важные органы государственного управления, поразив те из них, на которые возложены функции юридического, научнотехнического и финансово-экономического контроля, подготовки кадров высшей квалификации, прежде всего кандидатов и докторов наук.

Будем, однако, надеяться, что ностальгия утративших свое влияние чиновников не помешает процессу административных преобразований и не повернет его вспять. И уже за одно лишь это следует позитивно оценить молниеносно осуществленную административную перестройку государственного управления в целом, и в различных отраслях народного хозяйства, в частности.

Но скорость реформирования – еще не гарантия от возможных просчетов и досадных промахов. Бесспорно, что и в данном случае, как при любом крупном повороте общественной организации, есть о чем поспорить, найти и показать нереализованные резервы, предложить более обоснованные решения.

Сегодня в прессе накопилось уже немало критических публикаций по поводу сути и содержания осуществленных изменений в составе, структуре и функциональном «обременении» органов государственного управления. Без преувеличения заметим, что за редким исключением в каждой из этих публикаций содержатся вполне аргументированные, на наш взгляд, замечания, здравые предложения, подлежащие дополнительному обсуждению проблемы и рекомендации. В этих публикациях акцентируется внимание не только на отдельных общих вопросах концепции административной реформы, но и освещаются специфические проблемы управления конкретными сферами и отраслями деятельности. В частности, под «прицелом» находится своеобразие управления энергетикой, недропользованием, лесохозяйствованием и др.

«Не повезло» в этом отношении лишь земельному достоянию России, которое как объект управления не только исчезло из структуры органов государственного управления, но и не стало объектом конструктивных аналитических публикаций. Восполняя пробел, выскажем свои замечания относительно упразднения земельной службы в формируемой новой административной системе государственного управления России.

Земельный ресурс – объект, достойный ответственного государственного управления!

Аргументируя настоятельную необходимость восстановления полноценного государственного управления земельным ресурсом, обратим внимание на следующие принципиальные моменты.

Земельный ресурс без географической материально-недвижимой его «оболочки», а если говорить шире – вне совокупного воспроизводственного экономического ресурса в его триаде «земля – труд – капитал», выведенный к тому же за пределы комплексного экономического процесса, никаким экономическим смыслом и значением не обладает. Поэтому управление земельным ресурсом – это прежде всего создание территориально опосредованных организационно-экономических предпосылок для рационального использования совокупного земельно-недвижимого воспроизводственного потенциала с целью ускорения экономического роста и повышения эффективности социально-экономического процесса на всех уровнях его административно-иерархической организации.

Далее. Земельный фонд – единственный естественно-природный и исторически сформированный воспроизводственный ресурс, обладающий свойством многомерной, многофакторной и многоуровневой «синер- гетики», т. к. «интегрирует» в целостную потребительскую форму богатое многообразие потребительских свойств всей совокупности первичных элементов, функциональных компонентов и структурных уровней совокупного ресурсного потенциала, объединяет в единый синергетический комплекс процесс хозяйственного использования данного ресурса, выступает основанием воспроизводства синергетического результата и эффекта освоения и использования последнего.

Действительно, земельный ресурс как естественно-природное и искусственно созданное материально-вещественное основание включен в воспроизводственный процесс в форме «многослойного» фундамента, выполняющего функции средства производства и предмета труда в исторически первичных сферах жизнеобеспечения человеческой популяции – в леспользовании и сельском хозяйстве. Включен этот ресурс в воспроизводственный процесс и как территориальный базис сохранения и прироста демографического потенциала, трудовых ресурсов и рабочей силы. Выступает он и как «кладовая» полезных ископаемых, «носитель» природных продуктов потребления и технологий их воспроизводства. Наконец, земельный ресурс в его территориально-географической форме служит фактором системообразования общества, условием национально-этнической идентификации, самоопределения, сохранения государственной целостности.

Как интегрирующий богатое множество свойств своих компонентов, земельный ресурс обладает «синергетикой» и в связи с включением его во все составные части, сферы и сектора воспроизводственного процесса в качестве фактора, обладающего рентообразующим потенциалом и объективно присущей ему способностью «геогра-физировать» воспроизводственный процесс, т. е. привязывать его к особенностям географического пространства, территориально опосредовать. Причем в зависимости от содержания и форм реализации механизмов освоения и использования данного ресурса его синергетика выражается в разном, не сводимом к механическому покомпонентному суммированию воздействию на ресурсоемкость, социально обоснованную целесообразность и экономическую эффективность собственно производства общественного совокупного продукта, его распределения, обмена и потребления.

Так, освоение в воспроизводственном процессе несбалансированных с размером прочих факторов производства площадей земельных ресурсов неизбежно ведет к сокращению их рентообразующего потенциала и одновременно – к нарушению технологического процесса и снижению экономической эффективности использования всех других производственных ресурсов в целом. Причем такого рода последствия характерны не только в случае дефицита, но и в случае избытка земельного ресурса.

Объективно неустранимая способность земельного ресурса «географизировать» воспроизводственный процесс означает, что в зависимости от географических параметров возникают различные возможности для территориального перемещения рабочей силы, товаров и услуг, а следовательно, и скорости движения капитала, ресурсов и информации. Также дифференцируется система «опорных» центров и «полюсов роста» социально-экономической активности, их доступность для широких масс населения, что имеет серьезное синергетическое влияние на качество рабочей силы, предпринимательские способности активной части населения, духовное и нравственное развитие общества в целом.

В обоснование уникальности земельного ресурса как специфического объекта управления отметим, что с незапамятных времен, практически на протяжении всей истории существования социализированных форм человеческого общежития, земельный ресурс в силу его интегральных и «синергетических» свойств постоянно находится в фокусе большого множества интересов всех без исключения членов человеческого общества: как нынешних, так и всех будущих поколений, в меж- и внутригосударственном разрезе, в отношениях различных социальных, национальных и этнических групп и общностей. Эти интересы «группируются» вокруг распределения, перераспределения, использования и восста- новления полезных потребительских свойств этого уникального ресурса, норм и правил владения и пользования им, сочетания и согласования общегосударственного, группового и индивидуального поведения в данной сфере.

