Значение экспериментально-трасологических методов исследований при изучении костяных индустрий палеолита на примере материалов стоянок Восточной Европы

В последнее время в области изучения костяных индустрий эпохи палеолита произошли значительные сдвиги, связанные с увеличением использования экспериментально-трасологических методов в исследованиях. Полагаю,

* Работа выполнена в рамках проекта РГНФ 14-21-17003 «a(м)».

что, помимо развития собственно науки, это было связано с тем, что «чистый» анализ морфологии костяных изделий в отрыве от технологии их производства и функции часто приводил к противоречивым, а иногда и ложным результатам. Мы наблюдали сходные предметы в разных костяных индустриях, с одной стороны, и различный типологический набор в одной и той же культурно-хронологической группе – с другой. Этому надо было найти объяснение. Обращение ученых к новым методам исследования позволило разобраться во многих проблемах, связанных с сопоставлением и пониманием разных палеолитических индустрий.

Обратимся к направлениям, наиболее испытавшим влияние экспериментально-трасологических методов исследований.

Изучение первичного расщепления органических материалов

Значительный рост новых разработок оказался связан с реконструкцией и интерпретацией следов обработки, комплексов используемых технологических приемов и производственных цепочек. Особое значение приобрели работы по первичному расщеплению органических твердых материалов на палеолитических стоянках ( Хлопачев , 2006; Liolios , 1999; 2002; Averbouh , 2000; Baumann, Maury , 2013; Tejero , 2013; 2014; Averbouh et al. , 2015; Alvarez et al. , 2015; Borgia et al. , 2015; Petillon , 2015; Goutas, Tejero , 2016; и др.). Теперь объектом изучения стали не только редко публикуемые и изучаемые первичные сколы, заготовки, отходы производства, но и пропущенные (оставшиеся в коллекциях необработанной кости) образцы из-за трудности их определения. Изучение техники раскалывания органических материалов явилось в итоге серьезной базой исследования ранних верхнепалеолитических индустрий, где косторезное производство не так ярко выражено, как, например, в индустриях с морфологически сложными изделиями и произведениями искусства. Это предоставило возможности для непосредственной реконструкции и уточнения поведенческого типа человека в ранние периоды истории.

Приведу примеры из собственных работ. Подтреугольные сколы, являющиеся следами преднамеренного продольного раскалывания кости, были найдены в материалах ранних верхнепалеолитических слоев Сюрени I в Крыму ( Akhmet-galeeva , 2012), пещер Бонди и Ортвале Клде в Грузии ( Тушабрамишвили, Ах-метгалеева , 2017). Они связаны не с добыванием костного мозга, а указывают на способ формирования заготовок для костяной индустрии. Материалы грузинских пещер свидетельствуют не об одном, а о нескольких существующих преднамеренных способах раскалывания трубчатых костей копытных животных в целях их дальнейшей утилизации. Практикуются удары по торцевой части кости и применение преднамеренных ударов по трещинам, формирующие в итоге продольные заготовки-сколы.

Систематизация и создание тип-листов основных технических приемов и их комплексов при формировании заготовок ( Амирханов и др. , 2009; Ахметгалеева , 2012а; 2012б; 2015; Ахметгалеева, Главенчук , 2012; Ахметгалеева и др. , 2014) позволило сравнивать между собой различные в культурном и хронологическом

плане индустрии (рис. 1). Достаточно посмотреть на эти схемы, и становится ясно, что, например, в Зарайске, как и на других памятниках костенковско-авдеевской культуры, в качестве основного сырья использовались бивень и ребра мамонта, выделяются единые приемы их обработки. В Быках создание заготовок для разных видов изделий, в первую очередь, связано с расщеплением трубчатых костей копытных и пушных животных. Система многоступенчатой утилизации рога северного оленя представлена на технологических схемах Анетовки II ( Ахметгалеева , 2011; 2012б; Ахметгалеева, Главенчук , 2012). Полных аналогов совокупности имеющегося там технологического комплекса пока не встречено ни на одной другой верхнепалеолитической стоянке Восточной Европы.

Наличие данных о подобных схемах (или их описаниях) по всем другим стоянкам позволит в будущем более четко разграничить технокомплексы разных палеолитических костяных индустрий Восточной Европы, и при открытии новых памятников станет легче проводить сравнения. Пока же количество изученных костяных индустрий с применением экспериментально-трасологических методов на этой территории для подобных сравнений недостаточно, и в основном они связаны с исследованием бивневых индустрий ( Хлопачев , 2006; Солдатова , 2014; Goutas , 2015).

