Афроамериканские избиратели в электоральной политике республиканской партии США в 1990-е годы

Определяющим фактором в их взаимоотношениях с «Великой старой партией» являлась та роль, которую играл при формировании политической идентичности афроамериканцев исторический опыт, в котором были рабство, сегрегация, а также борьба за гражданские права на одной стороне с демократами. Исходя из этого, они ощущали себя единой общностью, что отличало их от испаноговорящих американцев, у которых отсутствовало коллективное историческое сознание и политические предпочтения были фрагментированы в зависимости от национального опыта страны эмиграции, что в некоторых случаях играло на руку республиканцам.

Помимо расового сознания, основными причинами, связывавшими афроамериканцев с демократической коалицией, являлись высокий процент занятости в государственном секторе, обеспеченный либеральными реформами 1960–1970-х гг., а также негативный образ Республиканской партии в их глазах. Потеряв в 1960-е гг. влияние на темнокожее население, республиканцы дали шанс демократам интегрировать его в либеральное информационное пространство, насыщенное историями о ксенофобии и расизме, якобы процветавшими в «партии Линкольна». Популярные общественные лидеры (Дж. Джексон, Э. Шарптон и др.) и такие организации, как НАСПЦН** и АСГС***прилагали серьезные усилия для создания образа Республиканской партии как враждебного афроамериканцам общественного института.

Таблица 1

Уровень партийной поддержки среди афроамериканцев, 2001–2003 гг., % [11]

Партия Уровень дохода, тыс. долл. / год Возрастная категория <20 20 –30 30 –50 50 –75 75 –100 100+ 18 –29 30 –49 50+ Республиканская 8 6 6 6 7 10 9 6 5 Демократическая 63 66 69 66 66 61 53 66 71 рализма оказались наиболее восприимчивы к консервативной и религиозной агитации, перейдя в 1980-е гг. в категорию колеблющегося электората. Сделав ставку на поддержку консервативных белых избирателей, «партия Линкольна» лишилась возможности для широкой интеграции афроамериканцев в состав республиканской коалиции, вследствие чего ориентировалась на более приземленную цель – добиться хотя бы 20%-ной поддержки среди темнокожих [2]. В то же время вынужденные считаться с мнением «христианских правых», имевших решающий голос при определении электоральных перспектив партийных выдвиженцев в целом ряде южных и среднезападных штатов, руководство Республиканского национального комитета (РНК) в лице его председателя Х. Барбура (1993 – 1997 гг.) и лидеры партии в Конгрессе, в частности спикер Палаты представителей Н. Гингрич (1995 – 1999 гг.), продолжили курс предшественников на удовлетворение запросов правого электората даже в тех случаях, когда это вызывало негативную реакцию афроамериканского сообщества. И если действия кандидатов в президенты Р. Доула и Дж. Буша-мл. (отказ от участия в собрании НАСПЦН в 1996 г. и посещение ультраконсервативного университета Б. Джонса в 2000 г. соответственно) носили скорее демонстративный характер, то радикальные консерваторы вроде сенатора Дж. Хелмса (1990 г.) или кандидата в губернаторы Миссисипи К. Фордайса (1991 г.) в период избирательных кампаний не отказывались от соблазна открыто разыграть «расовую карту».

Остаточный принцип, по которому республиканцы действовали в отношении афроамериканского электората, не предполагал серьезных идеологических новаций. В результате смещения партии вправо по идеологической оси в 1980–1990-е гг. возник консервативный консенсус по целому ряду проблем, затрагивавших интересы темнокожих, включая проблемы гражданских прав. Это лишило республиканцев возможности дифференцированно подходить к работе с этой группой элек- тората, делая невозможными уступки с их стороны даже по менее принципиальным вопросам, в частности, касающимся политики позитивной дискриминации. Предложения по стимуляции рыночных отношений в афроамериканской среде, центральным пунктом которых являлось сокращение государственных социальных программ помощи малоимущим, а также инициативы по защите традиционной морали, вокруг которых строилась агитационная кампания в отношении афроамериканцев, не находили благоприятной почвы, сталкиваясь с особенностями их политического мировоззрения.

