Алкоголь как фактор регионального градиента уровня насильственной смертности в Беларуси

Автор: Разводовский Юрии Евгеньевич

Журнал: Тюменский медицинский журнал @tmjournal

Статья в выпуске: 1 т.19, 2017 года.

Бесплатный доступ

Беларусь относится к странам с высоким уровнем насильственной смертности, который, в значительной степени, обусловлен высоким уровнем потребления алкоголя на душу населения. В настоящей работе проведен анализ регионального распределения и динамики уровня смертности от внешних причин в Беларуси в период с 1980 по 2005 гг. Результаты анализа демонстрируют существование устойчивого паттерна в географическом распределении показателей насильственной смертности на территории Беларуси по оси Север-Юг. Южные регионы страны (Брестская и Гомельская области) в течение всего периода наблюдения имели более низкий уровень САК (содержание алкоголя в крови) - позитивной насильственной смертности по сравнению с областями, расположенными на Севере (Витебская и Минская области). Полученные данные дают основания полагать, что алкоголь является одним из основных факторов региональной вариации уровня насильственной смертности в Беларуси.

Еще

Алкоголь, насильственная смертность, региональный градиент, беларусь

Короткий адрес: https://sciup.org/140220105

IDR: 140220105

Текст научной статьи Алкоголь как фактор регионального градиента уровня насильственной смертности в Беларуси

Смертность от внешних причин (травмы и несчастные случаи, отравления, убийства, самоубийства) занимает третье место в структуре общей смертности в Беларуси, незначительно уступая смертности от злокачественных новообразований [6]. Причины высокого уровня насильственной смертности требуют комплексного изучения, поскольку они в значительной степени ответственны за процесс депопуляции, который отмечается в Беларуси после распада Советского Союза [23, 25].

Проблема устойчивого паттерна в географическом распределении показателей смертности от внешних причин на территории Европы являлась предметом ряда исследований [3, 4, 17-22]. В частности, анализ статистики показателей насильственной смертности на территории бывшего СССР продемонстрировал, что республики, занимающие северные территории (Российская Федерация, Украина, Беларусь и республики Балтии) имеют более высокие показатели смертности от внешних причин, чем республики Закавказья и Среднеазиатского региона [14, 15, 20]. Для объяснения указанных различий некоторые авторы обращаются к социально - экономическим факторам, национальным и культурным традициям и т.д. [1, 3, 12, 13, 14, 15, 20]. Однако данные сравнительного регионального анализа, выполненного на материале России, Украины и

Беларуси, указывают на то, что группа экономических причин не является ответственной за устойчивость региональных различий в показателях насильственной смертности [18, 21].

Одним из ключевых факторов высокого уровня смертности от внешних причин в Беларуси считается злоупотребление алкоголем [6]. Известно, что острая алкогольная интоксикация является фактором, резко повышающим риск насильственной смерти [5, 7-10]. В исследованиях, проведенных в разных странах, было установлено, что алкоголь вовлечен более чем в 50% случаев насильственной смерти [10, 11]. Ранее также было показано, что число случаев насильственной смерти с содержанием алкоголя в крови (САК) является достаточно надежным индикатором уровня алкогольных проблем в обществе [6, 16].

Учитывая тот факт, что Беларусь относится к странам с высоким уровнем связанных с алкоголем проблем [2, 6, 23, 25], можно предположить вовлеченность алкогольного фактора в региональную вариацию уровня насильственной смертности в Беларуси.

С целью проверки данной гипотезы в настоящем исследовании был проведен сравнительный анализ динамики общего уровня насильственной смертности, а также уровня САК-позитивной насильственной смертности в регионах Беларуси в период с 1980 по 2005 гг..

Материал и методы. Проведен анализ динамики общего уровня насильственной смертности, САК-позитивной насильственной смертности, а также удельного веса САК-позитивных случаев в структуре насильственной смертности по регионам Беларуси в 1980-2005 гг. Оценивался порядок рангового распределения показателя насильственной смертности для всех областей. Также проведен анализ географического распределения уровня насильственной смертности по оси Север (Витебская и Минская обл.) – Юг (Гомельская и Брестская обл.), а также по оси Восток (Могилевская обл.) – Запад (Гродненская и Брестская обл.). Данные по столице республики, которая имеет особый административный статус, также использовались для сравнения.

