Значение китайско-российского стратегического сотрудничества для развития многостороннего взаимодействия в рамках ШОС и БРИКС

необходимостью отстаивания собственной суверенной позиции, отличной от западной точки зрения на сценарий дальнейшего общемирового развития. Актуальность рассмотрения китайско-российского стратегического сотрудничества с точки зрения его многосторонности в этом контексте определяется нахождением двух этих стран в условной оппозиции к большинству мировых государств и закономерным сближением друг с другом на этой почве.

Целью настоящей работы выступает рассмотрение значения китайско-российского стратегического сотрудничества для развития многостороннего взаимодействия в рамках ШОС и БРИКС с учетом сложившихся условий, апробированных и потенциальных моделей выстраивания международной коммуникации.

В качестве задач исследования мы определили следующие:

• –    изучение актуальной геополитической и экономической ситуации в мире;

• –    характеристика положения Китая и России на международной арене;

• –    анализ предпосылок для углубления сотрудничества двух держав на фоне санкционной политики в отношении них со стороны коллективного Запада;

• –    рассмотрение векторов потенциального взаимодействия КНР и РФ;

• –    установление перспектив использования опыта двустороннего сотрудничества России и Китая для выработки принципов взаимодействия государств в рамках международных объединений ШОС и БРИКС;

• –    изучение возможностей применения существующих механизмов ШОС и БРИКС для обеспечения стратегической коммуникации входящих в них государств;

• –    определение необходимости разработки новых инструментов реализации сотрудничества.

Методологической основой работы послужило совмещение двух мета-теоретических подходов: системного анализа и объяснительно-аналитических прогнозов.

В качестве новизны исследования следует указать на осуществленную разработку актуальных механизмов взаимодействия государств на основе существующих инструментов в рамках объединений ШОС и БРИКС.

Геополитические и экономические предпосылки углубления разнонаправленного взаимодействия России и Китая . Украинский кризис и новый раунд израильско-палестинского конфликта продолжают оказывать дестабилизирующее влияние на мировую архитектуру безопасности. Большинство стран на этом геополитическом фоне предприняли усилия по укреплению военного потенциала межгосударственных объединений, в которые они входят в качестве участников, либо озаботились усилением национальной оборонной концепции. Так, Швеция и Финляндия отказались от скандинавской модели сбалансированного нейтралитета и вступили в НАТО, сформировав ось передового сдерживания и стратегической обороны между Европой и Россией от Черного и Балтийского до Северного Ледовитого морей. В то же время государства – члены НАТО существенно увеличили свои военные бюджеты. Предполагается, что в 2024 г. их расходы на эти цели достигнут исторического уровня в 380 млрд долл., причем 18 государств – членов НАТО будут тратить на оборону более 2 % своего внутреннего валового продукта (ВВП)¹.

В конце января 2024 г. Североатлантический альянс начал свои крупнейшие после холодной войны военные учения «Решительный защитник 2024». И хотя в качестве их двойной цели указывалось «совершенствование планов обороны и сдерживание потенциальной агрессии со стороны противников аналогичной силы», район проведения оказался прилегающим к российской границе, а время учений совпало со второй годовщиной украинского кризиса и президентскими выборами в России, поэтому можно заключить, что действия НАТО явно направлены против Москвы.

В условиях изоляции и сдерживания со стороны США и Европы произошло самоопределение России как «независимой цивилизованной державы», которая проявила инициативу в формировании региональной архитектуры безопасности радикальным способом, направленным на антиэкспансию, антиконтейнирование и антиизоляцию отдельных государств (Магадиев, 2023).

В настоящее время энергетический, продовольственный и транспортный кризисы, вызванные локальными конфликтами, продолжают усиливаться. После начала специальной военной операции на Украине мировые цены на сырьевые товары стали резко колебаться из-за риска дефицита ресурсов и последствий санкций. Новый виток израильско-палестинского конфликта спровоцировал нападение йеменских хути на торговые суда в Красном море, что привело к резкому росту цен на международные перевозки. Все это ускорило трансформацию глобальных промышленных и логистических цепочек, стимулируя страны к созданию торговых «брандмауэров» и промышленных «зон изоляции», что стало причиной структурных изменений в международной торговле.