Так, к непротиворечивым общенациональным интересам можно отнести стремление сохранить и приумножить для потомков полезные потребительские свойства земельных ресурсов, поддержать высокую продуктивность их использования, обеспечить инвестиции в общегосударственное, региональное и индивидуальное землепользование. К узкогрупповым и индивидуальным противоречивым, но тем не менее разрешимым интересам, можно отнести стремление иметь в своем распоряжении наиболее ценные для конкретных целей использования земельные участки, суметь дороже продать либо дешевле купить их, обладать приоритетом для конкретного группового или индивидуального землепользования в системе льготного налогообложения, получении дотаций, компенсаций, инвестиций, кредитов. К неразрешимым узкогрупповым и индивидуальным интересам относятся желание ускоренного истощения полезных потребительских свойств земельных ресурсов для быстрой окупаемости вложенных в них средств, стремление осуществлять их освоение и использование в режиме выгодной для узкой группы или индивидуума недобросовестной конкуренции и т. п.

К приведенному описанию специфики самого земельного ресурса как объекта управления и своеобразия возникающих по его поводу общественных интересов следует добавить уникальный в общемировом соизмерении размер российского землепользования, его глубокую и многомерную региональную дифференциацию по природно-климатическим условиям, степени антропогенного освоения, уровню урбанизации и индустриализации, «многоцветнос-ти» населяющих различные территории страны национально-этнических групп, отличающихся между собой историческим прошлым, культурным наследием, менталитетом, социальными установками, оценками и интересами. И тогда станет понятно, с каким необычайно сложным, жизненно важным фактором общественного воспроизводства мы имеем дело, насколько опасно оставлять его вне сферы государственного управления и как важно срочно восстановить такое управление в максимально полном объеме.

Из сказанного следует и то, что управление этим уникальным фактором общественного воспроизводства ни в коем случае нельзя делегировать какому-либо одному ведомству, каким бы значимым оно не числилось в «обойме» органов государственного управления. Спрашивается, какое ведомство приложит усилия, чтобы разработать земельную политику, в которой в полной мере учитывались бы такие вызовы времени, как нарастающая урбанизация, индустриализация и глобализация социально-экономического процесса, сложные межнациональные и межконфессиональные отношения, неконтролируемая миграция, угрозы экстремизма и терроризма? Кто проконтролирует степень безопасности освоения и использования земельных ресурсов, инициирует и организует широкомасштабные общегосударственные мероприятия по обеспечению экологически устойчивого природоохранного землевладения и землепользования, выступит гарантом политически обоснованного и экономически оправданного рыночного оборота земельных участков разного хозяйственного использования и форм собственности? Наконец, какое ведомство возьмет на себя ответственность за разработку таких важных документов, как комплексные схемы и целевые программы сопряженной оптимизации структуры регионального производства и землепользования, территориально обоснованного нормирования объективно доступного уровня эффективности использования земельных ресурсов, стандартизации земельного налогообложения, инфраструктурного обеспечения рыночного оборота земельных участков, моделирования равновесных рыночных цен и иных платежей за земельно-недвижимые комплексы и объекты?

Можно и далее задавать подобные риторические вопросы. Но и так ясно, что для эффективного управления земельно-недвижимым достоянием России требуется надведомственный орган, который осуществлял бы общегосударственную координацию деятельности в сфере организации российского землепользования, обеспечивал согласование интересов соответствующих ведомств и территорий, осуществлял комплексное, системное решение возникающих здесь крупных хозяйственных проблем.

Создание такого органа – дело не простое и требующее серьезных научных разработок и обоснований. Странной в связи с этим выглядит попытка решить проблему наскоком, кулуарно, без привлечения серьезной науки, даже без квалифицированной экспертизы рассматриваемой проблемы. Только спешкой, очевидно, можно объяснить тот факт, что при решении вопроса об управлении земельно-недвижимым достоянием России изначально, да и сейчас, оказались неразработанными концептуальнометодические принципы отделения общегосударственных надведомственных от межи отраслевых внутриведомственных функций, не обозначено в установленных рамках содержание основных принципов «вертикального» и регионального (субъектов Российской Федерации) разграничения компетенции в части предмета ведения в сфере управления российским земельным достоянием. Даже не затронут такой принципиальной важности вопрос, с которого по большому счету и следовало начинать «ревизию» функций государственного управления, как отделение последнего от рыночного саморегулирования. Тогда, очевидно, главным критерием целесообразности предлагаемой модели реконструкции административно-управленческой структуры выступало бы не столько сокращение численности предполагаемого штата административно-управленческого аппарата, сколько существенное повышение продуктивности управленческой деятельности.

Восстанавливая «внятное управление» земельным фондом страны, во избежание серьезных экономических потерь потребуется дать ответы на вопросы, где, сколько и в какой форме собственности вовлечены в хозяйственный оборот земельные ресурсы разного типа и экономического содержания, какие масштабы их освоения имеют место по регионам и отраслям, где и почему наблюдается дефицит или избыток данного ресурса, насколько эффективно этот ресурс используются и имеются ли в этой части неиспользованные резервы, в какой мере и где целесообразно вывести часть земельных участков из хозяйственного оборота и законсервировать, а где, наоборот, следует освоить новые земельные площади, какие сегодня допустимы предельные нормативы землепотребления под разные виды производственного освоения, следует ли ожидать в обозримой перспективе изменения в этих нормативах и т. д. и т. п.

Невосполнимыми потерями может обернуться недооценка роли управления земельным достоянием России и в организации «полюсов роста» российского экономического пространства, а также системообразующих коммуникаций регионов и страны в целом, регулировании миграционных потоков, преодолении региональных диспропорций в социально-экономическом развитии и уровне потребления населения, осуществлении эффективной внешнеэкономической политики, защите территориальной и национально-государственной целостности России, предотвращении экологических катастроф, сохранении исторических «напластований» материальных элементов культурного, архитектурного, природно-ландшафтного наследия и т. п.

