Адвокаты как субъекты реализации права на квалифицированную юридическую помощь. Профессиональные и этические требования

относиться к праву без иллюзий, вопреки иногда навязываемым суждениям о том, что право – это исключительно «справедливость», «чистота», «разумность». Несколько лет назад мы обосновали компрехендную теорию права (от латинского Сomprehendo – всеохватывающий), предметом которой является само право как сложное, противоречивое, многоаспектное, динамично меняющееся социальное явление, оцениваемое без господства какой-либо правовой концепции [1]. Отказываясь от идеализации права, подчеркнем, что считаем конституционное закрепление права на квалифицированную юридическую помощь очень важным элементом системы современной российской правовой государственности.

В отечественном правовом пространстве появление в апреле 1992 г. понятия «квалифицированная юридическая помощь» обусловлено имплементацией положений Международного пакта о гражданских и политических правах, Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Закрепление гарантии права на пользование квалифицированной юридической помощью отражало новый взгляд на определение правового статуса личности. В Основном законе появляется ст. 67.1, дословно воспроизводящая декларативную норму, и новая редакция ст. 63, в которой было установлено, что каждому гарантируются юридическая помощь как часть права на судебную защиту.

В дальнейшем в 1993 г. при обсуждении проекта новой российской Конституции возникла полемика по поводу гарантированности права на юридическую помощь, отраженная в стенограммах Конституционного Совещания. Предлагалось закрепление конституционной обязанности государства обеспечить высокий уровень предоставляемой правовой помощи в любой деятельности, где в ней возникает необходимость [4]. В результате дискуссии была сформулирована норма, отраженная в конституционном тексте в виде права, которое признается, обеспечивается и гарантируется государством. В действующей Конституции (ч. 1 ст. 48) установлено, что «каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно». Таким образом, правовая помощь является конституционной гарантией. Этот статус предполагает обязанность государства регламентировать создание и функционирование организационных основ его реализации, что нашло свое отражение в Федеральном законе «О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации»

(от 21.11.2011 № 324-ФЗ), других федеральных законах.

Важной составляющей процесса формирования содержания нового конституционного права являются правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, который неоднократно подчёркивал, что право на квалифицированную юридическую помощь обусловливает реализацию иных конституционных прав, в частности, на их защиту всеми способами, не запрещенными законом [6, 9]. Кроме того, в одном из своих решений он указал, что, гарантируя право на получение квалифицированной юридической помощи, государство должно обеспечить условия, способствующие подготовке квалифицированных юристов для оказания гражданам различных видов юридической помощи, для чего установить определенные профессиональные и иные квалификационные требования и критерии [7]. Таким образом, российский орган конституционного контроля закрепил в качестве необходимого условия доступа к предоставлению квалифицированной правовой помощи наличие профессиональных компетенций, включающих социально-нравственные характеристики, обусловленные спецификой этого вида деятельности.

Рассуждая о необходимости наполнить содержанием созданную «форму» профессиональной правовой помощи, следует остановиться на том, что по степени профессиональных стандартов в мировом рейтинге уровня образования в 1990 г. СССР занимал третье место, уступив эти позиции, оказавшись через 10 лет на 19 месте, а в 2005 – на 36 [8]. Что касается юридического образования, то существующая в период становления новой экономической реальности потребность в юридических услугах обусловила возросший интерес к юридической профессии, породив резкое увеличение учебных заведений, занимающихся подготовкой юристов. К 2010 г. подготовку юристов осуществляли около тысячи ста учебных заведений [5], в то время как в СССР специалистов по праву готовили 52 вуза (в это число входили и специальные юридические вузы, и юридические факультеты, и не только в России, но и в союзных республиках). Но учебные заведения, получившие право на подготовку юристов, зачастую не имели надлежащей теоретической базы и методического обеспечения. И несмотря на то, что какое-то время у отечественного юридического образования получалось сохранять оптимальное сочетание фундаментальной и прикладной науки, вполне предсказуемо, что характерный для традиционного научного знания баланс был разрушен. В большинстве вузов сформировалась тенденция дрейфа в сторону ремесленничества, что привело к появлению большого количества юристов с низким уровнем теоретической подготовки. Проблема стала государственной. Ее остроту подчеркивает то обстоятельство, что в рамках Ассоциации юристов России была создана специальная комиссия по общественной оценке качества подготовки специалистов в юридических вузах.

