Земские сборы с торгово-промышленного предпринимательства России во второй половине XIX – начале XX века (по материалам Среднего Поволжья)

Расширение самоуправления в современной России является важной составляющей общего процесса реформирования. Разработка исторической тематики земских сборов, несомненно, поможет в выработке адекватных решений формирования много-уровнего бюджета: государственного – регионального – местного.

В пореформенный период торговопромышленное предпринимательство являлось объектом как прямого (промысловый налог, земский сбор), так и косвенного налогообложения (акцизы). В большинстве своем историческая наука и публицистика положительно оценивают земский опыт – от восторженного восхищения либералов конца XIX – начала XX в. до сдержанного одобрения историками-марксистами хозяйственной земской практики [2–4].

Еще до преобразования Петра I наряду с общегосударственными сборами существовали местные сборы и натуральные повинности, определявшиеся потребностями сельского мира, хотя вплоть до XIX в. общего положения о земских повинностях не было. Закрепляя фактически существующий состав земских повинностей, закон 2 мая 1805 г. делил их на ежегодные и единовременные. Для ежегодных сборов вводились сметы на трехлетний срок. Все статьи «денежных издержек» определялись на- чальниками губерний, вице-губернатором и губернскими предводителями дворянства. Единовременные сборы допускались только на основе «высочайших повелений» [16, с. 164–165].

В дореформенный период сбор с торгово-промышленных заведений играл второстепенную роль в земских сборах, практиковавшихся в качестве регионального и местного налогообложения: в 1857– 1862 гг. на торговые сословия приходилось около 4 % сумм земских сборов [12, с. 124]. Притом постоянно возвышалась общая сумма земских налогов за счет увеличения подушных сборов.

С отменой крепостного права преобразование земских повинностей приобрело в правительственных проектах самостоятельное значение и предусматривало изъятие государственного земского сбора из состава земских повинностей и присоединение его к общей государственной подати. Проект о преобразовании земских повинностей рассматривался Государственным советом вместе с проектом П. А. Валуева о губернских и уездных земских учреждениях и с проектом временных правил по делам о земских повинностях. 1 января 1864 г. проекты были утверждены, но первый из них отложен на неопределенное время.

С проведением реформы 1864 г земствам были предоставлены права собственности и юридического лица, они получали возможность самостоятельно формировать бюджет и даже устанавливать нормы налогообложения. «Принципиальной основой земского самоуправления явилось привлечение к непосредственному участию в работе тех групп и лиц, нужды которых обслуживались, – заметил В. Ф. Абрамов. – Так ломалась строгая корпоративность российского общества, и складывалось общество граждан» [1, с. 90].

Введение в России в 1864 г. новой системы местного управления повлекло за собой и коренное изменение местных земских налогов. Предметами обложения стали: 1) торговые и промышленные свидетельства; 2) земли и 3) податные лица.

В губерниях, где вводились земства, с изданием временных правил изменилось прежде всего само понятие о земских повинностях. Временные правила, с одной стороны, ограничивали понятие о земских повинностях, выделяя из их состава государственные и частные повинности, а с другой – расширяли, признавая наряду с губернскими и уездные земские повинности [19, с. 9]. Порядок удовлетворения расходов, отнесенных к потребностям государственным, был оставлен впредь до издания нового Устава о земских повинностях.

Основным плательщиком земских сборов было крестьянство, на которое возлагалась не только вся тягость натуральных повинностей (воинская и военно-конская, дорожная, подводная, этапная и т. п.), но и уплата почти всей суммы денежных сборов по государственным потребностям, взимаемой по подушному принципу. Средний душевой сбор на государственные земские повинности составлял в 1860 г. 78 коп. (от 29 ½ коп. до 1 руб. 5 ½ коп.), в 1865 г. – 98 коп. (от 33 коп. до 1 руб. 33 коп.) [19, с. 10]. Незначительная часть земских податей была переложена на сборы с торговли и земли [14, с. 485].

