Административно-управленческая деятельность первого секретаря Башкирского обкома КПСС С.Д. Игнатьева: достижения и просчеты "социалистического менеджмента" на периферии в 1953-1957 гг

Относительная либерализация общественно-политической жизни СССР, связанная с утверждением во власти и деятельностью Н.С. Хрущева на посту первого секретаря ЦК КПСС, вошла в историю страны как эпоха хрущевской оттепели. Одна из ее особенностей проявилась в частичном ослаблении сложившейся во времена сталинизма жесткой системы управления центральным партийно-государственным аппаратом своими подразделениями на местах [1, с. 175].

Конечно, в планово-централизованном государстве о полномасштабном делегировании партийно-хозяйственных и властно-управленческих полномочий от центра регионам не могло идти и речи. Позитивные нововведения проявились в том, что забронзовевших «местных вождей» из прежней когорты сталинистов стали заменять не только на тех, кто был лично предан Н.С. Хрущеву, но и на реально осуществлявших коллегиальный принцип руководства в своей партийно-хозяйственной деятельности. Одним из таких деятелей, быстро перестроившимся и вовремя уловившим новые веяния, стал первый секретарь Башкирского областного комитета КПСС Семен Денисович Игнатьев. В декабре 1953 г. он пришел на смену С.А. Вагапову, формально отстраненному от должности за провал в руководстве сельским хозяйством [2, с. 39].

С.Д. Игнатьев незадолго до своего повторного назначения на высшую должность в республике стараниями Л.П. Берии в ходе внутрикремлевской политической борьбы, вызванной смертью И.В. Сталина, был смещен со всех занимаемых должностей: министра госбезопасности СССР и секретаря ЦК КПСС [3, с. 419; 4].

Быстрое возвращение в номенклатурную обойму произошло благодаря Н.С. Хрущеву, использовавшему С.Д. Игнатьева на июльском пленуме ЦК КПСС 1953 г. в качестве орудия политической борьбы с Л.П. Берией [5, с. 86; 6]. По большому счету перевод С.Д. Игнатьева из Москвы в Башкирию был ссылкой, обставленной тем, что он отлично знал национальную республику, так как с 1943 по 1946 г. уже возглавлял Башкирскую областную организацию КПСС [7, с. 40].

С.Д. Игнатьев, вторично став первым секретарем Башкирского обкома партии, существенно изменил стиль своего публичного поведения в качестве партуправленца. Те, кто знал С.Д. Игнатьева ранее, отмечали, что он откровенно проявлял дружелюбие, стал прост в общении с подчиненными, показательно заботился о молодых кадрах. Однако в большей степени это было не чем иным, как демонстративной политической преданностью хрущевскому курсу. В повседневной управленческой деятельности наблюдалось иное: закручивание гаек, административный прессинг; как и при Сталине, нормой в областном комитете партии считался 18-часовой рабочий день [8, с. 42].

Помимо этого, глава Башкирской партийной организации, впрочем, как и все хрущевские региональные назначенцы, реализовывал целый ряд начинаний, выдвинутых Н.С. Хрущевым, порой явно непродуманных, а то и просто волюнтаристских. Так, стремление в рекордные сроки очистить партийный аппарат от сталинистов, когда административно-управленческий корпус аппаратчиков к 1957 г. сократился более чем на 7 тыс. человек [9, с. 541], превратилось в откровенную кампанию по скоротечному утверждению во властных структурах карьеристов хрущевского призыва. Так, по сравнению с 1951 г. в 1956 г. число коммунистов Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики в возрасте от 31 до 40 лет увеличилось почти на 17 % (с 18 137 до 36 419 человек) [10, с. 205].

Для «взращивания новых кадров» был составлен специальный план, обеспечивавший подготовку молодых партийных кадров республики в нужном партийном русле. Так, с июля 1956 г. срок обучения в областной партийной школе при Башкирском областном комитете КПСС, позднее переименованной в Уфимскую высшую партийную школу, был увеличен с трех до четырех лет. Обучение стало вестись по следующим направлениям: экономика, экономика сельскохозяйственных предприятий, организация и планирование промышленных предприятий [11, с. 575].

