Женщины в науке Урала в 1920-е гг.

Социокультурная обусловленность развития науки в Российской империи, как и в других странах мира, к началу 1920-х гг. определила мужское доминирование в этой сфере деятельности. Уже то обстоятельство, что лишь 12,5 % женщин в царской России были элементарно грамотными1, выступало одним из основных препятствий для занятия этим видом деятельности. Существенные ограничения допуска женщин к получению высшего образования наряду с социально-психологическими и нравственными установками представителей научного сообщества также играли свою роль.

Историография проблемы представлена немногочисленными исследованиями биографий и творчества выдающихся представительниц научной мысли2; статьями по отраслевым направлениям науки, содержащими имена женщин-ученых, работавших в регионе в 1920-е гг.3; краеведческой4 и справочной5 литературой. Ценным являются материалы для биобиблиографического словаря Ю. А. Горбунова6. Важный вклад внесен исследовавшей историю изучения Ильменского заповедника биологом и историком Л. А Буториной7. Анализ историографии выявляет некоторые неточности. К примеру, Н. А. Алексашенко указывает, что А. В. Збруева стала специалистом по археологии Прикамья (доктором исторических наук) с 1935 г.8, тогда как кандидатская диссертация «Поселения ананьинской культуры» была защищена ею в 1941 г., докторская степень же за работу «История населения Прикамья в ананьинскую эпоху» получена в 1952 г.9

Участие женщин в развитии науки в процессе оживления научной жизни на Урале после окончания Гражданской войны и голода 1921—1922 г. начиналось в первую очередь в научно-исследовательской составляющей краеведения. В июле 1920 г. в Челябинск из Иркутска вернулась Александра Федоровна Сурьянинова (1878—1950 гг.), которая активно включилась в возрождение Приуральского общества изучения местного края. Единственная женщина в составе семи членов-учредителей преемника вышеназванной организации — Челябинского общества изучения местного края (ЧОИМК), она со 2 ноября 1922 г., со времени возобновления его работы и до закрытия в 1930 г., входила в состав правления и была секретарем Общества. Она принимала участие в археологических раскопках под руководством С. Н. Дурылина, стала одним из организаторов с 1924 г. музея под открытым небом, участвовала в уральских краеведческих конференциях и съездах10. Так 10—12 июня 1928 г. А. Ф. Сурьянинова приняла участие в работе пленума Уральского бюро краеведения в Свердловске11.

В 1922 г. из Ташкента в связи с болезнью сына в Челябинск возвратилась также Мария Александровна Минко (в девичестве М. А. Кази) — супруга известного общественного деятеля, археолога и нумизмата Н. К. Минко, пропавшего без вести в годы Первой мировой войны. Она пожертвовала ЧОИМК ценные коллекции своего мужа: коллекцию монет и коллекцию археологических находок. 1 июля 1923 г. М. А. Минко была избрана первым почетным членом ЧОИМК и открыла для посетителей музей12. Вместе с С. Н. Дурылиным она состояла в археологической секции, совместно с работниками музея участвовала в раскопках 15 курганов в окрестностях Челябинска. Находки, обнаруженные в процессе этих раскопок, пополнили археологические коллекции музеев Москвы и Челябинска13. В. С. Боже, называя датой рождения М. А. Минко 21 января 1881 г. и, указывая, что в 1931 г. М. А. Минко уехала сыном в Ленинград, сообщает, что дата ее смерти неизвестна14. В биографической справке о М. А. Минко, размещенной в электронном музее «Род Кази в истории России» (создан в 2004 г.), день и месяц рождения указаны также 21 января, но 1878 г., приведены дата смерти (29 апреля 1963 г.) и место захоронения — Обуховское кладбище в Санкт-Петербурге15. Начало «Академического дела»16 с 1929 г. стало одним из факторов свертывания краеведческих исследований. В постановлении ЦК ВКП(б) о краеведческой работе от 13 ноября 1930 г. отмечалось, что в отдельных случаях краеведческие организации используют чуждые и враждебные элементы под покровом аполитичности и академичности занимаются вредительством и по решению состоявшейся в 1930 г. IV Всероссийской краеведческой конференции местные краеведческие общества и организации при музеях были ликвидированы17.