Показатели смертности от внешних причин (ICD 9 E 800 – E 999) были получены из ежегодной отчетной документации Госслужбы медицинских судебных экспертиз Беларуси. Ста-тобработку данных проводили с помощью программы StatSoft Statistica 10.0. В оценке значимости распределения показателей между группами использовался критерий Стьюдента (t-test).

Результаты и обсуждение.

Ранговая позиция регионов Беларуси по среднему уровню насильственной смертности, САК-позитивной насильственной смертности, а также удельного веса САК-позитивных случаев в структуре насильственной смертности представлена в таблице 1. Наиболее высокий уровень смертности от внешних причин за весь рассматриваемый период отмечался в Минской и Витебской областях. Самый низкий средний показатель уровня насильственной смертности отмечался в г. Минске, Брестской и Гомельской областях.

Наиболее высокий уровень САК-позитивной насильственной смертности за весь рассматриваемый период отмечался в Минской и Витебской областях, а наиболее низкий – в г. Минске. Наиболее высокий удельный вес САК - позитивных случаев в структуре насильственной смертности имел место в Минской и Витебской областях. Самым низким удельный вес САК-позитивных случаев насильственной смерти в рассматриваемый период был в г. Минске и Брестской области. Относительно низкий уровень насильственной смертности в г. Минске обусловлен влиянием каких-то специфических причинных факторов, действующих в столичном регионе. Среди этих факторов могут быть уровень благосостояния населения, специфика социо-культурной сферы, доступность алкоголя, порядок проведения аутопсий и т.д. Поэтому результаты данного исследования в значительной степени подтверждают правомерность методологического подхода, согласно которому большие города исключаются из сравнительного регионального исследования [3].

Дифференцированный анализ изучаемых показателей по оси Север-Юг показал более высокий их уровень в северных регионах, причем все различия были статистически значимыми (p<0,05). Соотношение среднего показателя уровня смертности от внешних причин за весь рассматриваемый период в северных и южных областях составило 157,0 vs. 105,0; соотношение среднего уровня САК-позитивной насильственной смертности составило 101,0 vs. 60,6; соотношение удельного веса САК-позитивных случаев смерти в структуре насильственной смертности составило 63,0 vs. 56,5.

Таблица 1

Ранговая позиция областей Беларуси по среднему уровню показателя смертности от внешних причин, САК-позитивной насильственной смертности, а также удельного веса САК-позитивных случаев в структуре насильственной смертности за период с 1980 по 2005 гг.

Регион

Насильственная смертность

Насильственная смертность САК+

Удельный вес САК+

Минская

160,8 ± 48,4

107,2 ± 37,1

65,8 ± 4,7

Витебская

153,2 ± 44,6

94,1 ± 33,5

60,2 ± 6,1

Могилевская

125,4 ± 33,3

79,3 ± 26,1

62,2 ± 5,3

Гродненская

121,9 ± 39,7

74,3 ± 30,1

59,7 ± 5,7

Гомельская

108,5 ± 31,8

64,5 ± 22,6

58,5 ± 5,1

Брестская

101,5 ± 28,4

56,6 ± 22,1

54,3 ± 7,1

Минск

87,1 ± 29,6

48,3 ± 21,6

52,3 ± 7,7

Северный регион

157,0 ± 21,1

101,0 ± 20,1

63,0 ± 4,1

Южный регион

105,0 ± 20,04

60,6 ± 20,1

56,5 ± 5,1

Восточный регион

125,4 ± 23,3

79,3 ± 26,1

62,2 ± 5,3

Западный регион

111,7 ± 23,8

65,5 ± 25,8

57,0 ± 5,0

Рис. 1. Динамика уровня насильственной смертности в различных регионах Беларуси в период с 1980 по 2005 гг.

Рис. 2. Динамика уровня САК-позитивной насильственной смертности в различных регионах Беларуси в период с 1980 по 2005 гг.

Средний показатель уровня САК-негативной насильственной смертности за весь рассматриваемый период также был выше в северных областях (56,3 vs. 44,4), однако региональные различия по данному показателю статистически не значимы. Изучаемые показатели также демонстрировали различия по оси Восток-Запад, с более низким уровнем в западных регионах, однако этот градиент был статистически не значимым.

Рис. 3. Динамика удельного веса САК-позитивных случаев смерти в структуре насильственной смертности в различных регионах Беларуси в период с 1980 по 2005 гг.