Утверждение о настоятельной необходимости восстановления «внятного управления» российским земельным достоянием не имеет альтернативы, тем более что содержание собственно управления данным ресурсом объективно выделяется в специфическую по содержанию категорию деятельности по причине еще одной неустранимой особенности объекта управления – его географической неперемещаемости (исключая разные экзотические ее способы в виде перевозки с места на место плодородного почвенного слоя). Причем неперемещае-мости абсолютной – как в прямом физическом, так и в опосредованной экономической форме в виде переноса стоимости ресурса через включение его амортизационных отчислений (как известно, природная составляющая рассматриваемого ресурса не имеет стоимости и поэтому не амортизируется) в себестоимость территориально мобильных товаров и услуг.

С позиции сказанного бесспорно целесообразным представляется не только восстановление дееспособной, профессионально компетентной земельной службы, но и серьезные подвижки в содержании ее деятельности. В связи с этим особого внимания заслуживает создание полноценной информационной базы, фундаментом которой может стать кадастр объектов недвижимости . На этом вопросе остановимся подробнее.

Кадастр – технократический геодезический изыск или полноценная информация о совокупном земельно-недвижимом ресурсе экономического роста?

Можно понять, почему руководитель Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации поставил перед вошедшим в его структуру агентством задачу создания кадастра объектов всех категорий недвижимости. Именно такой кадастр как наполненная экономическим содержанием информация об имеющихся ресурсах социально-экономического роста требуется не только и не столько для сбора разного рода налогов, сколько для определения стратегии и тактики развития экономического процесса и пространства, выбора лучших способов и механизмов их ориентации, стимулирования адекватного этим ориентациям поведения всех хозяйствующих субъектов.

Формировавшаяся с огромным перерасходом средств и существенными содержательными изъянами автоматизированная система ведения государственного земельного кадастра этим требованиям ни в коей мере не отвечала. И не только из-за того, что объектом кадастрового учета выступали далеко не все обладающие свойством недвижимости ресурсы. Имелись и более существенные изъяны и претензии к данному документу, суть которых в общих чертах сводится к следующим положениям.

В условиях острого дефицита средств и крайне ограниченных ресурсов времени широкое, продолжавшееся почти 10 лет (с 1996 по 2004 год) тиражирование по всей территории России опорных центров и пунктов автоматизированной системы ведения государственного земельного кадастра иначе, как разбазариванием государственных средств, не назовешь. До сих пор ни юридически, ни практически не сформирована и не скоро будет сформирована «критическая масса» земельных участков, выступающих объектами кадастрового учета, т. к. подавляющая часть земельных ресурсов все еще остается в государственной собственности, поэтому в кадастровой системе по данной категории земель будет фигурировать всего один собственник. Те же земельные участки, которые остались в виде долей в сохранивших совместную форму собственности сельскохозяйственных землевладениях, тоже физически еще не выделены на местности, а следовательно, не могут выступать объектами кадастрового учета и регистрации.

Добавим к сказанному отсутствие повсеместного реального спроса на кадастровую информацию в связи с дефицитом заинтересованных в земельной собственности инвесторов, т. к. для иностранцев выход на российский земельный рынок перекрыт российскими же законодательными барьерами, а отечественные владельцы финансовых средств до сих пор проявляют интерес лишь к занимающим менее двух процентов территории страны земельным участкам для застройки жилищно-производственных объектов в городах, да и то не во всех, а лишь в крупнейших и крупных, либо обладающих рекреационным потенциалом. В этом нет ничего удивительного, ибо современная российская экономика имеет сырьевую ориентацию и не нуждается в значительных дополнительных территориальных площадях и земельных ресурсах. Вряд ли целесообразно повсеместное создание земельной кадастровой системы и потому, что земельный рынок как главная предпосылка организации такой кадастровой системы в нынешнем ее содержательном формате существует в России в деп- рессивном, деформированном и «очаговом» состоянии.

Все сказанное свидетельствует лишь о том, что инвестиции, необходимые для повсеместного размещения опорных пунктов земельно-кадастровой системы, с большой долей вероятности окажутся бросовыми, особенно те из них, которые направляются в требующие непрерывного, буквально через каждые 1,5–2 года, обновления технических и программных средств.

Тем не менее из-за этого не следует вообще отказываться от организации российского кадастра объектов недвижимости. По нашему мнению, чтобы решить поставленную задачу и в то же время не допустить разбазаривания средств налогоплательщиков, следует хотя бы ориентировочно установить те части географического пространства России, где в обозримой перспективе действительно потребуется полноценная кадастровая информация о земельно-недвижимом ресурсе экономического роста, и только в границах этих частей сосредоточить формирование опорных пунктов единого кадастрового учета и оценки эффективности использования всех видов недвижимости.

Ничем не обоснованная разорительная для государственной казны спешка в создании на всей территории России опорных пунктов кадастровой системы – не единственный изъян в практике ее организации предшествующего периода. Не менее серьезный недостаток, по существу, исключающий возможность использования кадастровой информации для каких-либо серьезных экономических расчетов и обоснований, заключается в том, что кадастровая информация в нынешнем ее содержании оказалась максимально деэкономизированной, предельно выхолощенной, сведенной в основном к показателям геодезических измерений (координатам поворотных пунктов границ объекта кадастрового учета и расположенных в этих границах иных объектов недвижимости), содержащей некий набор правоустанавливающих характеристик (сведения о собственнике, адрес участка и разного рода ограничения, обременения и серветуты), вызывающих серьезные сомне- ния в достоверности оценок кадастровой стоимости объектов учета. Показатели же, позволяющие использовать кадастровую информацию как сведения об экономическом ресурсе (средстве производства и предмете труда, товаре, рентообразующем факторе, пространственном основании инвестиционного процесса, платформе недропользования и др.), а тем более о многомерной сравнительной ценности потребительских свойств такого ресурса для различных целей его хозяйственного использования, оказались напрочь «выкорчеванными». Не нашлось места и для таких крайне важных для организации экономического процесса сведений, как информация о степени эффективности освоения полезных потребительских свойств объекта кадастрового учета.