На Урале во время работы в Каслях, в Екатеринбурге в 1921—1922 гг. сформировался исследовательский интерес крупного впоследствии ученого, историка рабочего класса Анны Михайловны Панкратовой18. И. И. Минц сообщает, что А. М. Панкратова после того, как на Урале «... включилась в работу по строительству профсоюзов, настолько увлеклась этим, что в ИКП [Институт Красной Профессуры] пришла уже с готовой темой»19. В качестве вступительного реферата ею была представлена работа о фабрично-заводских комитетах, написанная на основе собранных на Урале и в Москве архивных материалов. По словам X. С. Топоровской, Урал сыграл огромную, может быть, решающую роль в судьбе А. М. Панкратовой20.

Традиции научных исследований в медицине, бактериологии, гигиенистике, гидробиологии и т. п. были заложены на Урале в г. Перми, в работе открытого еще в 1912 г. Пермского бактериологического института и первого высшего учебного заведения на Урале—Пермского государственного университета. В 1917 г. в Пермском государственном университете на базе бывшего медицинского отделения в составе физико-математического факультета был образован медицинский факультет. Еще с основателем Пермской бактериологической станции В. М. Здравосмысловым начинала работу в Перми Елена Ивановна Карнаухова (1878—1969 гг.), которая с 1916 г. была заведующей пастеровским отделением Пермского бактериологического института. В дни отступления Белой армии из Перми В. М. Здравосмыслов пытался эвакуировать свой институт, но бегство на восток закончилось в захваченном красными Томске21. С1920 г. Е. И. Карнаухова работала преподавателем кафедры бактериологии медицинского факультета ПТУ, затем старшим ассистентом при кафедре микробиологии, а с 1929 г. продолжила работу в Пермском институте эпидемиологии и микробиологии22.

С Пермским государственным университетом связаны в 1920-е гг. жизнь и творчество основателя пермской школы гидробиологии Анастасии Оттовны Таусон (1890—1953 гг.), приглашенной сюда из Москвы в 1918 г. на должность ассистента кафедры зоологии беспозвоночных животных профессором Д. М. Федотовым. В течение двенадцати лет основным направлением научной работы А. О. Таусон было изучение влияния различных ионов, растворенных в воде, на жизнедеятельность организмов. В 1923 г. в «Известиях Биологического научно-исследовательского институту при ПГУ» увидела свет ее статья «Влияние ионов Na, К, Са и Mg на пол и жизненные процессы у коловратки Asplanchna intermedia Huds», в 1924 г. — статья «Влияние водородных ионов и антагонистическое действие катионов на выживаемость животных» и др.24. Многие статьи А. О. Таусон были опубликованы за рубежом, в частности, в журналах «Международное обозрение по гидробиологии и гидрографии» и издававшихся в Берлине «Архивах по развитию организмов». В июле—сентябре 1928г. состоялась ее научная командировка в Италию, на биологическую станцию г. Неаполя. С 1929 г. А. О. Таусон приступила к выполнению цикла работ по гидробиологическому изучению водоемов в связи с их хозяйственным использованием, участвовала в Камской рыбохозяйственной экспедиции25.

С Пермским государственным университетом связано также имя Натальи Яковлевны Опариной (1898—1936 гг.). В 1916 г. она поступила в Петроградский женский медицинский институт, но в 1917 г. вернулась домой, в Пермь, и продолжила обучение на медицинском факультете ПГУ; в 1920 г. перешла на биологическое отделение физико-математического факультета. После окончания университета в 1922 г. Н. Я. Опарина была оставлена на кафедре зоологии беспозвоночных животных научным сотрудником, а затем ассистентом. Она работала вместе с такими учеными, как В. И. Беклемышев, П. Г. Светлов, А. А. Любищев (судьбу которого в 1947 г. Даниил Гранин описал в документальной повести «Эта странная жизнь»), а также вместе с А. О. Таусон (которая отдала ей часть своих материалов). В 1922 г. Н. Я Опарина была участником съезда зоологов, анатомов и гистологов. Летом 1924 г. участвовала в гидробиологических исследованиях в Чердынском крае, в 1925 г. — в экспедиции Биологического научно-исследовательского института при ПГУ по изучению флоры Пермского края, в 1927 г. — в экспедиции по изучению фауны солонцеватых водоемов в окрестностях Соликамска. В 1929 г. работала гидробиологом и заместителем начальника «рыбохозяйственной экспедиции» в Верхне-Камском районе. С 1923 г. по 1928 г. в «Известиях ВНИИ» ею было опубликовано девять научных работ, в том числе статьи о нескольких новых и редких для фауны СССР коловратках, о взаимоотношениях полового аппарата и кишечника у рода Monocelis Enrenb и др.26.