Рис. 4. Динамика уровня насильственной смертности в северном и южном регионах Беларуси в период с 1980 по 2005 гг.

В рассматриваемый период динамика уровня насильственной смертности демонстрировала схожий региональный паттерн: рост в начале 1980-х годов прошлого века; резкое снижение в середине 1980-х годов; линейный рост в последующие годы (рис. 1). Аналогичный паттерн демонстрировали уровень САК-позитивной насильственной смертности (рис. 2) и удельный вес САК-позитивных случаев смерти в структуре насильственной смертности (рис. 3). Динамика всех трех изучаемых показателей была схожа в северном (Витебская и Минская области) и южном регионах (Гомельская и Брестская области) республики (рис. 4-6).

Рис. 5. Динамика уровня САК-позитивной насильственной смертности в северном и южном регионах Беларуси в период с 1980 по 2005 гг.

Рис. 6. Динамика удельного веса САК-позитивных случаев смерти в структуре насильственной смертности в северном и южном регионах Беларуси в период с 1980 по 2005 гг.

В отличие от САК-позитивной насильственной смертности, уровень САК-негативной насильственной смертности в северном и южном регионах в середине 1980-х годов прошлого века практически не изменился.

Резкое снижение числа САК-позитивных случаев насильственной смерти отмечалось в середине 1980-х годов прошлого века, что, по всей видимости, было связано с ограничением доступности алкоголя в период антиалкогольной кампании 1985-1988 гг. Веским аргументом в пользу данной гипотезы является отсутствие снижения уровня САК-негативной насильственной смертности в данный период.

Паттерн географического распределения показателя насильственной смертности демонстрирует устойчивую полярность - южные регионы страны (Брестская и Гомельская области) в течение всего периода наблюдения имели более низкие значения по сравнению с областями, расположенными на севере (Витебская и Минская области). Таким образом, на территории Беларуси регистрируется устойчивый градиент в распределении показателя смертности от внешних причин с ростом смертности в северном направлении.

Следует отметить, что градиент общего уровня насильственной смертности, также как и уровня САК-позитивной насильственной смертности по оси Север-Юг увеличился в постсоветский период (рис. 4, 5). Устойчивость географического градиента насильственной смертности на протяжении всего периода наблюдения указывает на интегральную природу, а также усиление влияние в постсоветский период действия факторов, ответственных за региональные различия в уровне смертности от внешних причин. Региональный паттерн «пьяной» насильственной смертности позволяет предположить, что различия в уровне и стиле потребления алкоголя, обусловленные социокультурными и биологическими факторами, могут играть ключевую роль в формировании региональных показателей насильственной смертности. Данная гипотеза представляется более убедительной в контексте региональной вариации уровня насильственной смертности и стиля потребления алкоголя в странах Европы [23]. В частности, в странах Северной Европы при более низком общем уровне потребления алкоголя на душу населения реги- стрируется более высокий уровень насильственной смертности по сравнению со странами Южной Европы, что объясняется преобладанием в них так называемого интоксикационно - ориентированного или «фестивального» стиля употребления алкоголя, при котором большие дозы крепких алкогольных напитков выпиваются за короткий промежуток времени [23-26]. «Фестивальный» стиль потребления алкоголя часто называется в качестве основной причины высокого уровня насильственной смертности в Беларуси [6, 23, 25].

По аналогии с Европой можно предположить существование региональной специфики паттерна употребления алкоголя в Беларуси, что автоматически поднимает вопрос относительно причин формирования отличительных стереотипов потребления алкоголя в регионах со сходными социально-экономическими и культурными характеристиками, особенно принимая во внимание унифицирующую специфику советского периода. Несмотря на то, что фактор злоупотребления алкоголем может рассматриваться в качестве основного механизма и способа реализации причин, определяющих уровень насильственной смертности, это никак не объясняет предполагаемых межрегиональных различий, связанных с паттерном его потребления. По всей видимости, региональные традиции употребления алкоголя следует рассматривать в совокупности с другими факторами, ассоциированными с антропологическими характеристиками популяции. Иными словами, есть основания предполагать, что сам фактор злоупотребления алкоголем является производным каких-то «фоновых» причин, поиск которых является актуальной задачей дальнейших исследований.

