Анализ послания архиепископа Белградского и митрополита Сербии Михаила (Йовановича), опубликованного Иваном Саввичем Пальмовым в «Церковном вестнике» в 1888 году

Архиепископ Белградский и митрополит Сербии Михаил (Йованович) является центральной личностью в сербско-русских церковных отношениях во 2-й пол. XIX в. (см.: [Пузовић, 2017, 524]). Известно, что в 1881 г. владыка Михаил был смещен со своей Белградской кафедры и по 1889 г. находился в эмиграции. В этот период митр. Михаил (Йованович) значительную поддержку получал со стороны православной России.

Одной из ключевых фигур в России в деле церковных взаимоотношений и посредничества между Сербской и Русской Православной Церквами был профессор кафедры истории славянских Церквей СПбДА Иван Саввич Пальмов. Выдающийся славист своего времени, знаток истории славянских стран в ее прошлом и настоящем, И. С. Пальмов стремился всячески поддерживать владыку в период его эмиграции в России. Так, например, 19 мая 1885 г. из г. Киева владыка пишет с благодарностью к Ивану Саввичу: «Благодарю Вас за любезное письмецо, которое поддерживает мой дух своею любовью и дружбою» (СПбФ АРАН. Ф. 105. Оп. 2. Д. 168. Л. 5).

После возвращения владыки Михаила на Белградскую кафедру дружественная переписка между ними сохранилась и продолжилась. Письма владыки Михаила (Йовановича), адресованные проф. И. С. Пальмову, сохранились в Санкт-Петербургском филиале Архива Российской Академии наук (Ф. 105. Оп. 2. Д. 168). Письма датируются периодом с 1885 по 1898 гг. Первое письмо было получено профессором 15 января 1885 г. из Киева, а последнее было доставлено 25 января 1898 г. из Белграда, оно было написано незадолго до кончины владыки (†05.02.1898). Всего в архиве СПбФ АРАН авторами было выявлено 45 писем (88 лл.), подтверждающих, что на протяжении 14 лет шла дружеская переписка между корреспондентами. Письма владыки Михаила к И. С. Пальмову помогают осветить малоизученные страницы сербско-русских церковных связей во 2-й пол. XIX в.

История публикации послания митрополита Михаила в «Церковном вестнике»

Профессор СПбДА И. С. Пальмов не только поддерживал владыку своими письмами, но и помогал ему делом. Среди писем к проф. Пальмову в СПбФ АРАН сохранились 2 письма на сербском языке (Л. 18-23). Они находятся там в такой последовательности: первое письмо — от сербской белградской паствы к своему архиерею от 15 июня 1883 г., второе — послание самого архипастыря к своей пастве, написанное в Вербное воскресенье и датированное этим же 1883 г.

Владыка, находясь в эмиграции в России, желал через И. С. Пальмова опубликовать эти письма в «Церковном вестнике» в разделе «Корреспонденции из Белграда». Письма были написаны в 1883 г., но владыка обратился к И. С. Пальмову лишь спустя несколько лет. Будучи в эмиграции в России, 12 декабря 1887 г. владыка написал профессору: «Когда я должен был выехать из Белграда 1883 года, тогда я одним письмом простился с паствою. Это мое письмо напечатали граждане белградские; но полиция заарестовала листы и не дала их рассылать по почте; тогда частным образом посылали в письмах тем, которые не боялись иметь мое письмо. Министр Гарашанин велел властям преследовать всех, у кого найдется это письмо… Будьте добрый, если Вам не в тягость перевести сие письмо мое и дать отпечатать в Церковный Вестник. Присылаю при сем и ответ на это мое письмо, который я получил на Афоне. Если найдете удобным, могли бы и этот ответ перевести и напечатать и первое и второе в виде корреспонденции из Белграда. Если же не найдете удобным переводить, тогда будьте снисходительный возвратить мне оба. На случай напечатания, просил бы Вас сказать Редакции послать мне пять экземпляров»1

(СПбФ АРАН. Ф. 105. Оп. 2. Д. 168. Л. 16). Из этого письма к профессору видно, что министр Гарашанин был одним из преследователей митр. Михаила. Стоит уточнить, что Милутин Гарашанин в это время был министром внутренних дел. Он являлся сыном Илии Гарашанина, известного сербского государственного деятеля и писателя . Из текста письма мы можем сделать заключение, что власти боялись влияния этого послания на народ и всеми силами старались предупредить негативные последствия. Все знали о том, что на смещение митрополита был заказ иностранного государства, которому не нравилась деятельная активность митрополита за освобождение сербского народа от иностранных завоевателей и его твердая позиция по защите прав Православной Церкви в Сербии и за рубежом. Также владыка Михаил, зная, что журнал «Церковный вестник» читают на Балканском полуострове, хотел посредством этой публикации воздействовать на политический курс в Сербии, с одной стороны, и оповестить и подать сигнал своей пастве — с другой, давая всем понять, что в России его поддерживают и он готов вернуться на Белградскую кафедру. В дальнейшем, как уже всем известно, это возымело силу: через некоторое время владыка Михаил вернулся на Белградскую кафедру, и в этой истории Иван Саввич Пальмов принял непосредственное участие.