В свое время предлагалось ввести в юриспруденции узкую специализацию по аналогии с другими профессиями. Например, для медицинских работников установлены учебные стандарты для подготовки «узких» специалистов (кардиологов, офтальмологов, отоларингологов и пр.). Так же жестко хотели сделать в юриспруденции – выдавать дипломы не просто юристов, а, например, юристов гражданского права, юристов уголовного права, юристов административного права и т. д. Причем любое из этих направлений можно разделить на подотрасли, поскольку сфера знаний, охватываемая любой отраслью права, очень широка. Очевидно, что в сегодняшних условиях самостоятельно осуществить защиту прав, не обладая специальными знаниями, трудно, а подчас и невозможно. Кроме того, в российских реалиях стремительного изменения законодательства весьма сложно быть квалифицированным специалистом во всех отраслях права. Вместе с тем показательно, что именно юридическое сообщество таким путем не пошло, уклонившись от любых предложений в этом направлении. Таким образом, рынок юридических услуг заполняется специалистами широкой специализации, подчас плохо подготовленными к эффективному решению задач.

В этой связи, безусловно, важно отметить, что потребность в стабильности и предсказуемости общественных отношений во многом удовлетворяется институтами, обеспечивающими законность юридических действий. Одним из таких институтов является адвокатура. Вместе с тем отдельной «адвокатской специализации» учебными стандартами не предусмотрено. До 2021 г. была возможность подготовки адвокатов в рамках специальности, имеющей в перечне научных специальностей шифр 12.00.11. Правды ради следует сказать, что, во-первых, в рамках этой специализации осуществлялась подготовка и судей, и прокуроров, и нотариусов, кроме того, эта специализация существовала всего лишь в нескольких вузах России. Но в 2022 г. и она растворилась то ли в цивилистической, то ли в публично-право- 28

вой специализации. Таким образом, в России не создано стандартов по подготовке адвокатов.

Возвращаясь к теме исследования, следует отметить, что, помимо профессиональных требований, необходимо уделять особое внимание этическим аспектам адвокатской деятельности. Они заключаются в корректном и зачастую весьма деликатном подходе к защите как частных, так и публичных интересов, и здесь необходимо учитывать социальную значимость этой профессии, предполагающую, в том числе, и психологическую поддержку. При этом даже при наличии высокого уровня юридической подготовки деятельность адвоката не может исключать профессиональную личностную деформацию. Не вдаваясь в глубокое психологическое исследование оснований, влекущих ее появление, полагаем возможным эскизно отобразить ее несколько наиболее распространенных типов.

Прежде всего, хотелось бы остановиться на таком типе профессиональной деформации правосознания, как правовая самоуверенность. Она связана с выработкой уверенности в непогрешимости своих действий. Необходимость давать советы и рекомендации по широкому кругу вопросов с течением времени приводит к появлению убежденности в безусловной правильности исключительно своей оценки ситуации, которая подчас возникает уже на первом этапе знакомства с делом. В своем большинстве адвокаты имеют значительный практический опыт, но зачастую они самоуверенны, и убедить их в ошибке практически невозможно. Причина такой деформации, как правило, кроется в отсутствии объективной оценки своего мнения. Почему такой вид деформации выделяется для адвокатов больше, чем для других представителей юридической профессии? Конечно и нотариусы, и юристы, работающие в коммерческих организациях, иногда склонны к завышению значимости собственного мнения. Казалось бы, необходимость отстаивать свою правовую позицию в силу существующей конкуренции, необходимость сталкиваться с профессиональным мнением судьи, прокурора и других участников правовых конфликтов предполагает наличие устойчивых навыков в корректировке собственной точки зрения. Однако отсутствие контроля со стороны профессионального адвокатского сообщества позволяет существовать такой деформации, усиливая ее проявления из года в год.

