Золотоордынское погребение у пещерной церкви Кильсе-Тубю в округе Мангупа (Юго-Западный Крым)

• ¹    Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 24-7800032, https://rscf.ru/project/24-78-00032/

  Небольшой однонефный одноапсидный пещерный храм Кильсе-Тубю (в переводе с крымско-татарского – «церковь у подножия») находится в Юго-Западной Таврике, в верховьях Каралезской долины, на северной периферии крупнейшей средневековой крепости предгорного Крыма – Мангуп-Кале (рис. 1: 1 ). Он вырублен в скальном останце общими размерами 9,5 × 7,0 м и высотой до 5,5 м. Эта глыба камня откололась в древности от горного массива Черда-клы-Баир и сползла вниз по его юго-западному склону, который в этом месте прорезает неглубокая балка Корув-дере или Кильсе-дере (рис. 1: 2, 3 ; 2). История изучения пещерной церкви Кильсе-Тубю изложена в нескольких публикациях ( Герцен и др. , 2023. С. 79–80; Науменко и др. , 2024. С. 191–193), что избавляет автора от повторения. В целях нашего исследования напомним, что в 2022 г. на нижней площадке перед входом в церковь было заложено два квадрата общей площадью 24 кв. м (рис. 2: 2 ). Здесь были открыты синхронные храму некрополь и руины каменных зданий (рис. 3). Полученный археологический материал позволил аргументированно говорить о двух этапах функционирования церкви: вторая половина IX – начало X в. (фемный) и конец XIII – XIV в. (золотоордынский) ( Науменко и др. , 2024. С. 196–197).

Прихрамовый некрополь, открытый на площади раскопа 2022 г., состоит из 13 погребений (рис. 3). Тогда полностью было изучено девять из них (№ 1–9), еще четыре (№ 10–13), частично раскрытые вблизи бортов раскопа, на данный момент остались недоиследованными. Все погребения грунтовые, одноярусные, имеют общую ориентацию по оси запад–восток, совершены по традиционному христианскому погребальному обряду. В квадрате № 1 могилы вырублены в материковом суглинке либо в сильно разрушенной скальной породе, обложены по периметру кровельной черепицей или плитами мергеля; такими же мер-гелевыми плитами они перекрыты. В квадрате № 2 захоронения совершались с уровня, накопившегося здесь к этому времени 4-го и 3-го культурных гори-зонтов2, в могилах овальной формы с обычной каменной обкладкой. Их засыпь грунтовая, как правило, без каких-либо конструкций перекрытия.

Интересующее нас погребение № 5, которое является объектом данного исследования, было открыто в юго-восточной части квадрата № 2 при зачистке поверхности 4-го слоя, на расстоянии 0,70 м к северу от скального останца, в котором вырублен храм (рис. 3). Полностью прослежены контуры могилы овальной в плане формы общими размерами 1,16 × 0,55 м и глубиной до 0,13 м, обложенные камнями среднего размера (рис. 4). У западного борта могилы, в голове погребенного была установлена вертикально плита мергеля. Могила имела ровное дно. Она была заполнена темно-серым рыхлым грунтом с камнем и плитками мергеля. Погребение № 5 совершено по обряду вытянутого

Рис. 1. Пещерная церковь Кильсе-Тубю

1 – карта с указанием местонахождения церкви и топографических ориентиров; 2 – снимок из космоса с указанием месторасположения Кильсе-Тубю в верховьях Каралезской долины; 3 – скальный останец на склоне Чердаклы-баира, в котором вырублена церковь, фото, общий вид с юго-запада, с оконечности мыса Чамну-бурун Мангупского плато

Рис. 2. Пещерная церковь Кильсе-Тубю

1 – скальный останец, в котором вырублена церковь, фото, вид с северо-востока; 2 – топографический план-схема трупоположения на спине, головой на запад. Кисти рук уложены в районе живота, под грудной клеткой, и согнуты в локтях. Ноги вытянуты прямо, слегка сближены в голенях и стопах. Подобное положение усопшего, погребенного по христианскому ритуалу, характерно и для других памятников в Средиземноморском регионе, в том числе в Крыму (Махнева, 1968. С. 167; Гинькут, 2022. С. 87). Длина скелета не превышала 0,80 м. По определению антрополога, старшего научного сотрудника НИЦ ИАК КФУ им. В. И. Вернадского В. Ю. Радо-чина, в могиле было совершено погребение ребенка в возрасте около 1 года или 1,5 лет.