Исходя из соображений национальной безопасности, дипломатических и иных интересов США и Европа систематически вводят санкции против Китая и России, подавляя сотрудничество и развитие связанных межгосударственных компаний. Согласно статистике, Россия стала страной с наибольшим количеством санкций – против нее было введено более 18 000 ограничений, охватывающих широкий спектр областей, таких как финансы, торговля, наука и техника, куль-тура1. В список экспортного контроля правительства США попали также более 700 китайских компаний. На этом фоне прямая торговля КНР с США и Европейским союзом (ЕС) сокращается. За 2023 г. ее товарооборот с западными странами снизился на 7,1 %: экспорт – на 10,2 %, импорт – на 0,9 %2. Общий объем торговли между Китаем и США составил 4,26 трлн юаней, снизившись на 6,9 % по сравнению с предыдущим аналитическим периодом3. С другой стороны, торговля КНР со странами «глобального Юга» продолжает расти; в 2023 г. объем импорта и экспорта Китая в страны «Одного пояса и одного пути» составил 19,47 трлн юаней, увеличившись на 2,8 % по сравнению с предыдущим годом4. Объем китайско-российской торговли также демонстрирует рост: за 2023 г. он достиг 240,11 млрд долл. США, увеличившись за год на 26,3 %5. При этом экспорт из Китая в РФ вырос на 46,9 % почти до 110,97 млрд долл. Импорт российской продукции в КНР также увеличился на 12,7 % – до 129,14 млрд долл.6

Движущие факторы углубления многостороннего стратегического сотрудничества между Китаем и Россией . В традиционных рамках союзнической политики установление партнерства основывается на общей идеологии и ценностях, подчеркивании приоритетности и исключительности союзнических интересов, стремлении к иерархическому разделению власти и механизму распределения ответственности и обязательств. В отличие от этого, союзническая политика не является целью углубления многостороннего стратегического сотрудничества Китая и России. Исторически сложилось так, что в новейшее время между ними было предпринято три попытки создать союз, включая китайско-российский секретный договор 1896 г. между правительством Цин и царской Россией⁷; китайско-советский договор о дружбе и союзе между властями Китайской Республики и Советского Союза 1945 г.⁸ и 1950 г.⁹ Обе страны юридически закрепили концепцию дружбы поколений и никогда не были врагами, подписав ряд исторических политических договоров, включая Договор о добрососедских отношениях и дружбе между Китаем и Российской Федерацией¹⁰, сформировали важные принципы неприсоединения, неконфронтации и ненаправленности против третьих сторон, что исключает их взаимодействие в рамках многостороннего сотрудничества с целью создания альянса.

За последнее десятилетие Китай и Россия опубликовали ряд совместных заявлений, или коммюнике, в которых подчеркивалась их особая ответственность за сохранение международной системы с ООН в основе мирового порядка, опирающегося на межгосударственное право, за осуществление подлинной многосторонности и за содействие развитию системы глобального управления в более справедливом и рациональном векторе в интересах двух стран, а также региона и развивающихся стран (Сунь Чжуанчжи, 2021). Совместное заявление Китайской Народной Республики и России об углублении всеобъемлющего стратегического партнерства в новую эпоху, опубликованное в марте 2012 г.11, является важным вкладом в развитие двусторонних отношений. Совместная декларация, принятая в марте 2023 г.12, подтверждает необходимость укрепления сотрудничества на таких платформах, как ШОС, БРИКС, Китай – Россия – Индия, Китай – Россия – Монтенегро, Восточноазиатский саммит, Региональный форум АСЕАН (АРФ) и Расширенное совещание министров обороны АСЕАН (ADMM), а также координации и сотрудничества с G20 и АТЭС. Поиск возможностей сближения концепций и интересов в различных многосторонних рамках является важной частью углубления всестороннего стратегического партнерства между Китаем и Россией в новую эпоху, это будет способствовать росту взаимного доверия и укреплению сотрудничества между двумя странами (Ван Сяоцюань, 2023).

