Аграрный сектор Кубани в конце XIX - первой четверти XX в.: сравнительная характеристика

ХАРАКТЕРИСТИКА

Развитию аграрного сектора в Кубанской области в конце XIX в. способствовало внедрение в казачьих хозяйствах сельскохозяйственных достижений. «Важной стороной развития капитализма земледелия было использование в сельском хозяйстве машин. В.И. Ленин обращал внимание на распространение на Кубани новейшей земледельческой техники: в 90-е годы даже в небольших хозяйствах области можно было встретить по 5 и даже 10 машин» [1, с. 72].

Для обслуживания и эксплуатации машин использовались наемные рабочие. Так, в станице Ильской казаки молотили хлеб только паровыми молотилками – 8–10- и 12-«силками». В станице было свыше пятидесяти таких молотилок. Молотилки нанимались «от чувала». Это означало, что хозяин молотилки брал натуральную плату: из 25–27 чувалов один себе, остальные владельцу. Хозяин молотилки имел персонал, который обслуживал машину: это машинист, два зубаря, кочегар и смазчик, а хозяин же двора нанимал «огул» рабочих. «Их обязанности распределялись так: шестеро мужчин сбрасывали снопы с одонка, подавая их на барабан; двое мужчин отбрасывали солому от барабана; шестеро мужчин складывали солому в большие скирды; трое мужчин складывали полову в скирды; двое подставляли пустые чувалы в рукава барабана, откуда сыпалось зерно, потом завязывали чувалы с зерном; двое мужчин возили чувалы с зерном; двое мужчин возили чувалы и высыпали зерно в закромах амбаров. В молотьбе принимали участие и женщины. Их силы распределялись так: четыре женщины стояли на полке барабана и ножами резали шпагат, которым были связаны снопы. Затем развязанные снопы подавались зу-барю. Кроме того, две женщины отбрасывали полову от барабана» [2, c. 42–43].

Приток работников и рабочих в казачьи хозяйства шел за счет сезонных рабочих-иммигрантов. Большие площади казачьей земли сдавались временным мигрантам из Центральной России, а также переселенцам. «Около 60 % (255 тыс. чел.) всех мигрантов, прибывших на Северный Кавказ, в данный период поселилось в Кубанской области (в 1901–1910 гг. – 195 тыс., в 1911–1916 гг. – 60 тыс.)» [3, с. 84].

Казаку для получения земельного пая необходимо было достигнуть 17 лет, предельный возраст, по которому казак мог получить пай, был 55 лет. Распределение земельных паев и их размер были в компетенции станичного управления. Также право на пай имели вдова и сироты: если у вдовы были дети, она получала один пай, если не было детей, полпая. В конце XIX в. размер пая составлял 30 дес., тогда как «в 1917 г. на одного казака приходилось по 7,6 дес. удобной земли. Если в конце XIX в. общинные земли казаков подвергались переделу обычно через девять лет и более, то к 1917 г. на Кубани 14,7 % станиц делили землю через год, 22,4 % через два-четыре года, 46,3 % – через пять-шесть лет» [4, с. 46–49].

В казачьих хозяйствах выращивались следующие культуры: пшеница, рожь, ячмень, овес, гречиха, просо, полба, подсолнечник, кукуруза и др. Основной выращиваемой культурой была пшеница. «В 1887 г. из Кубанской области в Ростов-на-Дону было вывезено более 16 млн пудов хлеба, в 1895 г. вывоз хлеба составил свыше 53 508 тыс. пудов» [5, с. 73].

По роду владения и пользования казачьи земли делились на три категории: станичные (их называли еще юртовые), находившиеся в пользовании станиц и поселков, откуда казаки получали свои паи (наделы) в качестве материального обеспечения своей военной службы; земли войскового запаса, откуда нарезались новые казачьи паи, шли дополнением казачьих наделов до узаконенной нормы, служили источником доходов для войсковой казны путем сдачи их в аренду и т. д.; офицерские чиновничьи земли, находившиеся в потомственном владении. С началом революционных событий 1905–1907 гг. обостряется земельный вопрос в Кубанской области. Съезд сельских хозяев и землевладельцев Кубанской области в феврале 1906 г. выявил, по жалобам казаков, малоземелье многих станиц, обеднение. «Для небогатых хозяйств непосильным бременем стал сбор сына на службу (500–600 руб.), стеснительным считали казаки и прикрепление к своим станицам (как известно до 42 лет казак не имел права отлучаться из станицы на заработки). Уполномоченные станиц ставили вопрос о перестройке казачьей общины на капиталистический лад» [6, с. 92].

Почти не улучшило положение и решение Войсковой рады от 17 декабря 1906 г. о дополнительном наделении закубанских станиц землей «общей площадью 414,4 тыс. дес. Земля эта была малопригодной, и более 70 станиц вообще отказались от нее» [7, с. 95].