При зачистке погребенного № 5 на его голове и под ней были зафиксированы элементы декора головного убора, состоящего из пуговиц, подвесок и бусин из кашина, бусин из непрозрачного стекла, раковины каури (рис. 4; 5). Вероятнее всего, эти украшения крепились к кожаной или шерстяной шапочке. Однако следует отметить, что следов истлевшей органики при зачистке черепа покойного обнаружено не было. Это обстоятельство затрудняет реконструкцию его облика, что характерно, например, и для других золотоордынских памятников ( Каримова , 2013. С. 26). Несмотря на это, выявленный погребальный инвентарь в могиле № 5 заслуживает самого пристального внимания, учитывая безынвентарность остальных погребений, изученных в 2022 г.

Рис. 3. Некрополь на площадке перед входом в церковь Кильсе-Тубю, общий план и разрез А–А1 (красным указано погребение № 5) а – материк; б – искусственное понижение; в – грунт; г – фрагменты керамики; д – кости; е – реконструкция; ж – цемент; з – уровень погребения в разрезе

Рис. 4. Пещерная церковь Кильсе-Тубю, прихрамовый некрополь, погребение № 5

1 – план и разрезы (I – план по уровню заполнения, II – план по уровню погребения; а – заполнение; б – искусственное понижение; в – грунт; г – кости; д – камни); 2 – фото, вид сверху, с севера на площадке перед церковью Кильсе-Тубю, уникальность для крымской археологии подобных находок, обнаруженных in situ, а также их датирующий характер.

Пуговицы

В комплекс украшений головного убора было включено две пуговицы (рис. 5: 1, 2 ). Оба экземпляра округлой формы с двумя сквозными отверстиями для крепления. Они изготовлены из белого кашина, покрытого бирюзовой прозрачной глазурью. Одна пуговица имеет усеченно-коническую форму, диаметр 2 см, толщину 0,6 см, размер отверстий 0,3–0,4 см (рис. 5: 1 ). Вторая – уплощенно-дисковидная пуговица диаметром 1,6 см, толщиной до 0,4 см, с отверстиями размером 0,1–0,2 см (рис. 5: 2 ).

Ближайшая из известных нам аналогий пуговицам из погребения № 5 у Кильсе-Тубю обнаружена на некрополе, расположенного рядом с храмом на южной окраине с. Малый Маяк (Алуштинский городской округ) ( Тесленко, Лысенко , 2004. С. 265, 289. Рис. 12: 39 ). К сожалению, авторами публикации материалов раскопок этого культово-погребального объекта находки описаны совокупно, без конкретизации мест их обнаружения. Можно лишь предполагать, что интересующая нас находка связана с одним из детских погребений, изученных на открытой площади некрополя. Что касается самого храма, то он, по мнению И. Б. Тесленко и А. В. Лысенко, был возведен не ранее второй половины XIV в., тогда же здесь появляются первые захоронения (Там же. С. 268–270). Скорее всего, этим же временем, т. е. второй половиной XIV в., следует датировать обнаруженную здесь пуговицу, изготовленную из кашина.

Идентичные пуговицы зафиксированы на золотоордынских памятниках XIII–XIV вв., а также территориях, контактировавших с Улусом Джучи ( Мысь-ков , 2015. С. 211; Нарожный, Тищенко , 2020. С. 691). Учитывая их довольно широкий ареал, отметим здесь лишь следующие памятники. На территории могильника Мамай-Сурка (Запорожская обл.) конца XIII – начала XV в. две пуговицы из кашина найдены в погребении № 179, которое принадлежит ребенку 1,5–2 лет, и одна в погребении № 276 ребенка возрастом до 2 лет ( Ельников , 2001. С. 88–89, 132, 135. Рис. 29: 10 ; 46: 12 ). Одна пуговица зачищена в женском погребении № 94 могильника, открытого рядом с поселением «Железно-дорожное-2» (Краснодарский край) ( Нарожный, Тищенко , 2020. С. 685, 690, 700. Рис. 2: 4 ). Три экземпляра найдены в Сарай-Берке ( Федоров-Давыдов , 1966. С. 71, тип BI). Известны они по материалам исследований Увекского городища ( Кубанкин, Ситдиков , 2024. С. 158, 169) и Торецкого поселения конца XIV– XV в. (Республика Татарстан) ( Валиулина , 2010. С. 189. Рис. XII: 28 ). На Руси они обнаружены в слоях золотоордынского времени во Владимире и слое второй половины XIV в. в Нижнем Новгороде ( Коваль , 2010а. С. 180, 176. Рис. 64: 19–20 . Цв. ил. 75: 7, 8 ; Коваль , 2010б. С. 81).