На фоне ускоряющегося изменения международного баланса сил потребность в более справедливой и рациональной международной системе управления стала еще выше. Несмотря на то, что Китай и Россия как две крупные страны Евразии по-разному выражают озабоченность безопасностью, в условиях геопространственного сжатия и сдерживания постепенно усиливается совместное использование ими периферийного окружения, что является важным стимулом для углубления стратегического сотрудничества.

Китай и Россия имеют общие устремления к продвижению многополярности в мире (Бай Сюэ, 2023). Следует отметить, что у них есть общее понимание несправедливости, нерациональности и несовершенства нынешнего международного порядка. По мнению России, цель существования НАТО заключается не в обеспечении единства либеральных демократий, а в активной защите и продвижении такого международного порядка. В связи с относительным уменьшением власти США России необходимо стать равноправным мировым игроком через создание нового многостороннего порядка. Министр иностранных дел России Сергей Лавров также заявил, что военные действия страны направлены на то, чтобы положить конец безрассудной экспансии США и ряда западных государств и их тотальному доминированию на международной арене1.

Некоторые представители российской элиты также считают, что можно обсудить «второй способ» перестройки мирового порядка2 – через создание новой системы глобальной безопасности на основе возглавляемой Россией и Китаем Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), БРИКС и других механизмов3.

В отличие от стремления России к «реконфигурации» международного порядка и предпочтения нестандартных способов защиты собственных интересов, Китай продолжает делать акцент на реформировании и совершенствовании международного порядка на основе его бережного поддержания. Он выступает за взаимодействие между крупными державами нового типа, основанное на взаимном уважении, мирном сосуществовании и беспроигрышном сотрудничестве, делая акцент на диверсифицированном взаимодействии, а не на конкуренции, углубляя взаимное доверие и сближение интересов в развитии отношений с соседними странами. Его усилия направлены на преодоление противостояния с целью совместного поддержания мира и содействия общему развитию, чтобы лучше адаптироваться к ускоренному отходу от «западоцен-тризма» в международном ландшафте и тенденциям дифференциации и реструктуризации различных сил в новый период турбулентности и перемен (Су Чанг, Ли Синьвэй, 2021).

В условиях ускоренного формирования многополярной международной модели, увеличения числа региональных держав, обладающих глобальным влиянием и намеренных отстаивать свои законные права и интересы, «доминантно-зависимая» структура, основанная на теории «центр – периферия» современной мировой системы, оказалась под ударом. В то же время в глобальном балансе сил сохраняется общая тенденция «Восток поднимается, а Запад падает», но этот процесс не является линейным, а постепенно складывается на основе диверсифицированных взаимодействий и реструктуризации (Вэй Юйхань, 2023). В этом контексте понятие «глобальный Юг» вновь стало рассматриваться как политическая идентичность, выходящая за рамки экономического измерения и дополняющая совокупность развивающихся стран и групп с формирующимся рынком. На фоне украинского кризиса сплоченность и внутреннее единство трансатлантического альянса укрепились, в то время как чувство стратегической автономии стран «глобального Юга» в Центральной Азии, на Ближнем Востоке, в Юго-Восточной Азии, Африке и Латинской Америке также возросло. В условиях пансекуризации международного сотрудничества, политизации многосторонних платформ и противостояния демократии и авторитаризма под руководством идеологического детерминизма страны «глобального Юга» и развивающиеся страны возлагают большие надежды на то, что Китай и Россия сыграют ведущую роль в демонстрации коллективных действий по решению таких проблем, как энергетический и продовольственный кризисы, и в возвращении вопросов глобального развития в поле многостороннего взаимодействия, поэтому демонстрируют желание присоединиться к институциональным объединениям с доминированием незападных стран, таким как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и БРИКС. В настоящее время ШОС насчитывает девять членов, три наблюдателя (включая Беларусь) и 14 партнеров по диалогу. На рассмотрении государств-членов находится шесть заявок на признание наблюдателем и три – на получение статуса партнера по диалогу. В то же время БРИКС сегодня также продолжает расширение: пять стран Западной Азии и Северной Африки – Египет, Эфиопия, Иран, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты – приглашены присоединиться к объединению, а десятки других государств выразили готовность сотрудничать с ним.