Следует отметить важность наблюдений Е. Ю. Гири и Г. А. Хлопачева ( Хло-пачев, Гиря , 2010), связанных с обработкой бивня мамонта, что позволило по-новому подойти к изучению твердых органических материалов – как к особого вида сырью, способному менять свои свойства до противоположных в зависимости от состояния, в котором находится. Тем самым мы стали не только обращать внимание на формы заготовок и технологию производства изделий, но и определять климатические и иные условия, в которых могли быть произведены или использованы рассматриваемые предметы.

Исследования в области формообразования готовых изделий

Сегодня не секрет, что сходные по форме изделия могут быть выполнены в разных технологических традициях и применяться в разных функциях. Соответственно, их морфологическая близость не всегда означает единство их сути. Поэтому присутствие в разных культурах сходных по форме предметов

Рис. 1. Варианты технологических схем (прорисовки автора)

1 – первичное расщепление кости, Быки (по: Ахметгалеева , 2015); 2 – первичное расщепление рога северного оленя с помощью техники двойного паза (double groove), Анетов-ка 2 (по: Ахметгалеева , 2012б): цифрами обозначена последовательность пазов; 3 – вычленение стержневидных заготовок из бивня мамонта, Зарайск А (по: Амирханов и др ., 2009); 4 – формирование заготовок из ребер мамонта после прорезания двойного паза, Зарайск А (по: Амирханов и др. , 2009); 5 – пример описания расположения технологических следов на фр-те костяного наконечника, Быки-7, Ia слой (по: Ахметгалеева , 2015)

Условные обозначения : Р – резание кромкой пластины; Пи – пиление; Рр – прорезание резцевидным орудием; Ст – строгание; Ск – скобление; Сн – скобление с нажимом; З – зоны максимальной истертости; И – излом; П – порезы

можно объяснить не культурно-хронологическими параллелями, а недостаточной изученностью технологических и функциональных признаков, являющихся неотъемлемой частью их целостной характеристики.

Детальное изучение технологии производства тех или иных костяных изделий позволило во многих случаях разграничить сходные по форме орудия/ предметы разных хронологических периодов и культур, в том числе (что немаловажно) относящиеся к раннему верхнему палеолиту ( Liolios , 2002; DʼErrico et al. , 2003a; 2003b; DʼErrico, Henshilwood , 2007; Tartar , 2009; 2012; 2015; Borgia et al. , 2015; Tejero, Grimaldi , 2015; Tejero et al. , 2015; Goutas, Tejero , 2016; и др.).

Изучение серий данных предметов с разных памятников Русской равнины показало, что они подразделяются на группы с устойчивыми технико-морфологическими признаками. Технологический комплекс используемых приемов в пределах одной культурной общности сохраняется достаточно длительно. Он может переноситься с одного вида сырья на другое, но не исчезает совсем, в то время как типологический набор по мере необходимости может существенно меняться. Так, отличия в типологическом наборе костяных изделий и в их процентном соотношении могут быть связаны с разными типами поселения, с разным функциональным назначением вскрытых участков, с потерей традиционных источников сырья и т. п. В этом случае повторяющиеся особенности изготовления и использования предметов несут довольно значительную нагрузку при сравнительной характеристике изучаемых индустрий.

К примеру, опыт изучения на разных памятниках таких, на первый взгляд, одинаковых видов орудий, как шилья и острия из длинных костей нижних конечностей животных размерного класса заяц/песец, показал отличный для каждой стоянки/культуры набор технологических приемов их обработки. Оказалось, что на разных памятниках Восточной Европы наблюдается не только отличающееся использование определенных видов костей этих животных в качестве сырья, общий процент их присутствия в орудийном наборе, но и (при детальном исследовании) совершенно разная морфология и технология изготовления острий. Выделяются округлые и плоские в сечении предметы, с игловидным и тупым кончиком. Они имеют разные параметры, в том числе соотношения

Рис. 2. Нестандартные следы износа (прорисовки и фото автора)

1 – шило с преднамеренно пробитым отверстием, острие сформировано двумя косыми прорезанными пазами, Гонцы; 2 – пронизка из поперечно распиленной трубчатой кости мелкого животного, Быки-7(I); 3 – шкурная заполировка на стопе женской статуэтки из бивня мамонта, Зарайск А; 4 – следы износа на орнаментированном ребре лошади, Быки-7(Ia); 5 – шкурная заполировка на грани зооморфной поделки из бивня мамонта, Быки-7(I); 6 – шкурная заполировка на орнаментированном фр-те стержня, Зарайск А; 7 – следы износа на остроконечном сколе плоской кости, Зарайск А; 8 – шкурная заполировка на сколе трубчатой кости от работы в качестве ножа, Быки-7(Ia); 9 – острие из трубчатой кости со следами износа, Анетовка 2; 10, 11 – острия из ребра мамонта, Гонцы; 12 – следы заполировки острия № 9 (увел. × 200), Анетовка 2