Фактически было выхолощено и громогласно объявлено начинание о критике снизу и самокритике. Все свелось к публикации отдельных статей в ряде партийных изданий. В них С.Д. Игнатьев всего лишь обозначил малозначительные недостатки в текущей партийно-организационной работе [12, с. 22]. Региональное партийно-хозяйственное управленческое звено проигнорировало высказанные замечания, так как прекрасно знало, что это всего лишь очередная кампания, которая абсолютно не преследует заявленную цель массового искоренения партийно-хозяйственного управленческого бюрократизма.

Никуда не делась и откровенная «показуха» в виде взятия завышенных обязательств по выполнению государственного народно-хозяйственного плана в промышленности, по созданию образцово-показательных сельхозхозяйств, повышению их материальной заинтересованности [13, с. 84], недопущению падения поголовья скота, увеличению площади посевов зерновых и т. д. [14, с. 36]. Понятно, что плановые показатели не исполнялись. В частности, был допущен большой падеж, непомерный расход скота [15, с. 2], расширение посевов кукурузы не было определено ни организационно, ни материально-технически [16, с. 550].

Однако для подтверждения эффективности реализуемой партией и государством хозяйственной политики приводились отдельно взятые показательные примеры. Так, на состоявшейся в 1956 г. отчетной конференции Башкирской областной парторганизации С.Д. Игнатьев победоносно заявлял, что на целине собрано по 100 и более пудов с гектара. Сдано государству 80 млн пудов хлеба, а в последующем в рамках всесоюзной кампании «догнать и перегнать США по производству мяса, масла и молока на душу населения» «республика приложит все усилия, чтобы к 1958 г. получить 100 ц мяса и 400 ц молока с каждых 100 га сельскохозяйственных угодий» [17, с. 2].

В общественно-политической жизни Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики также произошли значительные изменения. Прежде всего была проделана работа по укреплению социалистической законности в рамках всесоюзного процесса по реабилитации жертв сталинских репрессий: пересмотр партийными, судебными, прокурорскими органами уголовных дел. Были реабилитированы многие работники партийно-хозяйственного аппарата БАССР, в том числе секретари Башкирского областного комитета партии Я.Б. Быкин и А.Р. Исанчурин, председатель ЦИК БАССР писатель А.М. Тагиров, председатель Совета народных комиссаров Башкирской АССР З.Г. Булашев [18, с. 564].

Государственное администрирование экономики, активно применяемое первым секретарем Башкирского обкома С.Д. Игнатьевым, на некоторое время оживило развитие народно-хозяйственного комплекса республики. Это проявилось прежде всего в том, что производство промышленной продукции в 1955 г. увеличилось по сравнению с 1953 г. на 31,6 %, нефти было добыто в 2,7 раза больше, чем в 1950 г. [19, с. 657], посевные площади по всем категориям хозяйств возросли на 1,2 млн га по сравнению с 1950 г. [20, с. 32], сдано государству молока на 30 тыс. т больше, чем в 1955 г. [21, с. 2]. Впрочем, все эти успехи, как правило демонстрируемые в процентах, не позволявших точно определить объем произведенной продукции, были обусловлены всего лишь экстенсивным путем развития народного хозяйства Башкирии, который имел свой предел.

Всемерно пропагандируемые в средствах массовой информации «достижения трудящихся республики» не остались без внимания: БАССР была награждена дипломом I степени Всесоюзной сельскохозяйственной выставки 1957 г., а С.Д. Игнатьев в том же году – орденом Ленина [22, с. 3]. Вскоре после этого С.Д. Игнатьеву было поручено «поднимать» соседний с БАССР национальный регион. 13 июня 1957 г. пленум Башкирского обкома КПСС освободил С.Д. Игнатьева от обязанностей первого секретаря и члена бюро Башкирского обкома КПСС в связи с избранием его первым секретарем Татарского обкома КПСС [23, с. 1].

Таким образом, деятельность С.Д. Игнатьева на посту первого секретаря Башкирского областного комитета КПСС наглядно демонстрирует уровень партийно-хозяйственной управленческой компетенции руководителей эпохи оттепели. По большому счету партлидерами регионов были не обновленцы, хотя именно в эпоху Хрущева и стало распространяться такое явление, как теневая экономика [24, с. 884], а изворотливые партийно-хозяйственные политиканы, вовремя приспособившиеся к новым политическим реалиям.

Ссылки: