Административно-деликтные правоотношения и их особенности

Разработка Концепции нового Кодекса об ад- тивной ответственности) возобновила дискуссию министративных правонарушениях (администра- о природе административно-деликтных правоот- ношений, их особенностях и видах [17, с. 76–77]. В данной работе автор предлагает расширить круг административно-деликтных правоотношений, включив в них правоотношения, связанные не только с совершением административных правонарушений, но и с совершением административно-дисциплинарных проступков. Как известно, привлечение к административной, дисциплинарной, материальной ответственности в административном праве относят к видам административного принуждения. Д. Н. Бахрах справедливо отмечает, что правовое принуждение осуществляется в связи с неправомерным, вредным для общества деянием как реакция на вредоносное поведение. При этом правовое принуждение применяется только к конкретным субъектам права, которые нарушили юридические нормы [2, с. 269]. Разные виды юридической ответственности позволяют осуществлять общую и частную превенцию правонарушений. Кроме того, государство посредством соответствующих норм определяет не только то, какие действия (бездействия) являются правонарушениями, но и соразмерность применяемых мер государственного принуждения. Следует согласиться с ранее высказанной позицией Н. П. Дубинина, И. И. Карпеца и В. Н. Кудрявцева о том, что в условиях развития и укрепления экономических и организационных возможностей государства, роста культуры и сознательности граждан складываются реальные возможности более широкого использования правовых средств, связанных не столько с запрещением противоправного поведения, сколько со стимулированием правомерного поведения, созданием для него необходимых организационных, психологических и моральных предпосылок [6, с. 289]. Отсюда следует, что выстраивание многоступенчатых видов юридической ответственности позволяет и осуществлять предупреждение правонарушений, и быть одним из элементов стимулирования правомерного поведения.

Необходимо учитывать, что, с одной стороны, посредством норм административноделиктного права осуществляется защита административных и других видов правоотношений, а с другой – предмет правового регулирования административно-деликтного права является производным от предмета правового регулирования административного права, что сказывается на особенностях административно-деликтных правоотношений.

В современных условиях административные деликты, административно-деликтные правоотношения отождествляют с правоотношениями, возникающими при совершении административных правонарушений, что, на наш взгляд, является ошибкой.

Авторы коллективной монографии, посвященной реформе административной ответственности, обосновывают введение таких понятий, как «административный деликт», «административно-деликтное право», «административноделиктные отношения», применительно к административной ответственности. В указанной работе обращается внимание на аксиому юридической ответственности о первичности правонарушения как основание для ее наступления, а также на гносеологический и лингвистический смысл термина «деликтный» (от лат. delict - нарушение закона, правонарушение) [14, с. 76–77]. М. Б. Добробаба делает вывод, согласно которому « delictum прошел в юридической науке сложный путь: от термина, обозначавшего проступок вообще, к частному правонарушению и, фактически, обратно – в текстах позднеклассического периода delictum часто употребляется для обозначения правонарушения в противовес термину crimen , использовавшемуся при описании конкретных составов правонарушений» [5, с. 12], поэтому термин «деликт» можно употреблять по отношению ко многим правонарушениям за исключением преступлений.

На связь административной деликтности и административных правонарушений обращает внимание и Н. А. Босхамджиева, которая полагает, что административная деликтность может быть обозначена как негативное динамическое, структурное социально-правовое явление, выражающееся в совершении административных правонарушений, имеющее свои закономерности, количественные, качественные и пространственно-временные характеристики, представляющее угрозу общественной безопасности и требующее специфических государственных и общественных мер контроля за ней [4, с. 18].

А. Б. Зеленцов, размышляя о природе административной ответственности, выделяет две ее разновидности: административно-наказательную и административно-восстановительную. Второй вид, собственно, и должен стать сущностью административной ответственности. Административно-восстановительная ответственность будет выражаться и в восстановлении нарушенного права гражданина действием (решением) органа публичной администрации, и в возмещении вреда [7]. Сложно говорить, насколько прав А. Б. Зеленцов, так как при административно-восстановительной ответственности государство несет ответственность перед государством, это как если одна рука провинилась перед мозгом, то мозг приказывает другой руке отрубить первую. Представляется, что такое деление административной ответственности может привести к стиранию разницы между разными мерами административного принуждения, так как и административно-предупредительные меры, и меры административного пресечения при определенных условиях также можно отнести к институту ответственности и тогда мы будем обсуждать административно-предупредительную и административно-пресекательную ответственность.

Рассматривая природу административной деликтности, можно привести некоторые мысли отечественных и зарубежных теоретиков права.

Г. Кельзен отмечал: «Правонарушение представляет собой действие (бездействие), составляющие условие предусмотренного правопорядком акта принуждения, а определенное действие (бездействие) квалифицируется как противоправное деяние (или правонарушение) только потому, что правопорядок делает его условием предусмотренного этим порядком акта принуждения» [8, с. 145-146]. Таким образом, по мнению Г. Кельзена, действие или бездействие связывается с актом принуждения как правовым последствием не потому, что оно представляет собой правонарушение. Но оно представляет собой правонарушение потому, что связывается с актом принуждения как последствием.

По мнению С. С. Алексеева, правонарушение – это виновное противоправное действие (бездействие), которое по характеру общественной опасности подразделяется на преступления и проступки (административные деликты, дисциплинарные проступки, гражданские правонарушения и др.) [1, с. 410].

М. Н. Марченко также полагает, что правонарушение - виновное, противоправное, наносящее вред обществу деяние праводееспособного лица или лиц, влекущее за собой юридическую ответственность, делящееся также на преступления и проступки. Проступки, соответственно, влекут применение не уголовно-правовых санкций, а мер административного, дисципли- нарного или гражданско-правового воздействия [11, с. 700, 704]. Административные проступки отличаются от дисциплинарных тем, что совершаются в сфере деятельности исполнительных органов власти государства и за их совершение предусматривается административная ответственность. Дисциплинарные проступки - вредные противоправные деяния физических лиц, направленные на нарушение трудовой, служебной, учебной, воинской и иной дисциплины [11, с. 704–705].

Исходя из приведенных определений, совершение лицом правонарушения можно рассматривать как невыполнение им своей обязанности воздерживаться от совершения тех действий, которые законодательством рассматриваются как запрещенные или правонарушения. Обязанность в этом случае будет выступать как связанная с волей и сознанием людей, действующая непрерывно во времени и обращенная к неопределенному кругу лиц мера должного поведения, отражающая внешнее и внутреннее воздействие на поведение субъекта [15, с. 143]. В случае с административными деликтами можно предположить, что такая обязанность возникает в сфере государственного управления и связана не только с воздержанием от совершения административных правонарушений.

Если проанализировать термин «административный деликт» с позиции того, что «административный» обозначает принадлежность к сфере государственного управления, а «деликт» - правонарушение, то под административным деликтом следует понимать любое правонарушение, связанное с государственном управлением. Из этих правонарушений следует исключить преступления, предусмотренные Уголовным кодексом Российской Федерации, и дисциплинарные проступки, совершаемые в рамках трудовых правоотношений. Следовательно, остаются административные правонарушения и административно-дисциплинарные проступки, которые можно объединить общим термином административный деликт.

Следует привести позицию А. В. Кирина, который полагает, что отнесение Д. Н. Бахрахом вопросов дисциплинарного принуждения к административно-деликтному праву спорна и может быть истолкована как некий промежуточный этап экспериментирования с новым форматированием содержания и системы административноправовой теории [9, с. 126–125].