Многосторонние подходы и формирование повестки дня для углубления китайско-российского стратегического сотрудничества . Тесная связь и стратегическое сотрудничество в многосторонних рамках – важный элемент демонстрации универсальной ценности и глобального значения всеобъемлющего партнерства между Китаем и Россией в новую эпоху. В этом отношении совместное лидерство в создании, развитии и росте Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и стран БРИКС будет иметь важный демонстрационный эффект для мирового сообщества.

Российско-китайское взаимодействие способствует функционированию Региональной ан-титеррористической структуры (РАТС) ШОС, в частности, обмену актуальной информацией, касающейся подобных угроз. В 2023 г. РАТС удалось предотвратить подпольную деятельность 73 международных террористических организаций, а также 69 терактов1. Китай также поддерживает практическое сотрудничество с Россией через такие механизмы, как Банковская ассоциация ШОС, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, Фонд Шелкового пути и Китайский фонд евразийского экономического сотрудничества. По состоянию на август 2022 г., Китайский банк развития завершил 63 проекта сотрудничества в рамках Банковской ассоциации ШОС и предоставил банкам-членам и банкам-партнерам кредиты на общую сумму 14,6 млрд долл.2 для увеличения производственных мощностей, совершенствования инфраструктуры, «зеленого» и низ-коуглеродного развития, поддержки сельского хозяйства (Босин, Босин, 2019).

Что касается Китая и России, то для развития ШОС путем стратегического взаимодействия, внедрения концептуальных инноваций и повышения управленческого потенциала организации можно предложить несколько механизмов.

Прежде всего, следует уточнить центр и функциональные границы управления в ШОС, которая стремительно расширяется. Крайне важно сформировать коллективную идентичность в государствах-членах относительно природы организации, принципов взаимодействия в ней и определения перспектив развития. Китай, Россия и Иран как члены ШОС добиваются институционализации совместных военных учений на море, что вызвало подозрения мирового сообщества в том, что Китай и Россия пытаются превратить ШОС в евразийский альянс безопасности, который будет противостоять Западу. Поэтому, возглавляя строительство коллективной идентичности ШОС, Китай и Россия должны работать вместе, чтобы заставить государства-члены отказаться от идеи «соперничества» с Европой и США и задать импульс развития организации на основе ее уникальной структуры, функционального позиционирования и ориентации на сотрудничество, поскольку целью ШОС является не борьба за доминирование в регионе, а удовлетворение потребностей государств-членов и даже мира. Она стремится базироваться в Центральной Азии и распространяться на Южную, Западную и Юго-Восточную Азию и использовать формат различных двусторонних отношений с другими странами-членами для координации действий, определения ключевых вопросов повестки дня, институционального дизайна и перспективного планирования.

Во-вторых, необходимо обеспечить представительность и авторитет ШОС как механизма международного взаимодействия и повысить его эффективность в управлении, одновременно планомерно расширяя состав участников. В настоящее время ШОС превратилась уже во всеобъемлющую платформу, охватывающую четыре столпа: политику, безопасность, экономику и культуру. Тем не менее, в том, что касается власти, определяющей повестку дня, власти, формирующей правила мирового взаимодействия и нарративного лидерства, ШОС все еще не дотягивает до уровня Большой двадцатки (G20), Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). Организации не хватает активности в разрешении противоречий между государствами-членами, наблюдателями и партнерами по диалогу, таких, например, как Накский конфликт и пограничный конфликт в Джитте, а также крупных региональных противостояний, таких как кризис на Украине и израильско-палестинский конфликт.

Еще более важно, что хотя государства утвердили пересмотренную процедуру предоставления членства в ШОС и типовой меморандум об обязательствах претендентов на вступление в ШОС, еще есть возможности для дальнейшего совершенствования процедуры приема новых членов. Стратегическая координация Китая и России должна быть сосредоточена на том, как скорректировать неоднозначные требования для претендентов, оценить политическую стабильность и уровень управления потенциальных стран-членов, улучшить механизм оценки вклада участников в развитие организации, определить алгоритм выхода из организации, избежать несоответствия между потребностями организации в сотрудничестве и ее возможностями по его предоставлению, постоянно корректировать повестку дня, а также направлять страны на повышение эффективности управления в плане правовой системы и функциональности взаимодействия.

БРИКС: укрепление интеграции интересов и синергии действий . В последние годы Китай и Россия, являющиеся основными членами БРИКС, совместно работали над институционализацией, систематизацией и материализацией сотрудничества в рамках данного объединения. В 2023 г. произошло историческое расширение круга его участников. БРИКС - это, по сути, платформа для взаимовыгодного сотрудничества между «единомышленниками», в рамках которого каждая страна имеет право делать разумный выбор в соответствии со своими интересами и потребностями. Сегодня более 30 стран по-прежнему выражают готовность интегрироваться в объединение, демонстрируя настоятельную потребность в создании «глобального Юга», в котором преобладают развивающиеся страны, в изменении порядка равенства и справедливости, международной повестки дня, ориентированной на взаимовыгодное развитие. На этом фоне деятельность БРИКС нуждается в оптимизации механизмов функционирования.

Во-первых, необходимо повысить устойчивость среды сотрудничества. Под влиянием украинского кризиса и его негативных последствий регулярные встречи стран БРИКС подверглись политизированным интерпретациям как направленные на формирование «антизападного блока». США и Европа активизировали кампании по борьбе с механизмом БРИКС, утверждая, что «три столпа» сотрудничества организации разбалансированы, а китайско-российская модель «двойного управления» неэффективна и т. д.

В то же время перспективы сотрудничества БРИКС остаются неопределенными. Кроме того, санкции и контрсанкции между США, Европой и Россией оказывают давление на практическое сотрудничество между странами БРИКС в таких областях, как продовольствие, энергетика и финансы. Стоит отметить, что позиции стран БРИКС по российско-украинской войне также нестабильны и требуют дальнейшего формирования политического консенсуса. В условиях новой внутренней и внешней среды Китаю и России необходимо содействовать координации действий стран БРИКС по основным международным и региональным вопросам, стратегическому сближению, совершенствованию гарантийного механизма двустороннего и многостороннего сотрудничества. В то же время механизм БРИКС должен использоваться для поддержания открытых, стабильных и устойчивых глобальных и региональных цепочек поставок, а также для того, чтобы развивающиеся страны получали больше дивидендов от членства в БРИКС и рассчитывали на стабильность.

Во-вторых, важно унифицировать многочисленные требования и усилить интеграцию интересов членов объединения. Эндогенная динамика сотрудничества БРИКС нуждается в дальнейшей координации. Например, под давлением американских и европейских санкций Россия все больше полагается на сотрудничество с Китаем, и их совместное участие в БРИКС для этого предоставляет все возможности.

В то же время РФ рассматривает механизм БРИКС как ключевую платформу для объединения незападного мира и продвижения дипломатической «антиизоляции». Она намерена играть важную роль в энергетической, финансовой и других сферах сотрудничества, в том числе содействовать проведению расчетов по энергетическим операциям в национальных валютах стран БРИКС и созданию собственной платежной системы объединения, формированию его финансово-экономического кластера, а также склонению стран БРИКС в сторону России по вопросам политики и безопасности за счет расширения прагматичного сотрудничества.