Другой тип профессиональной деформации правосознания связан с тем, что некоторые адвокаты перестают повышать или хотя бы обновлять свои знания. Как известно, юристов и врачей объединяет необходимость периодического обновления своих знаний, обязательной дополнительной профессиональной подготовки. В медицине она необходима, поскольку при ее отсутствии врач медицинскую квалификацию потеряет и будет владеть лишь незначительным сегментом знаний, с которыми постоянно соприкасается. У адвокатов обязательной дополнительной профессиональной переподготовки нет. Нередко это приводит к утрате и ранее имеющихся знаний, что в свою очередь ведет к ошибочным решениям и требованиям. Подобная деформация правосознания часто встречается у людей, не заинтересованных в карьерном росте или понимающих, что он невозможен, а также у тех, кто не имеет должного стимула для профессионального роста и развития. Они, как правило, довольны тем, что имеют, и не стремятся к большему. Отсутствие у адвоката серьезной мотивации к изменению своего карьерного роста вызвано тем, что, получив возможность заниматься названной деятельностью, он, как правило, не стремится к изменениям. Отсутствие «карьерной лестницы» для адвокатов – серьезная психологическая проблема, способная оказать влияние на появление профессиональной деформации.

В 2020–2021 годах мы опросили 700 юристов различных российских компаний. Было установлено, что 647 из них по спорным вопросам толкования и применения законодательства в первую очередь ориентируются на электронные базы данных и комментарии законодательства, размещенные в электронных сетях и поисковых системах. Как понимают читатели, далеко не все подобные комментарии действительно соответствуют закону и оставлены истинными специалистами. При этом фактическое авторство подобных комментариев тоже не всегда ясно, хотя они и могут быть поддельно подписаны якобы кем-то из авторитетных ученых. Юристы же, «зараженные» рассматриваемым типом профессиональной деформации и не имея должных собственных знаний, нередко берут вычитанное в Интернете за основу.

Еще одним типом профессиональной деформации следует считать объективно встречающееся формальное, неуважительное отношение к достоверности информации. Нами в 2020–2021 гг. неофициально опрошено пятьсот российских и зарубежных адвокатов по гражданским делам по поводу предоставления в суд недостоверной информации. Получены ответы, что каждый из адвокатов (вдумайтесь в это!) когда-либо предоставлял суду заведомо искаженную в свою поль- зу информацию (сообщал только часть правды, не сообщал уличающей клиента информации, умышленно искаженно толковал факты в пользу клиента и т. д.).

В данной статье мы обратили внимание на несколько типов профессиональной деформации адвокатов. Разумеется, разновидностей деформации значительно больше. Возможно, что наши исследования будут продолжены и уточнены. Статья затронула достаточно злободневные вопросы, поэтому получилась спорной и, возможно, вызовет дискуссию.

Можно, конечно, говорить, что эти субъективные недостатки нельзя считать чем-то, что позволяет в целом негативно оценивать работу российских адвокатов. Однако здесь нужно очень четко сформулировать позицию, в соответствии с которой адвокат осуществляет деятельность по защите прав и свобод. Все недостатки его работы подрывают доверие граждан к закону и действиям государства. Недоверие к власти является пагубным для государства, которое вообще не может существовать в ситуации взаимного недоверия и подозрения, утверждает в своей работе В.Д. Зорькин [2].

Недоверие общества к власти, отчуждение между властью и обществом – это то, что необходимо преодолеть для формирования государственности, в которой права и свободы человека защищены законом и созданы механизмы для их реализации. Полагаем, что роль адвокатов как субъектов реализации права на квалифицированную юридическую помощь здесь безусловно высока. Поэтому акцентирование внимания на отдельных профессиональных деформациях предлагается нами для осознания существующих проблем внутри важного и значимого для всего общества института адвокатуры. Без усилий адвокатов, профессионально оказывающих квалифицированную юридическую помощь, невозможно гарантировать соблюдение прав и свобод.