Условные обозначения : a – шкурная заполировка; b – истертость от умеренно мягкого абразивного материала; с – растительная заполировка; d – смешанная заполировка; e – линейные следы; k – заполировка от грунта типа глины; k′ – заполировка от замерзшего материала (песок или снег); f – зона максимальной заполировки; h – истертость

длины и толщины. Есть острия с обушковой / рукояточной частью (или шилья – как их обычно называют), и совершенно другой тип изделий представлен остриями с выделенным жальцем (они же проколки). Отличаются характеристики игл, и не только по способам вычленения заготовки и формирования отверстия, но по форме ушка, сечения, заключительной обработки (скобление, абразив и т. п.). Так, детальное исследование Быковских стоянок поздней поры верхнего палеолита с геометрическими микролитами показало единое на них первичное расщепление трубчатых костей мелких животных способом поперечного отпиливания проксимальных и дистальных концов (рис. 1, 1 ; 2, 2 ), а при необходимости – последующего вычленения стержневидной заготовки с помощью техники double groove. Пластина при этом была вложена продольно по отношению к основе ( Ахметгалеева , 2005; 2015). В противовес этой технологии на стоянке Гонцы, также относящейся к поздней поре верхнего палеолита, мы наблюдали очень оригинальное извлечение игловидных заготовок с помощью техники double groove, но без предварительного отчленения хотя бы одного из эпифизов. При формировании острий шильев и проколок пазы были расположены не продольно, а наискосок по отношению к оси изделия (рис. 2, 1 ), что сильно отличает данную технологию изготовления этих видов острий от более распространенного выстругивания рабочего кончика при использовании подобных видов сырья. Именно технологические нюансы позволили получить дополнительное свидетельство культурного единства Гонцов и Межирич ( Ахметгалеева и др. , 2014).

В каждом конкретном случае детальное изучение следов изготовления позволяло перейти на новый уровень сопоставления костяных материалов разных археологических памятников.

Функциональное исследование костяных предметов

Целый ряд трасологических исследований в последнее десятилетие посвящен выявлению и интерпретации следов износа на костяных фрагментах без вторичной обработки или с их минимальной подработкой ( D´Errico et al. , 2003a; 2003b; DʼErrico, Henshilwood , 2007; Tartar , 2009; 2012; 2015; ZhanYang, Chen , 2010; Romandini et al. , 2014; Tejero, Grimaldi , 2015; Tejero et al. , 2015; и др.). Особое значение это приобрело для памятников нижнего, среднего и раннего верхнего палеолита, когда доля подобных предметов в орудийном наборе могла

Рис. 3. Нестандартные следы износа (прорисовки и фото автора)

1–4 – проколки с длинным жалом из ребер (1, 3, 4) и кости (2) копытных животных, Быки-1; 5 – мотыга из скола трубчатой кости копытного животного, Быки-7(I); 6 – мотыга из продольного скола трубчатой кости мамонта, Быки-1; 7 – разбивник кожаных ремней из трубчатой кости шерстистого носорога, Быки-1. Пунктиром показана рабочая зона со шкурной заполировкой

Условные обозначения: b – истертость от умеренно мягкого абразивного материала; e – линейные следы; k – заполировка от материала типа глины; f – зона максимальной заполи-ровки; h – истертость составлять от 60 до 100 %. И это не сопоставимо с материалами более поздних эпох. Практически во всех остеологических коллекциях, с которыми пришлось работать автору, были определены следы износа на сколах и обломках костей, что значительно увеличило количество функциональных типов орудий (рис. 2, 7, 8; 3, 4–7). Среди них были выделены различного рода острия, зем-лекопалки, мотыги и иные орудия для работы с грунтом, ретушеры, клинья и т. п. (Амирханов и др., 2009; Ахметгалеева, 2012а; 2015; Akhmetgaleeva, 2012; 2014; 2015).

Обратим внимание, что функциональное исследование костяных изделий эпохи палеолита оказалось тесно взаимосвязано с изучением биотических и небиотических повреждений на костях, а также с зооархеологическим наблюдением остеологического материала ( Бонч-Осмоловский , 1940; Верещагин , 1981; Ах-метгалеева, Бурова , 2008; Behrensmeyer , 1978; Spiess , 1979; Binford , 1981; Olsen , 1987; Olsen, Shipman ,1988 и др.).

Проведенные эксперименты показали, что большое количество работ с разными материалами может оставить на изделии следы, интерпретация которых затруднена. Особенно это касается контакта с песком, супесью, глиной и т. п., потому что они по своим характеристикам сходны с вмещающим находки грунтом (рис. 2, 9–12 ). В этом случае необходимо детальное знакомство со степенью сохранности и характером естественных повреждений кости в конкретной остеологической коллекции, проведение анализа изменений начальных форм рабочей кромки. Также для каждой стоянки отдельно требуется выделение эталонов следов износа по разным материалам, так как во время фоссилизации кости следы работы на ней могут измениться и будут отличаться от известных по экспериментальным образцам. И даже если исследователь будет не в состоянии определить контактирующий материал, главная его задача – выделить различные группы следов, тем более что в целом блоки износа определенных видов работ сохраняют свои основные признаки, хотя на них и накладываются повреждения и изменения поверхности, связанные с воздействием вмещающего грунта. В то же время границы рабочей зоны становятся более четко видимыми, чем на экспериментальных образцах, так как заполированные участки лучше сохраняются и чаще всего со временем приобретают иной оттенок.

Трасологические наблюдения предметов выявили случаи нестандартного использования изделий известных форм с «запрограммированной» нашими представлениями функцией. Наиболее показательно применение в качестве конструктивных элементов (штифтиков) проколок с плечиками из ребер и трубчатых костей копытных животных со стоянки Быки-1 ( Akhmetgaleeva , 2014; 2015) (рис. 3, 1–4 ). Конструктивными элементами оказались и шилья с отверстиями из Гонцов ( Akhmetgaleeva , 2014; Ахметгалеева и др. , 2014) (рис. 2, 1 ). Утилитарная заполировка была обнаружена на орнаментированном стержне из бивня мамонта со стоянки Зарайск А (рис. 2, 6 ), на зубчиках изделия из ребра копытного животного (рис. 2, 4 ) со стоянки Быки-7, Iа слой ( Амирханов и др. , 2009; Akhmetgaleeva , 2014; Ахметгалеева , 2015). Особо следует отметить наличие следов износа на палеолитической Венере из бивня мамонта со стоянки Зарайск А (рис. 2, 3 ) и зооморфной поделке из бивня мамонта

(рис. 2, 5 ) со стоянки Быки-7 (I слой) ( Амирханов и др. , 2009; Ахметгалеева , 2015; Akhmetgaleeva , 2014). Все это позволяет ставить вопрос о необходимости трасологического исследования подобных категорий изделий при решении их «смысловой нагрузки».

Заключение

Безусловно, что в небольшой статье трудно охватить все преимущества использования экспериментально-трасологических методов при исследовании костяных древних индустрий. Важно осознавать, что современный человек не всегда в состоянии понять реальное изготовление и применение многих костяных предметов эпохи палеолита. Поэтому нельзя полагаться лишь на эмпирическое представление. На данном этапе развития науки применение экспериментально-трасологических методов исследования становится не просто возможным, но необходимым. Как уже отмечалось, анализ морфологии костяных палеолитических изделий в отрыве от технологии их производства и функции неизбежно приводит к противоречивым, а иногда и ложным результатам. Обратим внимание на то, что результативность применения экспериментально-трасологических методов анализа несравненно увеличивается, когда исследователь просматривает не отобранную авторами раскопок коллекцию, а весь остеологический материал на предмет поиска не выявленных ранее заготовок и отходов производства, а также следов износа на аморфных предметах. А в идеале – это должно происходить непосредственно в полевых условиях, так как не всегда сохранность кости и возможности ее транспортировки могут обеспечить в будущем необходимую чистоту материала.

Благодарности: я благодарю авторов коллекций Х. А. Амирханова, С. Ю. Льва, В. Я. Сергина (ИА РАН, Москва), В. П. Чабая, Ю. Э. Демиденко (НАН Украины), В. Н. Станко , И. В. Пиструила (Николаев, Украина), А. В. Главенчук (Одесса, Украина), Н. Д. Тушабрамишвили (Тбилиси, Грузия), а также сотрудников Курчатовского краеведческого, Одесского археологического и Грузинского национального музеев за предоставленную возможность работы с коллекциями и необходимые консультации. Также я благодарю за сотрудничество и необходимые консультации палеонтологов Н. Д. Бурову и Е. Н. Мащенко и трасолога Е. Ю. Гирю.