На наш взгляд, административный деликт все-таки следует рассматривать в качестве общественно вредного, противоправного, виновного и наказуемого действия (бездействия), не влекущего привлечения к уголовной ответственности (в случае привлечения к ответственности юридических лиц, административный деликт будет представлять собой общественно вредное, противоправное и наказуемое действие (бездействие), так как говорить о субъективной стороне в данной ситуации сложно).

Как уже отмечалось, административные деликты могут быть разделены на административные правонарушения и административнодисциплинарные проступки.

Родственность административно-дисциплинарных проступков и административных правонарушений, на наш взгляд, показывает в том числе ч. 1 ст. 2.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ), согласно которой за административные правонарушения, за исключением административных правонарушений, предусмотренных ч. 2 ст. 2.5 КоАП РФ, военнослужащие, граждане, призванные на военные сборы, и имеющие специальные звания сотрудники Следственного комитета Российской Федерации, органов внутренних дел, войск национальной гвардии Российской Федерации, органов и учреждений уголовно-исполнительной системы, Государственной противопожарной службы и таможенных органов в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, регламентирующими прохождение военной службы (службы) указанными лицами и их статус, несут дисциплинарную ответственность. Таким образом, можно сделать вывод, что основанием административно-дисциплинарной ответственности будет не только совершение административнодисциплинарного проступка, но и административного правонарушения.

Особенность административно-дисциплинарных проступков составляет то, что их субъектами могут быть не только государственные служащие, но и субъекты, имеющие специальный административно-правовой статус (на- пример, нотариусы, адвокаты, судьи), а также коллективные образования (в частности, юридические лица). Конечно, привлечение юридических лиц к дисциплинарной ответственности достаточно дискуссионный вопрос. На это еще указывал В. Д. Сорокин, анализируя вопросы привлечения юридических лиц к административной ответственности: «В конечном счете нельзя не признать, что применение административного взыскания к организации (юридическому лицу), в принципе, ничем не отличается от применения к организации дисциплинарного взыскания. Объявление строгого выговора юридическому лицу, – несомненно, явная нелепость, хотя наложение административного штрафа на это же юридическое лицо многими воспринимается как должное. Впрочем, кто знает… Если к этому строгому выговору присовокупить взыскание, например, 5000 минимальных размеров оплаты труда, можно и попробовать…» [18, с. 622]. Однако через несколько лет был принят Федеральный закон «О саморегулируемых организациях»1, согласно ст. 10 которого меры дисциплинарного воздействия по отношению к членам саморегулируемой организации применяются за нарушение требований стандартов и правил предпринимательской или профессиональной деятельности, условий членства в само-регулируемой организации2.

На возможность административно-дисциплинарного воздействия в отношении коллективных субъектов обратил внимание и Д. В. Осинцев, так как такое воздействие заключается в том, что эти упущения представляют собой не отступление от регламентного порядка (планов, правил, процедур, приемов совершения поступков), что характерно для ответственности административной, а уклонение от должного выполнения административно-стратегических документов и, соответственно, несоблюдение стандартов административной деятельности (подборки методов, принятия управленческих решений, выработки технологий и достижения соответствующего уровня общественных преобразований) [13, с. 8].

Особое внимание следует обратить на так называемые процессуальные виды ответственности, наличие которых стали обосновывать представители различных отраслей российского права[3, 7, 10, 19].

Если попытаться проанализировать положения ст. 154 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 159 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 116 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, ст. 258 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то можно прийти к выводу, что правонарушение в области судопроизводства представляет собой противоправное, виновное и наказуемое действие (бездействие), препятствующее осуществлению судопроизводства. Такие действия (бездействия) могут выражаться:

• -    в самовольном нарушении последовательности выступлений;

• -    неисполнении требований председательствующего;

  – грубых выражениях или оскорбительных высказываниях; и др.

