Зооморфизм тотемных психотипов лисы и волка в истории боевых искусств тюрко-монгольских народов Внутренней Азии

ZOOMORPHISM OF FOX AND WOLF TOTEM PSYCHO TYPES

IN THE HISTORY OF MARTIAL ARTS

OF THE TURKIC-MONGOLIAN PEOPLES OF INNER ASIA

Nikolai V. Abaev

DSc in History, Professor, Head of the laboratory of synergetic researches of civilization geopolitics of Eurasia, Institute of Inner Asia, Buryat State University

6 Ranzhurova St., Ulan-Ude, 670000 Russia

Vladimir R. Feldman

Психотипы тэнгрианских тотемных божеств — Небесная Лиса и Синий Волк (Небесный Волк «Хухэ Шоно») — существенно различаются в силу особенностей своей биологической природы, определяющей зооморфизм биоэнергетической основы и психоэнергетической структуры «людей типа Лисы», а также разных религиозно-тотомистических функций в различных архаических (т. е. дотэнгрианских и добуддийских), этнокультурных традициях народов Центральной и Северо-Восточной Азии, в т. ч. бурят. В свою очередь, культовые особенности этих зооморфных и психоэнергетических типов, имеющих своеобразные биоэнергетические характеристики, несомненно, обусловили и стилевые особенности связанных с ними боевых искусств.

Так, известно, что в архаической, этнокультурной и религиозно-мифологической традиции общих предков протомонголов и тюрков Внутренней Азии люди, обладающие тотемным зооморфизмом Лисы, считались очень хитрыми, ловкими и осторожными, способными на всякие хитрые уловки, финты, обманные движения и вообще на всякие неожиданные для противника действия, что проявилось и в боевом искусстве скифов и азов, господствовавших еще в догуннскую эпоху в центральной части Евразии и распространивших свое боевое искусство на всю арийско-туранскую цивилизацию тюрков, монголов, финно-угров и др.

Кроме того, фольклорная и мифопоэтическая Лиса отличалась способностью к перевоплощениям, могла даже обращаться в человека, в частности в красивую девушку или женщину, и обольщать, соблазнять, коварно обманывать и губить к своей выгоде мужчин, используя свои хитрые уловки и магические чары.

Из всех зооморфных культов сибирских скифо-ариев и тюрко-монголов тотемный зооморфизм «людей типа Лисы» выделялся особой изворотливостью, коварством, изощренным умом, что нашло яркое отражение в античной греко-римской традиции, непосредственно соприкасавшейся с этно-культурными традициями скифов Причерноморья, протоболгаров, пратюрков и протомонголов. Отношение к Лисе в античном мире было как к существу исключительно коварному, связанному с блудом, сребролюбием, наслаждением и убийством [14].

При встречах и поединках с другими тотемными животными Лисица всегда выходит победителем, благодаря своей изощренности, оставляя их «в дураках» [14]. В связи с этим большой интерес представляет характеристика Лисы в латинской загадке: «Телом не велика я, но дух мой приметнее тела. Хитрая, с тонким чутьем, я на множество способна уловок. Даже умна, если можно назвать животное умным».

В бурят-монгольских сказках и баснях Лиса тоже отличается прежде всего находчивостью, изощренной хитростью и смекалкой. То же самое мы наблюдаем и в русском фольклоре («лиса-плутовка, рыжая огневка») и в устном народном творчестве практически всех евразийских народов, в т. ч. китайцев, японцев и др. Несомненно, центрально-азиатские номады, предки современных тюрков, бурят и монголов — скифы и азы, гунны-хунну, аланы, массаге-ты, болгары и многие другие, стали посредниками в распространении этого общеевразийского архетипа, в т. ч. в Европе и на Дальнем Востоке.

В боевом искусстве лисьего зооморфизма бойцы не нападают открыто на противника, которые намного сильнее их: нужны лисьи уловки, финты, коварство, даже вероломство. Если видишь, что враг намного сильнее, умнее и хитрее тебя, отступи, отойди на безопасное расстояние, понаблюдай за ним. Перехитри его, даже самый хитрый враг со временем теряет бдительность. Одной из характерных черт «людей типа Лисы» является осторожность, соединенная с любопытством. Напомним в связи с этим историю о встрече войск персидского царя Дария с войсками скифов. Не принимая боя, скифы заманивали персов в свои открытые и бескрайние степи, постоянно маяча у них перед носом, подобно Лисе, которая своим хвостом приманивает гончих псов.

В то же время отряды скифов из укрытия внезапно нападали на персидские войска, нанося им молниеносные удары и мгновенно растворяясь в скифских степях. Это полностью соответствует поведению лисицы как зооморфного животного скифов. Заметив опасность, она стремглав убегает, и создается впечатление, что она убежала куда глаза глядят. Однако, убежав на безопасную дистанцию, лисица прячется и украдкой наблюдает за противником, при этом она продвигается навстречу ему, сохраняя допустимую дистанцию, и постепенно оказывается позади него. Именно такая тактика и позволила скифам одолеть непобедимую армию Дария.