Сразу же отметим, что глубоко ошибочной представляется позиция тех, кто утверждает, что накопление такой информации не входит в функции кадастрового учета. Достаточно, дескать, «раскроить» территорию страны на отчужденные от реального экономического процесса участки, присвоить последним кадастровые номера, «привязать» к ним минимум обозначенной нами информации, и дело сделано. Теперь, дескать, кому надо, пускай сам ломает голову над тем, как довести эту информацию «до кондиции», сделать ее полезной для решения задач экономического развития.

Подобная позиция пронзительно демонстрирует непонимание задачи обеспечения управления экономики полноценной информацией о ее комплексном экономическом ресурсе. Демонстрирует эта позиция и просто профессиональную неподготовленность отстаивающих ее лиц к решению такой серьезной общегосударственной задачи, боязнь даже думать о ней, т. к. ожидаемый провал неизбежно приведет к краху карьеры, утрате социального статуса, потере административного ресурса и источников обогащения.

Спору нет, наполнение кадастровой системы полноценной экономической информацией – задача не для дилетантов. И дело не только в «безразмерном» составе и внушительной численности показателей када- стровой информации. Сложность задачи состоит в том, что в единое целое необходимо свести информацию, объективно формирующуюся на разном территориально-географическом основании, несинхронизиро-ванную во времени и, что самое главное, с разными возможностями совмещения информационного содержания различных ее блоков в общий синергетический вектор единого экономического «знаменателя». Известно, например, что если собственно система учета кадастровых объектов, кварталов, районов и зон формируется на основе географически непрерывного пространства смешанной мозаики большого множества кадастровых участков, то информация о степени экстремальности инженерно-геологических, почвенных, гидрогеологических, экономических и иных природных условий создается уже в границах разрозненной совокупности вкраплений ареалов соответствующих наблюдений и обследований. Что касается экономических характеристик (ресурсоемкости, затратности и доходности различных видов деятельности, рыночной конъюнктуры цен на товары и услуги, платежеспособного потребительского спроса и т. п.), то в большинстве случаев пространство их формирования и статистического оформления вообще не совпадает с территориально-географической структурой кадастровых объектов. Учтем еще и то, что к единому «экономическому знаменателю» требуется привести такие разнородные характеристики, как почвенное плодородие, степень эрозии земельных угодий, их транспортно-коммуникативное и мелиоративное освоение. Еще сложнее обозначить экономическое содержание таких компонентов предлагаемого наполнения кадастровой информации, как степень экстремальности для застройки инженерно-геологических, сейсмических и экологических характеристик кадастровых объектов, ресур-соемкость и доходообразующий потенциал каждого из них в отдельности, рыночная востребованность и т. п.

Ситуация, казалось бы, безвыходная. Но выход есть, и видится он в том, чтобы для наполнения полноценным экономическим содержанием создаваемой в районах ак- тивного экономического процесса модернизированной кадастровой системы в дополнение к ней организовать совмещенный по времени и месту комплексный мониторинг экономического пространства. Но ни в коем случае не делать этого для традиционного дублирования ранее произведенных геодезических замеров, необходимых исключительно для учета происходящих изменений в границах конкретных кадастровых объектов. Важнее все-таки обеспечить соединение в такой кадастровой «оболочке» привязанных по месту и времени к мозаике ее объектов неких обобщенных и приведенных к единому «экономическому знаменателю», взаимодополняющих друг друга «наслоений» разнородных информационных массивов. Только в этом случае формирование экономической стратегии и тактики будет подкреплено надежной информацией об экономическом ресурсе, причем не только о его величине, составе и качественном содержании, но и о степени вовлечения в производственный процесс имеющихся неиспользуемых резервов в их физическом и результирующем финансово-экономическом потенциале, объективных стоимостных характеристиках. И в связи с этим возникает еще одна не терпящая отлагательства задача – заменить профессионально ущербную методику так называемой массовой кадастровой оценки земельно-недвижимых объектов и освоить в практической оценочной деятельности профессионально полноценные методические разработки.

Методика и практика массовой кадастровой оценки земельных участков – праздник интеллекта или убогая пародия на научное изыскание?

Определяя направления конструктивных положительных изменений в методическом обеспечении оценки стоимости объектов кадастрового учета, вначале познакомимся с сутью изначально навязанного чиновниками Росземкадастра «методического аппарата».

Суть его – в своеобразном «прочтении» метода сравнения продаж, в данном случае представленного не в форме объективно обоснованного подбора каких-либо фактических сделок-аналогов, а в виде математических уравнений статистической оценки степени влияния характеристик объекта сделки и условий ее осуществления на рыночную цену последнего. Экзотика же «метода» состоит в том, что практическое отсутствие каких-либо сделок вообще, а тем более подходящих для сравнения аналогов, «компенсируется» нагромождением разного рода математических изысков, начиная от факторного «сжатия» информации и кластерной классификации статистически не существенного, ничтожного по численности количества объектов и их территориально-зональных сочетаний до построения математических уравнений зависимости стоимости сделок от характеристик этих объектов и условий их осуществления. Завершается «праздник математического интеллекта» построением и решением так называемых избыточных уравнений, призванных находить стоимость объектов оценки даже там, где не было проведено еще ни одной сделки.2

Все это «математическое великолепие» производит неизгладимое впечатление на заказчиков оценочных работ, особенно на тех, кто никогда не знал либо слабо разбирался, а теперь окончательно забыл и смутно представляет суть и требования профессионального статистического анализа. По существу же применение этого «метода» годится лишь для демонстрации техники соответствующих расчетов независимо от наличия или полного отсутствия достаточной статистической информации, особенностей объекта или предмета сделки, поставленных целей и задач расчетных процедур. Именно поэтому результаты расчетов по названной «методике» ничтожны, ничего общего с подлинно научно обоснованными не имеют. Более того, они опасны, ибо сочетание строгих математических расчетов с вольным обращением с исходной статистической информацией, а затем и произвольное применение разного рода попра- вочных коэффициентов позволяют авторам манипулировать полученными результатами, фальсифицировать их, придавая им для большей убедительности соответствующие представлениям чиновников «узнаваемые» количественные выражения.

