Землевладение в хозяйственной деятельности линейных казаков (XIX - начало ХХ в.)

Юридическое право линейных казаков на землю изначально основывалось на грамоте Екатерины II, позже - на указах императоров Павла и Александра I, регулировалось обычаями и традициями, перенесенными с Дона, Запорожья, Харьковской, Воронежской, Полтавской губерний и других регионов Российской империи. Первой грамотой земля даровалась казакам в вечную потомственную собственность, двумя другими этот акт лишь подтверждался. Понятие о коллективной казачьей собственности «въелось в плоть и кровь казака» и проходило особой строкой через всю его жизнь. «Рядовой казак опирался на обычай и противопоставлял понятию о частной земельной собственности понятие о земле общеказачьей или войсковой» [1]. Право наследования земли казаками не признавалось общиной, она «оставалась полнокровным хозяином земельного фонда на своей территории» [2]. Кроме того, коллективная собственность на землю давала казакам относительную экономическую свободу.

Военная служба считалась основным занятием казаков, несли они и множество иных повинностей. За счет земельных наделов «снаряжались на службу», обеспечивали свои семьи. Воинские обязанности препятствовали хозяйственной деятельности казачества. В этой связи в годы Кавказской войны из выделенных земель на Линии обрабатывалась лишь 1/20 часть, в некоторых станицах не вспахивалось ни одной десятины. Казаки были заняты на службе и в военных походах, не хватало рабочих рук, женщинам, старикам и детям эта ноша была не по плечу. Земли в юрте станиц в значительной степени оказались в руках частных лиц и казны, сдававшей их в оброчное содержание «с платежом в год малозначащей суммы» [3]. В соответствии с нормами обычного права окультуренные с момента заселения участки не включались в паи, их можно было передавать по наследству, продавать внутри общины. На эти участки длительное время никто не посягал.

У линейных казаков Северного Кавказа в первой половине XIX в. основной формой землевладения и землепользования являлись «родимые» наделы. Постепенно произошло усиление гражданской администрации на Линии, насаждались общинные земледельческие порядки, продолжалось размежевание земель, менялись земельно-правовые отношения для всех категорий земледельческого населения по модели передельной общины [4]. Естественным образом линейное казачество было вовлечено в этот процесс. По приказу Кавказского наместника на каждого казака отмежевывалось по 30 десятин земли. Верховным собственником земли объявлялось государство, оно закрепляло земли за казачьими войсками, затем каждое войско передавало их в пользование станичным обществам. Те, в свою очередь, наделяли казаков землей с учетом их должностного положения. Это была своего рода компенсация и вознаграждение за службу.

Во второй половине ХIХ в. во временном отделении по гражданскому обустройству Кавказского края началась работа по созданию Кубанской и Терской областей. Это делалось с целью создания общих для всех сословий административных и судебных органов. 8 февраля 1860 г., согласно указу императора Александра II, правое крыло Кубанской линии получило название Кубанской области, левое - Терской. Пространство севернее главного хребта Кавказских гор, включавшее в себе Терскую и Кубанскую области, Ставропольскую губернию, стало именоваться Северным Кавказом. Такой шаг, на наш взгляд, был сделан в целях экономического освоения региона и политического закрепления в нем России. Предлагалось выделить земельные участки генералам, офицерам и иным категориям чиновников Кубанского и Терского казачьих войск «за услуги правительству в Кавказской войне». Генералам в потомственную собственность отводилось от 800 до 1 500 десятин земли, остальным чиновникам - в среднем по 165 десятин (180 га).

С окончанием Кавказской войны и проведением ряда реформ душевой надел казака формально составлял 30 десятин земли, на практике земли выделялось гораздо меньше. Полковому командиру полагалось 300 десятин земли, старшинам - 60 десятин. «Среди новых земельных магнатов своими землями выделялись граф Евдокимов, получивший 10,6 тыс. десятин, князь Меликов - 8,2 тыс. десятин, граф Сумароков-Эльстон - 6,6 десятин земли, граф Лорис-Меликов - 5,6 тыс. десятин». Крупные земельные наделы получили князья Голицыны, Лобанов-Ростовский, Урусов, Щербатов, Коцебу, бароны Меллер-Закомельский, Розен, Врангель и др. [5].