Надежды «Великой старой партии» на то, что с улучшением благосостояния и ростом темнокожего «среднего класса» расовая идентичность афроамериканцев вступит в конфликт с экономическими интересами, которые будут диктовать им преимущества фискального консерватизма или «нового федерализма», оказались тщетны. Расовая солидарность не позволяла темнокожим с более высоким уровнем достатка забыть об экономических проблемах и социальных препятствиях, с которыми сталкивались их нуждающиеся собратья (зачастую и они сами в прошлом), а наиболее действенным способом борьбы с бедностью в их среде считались государственные программы, инициированные демократами. Поэтому уровень дохода минимальным образом влиял на их партийные предпочтения, а сравнительная восприимчивость молодого поколения афроамериканцев к некоторым консервативным установкам, касавшимся децентрализации власти и реформы образовательной системы, практически не сказывалась на их уровне поддержки Республиканской партии (табл. 1) [8, p. 193–194].

Тема защиты традиционных ценностей, ставшая «визитной карточкой» республиканцев, также имела ограниченные мобилизационные возможности, т.к. темнокожие являлись одной из наиболее либеральных социальных групп в США и даже их религиозное сознание уживалось со сравнительно толерантным взглядом на проблемы брачных отношений и гражданских прав.

Таблица 2

Уровень поддержки афроамериканцами кандидатов от Республиканской и Демократической партий на пост президента США, % [3, р. 22; 7; 9, р. 216]

Год	Кандидаты	Исследования американских национальных выборов	Служба «Гэллап»	Служба новостей об избирателе
1984	Р. Рейган*	9	9	–
	У. Мондэйл	89	90	–
1988	Дж. Буш-ст.*	8	11	–
	М. Дукакис	90	89	–
1992	Дж. Буш-ст.*	5	11	10
	Б. Клинтон	91	82	83
1996	Р. Доул*	3	12	12
	Б. Клинтон	97	84	84
2000	Дж. Буш-мл. *	7	8	9
	А. Гор	91	90	90

*Кандидаты от Республиканской партии.

Не имея идеологических инструментов, которые бы позволили завоевать расположение афроамериканских избирателей, республиканское руководство прибегло к мерам институционального характера, имевшим символическое значение и позволявшим ссылаться на них как на доказательство открытости «партии Линкольна» для этнических меньшинств. Создание информационного отдела в РНК для работы с темнокожими (1989 г.), специального комитета политического действия (1994 г.), аккумулировавшего финансовую помощь для афроамериканцев, представлявших партию на выборах, и «Совета нового большинства» (1997 г.), объединявшего силы местных отделений партии и консервативных организаций для пропаганды идей открытости и инклюзивности, практически не сказалось ни на увеличении числа темнокожих республиканцев в легислатурах, ни на рейтинге кандидатов в президенты (табл. 2).

Перспективы кандидатов-новичков во многом зависели от поддержки со стороны партийных организаций штатов, которые обычно придерживались еще более консервативной линии, нежели их однопартийцы в Вашингтоне, что вело к недофинансированию темнокожих выдвиженцев [4, p. 22]. В результате к 1996 г. лишь около 60 из более чем 8 тыс. афроамериканцев, занимавших выборные должности, являлись республиканцами, а среди членов законодательных собраний штатов соответствующий показатель составлял 11 из 550 [12, p. 302]. Участие темнокожих в республиканской фракции в Конгрессе носило вовсе эксклюзивный характер. В 1990-е гг. лишь Г. Фрэнксу (Коннектикут, 1991–1997 гг.) и Дж. С. Уаттсу (Оклахома, 1995–2003 гг.) удалось избраться от партии в палату представителей*.

Непоследовательная политика руководителей партии и отказ от шагов навстречу черному населению вызывали критику со стороны умеренных республиканских сенаторов Дж. Джеффордса (Вермонт) и А. Спектера (Пенсильвания), губернатора К. Т. Уитман (Нью-Джерси), которые призывали не ограничиваться лишь борьбой с расизмом и проповедью «равенства возможностей», а смягчить позицию по проблеме позитивной дискриминации, обратить внимание на тяготы и социальную незащищенность малообеспеченных афроамериканцев, а также перестать идти на поводу у ультраконсервативного электората. Центристские взгляды этих политиков, сформировавшиеся под влиянием политической атмосферы представляемых ими либеральных северо-западных штатов, были крайне умеренными и отличались скорее самим фактом признания недостаточности тех действий, которые предпринимала партия по вопросу налаживания взаимоотношений с афроамериканским сообществом. Умеренные взгляды не пользовались популярностью в среде партийной элиты, наполненной выходцами с юга, в чем убедились не только Дж. Джеффордс и А. Спектер, покинувшие в 2000-е гг. Республиканскую партию, но и темнокожий генерал К. Пауэлл, известный своими сравнительно либеральными взглядами по вопросам гражданских прав и открытым осуждением расовой нетерпимости в рядах республиканцев. Одним из факторов, предопределивших его отказ от участия в республиканских президентских праймериз 1996 г., стал шквал критики со стороны правого фланга партии, который рассматривал К. Пауэлла как «троянского коня» партийного истеблишмента, якобы намеревавшегося осуществить сдвиг партии к центру [14].