Отметим, что неудачная попытка «обойти» проблему дефицита статистики для статистического математического моделирования стоимости земельных участков не единственная и, как ни странно, не самая серьезная погрешность рассматриваемого метода.

Важно уяснить, что для осуществления текущих рыночных сделок между какими-либо конкретными партнерами оценка стоимости каждого товара в отдельности совсем не одно и то же, что оценка «товарной массы» для решения задач государственного управления экономикой, в том числе для капитализации совокупного территориально опосредованного земельно-недвижимого экономического потенциала, определения эффективности и степени сбалансированности его использования в соизмерении с другими общегосударственными ресурсами экономического роста, формирования и осуществления общегосударственной бюджетной, налоговой и финансово-кредитной политики, решения проблем модернизации и глобализации экономического процесса и пространства в целом. Если в первом случае достаточно увязать оценку объекта сделки с экономической конъюнктурой текущего момента, когда вполне продуктивно применение таких общеизвестных методов, как доходный, затратный и сравнения продаж, то во втором – требуются более фундаментальные основания, опирающиеся на устойчивые базовые характеристики достигнутого уровня развития производительных сил и характера производственных отношений. Здесь стоимость кадастрового объекта формируется на пересечении следующих трех групп ценообразующих факторов, в полной мере интегрирующих в ценовые параметры фундаментальных приз- наков экономики: а) потребительскую ценность кадастрового объекта в полной совокупности составляющих его компонентов и элементов, б) ценовые притязания одних и в) ценовые ожидания других партнеров по сделкам. Причем для таких «нормативных» оценок совсем не обязательно рассчитывать кадастровую стоимость для каждого объекта кадастрового учета в отдельности. Достаточно просчитать такие показатели для выборочной совокупности типичных объектов, а затем распространить эти результаты на остальные из представляемых каждым конкретным типом единицы оценки. Такой подход позволяет получать вполне достоверную оценочную информацию и значительно, на порядок, снизить издержки при ее формировании.

Но, возможно, сегодня вообще не существует обоснованной методики моделирования равновесной рыночной стоимости земельно-недвижимых объектов?

В том то и дело, что такие методики существуют и не в единственном варианте. Среди них выделяется представленный еще 8 лет назад специалистами Научно-исследовательского института земельных отношений и землеустройства расчетноконструктивный метод моделирования равновесной рыночной стоимости земельнонедвижимых объектов.3

Созданный на фундаментальной научной основе, этот метод позволяет с высокой степенью точности моделировать равновесную рыночную стоимость земель разной категории, отвечающую рыночным условиям и в то же время отражающую в достаточной мере объективные устойчивые характеристики существующей в стране и регионах реальной экономической ситуации. В данном случае авторы сумели «сфокуси- ровать» все расчетные процедуры на получение такого количественного стандарта, в котором соединялись бы в единое ценообразующее основание величина и стоимость отвечающих конкретным условиям места и времени полезных потребительных свойств объекта оценки, с одной стороны, и ценовые установки, ожидания и притязания партнеров по сделке, с другой.

Указанная методика опубликована в научных статьях, рассмотрена и одобрена на Научно-методическом совете Российской академии сельскохозяйственных наук. Добавим, что в конкретных расчетах на примере хозяйств Нижегородской области осуществлена и практическая апробация этой методики4. Любопытно, что согласно расчетам по данной методике гектар сельскохозяйственных земель в этой области оценен в 150,0 тыс. рублей, тогда как его кадастровая стоимость определена всего в 9,7 тыс. рублей.

Как видим, разница внушительная, причем не только по сравнению с официально утвержденной кадастровой стоимостью. Впечатляет она и по сравнению с нынешней доходностью сохраняющихся еще сельскохозяйственных предприятий. Причина низкой доходности, а то и убыточности аграрного землепользования, на которые, по сути, ориентирована кадастровая оценка, в том, что многие хозяйства действуют без корректировки своей специализации и ее поправки на конъюнктуру рынка сельскохозяйственной продукции и факторы ее производства, не устраняя дисбаланс факторов производства в триаде «земля – труд – капитал», вне разумной дифференциации агротехнологического обслуживания конкретных участков землепользования, без доходообразующих инвестиций в создание завершающих производственный цикл весьма доходных его звеньев в виде пунктов по первичной обработке и переработке произведенной продукции, ее хранению, реализации.

Не сомневаемся, что выполненные в соответствии с представленной методикой расчеты по землям под промышленными предприятиями в границах городов и поселков по своим результатам окажутся более обоснованными и менее разорительными для промышленности, объектов жилищного строительства, торговли, культуры, народного образования и т. п.

Немаловажным достоинством этого метода является его низкая затратность. Стоимость выполнения по данной методике массовой оценки земель сельскохозяйственного назначения для России в целом укладывается примерно в 12,0–14,0 млн рублей. По нашим округленными оценкам, Росземкадастр уже истратил на эти цели не менее 200–230 млн рублей.

Почему же обоснованная и на порядок более дешевая методика упорно игнорируется, замалчивается, не допускается не только в качестве инструмента широкомасштабных оценочных работ, но даже для рекомендованной Российской академией сельскохозяйственных наук экспериментальной апробации на нескольких типичных субъектах Российской Федерации?

Ответа на этот вопрос у нас нет, хотя по некоторым косвенным признакам можно догадаться, кто заинтересован в завышении стоимости земель под промышленной, жилищной и социально-инфраструктурной застройками и кто «имеет свой интерес» в занижении стоимостных параметров сельскохозяйственных земель, и, наконец, с чьей, вполне понятно не бескорыстной, помощью эти интересы успешно обеспечиваются вопреки и во вред интересам широких масс населения России.

Сосредоточенные в городах и поселках застроенные территории, в том числе и под промышленными предприятиями, в основной своей части остаются в государственной и муниципальной собственности, т. е. находятся в безраздельном распоряжении чиновников, которые просто так, за дешево столь обильный источник пополнения своего семейного бюджета ни за что не отдадут. В этом случае четко срабатывает корпоративная солидарность: находится удобная «методика», подбираются покладистые исполнители, выделенные на данное общегосударственное мероприятие финансовые потоки ориентируются на «своих людей». Причем особенно интересно то, что вся, по сути бросовая, работа под надуманными предлогами инициируется и организуется в ажиотажном режиме.