Земельная собственность в России облагалась с 1851 г. только на местные земские повинности и к платежу сбора на потребности государственные привлечена была лишь с 1872 г. 1 июня 1870 г. при составлении сметы государственных земских повинностей на трехлетие с 1872 г. четвертая часть всей общей суммы была переложена на сбор с земли, а раскладка остальных трех четвертых частей оставлена на существующем основании [11, с. 35]. Определение финансовых потребностей и взыскание губернских и уездных земских налогов возлагалось на земские учреждения. Право обложения по ревизским душам земству не было предоставлено. Основаниями обложения могли стать ценность и доходность всех разрядов имуществ: земли, фабрики, заводы, промышленные и торговые заведения и вообще недвижимое имущество в уездах и городах, а также документы на право торговли. Сбор частных потребностей всецело был передан в общества и сословия, с которых производился. На усмотрение земских учреждений выносилось право перевода натуральных повинностей на денежные платежи. Всего земский сбор был исчислен к поступлению 7 457 тыс. руб., из них 4 434 тыс. руб. падало на земли крестьян и 3 023 тыс. руб. – на земли городов, помещиков и других частных владельцев [6. Л. 12 – 12 об.].

Указом от 10 декабря 1874 г. отдельное существование государственного земского сбора как самостоятельной доходной статьи было прекращено. В силу этого закона составление смет и раскладок по трехлетиям отменялось, и государственные земские сборы в размере окладов, утвержденных по сметам и раскладкам на 1875–1877 гг., присоединялись с 1 января 1875 г. к доходам государственного казначейства наравне с прочими казенными сборами, а сам сбор переименовывался в государственный поземельный налог. Государственный подушный земский сбор с крестьян объединялся с подушной податью.

Есть основание предполагать, что при раскладке государственного поземельного налога по разрядам губернии Министерством финансов были приняты в основание нормы поземельного обложения, установленные земствами для своих местных губернских и уездных сборов. В основании поземельного обложения лежала двойная расценка земли: классификация целых губерний как отдельных единиц обложения, для установления общих сумм налога с каждой из них и расценка земель внутри губерний для распределения этих сумм между различными по доходности частями губерний. Вследствие разнообразной доходности земли в пределах губерний налог взимался с каждого плательщика не в размере среднего по губернии оклада, а по частным окладам, установленным в каждой губернии местными учреждениями. Так, при среднем размере обложения в 8 коп. с десятины в Симбирской губернии низший оклад был определен в ¼ коп., а высший – в 31 коп. Обложение надельных земель в Симбирской губернии было в два раза больше, чем частновладельческих, в то время как в Казанской губернии – лишь на 19 % больше, в Пензенской – на 4 %. В Самарской губернии, наоборот, среднее обложение частных владений превышало обложение надельных земель на 5–6 % [19, с. 2–7].

Наиболее рациональный способ раскладки поземельного налога был принят в Симбирской губернии. Основания для земских раскладок, принятые во всех уездах Симбирской губернии, гораздо ближе подходили к уравнительному распределению налога (в пределах губернии), взимаемого с доходности земельных угодий, чем действующая раскладка государственного поземельного налога. Поэтому губернской управой было принято решение для разверстки государственного поземельного налога применять тот же принцип.

Основанием раскладки губернского поземельного сбора, как и земских сборов, служило следующее: к 1-му разряду отнесены были из земель крестьянских обществ первая десятина в каждом душевом наделе включительно с усадьбами, принимая число наделов по уставным грамотам; из земель личных землевладельцев – 10 % всех угодий, кроме леса; ко 2-му разряду отнесены 1/3 часть всех земель сельских обществ; к 3-му разряду отнесены все остальные земли. Лес был причислен к особому, 4-му разряду. Для каждого уезда устанавливалась своя нормированная доходность одной десятины [17. Л. 1–2].

Всего в 1882 г. в Симбирской губернии подлежало сбору по государственному поземельному сбору 323,3 тыс. руб., или по 7,28 коп. с каждого доходного рубля [17. Л. 15].

В отношении земских сборов в земских губерниях права финансовой администрации и, в частности, податных инспекторов весьма существенно расширились после издания Положения о земских учреждениях 12 июня 1890 г. Одна из задач этого положения заключалась в установлении за деятельностью земских учреждений жесткого надзора государственной власти. Было постановлено, что одобренные земскими собраниями сметы пересылались управляющему Казенной палатой, который свои замечания на сметы препровождал на рассмотрение губернатора [15, с. 37–38].

Губернские и уездные земские сборы с земель в среднем по России увеличились за 1871–1900 гг. на 109,1 %, в Казанской – на 150, Симбирской – на 107, Пензенской – на 100, Самарской – на 14,29 % [13, с. 258–262, 290]. Незначительное повышение земских сборов в последней губернии за этот период было связано с понижением их в период голода 1891–1892 гг. на 40 %. Следует отметить, что обложение одной десятины земельных угодий по казенным и земским платежам в Самарской губернии, как вновь освоенной территории было в 2–3,5 раза меньшим, чем в «старых» губерниях Среднего Поволжья.