Дополним приведенный список примерами кашинных пуговиц, оформленных в виде многолепестковой розетки с двумя отверстиями. Коллекция из 13 таких пуговиц обнаружена в погребениях младенцев в могилах № 23, 37 и 38, расположенных у стены южной апсиды церкви Иоанна Предтечи в Керчи

3 см

Рис. 5. Пещерная церковь Кильсе-Тубю, прихрамовый некрополь, погребение № 5, элементы головного украшения из пуговиц ( 1, 2 ), подвесок ( 3–6, 26 ) и бус ( 7–25 ).

Изделия из кашина ( 1–16 ), стекла ( 17–25 ), раковина каури ( 26 )

и датированных Т. И. Макаровой XIII–XIV вв. ( Макарова , 1997. С. 372, 374, 377, 381. Рис. 17: 55–60 ; 18: 7–9, 39–42 ). Схожие пуговицы выявлены в самых поздних погребениях Змейского могильника (Республика Северная Осетия-Алания), где они также датированы XIII–XIV вв. ( Леонтьева , 2018. С. 63–64, 67. Рис. 5).

Предварительно можно говорить о двух видах кашинных пуговиц, получивших распространение в золотоордынский период на территории Крыма. Первая группа этих изделий имеет округлую форму (Кильсе-Тубю, церковь у с. Малый Маяк), вторая – в форме многолепестковой розетки (некрополь у храма Иоанна Предтечи).

Подвески

К этой группе украшений относятся четыре экземпляра. Они, так же как и пуговицы, произведены из белого кашина. Три из них можно объединить в одну группу. Это сложнопрофилированные подвески, имеющие гладкую тыльную и орнаментированную тремя волнистыми (или зигзагообразными) линиями лицевую сторону, покрытые темно-синей и бирюзовой глазурью. Две из них сохранились наполовину (рис. 5: 3, 4 ). Реконструируемые общие размеры первой из них составляют 3,0 × 2,7 см, толщина 0,3–0,6 см (параметры петельки 0,8 × 0,6 см, диаметр отверстия 0,3 см) (рис. 5: 3 ). Размеры второй – 2,8 × 2,4 см, толщина 0,2–0,6 см (параметры петельки 0,8 × 0,6 см, диаметр отверстия 0,2 см). От третьей подвески уцелела только петелька для подвешивания общими размерами 0,8 × 0,6 см и отверстием диаметром 0,3 см (рис. 5: 5 ). К сожалению, на настоящее время прямых аналогий этим подвескам на крымских памятниках выявить не удалось. Лишь отметим типологически подобную подвеску, обнаруженную в яме-кладовке № 220 начала XIV в. в Болгаре ( Валиулина , 2022. С. 100. Рис. 143: 6 ).

Четвертая подвеска по форме напоминает птицу (утку?). Ее общие размеры 1,0 × 0,9 см, толщина до 0,4 см, диаметр отверстия для подвешивания 0,15 см (рис. 5: 6 ). Подобные «подвески-уточки» известны из раскопок уже упоминаемого выше некрополя у церкви Иоанна Предтечи. Они были обнаружены в детских погребениях № 36 и 37 ( Макарова , 1997. С. 374, 381. Рис. 18: 13, 25 ). Возможно, прототипом для их создания послужили стеклянные подвески, стилизованные в виде водоплавающей птицы. Схожие подвески происходят из золотоордынских памятников XIII–XIV вв. ( Курышова , 2022; Мыськов , 2015. С. 171. Отдел Г, тип I, подтип б, вариант 2).

В категорию подвесок также следует включить раковину каури (рис. 5: 26 ). Ее общие размеры 1,4 × 0,9 см, диаметр отверстия для подвешивания 0,1 см. Подобные раковины с просверленным отверстием встречаются в детских средневековых захоронениях в Крыму и не являются редкостью. Например, они обнаружены в погребении № 38 Заречненского могильника X–XII вв. (Симферопольский район) ( Махнева , 1968. С. 158, 163. Рис. 9: 20 ); в погребениях Бекетовского могильника X–XII вв., раскопанного в 270 м к северу от пгт. Парковое (Ялтинский городской округ) ( Когонашвили, Махнева , 1971. С. 87. Рис. 2: 10–12 ); в погребении № 28 около церкви Иоанна Предтечи ( Макарова , 1997. С. 378, 372. Рис. 17: 42, 43 ); в могиле № 3, открытой в центральной части церкви консульского замка крепости Чембало (Балаклава) и уверенно датируемой серединой XIV в. ( Гинькут , 2022. С. 86, 88); в первом ярусе погребений во 2-м слое заполнения скальной гробницы № 2 у «церкви 2015 г.» на Мангупе, вместе с керамикой XIV–XV вв. ( Герцен и др. , 2017. С. 122. Ил. 82: 9 ); в могиле № 8/2020 первой половины XIV в., расположенной в центральной части плато Эски-Кер-мен (Бахчисарайский район) ( Хайрединова , 2022. С. 17, 89. Рис. 66: 2 ); в могилах № 4, 17, 62, 216 и 241 некрополя Судак-II, которые датируются в широких хронологических рамках XII–XVI вв. ( Майко , 2007. С. 31, 36–37, 45, 73, 82, 140)³.

Кроме этого, раковины каури зафиксированы в культурных напластованиях христианского храма на горе Пахкал-Кая ( Лысенко и др. , 2017. С. 296, 307. Рис. 10: 43 ). Интересующая нас находка также выявлена в сводчатом склепе (могила № 7), возведенном и функционировавшем, по мнению Н. П. Туровой, в XIII–XIV вв. у южной стены храмового комплекса на г. Кильсе-Бурун ( Турова , 2021. С. 126, 149. Рис. 11: ко 109 ). Эти два южнобережных храма с пещерной церковью Кильсе-Тубю сближают общая хронология и характер их использования в золотоордынский период истории региона ( Науменко и др. , 2024. С. 197).

Разумеется, приведенными примерами не исчерпывается список мест и памятников, где были выявлены раковины каури. В качестве украшений они использовались начиная с эпохи бронзы и вплоть до Нового времени на широких пространствах Евразии и за ее пределами ( Ожередов , 2022. С. 103–126). Скорее всего, раковина каури, включенная в головное украшение, исполняла роль не только подвески. Она могла служить амулетом (талисманом), защищающим ребенка от «дурного глаза» ( Ожередов , 2022. С. 117; Каримова , 2013. С. 36). Кроме этого, учитывая ее обнаружение вместе с подвесками из кашина, вполне справедливо считать, что эта раковина, выловленная в Индийском океане, свидетельствует о торговых контактах Крыма, которые были наиболее активны в XIV в., когда Таврика была частью Pax Mongolica ( Гинькут , 2022. С. 89).

Бусы

Всего при зачистке погребения № 5 было выявлено 19 бусин. Они представлены двумя группами. Десять округлых бусин первой группы имеют рифленую поверхность, изготовлены из белого кашина⁴ (рис. 5: 7–16 ). Они покрыты бирюзовой, синей и голубой глазурью. Их диаметр составляет 0,6–0,7 см, толщина в пределах 0,4–0,5 см, диаметр отверстия 0,1–0,2 см. По классификации Н. П. Курышовой, все представленные экземпляры относятся к группе фаянсовых круглых ребристых бус (II – А – 2) ( Курышова , 2012. С. 209). В качестве примеров укажем обнаружение схожих бус в могиле № 1 у храма на г. Киль-се-Бурун ( Турова , 2021. С. 124, 142. Рис. 4: ко 139 ), в могиле № 37 у храма Иоанна Предтечи ( Макарова , 1997. С. 374, 381. Рис. 187: 12 ) и в могилах № 216, 245, 253, 275 некрополя Судак-II ( Майко , 2007. С. 63, 72–73, 84, 98, 132. Рис. 36: 8 ; 44; 81). Известны они на территории Руси ( Коваль , 2010а. С. 176, 179–180. Рис. 64: 4, 18 . Цв. ил. 75: 1 ) и Золотой Орды ( Федоров-Давыдов , 1966. С. 77; Каримова , 2013. С. 49; Мыськов , 2015. С. 171).

Девять монохромных бусин второй группы изготовлены из стекла, скорее всего, путем навивки на твердый стержень размягченной стеклянной массы. Их можно разделить на две подгруппы, к первой из которых относятся шесть цилиндрических в сечении бусин из непрозрачного стекла желто-коричневого цвета (рис. 5: 17–22). Их диаметр составляет 0,5–0,8 см, толщина 0,2–0,4 см, размер отверстия 0,1–0,3 см. Три бусины второй подгруппы произведены из темного стекла (рис. 5: 23–25). Их диаметр составляет 0,6–0,7 см, толщина 0,5–0,6 см, диаметр отверстия 0,1 см. По классификации Н. П. Курышовой, рассматриваемые стеклянные бусы могут быть причислены к группе I, разряду II, отделу А, типам 4 и 6 (Курышова, 2012. С. 206–207); по типологии Е. П. Мыськова они относятся к отделу А, типу II, подтипу а (Мыськов, 2015. С. 167). Отметим, что подобные бусы найдены при раскопках храма на г. Пах-кал-Кая (Лысенко и др., 2017. С. 296, 307. Рис. 10: 16–25). Встречаются они в захоронениях золотоордынского времени в Волго-Донском регионе (Мыськов, 2015. С. 166–168) и на Северном Кавказе (Нарожный, 2005. С. 70, 72–76).

Таким образом, несмотря на то, что в научный оборот вводятся материалы исследования всего лишь одного погребения прихрамового некрополя церкви Кильсе-Тубю, они дают возможность высказать несколько предположений историко-культурного характера. Погребение № 5 совершено по стандартному христианскому погребальному обряду, господствовавшему в Юго-Западной Тав-рике в позднесредневековое время. Выявленные на черепе усопшего ребенка детали головного убора, состоящего из подвесок, бусин и пуговиц, позволяют предполагать, что в могиле была погребена девочка возрастом 1–1,5 лет. Комбинированный состав этого набора не должен удивлять. При украшении головного убора могли использоваться разные предметы. Пожалуй, только форма и размеры были главными критериями при их выборе ( Каримова , 2013. С. 27). В нашем случае, выявленные изделия из кашина свидетельствуют о моде и торговых контактах жителей северного пригорода Мангупа в золотоордынский период его истории с восточными регионами ( Науменко и др ., 2023. С. 185). Также следует констатировать, что рассматриваемые нами изделия не являются элитарными. Они получили распространение среди широких масс населения Улуса Джучи и сопредельных территорий. Это, в свою очередь, позволяет говорить о рядовом социальном положении усопшего, захороненного рядом с храмом Кильсе-Тубю.

Раковина каури и бусы, выявленные в погребении № 5, имеют довольно широкую датировку. В. Ю. Коваль считает, что бусы из кашина (фаянса), покрытые глазурью синего или бирюзового цвета с различными оттенками, вероятнее всего, производились в Египте, откуда широко экспортировались на территорию стран Ближнего Востока, Восточной Европы и Средней Азии в XIII–XIV вв. ( Коваль , 2010а. С. 179). Тем не менее исключать их изготовления на территории Золотой Орды вряд ли стоит, где в XIV в. также было налажено производство кашинных изделий ( Коваль , 2005. С. 75). По мнению А. С. Леонтьевой, но без должной аргументации, они производились на территории Передней и Средней Азии ( Леонтьева , 2018. С. 66). В связи с этим установить точное место производства украшений из кашина, ставших объектом нашего анализа, возможно только после определения их химического состава.

Суммируя результаты приведенных аналогий, вполне оправданным следует считать предположение об активном использовании в погребальной практике украшений из кашина на территории Улуса Джучи в XIII–XIV вв. Основываясь на этом, а также исходя из стратиграфических наблюдений, погребение № 5

у церкви Кильсе-Тубю следует датировать XIV в. Это погребение является довольно показательным закрытым комплексом, в котором присутствуют ярко выраженные вещи золотоордынского круга древностей. В значительной степени они дополняют наши сведения о материальной культуре жителей Мангупа конца XIII – XIV в., находившегося под управлением улусной администрации в Крыму ( Науменко , 2020; Науменко и др ., 2023. С. 185–198).