Выводы:

Таким образом, результаты настоящего исследования дают основание говорить о существовании пространственного градиента уровня насильственной смертности в Беларуси по оси Север-Юг. Имеются также основания полагать, что алкоголь является одним из основных факторов региональной вариации уровня насильственной смертности в Беларуси. В этой связи, ключевым аспектом Государственной программа демографической безопасности должны являться мероприятия по снижению уровня потребления алкоголя.

Список литературы Алкоголь как фактор регионального градиента уровня насильственной смертности в Беларуси

  • Бохан Н.А., Мандель А.И., Кузнецов В.Н., Рахмазова Л.Д., Аксенов М.М., Перчаткина О.Э., Репецкий Д.Н. Алкоголизм и факторы суицидальности среди коренного населения районов, приравненных к Крайнему Северу//Суицидология. -2017. -Том 8, № 1. -С. 68-76.
  • Игумнов С.А., Гелда А.П., Осипчик С.И. Система профилактики суицидального поведения: опыт Беларуси//Суицидология. -2016. -Том 7, № 2. -С. 3-22.
  • Кандрычын С.В., Разводовский Ю.Е. Пространственные закономерности дифференциации уровня смертности от внешних причин//Проблемы развития территорий. -2015. -Выпуск 3. -С. 127142.
  • Кондричин С.В. Региональная дифференциация электоральных установок, уровня самоубийств и смертности от насильственных причин: К вопросу об этногенезе социального поведения//Социологический журнал. -2000. -№ 3-4. -С. 98-117.
  • Немцов А.В., Шелыгин К.В. Самоубийства и потребление алкоголя в России, 1956-2013 гг.//Суицидология. -2016. -Том 7, № 3. -С. 3-12.
  • Разводовский Ю.Е. Алкоголь как фактор риска насильственной смерти//Вопросы организации и информатизации здравоохранения. -2010. -№ 4. -С. 48-51.
  • Разводовский Ю.Е. Алкоголь и суициды в странах Восточной Европы//Суицидология. -2014. -Том 5, № 3. -С. 18-28.
  • Разводовский Ю.Е. Потребление алкоголя и суициды в Беларуси и России: сравнительный анализ трендов//Суицидология. -2014. -Том 5, № 4. -С. 37-43.
  • Разводовский Ю.Е. Алкоголь и суициды в России, Украине и Беларуси: сравнительный анализ трендов//Суицидология. -2016. -Том 7, № 1. -С. 310.
  • Разводовский Ю.Е. Алкоголь и фатальный травматизм//Медицинские новости. -2011. -№ 3. -С. 51-53.
  • Разводовский Ю.Е., Смирнов В.Ю., Зотов П.Б. Прогнозирование уровня суицидов с помощью анализа временных серий//Суицидология. -2015. -Том 6, № 3. -С. 41-49.
  • Розанов В.А. Самоубийства, психо-социальный стресс и потребление алкоголя в странах бывшего СССР//Суицидология. -2012. -№ 4. -С. 28-40.
  • Семёнова В.Г. Обратный эпидемиологический переход в России. -М.: ЦСП, 2005. -235 с.
  • Стародубов В.И., Иванова А.Е., Семенова В.Г., Кондракова Э.В., Евдокушкина Г.Н. Тенденции смертности в России в 1980-1990-х годах (региональный уровень)//Здравоохранение Российской Федерации. -2003. -№ 4. -С. 23-28.
  • Стикли А., Разводовский Ю.Е. Алкогольные отравления в странах Восточной Европы в 18702002 гг.//Медицинские новости. -2007. -№ 2. -С. 46-50.
  • Стикли А., Разводовский Ю.Е. Влияние алкоголя на смертность в исторической ретроспективе: опыт Европейской России//Основы собриологии, профилактики, социальной педагогики и алкологии. Нижний Новгород, 2012. -С. 96-99.
  • Braudel F. History and the Social Sciences: The Longue Duree. In: On History. Chicago: University of Chicago Press, 1980. -P. 25-54.
  • Kandrychyn S.V., Razvodovsky Y.E. The spatial regularities of violent mortality in European Russia and Belarus: ethnic and historic perspective//Journal of Psychiatry. -2015. -Vol. 15. -№ 5. -P. 2-8.