Вместе с тем люди зооморфизма Лисы преданы своим близким, твердо держат воинскую клятву. Крупные женщины-лисицы становятся искусными и храбрыми воительницами, еще более жестокими, беспощадными и хитрыми, чем воины-мужчины. Крупные мужчины-лисы в бою могут становиться берсерками. Вообще у Лис силен гермофродитизм. Люди зооморфизма Лисы крайне мистичны, их гермофродиты всегда являются «шаманами» или жрецами [14].

Однако психотип Лисы, обладающий многими характерными особенностями, вполне достойными стать одним из знаков Зодиака, в Европе демонизировался и стал воплощением злой и коварной женщины-оборотня, вобравшей в себя все самые дурные качества архаического тотема. То же самое наблюдается в Средневековом Китае и других сопредельных странах конфуцианской цивилизации, где даосизм играл подчиненную роль, например, в Японии. Однако на уровне нарядной культуры, особенно в тэнгрианско-синтоистской и даосистской субкультурах, все еще виднеется слишком уж нестандартный с точки зрения официальной и официозной культуры этих стран образ древней Небесной Лисицы, атрибутом которой является радуга.

Как тэнгрианское божество в странах Северо-Восточной Азии тотем Лисы все же состоялся, хоть и не был возведен в ранг высших (или «верхних») божеств. Но и демоном в отличие от Средневековой Европы тоже не стал, хоть и архаичную амбивалентность (точнее, поливалентность) сохранил. Что касается психосоматических, биоэнергетических и других характеристик, то они настолько сложны, противоречивы, диалектически переменчивы, что их невозможно загнать и втиснуть ни в какую календарно-астрологическою систему. В заро-астрийском календаре тотем Лисицы (вместе с его антитотемом, т. е. «антиподом») присутствует, но содержит вполне стандартный набор популярных характеристик, не отражающих все богатство и диалектическую противоречивость этого мифологизированного психотипа, включающего в себя фактически несколько архаических психотипов (берсеркер, трикстер, первобытный «шаман» и т. д.).

Таким образом, если использовать дзен-буддийскую терминологию, связанную с даосизмом как китайской ветвью центрально-евразийского тэнгризма, то психотип Лисы является не «духом» в смысле «злой дух», «черт», «бес», «демон» или другим негативным биоэнергоин-формационным явлением, не обладающим интеллектом, подобным человеческому, а скорее «духом-сознанием», «душой-сознанием», обладающими многими человеческими характеристиками, которые в совокупности и передаются китайским термином «синь», обозначающим некое средоточие психической жизни или, точнее, центр психической деятельности. Именно это энергоинформационное явление и имеет разнообразные психотипы, в которых обобщены их психоэмоциональные и умственные, интеллектуальные характеристики.

В Саяно-Алтае и Хакасии, которая является колыбелью арийско-туранской цивилизации, уже в глубокой древности существовал культ Небесного Змея как символа мудрости и многих полезных для человека знаний и умений, в т. ч. искусства врачевания, а также боевого искусства, Небесным Покровителем которого стал Змей-Дракон. В этот древнейший период возникают тайные академии и школы воинского искусства, покровителем которых стал Змей-Дракон и связанный с ним Небесный Волк.

Связь целительства и искусства врачевания с воинскими искусствами представляется нам не случайной, поскольку, как утверждает мастер бурят-монгольской школы Шонын-баша Ц. С. Хобраков, который сам является врачом по первой профессии, человек, который умеет ломать кости, должен уметь и вправлять их; человек, который наносит урон человеческому организму, должен уметь и лечить его. Действительно, как мы знаем из многовековой истории боевых искусств Востока, обучение искусству единоборства и рукопашного боя всегда предполагало необходимость и овладение медицинскими знаниями [17].

Небесный Змей-Дракон был самым универсальным воинским тотемным божеством скифо-ариев и азов-хасха, а затем и тюрков, монголов, уйгуров и других номадических народов Евразии, который к тому же стал божеством врачевания и покровителем астрологических и прогностических знаний, построенных на искусстве диагностики психофизических и биоэнергетических типов личности, по отношению к которой осуществляется астрологический прогноз.

При этом считалось, что Дракон и Волк родственны и очень близки по своему психотипу. К тому же оба зооморфных психотипа, как и Лиса, отличаются способностью к оборотниче-ству (у древних славян существовало даже существо двойственной природы называвшееся «волкодлак», т. е. «вурдалак») и могут превращаться в другие существа, «заимствуя» и используя в боевых целях их силу и ловкость, а также искусство единоборства.