Такие действия (бездействия) носят, по сути, дисциплинарный характер, так как связаны с нарушением дисциплины участниками процесса. Если исходить из того, что деликтные правоотношения относятся к материальным правоотношениям независимо от того, какие нормативные правовые акты содержат соответствующие нормы (процессуальный нормативный правовой акт или материальный), то, как справедливо отмечает В. В. Молчанов правильнее говорить не о процессуальной ответственности, а об ответственности в соответствующем виде судопроизводства – уголовной, гражданско-правовой, административной и дисциплинарной [12] (а если быть точнее, то административнодисциплинарной ответственности). Следует отметить, что субъектом такой ответственности могут быть не только граждане, должностные лица, но и организации.

Рассматривая вопросы административных деликтов, нельзя обойти вниманием и проблемы введения категории «уголовный проступок» [16, с. 38]. Конечно, любые изменения в законодательстве о юридической ответственности должны быть согласованы между собой. Это касается и уголовного законодательства, административно-деликтного. Когда вводится что-то новое, не свойственное уже сложившейся отечественной юридической теории и практике, необходимо понять цели и задачи; ответить на вопросы о том, зачем и чем это вызвано. Ответов на эти вопросы пока дать не могут.

В Российской Федерации давно действует институт административной ответственности. Вряд ли эффективность данного института меньше, чем у других видов юридической ответственности. Можно наблюдать снижение превентивного потенциала административной ответственности, но у уголовной или гражданско-правовой ответственности он тоже не повышается. Представляется, что снижение превентивного потенциала юридической ответственности никак не связано с отсутствием в российском законодательстве положений об уголовных проступках. Более того, перевод части административных правонарушений в категорию уголовных проступков не обеспечивает декриминализацию уголовных преступлений, так как уголовные проступки, как и уголовные преступления, видимо, будут являться основанием для привлечения к уголовной ответственности.

Полагаем, что для повышения уровня превенции правонарушений следует последовательно совершенствовать существующие институты юридической ответственности, не применяя такие революционные способы, как введение уголовных проступков. Следует также повышать в нашем обществе уровень нетерпимости к совершению любых правонарушений. Иначе у граждан выработается терпимость к фактам совершения не только административных деликтов, но и уголовных проступков, и преступлений.

Подводя итог работе, можно сделать следующие выводы.

Во-первых, разнообразие административных деликтов обусловливается разнообразием и особенностями правоотношений, входящих в предмет правового регулирования административного права, а все особенности административно-деликтных правоотношений будет определять специфика деликтно-процессуальных правоотношений, входящих в предмет правового регулирования административно-процессуального права.

Таким образом, необходимо обратить внимание на то, что административно-деликтные правоотношения относятся к группе материальных правоотношений. Несмотря на то что административно-деликтные и деликтнопроцессуальные нормы часто содержатся в одних и тех же законах, это не включает процес- суально-деликтные правоотношения в состав административно-деликтного права.

Во-вторых, под административным деликтом следует понимать антиобщественное, противоправное, виновное и наказуемое действие (бездействие), не влекущее привлечения к уголовной и гражданской ответственности.

В случае привлечения к ответственности юридических лиц, административный деликт будет представлять собой общественно вредное, противоправное и наказуемое действие (бездействие). Выделение субъективной стороны у административного деликта, совершенного юридическим лицом, нецелесообразно.

В-третьих, административные деликты делятся на административные правонарушения и административно-дисциплинарные проступки. Административно-дисциплинарные про- ступки могут быть как с формальным составом, так и с материальным. К последним, например, будут относиться административно-дисциплинарные проступки, в результате которых причинен материальный ущерб государственному органу, в котором проходит государственную службу государственный служащий.

В-четвертых, субъектами административнодисциплинарных проступков могут быть как лица, обладающие специальным административно-правовым статусом, так и юридические лица. К лицам, обладающим специальным административноправовым статусом, в частности, будут относиться государственные служащие, адвокаты, нотариусы, судьи, физические лица, являющиеся членами са-морегулируемых организаций, и т. п. Особняком стоят участники юридических видов процесса, нарушающие его процессуальные правила.