Ведь как не крути, а в России земельный кадастр пока находится в зачаточном состоянии. А вот деньги на кадастровую оценку земель разной категории из государственного бюджета выбиты. Начиная с 2000 года получено и успешно истрачено ни много ни мало, а более одного миллиарда трехсот сорока тысяч рублей. Спрашивается, зачем такая спешка? К тому моменту, когда кадастровая система сумеет «переварить» эти наработки, их содержание, итак ничтожное из-за методической несостоятельности расчетов, «морально» устареет, потеряет смысл. Объяснить такую спешку можно только одним – кому-то опять очень захотелось проторенным путем за счет государственного бюджета быстро проскочить в очередные олигархи.

При массовой оценке земель сельскохозяйственного использования, основная часть которых приватизирована и уже находится вне непосредственного распоряжения чиновников, главный «интерес» остается тот же, да и «фигуранты» не очень отличаются от представленных нами. Движущим мотивом по-прежнему выступает желание «сорвать куш» с народного земельного достояния, а в числе претендентов на такой источник обогащения – знакомые лица – оставившие свои насиженные места и ударившиеся в бизнес бывшие либо ныне преуспевающие чиновники, умело использующие свое положение, продолжающие нести «непосильную» ношу государственной службы бюрократы. Только средство «отъема» общенародного земельного достояния другое – искусственное занижение стоимости земли, позволяющее «своим» людям скупать ее по дешевке, а затем пе- репродавать по астрономическим ценам.

Отсюда и удручающе заниженная кадастровая стоимость земель сельскохозяйственного назначения со всеми вытекающими из этого негативными последствиями в кредитовании аграрного производства, отношение владельцев этих земель к их использованию, сохраняющаяся низкая ликвидность земельной категории и, соответственно, «закрепление» депрессии и деформации данного сегмента земельного рынка. Устраняя недостатки современной организации и ведения аграрного производства, можно и нужно существенно повысить ликвидность земельных участков и достичь показателей их рыночной равновесной цены.

Определяя далее направления оптимизации информационного наполнения экономическим содержанием кадастровой системы, следует сказать и о стандартах эффективности использования объектов кадастрового учета. Без таких стандартов просто невозможно четко установить имеющиеся в сфере землевладения и землепользования неиспользуемые резервы их освоения для целей экономического роста, найти перспективные механизмы и направления их вовлечения в экономический процесс, определить отраслевые, территориальные и функциональные приоритеты поэтапного решения данной задачи.

Для разработки таких стандартов потребуется создание комплексных целевых программ рациональной организации производственной структуры и механизмов функционирования региональных систем землепользования. По идее эти программы ни в коей мере не должны заменять и дублировать комплексные межотраслевые и отраслевые целевые программы экономического развития, ибо носят «эскизный», в какой-то мере содержательно «облегченный», предварительный характер. Но при этом они будут обладать вполне конкретным практическим потенциалом и конструктивным методическим преимуществом, т. к. в предлагаемых к разработке схемах устраняется наиболее характерный недостаток иных работ аналогичного плана. Суть в том, что в современных оптимизационных моде- лях регионального развития его территориально-земельное основание остается практически вне комплексного системного рассмотрения, выступает лишь как природногеографическая категория без должного учета дифференциации ее экономического содержания на мезо- и особенно микроуровне. Представленный в разного рода оптимизационных моделях на всех уровнях экономических расчетов (макро-, мезо- и микро-) без достаточной структурной дифференциации, в усредненных количественных характеристиках, зачастую без учета сложной системы внутренних и внешних связей и зависимостей данный фактор, по сути, исключается из экономического процесса как его активная динамичная составляющая. Поэтому и региональные программы социально-экономического развития не обладают достаточной территориальной опосредованностью, носят в известной мере абстрактный, упрощенный по отношению к экономически многофункциональному и сложно структурированному территориально-земельному экономическому ресурсу характер.

Задача сводится к тому, чтобы для каждого субъекта Российской Федерации создать программные документы, в которых обоснования экономической стратегии органически сочетались бы с развернутой землеустроительной оптимизацией отраслевого и межотраслевого развития регионального землехозяйственного комплекса в целом, а землеустроительные проектные решения были бы максимально «экономизированы», наполнены соответствующей конкретикой оптимизационного моделирования структуры производственной базы и механизмов функционирования территориальных социально-экономических комплексов разного иерархического уровня.

Подчеркнем, что грамотное осуществление разработок комплексных региональных схем оптимизации производства и землепользования послужит полноценным основанием и для решения обширного «пакета» проблем формирования эффективных механизмов включения данного уникального и универсального экономического ресурса в систему общественных отношений, ориен- тированную на комплексный характер, но учитывающую специфику состава компонентов (прежде всего земельной составляющей) эффективной системы налогообложения и иных платежей за объекты кадастрового учета, корректировку, дополнение и расширение законодательной базы приватизации и использования таких объектов, их реализации на товарном и фондовом рынках. Последнее имеет особое значение, ибо подразумевает создание полноценного рынка земельно-недвижимых объектов и комплексов – главного двигателя рыночной экономики в целом.

В связи с этим отметим, что к настоящему времени накоплен богатый отечественный и зарубежный методический опыт, позволяющий создать и освоить в конкретных расчетах процедуры решения такого рода задач. В частности, центральными и региональными научными организациями Российской академии наук, отраслевых академий, вузами разработаны научно-методические решения проблем прогнозирования социально-экономического развития регионов в условиях переходной экономики, создания «сценариев» изменения региональной социально-экономической ситуации, имитационного моделирования состояния социально-экономических систем, комплексов и объектов, оптимизационного бизнес-планирования, инвестиционного проектирования и т. п. Причем эти разработки касаются различных отраслей и межотраслевых образований (промышленных, аграрных, агропромышленных, недропользования, лесопромышленных и др.) и имеют отношение к широкому кругу проблем (народонаселение, демография и труд, ресурсопотребление, рационализация структуры производственной базы отраслей и предприятий, меж- и внутриотраслевой региональный и межрегиональный обмен и взаимодействие и др.).