В 1861 г. сформирован специальный Комитет, члены которого занимались разработкой положения о поземельном устройстве в Кубанском и Терском казачьем войске. В 1869 г. положение «О поземельном устройстве в казачьих войсках» было принято, станичные земли находились в общинном владении. Правительство установило твердую зависимость земельных паев от служебно-должностного положения казаков, утвердило «во владение казакам те земли и леса, которые были заняты при первом переселении на Линию». Количество выделяемых десятин рассчитывалось в пропорции, назначенной в 1797 г.: командирам - 300 десятин, старшинам - 60, рядовым казакам - по 30 десятин земли [6]. По завершению Кавказской войны участки казачьим офицерам и чиновникам отводились на основании Положения от 23 апреля 1870 г. Представителям царской администрации и дворянам земли жаловали «за службу на Кавказе».

Казачья старшина с трудом приспосабливалась к новым капиталистическим условиям и предпочитала продавать или сдавать в аренду выделенные участки. К 90-м годам XIX в. продано в отделах Кубанского казачьего войска от 63 до 77 % казачьих частных земель, большая часть оставшихся земель сдавалась в аренду. Довольно часто участки пожалованной земли тоже переходили в аренду. Землераспределительные функции казачьей общины постепенно сокращались (особенно в пореформенный период), усиливались фискальные.

Вопросы передела земель оказались весьма сложными, длились на Линии не одно столетие, видимо, в силу того, что социальные отношения казаков явно не соответствовали общинному идеалу. Жалование казакам из года в год сокращалось, росло имуще- ственное неравенство. В Кубанском казачьем войске оно было более ощутимым, чем в других войсках. У терских казаков социально-экономическое расслоение казаков было менее заметным. Из-за экономических проблем новобранцы на Линии не могли, как раньше, приобретать лошадей (в Кубанском войске появилась пехотная часть - пластуны). Третья часть казачьих семей из-за отсутствия тягла испытывала трудности в ведении самостоятельного хозяйства.

Военные действия, связанные с Кавказской войной, подходили к завершению. «С водворением мира казак стал более гражданином, чем воином, заботился о хозяйстве и пропитании» [7]. Казачья община все более ориентировалась на хозяйственные занятия. 24 декабря 1875 г. было создано Кубанское Экономическое Общество (КЭО). Городская дума безвозмездно отвела ему 150 десятин земли в пяти верстах от г. Екатеринодара. Перед экономическим обществом стояла задача обустройства «опытного хутора и земледельческой ремесленной школы, которые предполагалось снабдить усовершенствованными орудиями, подготовленными специалистами. В 1878 г. на хуторе собран первый урожай. Вырастили около 600 пудов озимой и яровой пшеницы, 307 пудов 11 фунтов льна, 45 пудов и 2 фунта овса, 61 пуд 30 фунтов ячменя и др. «Урожай мог быть лучше, но дождливое лето, недостаточно тщательная обработка земли вольнонаемными пахарями, нехватка рабочих рук в молотьбу препятствовали этому» [8].

Отметим, что в пореформенный период казачьи офицеры и чиновники, взамен прежних денежных пенсий, после выхода в отставку наделялись землей в потомственное владение. Казачья верхушка получила около 3,5 млн десятин. Согласно существующим положениям, частным лицам отводились земли «из казенных оброчных статей, малоценных лесных пространств и свободных казенных земель». Исключение составляли земли, требующие сохранения их в непосредственном распоряжении казны ввиду близости их к государственной границе либо нахождения при устьях или верховьях значительных рек, или же для отвода малоземельным крестьянам в арендное содержание без торгов. Оценка отводимых земель проводилась «по соображению с местными арендными и продажными условиями». Расходы на предварительное устройство казенных земель покрывались взносами съемщиков участков, отдельно по каждому участку. Размеры определялись управлением государственных имуществ, на основании заключенных с заемщиками договоров. О назначенных к отводу участках извещалось в местных губернских ведомостях. Участки отводились в пользование на пять лет «с правом приобретения в собственность». Лица, получившие участки, в течение двух лет должны были приступить к их обработке. Арендная плата вносилась по полугодиям. Если лицо, получившее участок, не выполняло какое-либо требование, «участок обращался в казну». Постройки, насаждения, колодцы и другое сносились без всякого вознаграждения. В исключительных случаях разрешалась отсрочка на год [9]. Передавать участок в пользование другому лицу можно было с разрешения министра земледелия и государственных имуществ.

