Актуальные проблемы проведения осмотра при производстве уголовных дел

Нарушения, которые сопровождают осмотр, могут носить как объективный, так и субъективный характер. Н. В. Шепель отмечает, что серьезным препятствием к полноте осмотра является неприменение современных научных и технических достижений, когда для фиксации следов применяется только фотографирование [1, с. 10]. Аналогичную проблему изучали и Т. В Барсукова и Б. Ю. Тхакумачев, при этом последний исследователь видит проблему в том, что сам следователь даже в малой степени не разбирается в работе эксперта, что может приводить к необ-наружению на месте преступления следов в случае отсутствия специалиста.

Кроме того, для внедрения в практику новых разработок требуются время и финансовые средства (например, на обучение персонала, в том числе посредством проведения деловых игр) [2], и, учитывая человеческий фактор, можно говорить о том, что не все следователи и члены их групп готовы учиться и воспринимать новую информацию.

Т. В. Барсукова отмечает проблему несвоевременности проведения осмотра, а также отсутствия специалистов там, где они необходимы, а также поверхностное описание обнаруженных на месте преступления предметов и особенностей [2, с. 22]. Н. А. Хакимов [3, с. 97] дополнительно отмечает проблему изъятия с места преступления тех предметов, которые не имеют к данному преступлению никакого отношения. Представляется, что настоящая проблема является надуманной, потому что наперед неизвестно, действительно ли предмет не имеет отношения к преступлению. С Н. А. Хакимовым стоит согласиться в том, что проблемой является халатная транспортировка изымаемых объектов, в результате чего происходит повреждение или уничтожение вещественных доказательств, невнимательное отношение к таким доказательствам на месте преступления, как наличие волокон ткани и следы обуви. Ряд авторов указывает на неправильное определение границ участка, на котором произошло преступлений или который подлежит осмотру, халатное отношение к осмотру возможных путей отхода преступника.

Так же проблемой является неправильное или неполное заполнение протоколов осмотра, когда впоследствии восстановить нужную информацию уже не представляется возможным. Среди нарушений в составлении протоколов следует указать на неполный список изъятых с места преступления объектов [4, с. 34].

Изучение содержания протоколов осмотра места происшествия выявляет проблему наличия субъективных мнений самого следователя по наблюдаемым им на месте преступления объектам, что недопустимо. Примером такого нарушения является указание в протоколе использование слов «кровь», «слюна», «золото». Получается, что следователь высказывает свое мнение в отношении состава жидкости или другого объекта, не будучи в этом уверенным в результате экспертизы или исследовании эксперта, на месте преступления. Как отмечает Н. П. Яблоков, в такой ситуации следователю надлежит подробно описать объект через перечисление признаков, которые устанавливаются путем непосредственного восприятия [5, с. 347].

Так же в протоколе недопустимо делать предположения о времени или месте совершения преступления, способе его совершения и возможной личности преступника. Кроме того, в протоколе осмотра некоторые следователи включают показания свидетеля, что также не отвечает задачам составления протокола осмотра.

При осмотре должна соблюдаться не только правильность составления протокола, но и правильность упаковывания и транспортировки изъятых объектов. Правильность должна обеспечиваться не только соответствием процессуальным правилам, но и здравому смыслу. Вряд ли целесообразно помещать стеклянные предметы в простую коробку, предварительно не проложив их мягкой прослойкой.

В том случае, если упаковка такова, что возможен доступ к объекту без нарушения целостности упаковки, возможны сомнения в достоверности или подлинности доказательства. В случае необходимости нарушить целостность упаковки следователь обязан отобразить данный факт в протоколе с указанием причин и произведенных действий. Результатом отсутствия в протоколе данных сведений повлечет за собой признание данных доказательств недопустимыми.

При осмотре трупа обязательно должен присутствовать медицинский эксперт или, при его отсутствии, врач. Это связано с необходимостью специальных знаний медицины для осмотра трупа. Нередко следователи перекладывают на судмедэксперта еще и описание месторасположения трупа и его одежды, что является нарушением процессуального порядка [6, с. 174].

При осмотре документов и вещественных доказательств можно обозначить наличие следующей проблемы. Согласно ч. 3 ст. 177 УПК РФ осмотр документов и вещественных доказательств может быть проведен до возбуждения уголовного дела, а ст. 177 и 180 предусматривает возможность изъять предметы для проведения данного осмотра. При этом смысл заключается не в поиске и изъятии, а в том, что предмет изымается только для осмотра. Следователи, которые проводят изъятие документов и предметов до возбуждения уголовного дела на основании выемки, а не осмотра, допускают нарушение закона, т. к. бесспорное изъятие возможно только в рамках осмотра, но не выемки [7, с. 2].

Существенные проблемы в правоприменительной практике осмотра является отсутствие законодательного определения понятия «место происшествия». Согласно ч. 2 ст. 178 осмотр места происшествия может быть произведен до возбуждения уголовного дела, а в ст. 278, которая регулирует осмотр местности — нет. Так, например, возникает спорная ситуация при поиске людей, пропавших в лесу при невыясненных обстоятельствах. Фактически местом происшествия является то место, где их видели последний раз, а вся остальная территория, которая все равно будет осматриваться, подпадает под определение осмотра местности. Однако никто не будет откладывать поиски только по той причине, что запрещено осматривать местность до возбуждения уголовного дела.

Еще одну проблему, связанную с понятием «место происшествия», формулирует Р. С. Яновский, задавая вопрос «о возможности производства осмотра места происшествия в жилище до того, как уголовное дело возбуждено» [8, с. 27]. Основанием вопроса является опять же возможность проведения осмотра места происшествия до возбуждения уголовного дела, и невозможность аналогичного действия в отношении осмотра жилища.

Во-первых, следует отметить расхождение в определении термина «жилище» на законодательном уровне. Согласно п. 10 ст. 5 УПК РФ, «жилище — индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и используемое для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но используемое для временного проживания»1. В то же время, согласно приведенному к ст. 139 Уголовного кодекса Российской Федерации, примечанию «жилище — это индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и пригодное для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящие в жилищный фонд, но предназначенные для временного проживания»2.

Еще одной проблемой при осмотре жилища является необходимость его производства в отсутствии проживающих. Так, например, поступило сообщение о краже из квартиры, жильцов которой нет дома. Возникает вопрос о том, можно ли произвести осмотр без их согласия. В таком случае обычно приходится дожидаться, пока не приедут жильцы. При этом сотрудники полиции должны предпринять меры по недопущению доступа в данное жилище посторонних лиц. Данная обязанность предусмотрена ч. 8 ст. 15 Федерального закона от 7 февраля 2011 № 3-ФЗ «О полиции»3.

Проблемные в отношении их разрешения вопросы ставит понимание и соотношение понятий «место происшествия» и «место совершения преступления». УПК РФ совершенно точно использует первое понятие вместо второго в свете того, что не каждое место происшествия в итоге становится местом совершения преступления [9].

Спорным также является вопрос о возможности проведения освидетельствования до возбуждения уголовного дела [10]. Представляется, что нет. Во-первых, освидетельствование проводится в отношении подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля, но до возбуждения уголовного дела участники преступления данного статуса не имеют. Во-вторых, освидетельствование носит характер принуждения, что возможно осуществить только в рамках возбужденного уголовного дела. В-третьих, в случаях, не терпящих отлагательств, освидетельствование можно заменить медицинским освидетельствованием [11].

Различие между медицинским освидетельствованием и освидетельствованием определяется следующими факторами:

• 1.    Медицинское освидетельствование не является процессуальным действием, и, как следствие, не регламентируется уголовно-процессуальным законом.

• 2.    Освидетельствование, которое проводится следователем, имеет ярко выраженный поисковый характер, в то время как медицинское освидетельствование может проводиться исключительно в целях фиксации повреждений и особенностей физического состояния лица.

• 3.    Субъекты проведения разные: в одном случае это следователь, а в другом — врач.

• 4.    Оформление результатов освидетельствования производится путем составления протокола, который впоследствии является доказательством по расследуемому делу как документ.

Медицинское освидетельствование оформляется справкой или актом с фиксацией результатов и при необходимости использования как доказательство входит в группу «иные доказательства» [12].

Подводя итог, отметим, что проблемы, возникающие при проведении осмотра, могут опосредоваться действиями самого следователя, т. е. быть субъективными, или внешними условиями среды, в которой проводится осмотр, т. е. быть объективными.

Большинство проблем связано с неурегулированностью на законодательном уровне порядка действий в определенных ситуациях, возникающих при осмотре.

Таким образом, дальнейшее совершенствование норм, регулирующих производство осмотров, позволит улучшить их качество.