Также стоит отметить созданный в последние годы и освоенный на конкретных объектах специалистами Научно-исследовательского института земельных отношений и землеустройства Министерства сельского хозяйства Российской Федерации (Минсельхоз России) «Методический комплекс многоцелевой оптимизации организации производства и землепользования сельскохозяйственных предприятий», позволяющий включать в экономические обоснования земельный ресурс в качестве многофункциональной экономической категории и активной функциональной составляющей в триаде производственных факторов «земля – труд – капитал».

Для полноценного оптимизационного моделирования региональных социально-экономических землехозяйственных комплексов уже имеется и достаточная информационная основа. Приведена в соответствие с современными требованиями и унифицирована бухгалтерская отчетность предприятий – важнейший источник статистической информации о состоянии, тенденциях и проблемах развития российской экономики на всех административно-территориальных уровнях ее организации. По инициативе Минсельхоза России создано и функционирует «Федеральное агентство информационно-консультационной службы аграрно-промышленного комплекса (АПК) России», главной задачей которого является эффективное и качественное информационно-консультационное обеспечение товаропроизводителей всех форм собственности, органов управления АПК и исполнительной государственной власти всех уровней для реализации основных направлений государственной аграрной политики и решения стратегических и оперативных задач развития агропромышленного комплекса.

На современном этапе важным моментом формирования действенных инструментов грамотного управления земельнонедвижимым достоянием России выступает комплекс мер по приведению к цивилизованному состоянию рынка земельно-недвижимых объектов. Центральное место при этом отводится задаче создания его полноценной инфраструктуры, прогнозирования перспектив развития, выявления сегментных и региональных диспропорций, разработки и осуществления мер регулирования, позволяющих «нейтрализовать» негативные отклонения и тенденции функционирования.

В «пакете» этих задач на первое место нужно поставить затянувшееся на долгие годы создание таких структур, как Земельный банк, Земельный залоговый фонд, Фонд страхования рисков недобросовестных сделок с земельно-недвижимыми объектами, причем не только залога, но и сдачи в аренду, внесения в качестве пая в уставный капитал совместных предприятий, наконец, страхования от недобросовестных сделок с землей при осуществлении купли-продажи земельных участков и т. п. И все это – с квалифицированным учетом специфики земельного участка как комплексообразующего фундамента любого земельнонедвижимого объекта.

Серьезным тормозом в развитии полноценного сбалансированного рынка земельно-недвижимых объектов выступают дефицит, а откровенно говоря, просто отсутствие полноценных статистических данных о конъюнктуре спроса и предложения на земельно-недвижимые объекты разного уровня освоения, типа застройки, ее состояния; невозможность установления крайне необходимых для расчетов равновесной рыночной стоимости земельных ресурсов ценовых притязаний одних и ценовых ожиданий других партнеров по фиксируемым в статистике конечным результатам сделок; отсутствие объективной информации об интересах, оценках, установках и мотивах поведения участников рыночного оборота земельно-недвижимых объектов.

Как не прискорбно, но факт остается фактом: имеющаяся статистика способна лишь в малой степени обозначить только «контуры» существующего положения и проблем рыночного оборота земельно-недвижимого экономического ресурса страны. Стратегические же перспективы развития в данной сфере на такой информационной основе определять просто невозможно. В частности, необходим более широкий набор данных для моделирования и прогнозирования динамики спроса и предложения на земельном рынке, определения условий, факторов и тенденций рыночного ценообразования, разработки комплексных целевых программ развития рыночной инфраструктуры, ее региональной дифференциа- ции и т. п. Для решения этих задач необходимы развитая социально-экономическая статистика, демографические и экологические данные, существенные объемы результатов социологических наблюдений.

Сегодня некоторая часть таких данных существует, но в разрозненном виде, без хронологической истории, зачастую с несопоставимым по месту и времени значением. Особенно дефицитны материалы социологических исследований, которые и раньше проводились в редких случаях, на разной методической основе и с разными целями, а сейчас по тематике рынка земельно-недвижимых объектов вообще не проводятся.

Обобщая сказанное, полагаем не только уместным, но и крайне необходимым срочно заполнить существующую сегодня в инфраструктуре рынка земельно-недвижимых объектов серьезную «брешь» его информационного обеспечения.

Есть и другие уязвимые блоки в инфраструктуре рынка земельно-недвижимых объектов. Слабым звеном выступают консалтинговые, посреднические структуры, информационно-аналитические, маркетинговые службы организации мониторинга рынка земельно-недвижимых объектов, его стратегического прогнозирования, планирования, проектирования и т. п.

Принципиальное значение в инфраструктурном обеспечении управления земельным достоянием России имеет и создание соответствующих земельных финансовых инструментов и структур, обеспечивающих их оборот на фондовом рынке. Речь идет о земельных акциях, облигациях, векселях, сертификатах и иных ценных бумагах, регулирующих приток реальных инвестиций в сферу хозяйственного освоения совокупного материально-вещественного ресурса развития и роста российской экономики.

В данном случае проблема вновь заключается в том, чтобы формировать эти инструменты и регулировать их оборот с учетом специфики экономической сути и функционального содержания каждого из составляющих единый земельно-недвижимый объект компонента или их комплекса в сочетании «земля – здания и сооружения – коммуникации».

Можно и дальше перечислять актуальные проблемы и задачи, составляющие предмет государственного «присмотра» за российским земельно-недвижимым экономическим ресурсом. Но и без того очевидно, что существует целый «пласт» уникальной управленческой деятельности, для которой требуются высокий профессионализм и ответственность. Прежнее руководство земельной службы с решением этой задачи не справилось. Более того, в силу профессиональной ограниченности и амбициозных интересов это руководство не только не ставило соответствующих задач, но и всячески препятствовало их постановке, последовательно подменяя социально-экономическую сущность проблемной ситуации чисто технократическим «геодезическим» содержанием имитирующих управленческую деятельность в данной сфере мероприятий.