Сумма сбора земских уездных и губернских сборов по Симбирской губернии на 1892 г. была определена с десятины крестьянской земли от 13,72 до 21,99 коп., тогда как с частновладельческой земли, казны и удела – от 8,34 до 13,52 коп. Всего земские сборы осуществлялись с 1 697 116 десятин надельных земель на сумму 362 435 руб. 17 коп. и 2 455 815 де- сятин частновладельческой земли, на сумму 295 747 руб. 46 коп. Большую долю в расходах Симбирского земства занимали траты на администрацию – 27,88 %, заметна была доля расходов на народное здравие – 28,9 %, на общественное призрение уходило 4,95 %, народное образование – 8,85, на подводную, дорожную и постойную повинности в сумме уходило 16,26 % земских смет [7. Л. 54–55].

На земские расходы в Самарском уезде в 1894 г. сбор производился с торговых свидетельств, казенного и удельного ведомств, Самарского городского общества, частных владельцев и сельских обществ. Из 293 330,46 руб. на сельские общества падало лишь 74 761,94 руб. (5,5 %) [8. Л. 29–31].

В 1901–1912 гг. оклады по земским сборам выросли по Казанской губернии на 52,7 %, по Симбирской – на 90,6, по Пензенской – на 123,6, по Самарской – на 134,7 %.

Свидетельства на торговлю и промышленность облагались губернским земским сбором соответственно количеству казенных пошлин, взимавшихся с этих свидетельств. Ежегодный добавочный сбор был определен в 10 %. Торговое и промышленное сословия вносили их ежегодно при получении ими свидетельств на торговлю или промыслы. Вся сумма этого патентного сбора распределялась общим присутствием комитета по городам, смотря по разрядам, к которым они были отнесены. Трансформация земского сбора и промыслового налога изменила и структуру налогоплательщиков. В 1868 г. на крестьян приходилось 37,5 %, на имущества частных лиц и казны, а также на торгово-промышленные заведения – 62,5 %. С изменением системы промыслового обложения и развитием торговли и промышленности росли суммы земских бюджетов. В 1860 г. бюджет Пензенской губернии составлял 56,535 тыс. руб., в 1868 г. – 290,473 тыс. руб., в 1876 г. – 426,530 тыс. руб. По данным 1889 г., в Пензенском уездном земстве торговые документы и патенты были обложены 10,2 % на общую сумму в 75 171 руб. 42 коп. [10, с. 393].

Введение законодательством в конце XIX в. ограничений на отчисления от промыслового налога несколько изменило структуру доходов земств. Например, общий бюджет Пензенского земства на 1910 г. составлял 1 726 719,28 руб., где на долю сбора от торгово-промышленных заведений приходилось всего 17 % общей суммы. В докладе от 1 февраля 1910 г. Пензенская губернская земская управа ходатайствовала «об отмене ограничения норм отчисления в пользу земств с торгово-промышленных свидетельств и патентов, об обращении в пользу земств хотя бы некоторой доли дополнительного промыслового налога, поступающего ныне полностью в пользу казны, а так же об отчислении в пользу местных земств некоторой доли акциза с крепких напитков» [5, с. 67].

В конце XX – начале XX в. приоритетными направлениями в деятельности земств стали просвещение и здравоохранение. Достижения местных органов самоуправления в этой области, особенно повышение грамотности среди крестьянства, бесспорны. Из общих земских смет на народное образование по 40 губерниям Европейской России тратилось уже 30,7 %, на медицинскую часть – 24,6 %, на содержание земского управления – лишь 7,8 %, по содействию экономическому благосостоянию – 7,4 %, на ветеринарную часть – 2,6, на дорожную повинность – 7,1 % и т. д. [9, с. LXXXVII].

Таким образом, сбор с торговопромышленных заведений на всем протяжении существования не был главным источником доходов земств. Однако благодаря низкой ставке на первых порах существования земств он оказал существенное влияние на развитие торговли и промыслов, что позволило к концу XIX в. увеличить платежеспособность населения, занятого в торгово-промышленном секторе. В начале XX в. податная тяжесть прямого обложения была перенесена с крестьянского населения, на другие источники дохода: торговопромышленное население, имущественные объекты и т. п.