«В 1905 г. казаки 19 станиц Кубанской области участвовали в 29 выступлениях (15 самостоятельно, 14 совместно с иногородними крестьянами), в 1906 г. волнениями были охвачены 139 станиц (127 самостоятельно, 12 совместно с иногородними крестьянами), в 1907 г. отмечено 53 выступления казаков (10 самостоятельно, 43 совместно с иногородними)» [8, с. 171].

В 1905–1917 гг. проводятся частичные агротехнические мероприятия по улучшению казачьего землепользования, облегчению снаряжения казаков на военную службу. Казачьим войскам выделялись субсидии на приобретение частновладельческих земель, действия крестьянского поземельного банка распространялись и на казачье население Кубани и Терека. «Обсуждался вопрос и о распространении основ столыпинского аграрного устройства на казачьих землях. Как казачьи власти, так и казачьи общины отрицательно отнеслись к предложению о переходе от общинного к подворному и отрубному землепользованию. В эти же годы в правительственных кругах дебатировался вопрос об учреждении в казачьих войсках земской организации и об изъятии гражданского управления казаками их военного ведомства» [9, с. 3].

И все-таки надо признать, что демократизация землепользования в области шла очень медленно, процесс тормозился общинной формой землевладения, которая продолжала оставаться ведущей. Происходило «оскудение» казачества, как говорили современники. И действительно, «земельные наделы казака в расчете на душу мужского пола были в 2–3 раза ниже нормы и продолжали уменьшаться: если в 1911 г. в среднем по области – 9,8 дес. всей земли и 7,7 дес. удобной, то в 1914 г. соответственно уже 9,0 и 7,1 дес.» [10, с. 2].

Чтобы оценить масштабы производства и потребления на Кубани основных сельскохозяйственных культур, рассмотрим и сравним некоторые цифры (табл. 1).

Таблица 1 – Среднегодовое производство, ввоз, вывоз и потребление отдельных зерновых продуктов и овощей в довоенные годы (1912–1913) на Кубани (тыс. пуд.) [11, с. 44]

Из представленной таблицы видно, что средний ежегодный сбор хлеба по пшенице составил 123 068,9 тыс. пудов, ржи – 8 946,7 тыс. пудов. Основной сельскохозяйственной культурой, выращиваемой на Кубани, была пшеница. Среднее ежегодное потребление пшеницы составило 65 876,3 тыс. пудов, а ржи – 7 076,9 тыс. пудов. Перед Первой мировой войной наблюдалось увеличение посевов технических культур: посевы «сахарной свеклы в 1913 г. составили 2 962 десятины, в 1914 г. – 3 514 дес., в 1915 г. – 4 000 десятин. Площади табака составили от 11 до 24 % общероссийских посевов этой культуры. На Кубани производилось 6 млн пудов растительного масла (подсолнечного, льняного, конопляного, горчичного, сурепочного), или в среднем по 0,67 пуда на каждого жителя. Примерно 4,4 млн пудов шло за пределы области, в 1911 г. – 5,2 млн пудов» [12, с. 46].

Вместе с тем среднегодовые площади посевов зерновых культур с 1901–1905 гг. по 1911– 1915 гг. увеличились в Кубанской области с 2 423,0 до 3 153,8 тыс. дес. (на 30,1 %), а в Ставропольской губернии – с 1 488,9 до 2 444,1 тыс. дес. (на 64,1 %) [13, с. 26].

Применительно к 1913 г. рассмотрим положение в станице Новоминской. Население станицы составляло 16 414 душ, число паевых наделов – 2 822, пахоты – 3 716 515 кв. саженей, сенокоса – 150, выпаса – нет, леса, садов и кустарников – нет, плавней или болот – 1 398, иных угодий – нет, число дворов (домохозяев) коренных жителей – 1 793, иногородних жителей – 337, коренных жителей: мужчин – 5 018, женщин – 5 198, иногородних оседло живущих мужчин – 1 134, женщин – 1 478, временно проживающих мужчин – 2 449, женщин – 1 478 [14, с. 388–389].

Хочется отметить следующее, что если в начале 90-х гг. XIX в. 2 989 частным собственникам Кубани принадлежало до 935 тыс. дес. земли, то есть в среднем по 312,8 дес. на владение, то в 1917 г. число владельцев земель выросло более чем в три раза – до 9 668, а размер их земель уменьшился почти на четверть – до 755 тыс. дес., или в среднем на хозяйство приходилось по 78,1 дес. (и это без учета 7 173 охотников-переселенцев, имевших в среднем по 9,5 дес. на хозяйство) [15, с. 46].

Прошедшая Октябрьская революция внесла изменения в жизнь кубанского казачества, во владении у казаков оказалось более чем в два раза больше сельскохозяйственных площадей. «В результате аграрной политики Коммунистической партии и Советского правительства безземельное и малоземельное в прошлом крестьянство и казачество получили… на Кубани 1 682 223 дес.» [16, с. 186].