Чтобы освободить новое руководство российской земельной службы от груза прошлых просчетов с минимальными издержками, требуется следующее:

• 1)    радикально пересмотреть концепции управления земельно-недвижимым комплексом и, освободившись от наукомании, сосредоточить внимание на подлинно строгой научной аргументации сущности, содержания и функций данного уникального ресурса в воспроизводственном процессе. Следует раскрыть предмет управления им, разработать механизмы позитивного воздействия земельно-недвижимого комплекса на эффективность экономического развития, подвести фундаментальную научную базу под принципы распределения функций управления между государственными и негосударственными структурами на вневедомственном, меж- и внутриведомственном, общегосударственном, региональном, местном и локальном уровнях. Также необходимо определить ресурсы, способы и действенные инструменты осуществления управленческой деятельности в указанной сфере;

• 2)    восстановить на принципиально новой концептуальной основе надведомственный орган государственного управления земельным достоянием России в следующем составе: Министерство земельно-недвижимого экономического ресурса и единого ка-

• дастра объектов недвижимости – функциональные службы меж- и внутриведомственной координации и контроля в сфере институционального, инфраструктурного и экономического обеспечения процесса формирования и комплексного освоения совокупного земельно-недвижимого экономического ресурса, специализирующиеся на оказании услуг по наполнению кадастровой системы земельно-недвижимых объектов полноценной информационной базой, ее использованию в прогнозах, программах и проектах реализации мер воспроизводства и освоения синергетического эффекта. Помимо функционального деления, система управления земельно-недвижимым ресурсом должна иметь и структурно обоснованную административно-территориальную иерархию по схеме: «общегосударственный центр, его комплексные подсистемы на уровне субъектов Российской Федерации», а также совокупность первичных комплексов на местном уровне. Параллельно с системой государственного управления в рамках принятого распределения функций предлагается стимулировать участие в управлении и негосударственных специализированных частнопредпринимательских организаций;

• 3)    в число первоочередных поставить задачу многомерной классификации генеральной совокупности существующих региональных (субъектов Российской Федерации) земельно-недвижимых комплексов с тем, чтобы представить в дифференцированном виде характеристику состояния и проблем земельно-недвижимого материально-вещественного ресурса России, провести зонирование территории страны по степени эффективности и наличия востребованных, но не использованных резервов его освоения; сформировать выборочную совокупность типичных региональных земельно-недвижимых объектов и комплексов для последующего оптимизационного моделирования рациональной организации и использования их материально-вещественного земельнонедвижимого основания, осуществления расчетов равновесной рыночной стоимости, обоснования стандартов эффективности использования и определения величины, сос-

• тава и содержания неиспользованных в конкретных регионах резервов комплексного освоения ресурса экономического роста;

• 4)    провести комплексную ревизию деятельности российской земельной службы «прошлого созыва», анализируя не только ее финансовую сторону, но и подвергая экспертизе содержательную часть принимавшихся решений, особенно в сфере выбора модели организации кадастровой системы, методики и практики осуществления массовой кадастровой оценки земельных участков, осуществления мониторинга земельных ресурсов, землеустроительного проектирования и землеустроительной деятельности. Одновременно силами авторитетных и известных в сфере земельных отношений и управления земельными ресурсами ученых следует провести тщательную экспертизу научной состоятельности диссертаций и иных претендующих на научную новизну публикаций, авторами которых числятся бывшие высокопоставленные чиновники органов государственного управления земельными ресурсами страны (Росземкада-стра, Минимущества России и др.). Причем выполнить такого рода экспертизу необходимо с максимальной тщательностью и ответственностью в тех «кузницах кадров», которые более всего преуспели на поприще продвижения в научную сферу сановных соискателей соответствующих степеней и званий. Адреса этих «кузниц» широко известны, «прейскурант» цен за услуги также не является секретом, а содержание защищенных трудов вызывает у просвещенной публики оторопь и безграничное изумление;

• 5)    разработать и внедрить в практику кадастрового учета полноценную методику моделирования равновесной рыночной цены объекта в его многокомпонентной форме в целом и в покомпонентном разрезе, в частности. Осуществить соответствующие расчеты для российского земельно-недвижимого ресурса на всей территории современного и прогнозируемого его освоения. Для неосвоенной и малодоступной части территории страны выполнить соответствующие расчеты по упрощенной методике исключительно для укрупненных оценок общей стоимости всего находящегося в суве-

• ренном владении Российской Федерации ее совокупного земельно-недвижимого экономического ресурса.

Активизировать мониторинг пространства земельно-недвижимого ресурса, усилив экономическое содержание данного мероприятия, возобновить в необходимых объемах почвенные обследования, инженерногеологические изыскания, землеустроительное проектирование и практическое землеустройство. Особое место следует отвести региональному прогнозированию, целевому программированию и проектированию рациональной организации землехозяйственных комплексов различного типа;

• 6)    большое внимание требуется уделить и обеспечению эффективной меж- и внутриведомственной ориентации и координации усилий по преодолению депрессивного состояния рынка земельно-недвижимых объектов, исправлению его деформации, созданию правовых, экономических и организационно-информационных предпосылок для активизации деятельности реальных и потенциальных участников рыночных сделок. Важное место в инструментальном обеспечении квалифицированного управления данной сферой должны занять прогнозные и программные обоснования рациональных форм и масштабов реализации принципа платности земельно-недвижимых объектов и комплексов, в частности, их налогообложение, арендные платежи, возврат кредита;

• 7)    для обеспечения квалифицированного решения проблем и определения перспектив использования земельно-недвижимого комплекса России необходимо существенно укрепить научное обеспечение управления деятельностью в данной сфере. В связи с этим для установления стратегических проблем, направлений развития и обоснования содержания и механизмов управления в обязательном порядке следует привлекать профильные научно-исследовательские институты «большой» и отраслевых академий, аккредитованные ведомственные и негосударственные исследовательские организации. Целесообразно создать такой институт и при предложенном к созданию Министерстве земельно-недвижимого экономического ресурса и единого кадастра объектов недвижимости.