Не имея возможности обрабатывать полученные земли надлежащим образом, новые владельцы сдавали их в аренду. В аренду сдавались и свободные земли войскового запаса. За пределами станиц земли сдавались с торгов крупными массивами богатым людям, внутри станиц - иногородним по 5 копеек за сажень (1 десятина -120 руб.), что вело к спекуляции. Основной доход традиционно получала казачья верхушка. Земля являлась предметом обмена, купли-продажи, аренды. Больше всего земли продавалось в конце Х1Х - начале ХХ в. Цены на нее в предгорной и горной полосе Кубанского казачьего войска длительное время оставались умеренными. К концу XIX в. они были строго дифференцированы. У крестьянских обществ земля покупалась по 64 руб. за десятину, у мещан - по 113 руб., у купцов - по 118 руб., у дворян - по 121 рублю за десятину [10]. Наибольшей дороговизны стоимость земли достигла в Баталпашинском отделе.

К концу XIX в. широкое распространение получила краткосрочная аренда, наметился рост арендной платы, что привело к повышению цен на землю. В 1906 г. в среднем по России одна десятина земли стоила 90 руб., в Терской области цена десятины составляла 98,5 руб., в Кубанской области она была выше российской более чем в три раза (296,5 руб.). В 1914 г. одна десятина земли в Кубанской области стоила 400 рублей. Размеры земельного пая и стоимость земли определялись ее категорийностью. Например, на зем- лях второй категории на душу выделялся пай 21,5 десятины, что соответствовало 23 десятинам «земли посредственной», на землях пятой категории - 30 десятин. Наличие земельных наделов усиливало имущественное неравенство, с другой стороны, обеспечивало казакам определенную экономическую основу. На начало XX в. у линейных казаков Кубани в целом средний слой составлял от 45 до 50 %, зажиточный - до 18%, остальная часть казаков составляла бедняцкую группу. Частное землевладение развивалось, вытесняя прежние формы и опережая в два и более раз общинное землепользование [11]. Земельные запасные фонды станичных общин сократились по сравнению с дореформенным периодом в три-пять раз. Казаки лишились главного источника своего дохода для выполнения воинской службы.

2 февраля 1915 г. Николай II утвердил закон «О землевладении и землепользовании в государстве Российском австрийских, венгерских, германских и турецких подданных». Согласно указанному закону, из Кавказского края выселяли представителей мужского пола независимо от возраста, имевших германское и австро-венгерское гражданство. Подданным, выходцам или потомкам выходцев из воюющих с Россией государств запрещалось приобретать, арендовать и владеть на правах собственности недвижимым имуществом вне городов в пограничных западных и южных губерниях и областях. Ликвидационные законы менялись, корректировались либо дополнялись. Российских немцев и греков высылали за пределы губернии. Им запрещалось управлять недвижимостью в приграничных районах. В 1916 г. началась ликвидация землевладения греков и немцев по всей России (в том числе в Терской и Кубанской областях).

Значительная часть изъятых земель передавалась казачьим войскам. По решению станичных кругов их можно было сдавать в аренду. Так, в 1917 г. предпринимателю Погодину сроком на 24 года был сдан в аренду минеральный источник «Красногорский № 11» площадью 21 десятина. Арендная плата за него первые 12 лет составляла 12 руб. в год за одну десятину, в последующие годы - по 30 рублей. В 1917 г. казаки Баталпашин-ского отдела Кубанского казачьего войска получили доход от сдачи общественных земель в аренду в сумме 399,807 тыс. руб. 58 коп. Посаженая плата за землю составила 12,244 тыс. руб. 58 коп. [12]. Эти суммы поступали в станичную казну, шли на содержание богаделен, больниц, на ремонт дорог, поддержку казаков из малоимущих семей и др.

В 1917 г. безземельных казаков было 0,7% [13]. В Кубанском казачьем войске юртовых земель было 5269,289 тыс. десятин (74,5%), войсковых - 1025,061 тыс. десятин

(18,4%), в частной собственности находилось 505,501 тыс. десятин (7,3%); в Терском казачьем войске - соответственно: 1738,31 тыс. (86,6%), 149,574 тыс. (7,5%), 118,338 десятин (5,9%). Среди линейных казаков преобладали середняки.

Таким образом, бюрократизация системы управления привела к трансформации норм обычного права у казаков, на смену ему пришло имперское законодательство. В дореформенный период у линейных казаков преобладала общинная форма собственности на землю. Земельно-правовые отношения в пореформенный период изменились, основной формой землевладения стала частная собственность, подорвавшая основу казачьей общины.