Летом 1922 г. была арестована в Петрограде, а осенью выслана в Оренбург Любовь Моисеевна Горовиц-Власова (1879—1841 гг.), которую называли любимой ученицей И. И. Мечникова. Известный бактериолог, гигиенист, доктор медицины Парижского университета, профессор Петроградского химико-фармацевтического института она в прошлом входила в Конституционно-демократическую партию. Более десяти лет (с 1911 г. по 1921 г.) Л. М. Горовиц-Власова работала заведующей бактериологической лабораторией Петербургской фильтрационной станции. Член Пироговского общества, в мае 1922 г. она выступила идейным вдохновителем съезда врачей. Л. М. Горовиц Власова провела в Оренбурге три года (до 1925 г.) и продолжила здесь свою научную работу. В 1923 г. в Москве ею было опубликовано исследование «К вопросу о микробиологии и химии кумыса»27 и введено в Оренбургском районе с 1923 г. массовое приготовление кумыса из чистых культур28.

Во второй половине 1920-х гг. в Свердловске работала биолог Зинаида Афанасьевна Демидова (1899—?). Здесь была издана ее работа «Значение головни для сельского хозяйства Уральской области и новые средства борьбы с нею» (1927 г.), а также популярная брошюра (написанная в соавторстве с В. П. Ганьковым) «Как крестьянину ставить опыты по испытанию различных способов, предохраняющих хлеба от заражения головнею» (в 1926 г.).29

Географ Ольга Васильевна Миронова подытожила результаты своих исследований в книге «География Башкирии. Краткое описание БАССР в физическом, этнографическом, промышленном и административном отношении», опубликованной в Уфе в 1926 г.30. Татьяна Алексеевна Добролюбова (1891—?) летом 1929 г. проводила геологическое исследование нефтеносных территорий по реке Печоре и ее притокам31.

Территорию вокруг реки Аранчи, притока Печоры на Северном Урале, исследовала в 1926 г. ботаник С. Н. Наумова32. Геоботаник Людмила Николаевна Тюлина (1897—1991 гг.) с 1926 г. по 1931 г. была научным сотрудником в Ильменском государственном заповеднике. Она изучала горную растительность Южного Урала33. Ее профессионализм был признан в это время профессором А. Н. Заварницким. Рассказывая о совместной с ним работе, Л. Н. Тюлина вспоминала: «<.. ->По обычаю, вечерами рассказывали о научных впечатлениях прошедшего полевого дня. Я, вернувшись из района работ у Косой горы, рассказывала о растительности и сделала предположение о подстилающей почву горной породе. Александр Николаевич резко отверг мое предположение. Я обиделась и предложила ему съездить в этот район. На следующий день, утром, мы на лошадях вдвоем выехали в сторону Косой горы. Посмотрели район, о котором шла речь. За-варицкий взял несколько образцов. Работали молча, вернулись на базу тоже молча. Вечером он пришел к нам в домик и, тоже молча, вручил мне книгу... В книге была подпись: “Людмила Николаевна, в знак большого уважения, от автора”»34. Связала свою жизнь с геологией, ходила по Печоре, Северному Уралу Козловицкая Нина Александровна (1896—?)35. С1927 г. по 1930 г. научным сотрудником-минералогом Ильменского заповедника работала также Елизавета Сергеевна Доброхотова, по мужу Коптева-Дворникова (1903—1995 гг.), закончившая геологическое отделение геолого-почвенного факультета Московского университета и по рекомендации профессора Н. Н. Смирнова поехавшая в Ильмены. Здесь она изучала топазо-берилловые жилы, описала более 20 копей, заложила две новые— амазонитовые (которые в заповеднике до сих пор называют «копи Коптевой-Дворниковой»), выполнила петрографическую съемку части территории заповедника. По предположению Л. А. Буториной, Е. С. Коптева-Дворникова является праправнучкой Андрея Павловича Версилова36.

Начало формирования сети научно-исследовательских организаций в конце 1920-х гг.37 стало предпосылкой включения женщин в развитие технических наук. Но в этой сфере были сделаны еще только начальные шаги. Так, Анна Кирилловна

Шарова (1900—1999 гг.) в 1928 г. успешно закончила Уральский политехнический институт по специальности «цветные металлы» и была направлена на научно-исследовательскую работу в Уральское отделение Института цветных металлов38.

Таким образом, 1920-е гг. — это начальный этап участия женщин Урала в деле развития советской науки, он был подготовлен достижениями либерального женского движения в предшествующий период; наукой на Урале (в основном в сфере биологии, микробиологии, гидробиологии, бактериологии, ботаники, геологии, геоботаники, географии, истории) занимались главным образом женщины, которые родились и смогли получить высшее образование до революционных событий 1917 г.