Помимо политического консенсуса, важным элементом китайско-российского взаимодействия в управлении БРИКС стало создание институциональных и функциональных платформ, например, Нового банка развития (НБР). В то же время необходимо укреплять сотрудничество стран БРИКС с существующими многосторонними организациями, включая диалог и координацию с АСЕАН, G20, ВТО и другими структурами, продвигать реформу международных отношений через «периферийные диалоги» и модель «БРИКС+», наращивать поддержку работы Группы по устойчивому финансированию G20, продолжать изучать пути сотрудничества с организациями зон свободной торговли.

В-третьих, необходимо разработать новые виды коммуникации на основе китайско-российского опыта. Интеграция местных валют и создание платежных систем - важные направления для расширения практического взаимодействия стран БРИКС. В январе – сентябре 2023 г. объем трансграничных платежей и поступлений в юанях составил 38,9 трлн юаней, увеличившись на 24,4 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года1. В сентябре 2023 г. на долю юаня приходилось 3,71 % глобальных платежей через систему всемирных межбанковских финансовых телекоммуникаций (SWIFT)2. При этом начиная с 2022 г. его количество в мировых валютных резервах постепенно сокращается на фоне того, что инвесторов настораживают укрепляющиеся отношения России и Китая3. Между тем, почти 95 % двусторонней торговли ведется в национальной валюте4. Соответствующий опыт трансграничных расчетов и платежей может быть распространен в рамках стран БРИКС для расширения расчетов в местной валюте по торговле энергоносителями, минералами и сельскохозяйственной продукцией. Во второй пятилетней стратегии Нового банка развития планируется увеличить долю финансирования в национальной валюте до 30 %, что позволит усилить ориентацию на промышленное развитие участников объединения, а также повысить финансовую устойчивость развивающихся стран в процессе реформирования международного многостороннего финансового механизма.

В-четвертых, необходимо улучшить способность объединения выявлять и хеджировать риски. Совокупное воздействие региональных конфликтов и конкуренции между ведущими странами нарушило стабильность мировой торговли, что привело к появлению новых тенденций в глобальной цепи поставок продовольствия и энергоносителей. Компаниям объединения необходимо балансировать между требованиями глобального рынка, рынков США и Европы, а также рынка БРИКС, чтобы избежать «вторичных санкций».

Следует также совершенствовать внутренние механизмы принятия решений и консультаций БРИКС, продвигать многоуровневые механизмы сотрудничества «стран-партнеров», «ассоциированных стран» и «наблюдателей», уточнять потребности и вклад различных субъектов в три столпа БРИКС – политическую безопасность, торговлю, финансы и экономику, культурные обмены, чтобы на этой основе сформировать средне- и долгосрочные перспективы развития объединения.

Заключение . Перед лицом многочисленных вызовов в области политики, безопасности, развития и управления, порожденных периодом турбулентности и перемен в мире, многие развивающиеся страны ориентированы на совместное продвижение многополярного мира и демократизацию международных отношений, повысился спрос на многостороннее сотрудничество и институциональную безопасность, отражающую равенство, справедливость, инклюзивность и взаимовыгодные условия. На этом фоне геополитическая обстановка, разделяемая Китаем и Россией как крупнейшими соседними странами, их международная ответственность, сравнительные преимущества и взаимодополняемость являются движущей силой развития и важной основой для координации и сотрудничества государств в многосторонних процессах взаимодействия. Имеющие схожее восприятие геополитической обстановки, Китай и Россия стали прогрессивной силой для укрепления ШОС и БРИКС, осуществляя стратегическую коммуникацию, согласование повестки дня и взаимодействие со всеми членами объединений, а также добиваясь результатов в институционализации и практическом сотрудничестве государств. Однако следует отметить, что важно не допустить превращения многостороннего сотрудничества под китайско-российским руководством в господство этих двух государств внутри указанных объединений стран. Только эффективно внедряя результаты и опыт двустороннего взаимодействия Китая и России в рамки международного, укрепляя инклюзивность, самостоятельность и гибкость многостороннего пути стратегического сотрудничества стран, удастся сохранить универсальную ценность и глобальное значение китайско-российского партнерства в новую эпоху.