На усмотрение станиц Кубанской области было дано право определять цены для наемных рабочих. Так, приговором № 10 станицы Ирклиевской Кавказского отдела с 1 июля до 1 сентября 1918 г. были установлены цены на рабочие руки во время молотьбы хлеба: «Установить мужчине 5 рублей, женщине 3 рубля и подростку 2 рубля в день на харчах хозяина» [17, л. 71].

Гражданская война разрушила традиционную хозяйственность казака. Смысла засевать поле не было: урожай мог не достаться хозяину. Особенно критичным было положение в Ейском, Кавказском, Темрюкском и северо-восточной части Лабинского отдела Кубано-Черноморской области. Протокол заседания пленума областного экономического совещания от 30 декабря 1921 г. гласит, что в этих отделах «засеяно всего 10 % посевной площади 1914 г.» [18, с. 84].

Переход к новой экономической политике и замена разверстки продналогом стали практически первыми шагами на долгом пути примирения казачества с советской властью. Кубано-Чер-номорский облисполком, осознав невозможность взыскать недоимку по продразверстке 1920 г. в размере 32 млн пуд., в апреле 1921 г. заменил их сбором единовременного проднаряда в 5,5 млн пудов хлеба, освободив от него районы, сильно пострадавшие от неурожая, а излишки разрешил обменивать – как с частными лицами, так и с государством [19, с. 111].

В заключение отметим, что и в конце рассматриваемого периода в бывшей Кубанской области доминировала занятость в сельском хозяйстве – в 1926 г. земледелием занималось 98 % из 1 420,3 тыс. казаков и 85 % среди всего населения данной территории [20, с. 158]. Эволюция сельского хозяйства на Кубани в период с конца XIX по первую четверть XX в. шла ступенчато: момент наивысшего расцвета отрасли пришелся на 1913 г., затем последовали ее спад в годы революции и возрождение во времена НЭПа.

Ссылки:

• 1.   Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар, 1993. 583 с.

• 2.   Солодухин Г. Жизнь и судьба одного казака // Кубань. 1991. № 2. С. 39–48.

• 3.    Ракачев В.Н., Ракачева Я.В. Народонаселение Кубани в XX веке: историко-демографическое исследование. В 4 т. Т. 1. 1900–1920-е гг. / отв. ред. В.Н. Ратушняк ; Кубан. гос. ун-т. Краснодар, 2005. 200 с.

• 4.    Ратушняк В.Н., Кумпан В.А. Северо-Западный Кавказ в условиях рыночной экономики. (Очерки социально-экономического развития. Начало и конец XX века). Краснодар, 2007. 264 с.

• 5.    Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар, 1993. 583 с.

• 6.    Невская Т.А. Казачество и столыпинская земельная реформа // Казачество в истории России (к 200-летию Екатери-нодара и 43 кубанских станиц) : тез. докл. междунар. науч.-практ. конф. Краснодар, 1993. С. 91–94.

• 7.    Ратушняк В.Н. Об уровне экономического развития казачьих хозяйств Кубани в конце XIX – начале XX в. // Там же. С. 94–97.

• 8.    История Кубани : учеб. пособие / под общ. ред. проф. В.В. Касьянова. Краснодар, 2012. 352 с.

• 9.    Матющенко П.П. Царизм и казачество: противоречия правительственной политики // Казачьи вести. 1993. Сент.

• 10.    Лукомец М. Казачье общинное землепользование и его историческое место // Казачье братство. 1992. 30 июля.

• 11.    Гужин Г.С., Гущина Л.А. История заселения и хозяйственного освоения территории Краснодарского края с 1972 по

  1917 г. Краснодар, 1993. 137 с.

• 12.    Там же.

• 13.    Ратушняк В.Н. Аграрный рынок Северного Кавказа в конце XIX – начале XX в. : учеб. пособие. Краснодар, 1988. 80 с.

• 14.  Кубанский календарь на 1913 год / под ред. Л.Т. Соколова ; Кубан. обл. стат. комитет. Екатеринодар, 1913. С. 388–389.

• 15. Ратушняк В.Н. Аграрные отношения на Северном Кавказе в конце XIX – начале XX в. : учеб. пособие. Краснодар,

  1982. 84 с.

• 16.    Ермолин А.П. Революция и казачество (1917–1920 гг.). М., 1982. 224 с.

• 17.    Государственный архив Краснодарского края. Ф. 1. Оп. 1. Д. 270. Л. 71.

• 18.    Макаренко М.Ю. Юг России накануне и в процессе демографической модернизации (1897–1926 гг.) : монография. Краснодар, 2010. 160 с.

• 19.    Балышкин Е.Г. Налогообложение в кубанской станице и его роль в формировании взаимоотношений советской власти и казачества в первые годы НЭПа // Казачество в истории России … С. 110–113.

• 20.    Баранов А.В. Политическое сознание кубанского казачества в годы НЭПа (1924–1929 гг.) // Там же. С. 158–160.