Альтернатива курсу, предложенному умеренными республиканцами, была опробована в 1990-е гг. рядом амбициозных политиков со стойкой консервативной репутацией, попытавшихся привлечь афроамерикацев на свою сторону популистской риторикой, основанной на показном сострадании к обездоленным в сочетании с крайне осторожной критикой дегуманизирующих последствий необузданного капитализма. Пионером этого вида консервативного популизма, получившего название «жалостливый консерватизм» (англ. bleedingheart conservatism), был министр жилищного строительства и городского развития Дж. Кемп (1989–1993 гг.), который стал кандидатом в вице-президенты от Республиканской партии на выборах 1996 г. во многом благодаря репутации политика, чуткого к проблемам обездоленных и этнических меньшинств. Но действительного успеха в плане раскола афроамериканского электората республиканские политики добились на уровне губернаторских выборов. Дж. Роуланд (Коннектикут, 1998), М. Хаккеби (Арканзас, 1998) и Дж. Буш-мл. (Техас, 1998), не ограничиваясь традиционной темой «надежды и возможности», активно выступали в афроамериканских общественных и религиозных учреждениях с осуждением расизма и выражением сочувствия нуждающимся из центральных районов городов, однако основными рецептами оздоровления общества у них по-прежнему оставались дерегулирование экономики, сокращение социальных программ и ужесточение уголовного законодательства*.

Участие Дж. Буша-мл. в президентской избирательной кампании 2000 г. поставило перед его штабом вопрос о концептуализации идеологических подходов, применявшихся при агитации, обращенной к неблагополучным слоям населения и этническим меньшинствам. Так, на смену «жалостливому» пришел «сострадательный консерватизм». Политтехнологи из штаба Дж. Буша-мл. сознательно внесли в его предвыборную программу пункты, содержание которых внешне противоречило принципам американского консерватизма: расширение государственной помощи благотворительным организациям, работавшим с малообеспеченными категориями населения, акцент на усиление эффективности государственных органов, а не на сокращение их функций и др. Это должно было помочь созданию образа «республиканца иного типа», привлекательного для умеренных избирателей и представителей этнических меньшинств, тем более что в качестве советников Дж. Буша-мл. важная роль была отведена афроамериканцам К. Пауэллу и К. Райс. Однако в отличие от уровня штатов, где доминировала местная тематика, в результате чего степень электоральной поляризации была не столь высока, на национальном уровне повестка дня, затрагивавшая интересы афроамериканцев, полностью контролировалась либеральными силами, поэтому популистская риторика Дж. Кемпа и Дж. Буша-мл. во время президентских избирательных кампаний никак не отразилась на уровне поддержки их кандидатур со стороны темнокожих.

Таким образом, отношения Республиканской партии с афроамериканским электоратом в 1990-е гг. носили противоречивый характер. Задача расширения влияния в его среде не отвергалась, однако республиканцы в условиях высокой партийно-политической поляризации и доминирования в их рядах правых взглядов не обладали идеологическими ресурсами, которые бы позволили изменить негативный образ партии, сложившийся в глазах афроамериканцев. Не благоприятствовало достижению поставленной цели также превращение консервативных электоральных групп в ее основную социальную базу, тем более что одним из основных принципов, обеспечивших их вхождение в состав республиканской коалиции, являлось неприятие преференциального отношения к этническим и иным меньшинствам, поэтому инициативы умеренных республиканцев, безопасные для электоральных перспектив в либеральных северо-западных штатах, не могли быть приняты однопартийцами, претендовавшими на общенациональный мандат.

В итоге республиканцы в отношениях с афроамериканским электоратом оказались в идеологическом тупике, который делал задачу по его расколу практически неосуществимой.