  • Razvodovsky Y.E., Kandrychyn S.V. Spatial regularity in suicides and alcohol psychoses in Belarus. Acta Medica Lituanica. -2014. -Vol. 21. -№ 2. -P. 5764.
  • Walberg, P. McKee M., Shkolnikov V., Chenet L., Leon D. Economic change, crime, and mortality crisis in Russia: regional analysis//British Medical Journal. -1998. -Vol. 317. -P. 312-318.
  • Kandrycyn S. Geografia spoleczna i kontury historii: Podzialy historyczne Bialorusi w swietle danych statystyki spolecznej, medycznej i demograficznej. Warszawa, 2008. 178 p.
  • Kondrichin S.V. Albanian paradox, another example of protective effect of Mediterranean lifestyle?//Lancet. -1998. -Vol. 351. -P. 835.
  • Moskalewicz J., Razvodovsky Y. & Wieczorek P. East-West disparities in alcohol-related harm within European Union. Paper presented at the KBS Annual Conference, Copenhagen, 1-5 June, 2009.
  • Room R. Bullock S. Can alcohol expectancies and attributions explain Western Europe’s north-south gradient in alcohol’s role in violence?//Contemporary Drug Problems. -2002. -Vol. 29. -№ 3. -P. 619648.
  • Stickley A., Leinsalu M., Andreew E., Razvodovsky Y.E., Vagero D., McKee M. Alcohol poisoning in Russia and the countries in the European part of the former Soviet Union, 1970 -2002//European Journal of Public Health. -2007. -Vol. 17. -№ 5. -P. 444449.
  • Wasserman D., Värnik A., Dankowicz M. Regional Differences in the Distribution of Suicide in the Former Soviet Union during Perestroika, 1984-1990//Acta Psychiatrica Scandinavica. -1998. -Suppl. 394. -P. 5-12.
  • Stikli A., Razvodovskij Ju.E. Vlijanie alkogolja na smertnost' v istoricheskoj retrospektive: opyt Evropejskoj Rossii//Osnovy sobriologii, profilaktiki, social'noj pedagogiki i alkologii. Nizhnij Novgorod, 2012. -S. 96-99. (In Russ)
  • Braudel F. History and the Social Sciences: The Longue Duree. In: On History. Chicago: University of Chicago Press, 1980. -P. 25-54.
  • Kandrychyn S.V., Razvodovsky Y.E. The spatial regularities of violent mortality in European Russia and Belarus: ethnic and historic perspective//Journal of Psychiatry. -2015. -Vol. 15. -№ 5. -P. 2-8.
  • Razvodovsky Y.E., Kandrychyn S.V. Spatial regularity in suicides and alcohol psychoses in Belarus. Acta Medica Lituanica. -2014. -Vol. 21. -№ 2. -P. 5764.
  • Walberg, P. McKee M., Shkolnikov V., Chenet L., Leon D. Economic change, crime, and mortality crisis in Russia: regional analysis//British Medical Journal. -1998. -Vol. 317. -P. 312-318.
  • Kandrycyn S. Geografia spoleczna i kontury historii: Podzialy historyczne Bialorusi w swietle danych statystyki spolecznej, medycznej i demograficznej. Warszawa, 2008. 178 p.
  • Kondrichin S.V. Albanian paradox, another example of protective effect of Mediterranean lifestyle?//Lancet. -1998. -Vol. 351. -P. 835.
  • Moskalewicz J., Razvodovsky Y. & Wieczorek P. East-West disparities in alcohol-related harm within European Union. Paper presented at the KBS Annual Conference, Copenhagen, 1-5 June, 2009.
  • Room R. Bullock S. Can alcohol expectancies and attributions explain Western Europe’s north-south gradient in alcohol’s role in violence?//Contemporary Drug Problems. -2002. -Vol. 29. -№ 3. -P. 619648.
  • Stickley A., Leinsalu M., Andreew E., Razvodovsky Y.E., Vagero D., McKee M. Alcohol poisoning in Russia and the countries in the European part of the former Soviet Union, 1970 -2002//European Journal of Public Health. -2007. -Vol. 17. -№ 5. -P. 444449.
  • Wasserman D., Värnik A., Dankowicz M. Regional Differences in the Distribution of Suicide in the Former Soviet Union during Perestroika, 1984-1990//Acta Psychiatrica Scandinavica. -1998. -Suppl. 394. -P. 5-12.
Еще
Статья научная