Поэтому бойцы бурят-монгольской школы Шоно-баша хотя основную часть приемов берут от своего тотемного предка и божественного покровителя, т. е. Небесного Волка, в случае необходимости могут использовать приемы и методы всех других звериных стилей. Вот почему именно это «волчье» боевое искусство и приняли на вооружение «хребетные монголы», самые прямые потомки Небесного Волка, используя его вместе со всеми другими стилями евразийских военно-прикладных искусств, но наиболее эффективные приемы держали в тайне и передавали как особый секрет мастерства только самым прямым генеалогическим потомкам Синего Волка, причем использовали его только в особо экстремальных ситуациях, как это делал мастер-наставник Ц. С. Хобракова — Мугы Лубсан [16].

По нашему мнению, стилевые особенности боевого искусства школы Шонын-баша и ее религиозно-тотемистическая генеалогия, а также психотип бойца этой школы связаны с архаическим культом Небесного Пса («Небесной Собаки»), который существовал у прототибет-ских племен цянов (кянов) и их потомков жунов, от союза (и смешения) которых, собственно, и образовалась протомонгольская общность. Известно, что у древних тибетцев, издревле нападавших на Китай с запада, были племена, так и называвшиеся «собачьи жуны», «люди-псы», которые отличались особой храбростью и при первом же столкновении с неприятелем сразу, без всякого промедления и предварительных церемоний, бросались в бой, атакуя даже многократно превосходящего по силам противника.

Таким же боевым характером отличались их пастушеские сторожевые собаки, которые, как и волки, стремительно атаковывали врага, хватали его за горло и разрывали его. Точно так же бурят-монгольская сторожевая собака хотошо (хотоши), генетически связанная с тибетским боевым псом, по-видимому, получила это название от «хото» (бурят-монг. горло, гортань, пищевод от горла до диафрагмы человека). Именно за то, что в стремительном прыжке мгновенно хватает врага за горло и перекусывает его главную жизненную артерию. Боец же школы Шонын-баша должен всемерно оберегать свой собственный «жизненный центр», не допуская до него противника, и, более того, всегда опираться на этот канал жизненной силы (мун-гол) во всех своих действиях и постоянно тренировать его с целью увеличения в нем энергии. Как мы уже отмечали, с этим понятием «центр жизненной силы», который одновременно является и «каналом космической, небесной энергии», связан также метаэтноним — «монгол».

Отличие психотипа Небесного Пса от людей зооморфизма Лисы заключается, как мы думаем, в том, что, как и у Волка, психотип Собаки характеризуется прямодушием, храбростью и отвагой, стойкостью в бою, дисциплиной и самоорганизацией, выносливостью, хладнокровием в экстремальных ситуациях, гибким и острым умом, смекалкой и находчивостью, быстрой и адекватной реакцией, самоотверженностью и верностью долгу. Поэтому зооморфный психо- тип псовых вообще считался враждебным лисьему и комплиментарным зооморфизму Волка. Как справедливо отмечает И. Кашкадамова, зооморфный символ Лисы противопоставлен психотипу Волка и всегда «идет против Волка» [13]. В истории даже известно противостояние и противоборство целых государств и империй, созданных, с одной стороны, людьми типа Волка, а с другой — лисьими психотипами.

Так, например, во II тыс. до н. э. люди зооморфизма Волка объединились в Хеттскую державу, создав ее по принципу волчьей стаи, а по-соседству находилось государство людей зооморфизма Лисы, позднее поглощенное хеттами — Амуру. Видимо, в жилах знаменитой египетской царицы женщины-фараона — Хатшепсут, текла лисья кровь. В этой связи И. Кашкадамова отмечает, что, как и люди зооморфизма тотемного Пса, люди зооморфизма Лисы через заключенные браки пытаются завоевать престол. Об этом пишут такие античные авторы, как Страбон, Павсаний; это же противоборство прослеживается в развитии взаимоотношений «волчьей империи» хеттов и «лисьего государства» Амуру, Египта, Сицилии, Скифии. На практике это выглядит так: женщина, принадлежащая к психотипу Лисы, выбирает себе в мужья слабого человека, но родственного правящему дому, через свою родню собирает войска и ставит мужа на престол. Естественно, правит она, поскольку муж изначально был подобран как слабый человек со слабой волей и здоровьем (еще лучше — вовсе не жилец) [14].

Культ Лисы получил особую популярность в странах Восточной Азии, где были распространены традиционные китайские учения, а также буддизм — в Японии, Корее, Вьетнам. В этих странах Лиса в основном фигурирует в демоническом облике злого оборотня женщины-соблазнительницы. Но, по-видимому, в дальневосточных странах существовали и боевые искусства, связанные с культом Лисы. В монгольском мире, как отмечалось выше, существовал и культ Небесной Лисы, но каких-либо связей этого тэнгрианского персонажа с боевым искусством не обнаружено. Видимо, это объясняется тем, что в боевых искусствах доминировал зооморфизм Волка и Небесного Пса, который был враждебен зооморфизму Лисы. Кроме того, боевые стили Небесного Волка и Небесной Собаки, судя по всему, многое позаимствовали из приемов, уловок и повадок Лисы, полезных для военного дела.