Через некоторое время Иван Саввич выполнил просьбу владыки: перевел на русский язык и опубликовал в №4 «Церковного вестника» за 1888 г. послание митр. Михаила (Йовановича) к его белградской пастве и ответ его паствы на это послание (Корреспонденции из Сербии // Церковный Вестник. 1888. № 4. С. 83–85), тем самым выразив ему поддержку со стороны России в своем лице. В своем вступительном слове к корреспонденции из Сербии Иван Саввич сообщил о состоянии церковного вопроса в Сербии и о решении его путем возвращения владыки Михаила на Белградскую кафедру, написав, что церковный вопрос требует следования канонам и желаниям народа в Сербии. Народ хочет, чтобы митр. Михаил вернулся на свою кафедру и произошло восстановление канонического порядка. Но препятствие к возвращению митрополита оказывал король Милан и его союзники из разных политических партий. Иван Саввич высказывает мнение, что Сербская Церковь и народ вправе требовать восстановления справедливости2.

Анализ посланий

Из писем митр. Михаила и ответа его паствы мы выделили важные моменты и проанализировали их.

В своей прощальной речи архипастырь сообщал, что на протяжении 30 лет служил в священном сане, стремился соответствовать этому призванию. Как предстоятель он желал, чтобы его кафедра приобрела славный вид и более важное значение в христианском мире: чтобы как для сербского народа, так и для остальных православных она служила еще в большую похвалу и упование, а по отношению к врагам православия стояла бы как твердый столб и крепкая защита (СПбФ АРАН. Ф. 105. Оп. 2. Д. 168. Л. 21).

Как известно, накануне на Берлинском конгрессе Сербия получила государственную независимость, а 20 октября 1879 г. Церковь в Сербии получила автокефалию от Константинопольского Патриархата. Это признание независимости распространялось и на территории, которые были присоединены к Сербии решениями Берлинского конгресса. За несколько дней до этого, 14 октября, в Белграде торжественно отпраздновали юбилей митр. Михаила — 25 лет архиерейской хиротонии, и владыка к этому времени уже стал достопримечательностью православного мира и имел безусловный авторитет. В глазах сербского народа личность митр. Михаила была неприкосновенна как на церковном, так и на национальном уровне, и он имел больший авторитет, чем все правительство (см.: [Слијепчевић, 1980, 94–101; Слијепчевић, 1966, 420–424]).

Однако через два года он вступил в конфликт с правительством. Он защищал права и достоинство Православной Церкви и по этой причине нажил себе врагов: как внешних — своей религии и народа, так и внутренних, для которых канонический порядок представлял собой угрозу их корыстным и властолюбивым стремлениям. Сербская Церковь была лишена автономии и иерархического управления, а ее независимость подчинена другой, иностранной Церкви. Кроме того, владыка упоминает и о неканонической иерархии, которая подчинена светской власти и хочет претендовать на главенство в Церкви (СПбФ АРАН. Ф. 105. Оп. 2. Д. 168. Л. 21-22). После Берлинского конгресса Сербия политически отвернулась от России в сторону Австро-Венгрии, с которой заключила в 1881 г. Тайную конвенцию, и, таким образом, внешняя и внутренняя политика Сербии попала под влияние ее северного соседа.

Митрополит Михаил был препятствием на пути полного перехода Сербии к Австро-Венгрии и был главным представителем российского влияния в сербском народе. По заявлению Слободана Йовановича, Сербия взяла на себя обязательства Тайной конвенции не предпринимать пропагандистских действий против территорий, оккупированных Австро-Венгрией согласно решениям Берлинского конгресса: Боснии и Герцеговины и Новопазарского санджака. Австро-Венгрия была заинтересована в том, чтобы митр. Михаил потерял свой пост, и в этом она поддержала сербское правительство. Ее посол в Константинополе барон Каличе убедил патриарха не протестовать против свержения митр. Михаила, и ему это удалось: патриарх заявил, что это незаконно по церковным канонам, но может быть оправдано из соображений оппортунизма. Россия через своего представителя в Белграде выразила протест принцу Милану, но он не придал этому протесту значения (см.: [Слијепчевић, 1980, 233–238]). Решением князя Милана 18 октября 1881 г. митр. Михаил был снят со своего поста. Решением государственных властей управляющим митрополией был назначен епископ Неготинский Моисей (Вере-сич). Правительство было твердо намерено назначить нового предстоятеля, а так как ни один из архиереев не хотел брать на себя эти обязанности, под его влиянием был созван Собор (в котором ни один епископ не участвовал), избравший новым предстоятелем архим. Феодосия (Мраовича).

Поскольку ни один из архиереев из иерархии митр. Михаила не захотел участвовать в хиротонии новоизбранного митрополита, правительство было вынуждено обратиться для решения возникшей проблемы в Карловацкую митрополию и к ее главе, Карловацкому митрополиту и патриарху Герману (Анджеличу). Патриарх Герман, хотя и был избран на свою должность при большом влиянии государства, боролся за исключение светского элемента из выборов предстоятеля Церкви. Он просил своих епископов дать ему мнение о возможности рукоположения архим. Феодосия. Получив их мнение, зная о каноничности избрания архим. Феодосия митрополитом, он заявил, что рукоположит архим. Феодосия только в том случае, если австровенгерский император даст свое согласие. Согласие было получено, и 27 марта 1883 г. патр. Герман хиротонисал архим. Феодосия (см. подр.: [Вуковић, 2008, 4–12]). Когда митр. Михаил писал свое послание народу, ему было известно, что правительство оказало влияние на неканоническое избрание архим. Феодосия митрополитом, и во время его пребывания в Сербии архим. Феодосий был хиротонисан в Сремских Карловцах в сан епископа.

Верность митрополитов и архиереев Православной Церкви правительство восприняло как зло и вину. Их силой оторвали от верной паствы, и Церковью управляло одно правительство; они могли только протестовать против подобных действий и молиться Богу, им препятствовали исполнять свои епископские обязанности и без внешних средств. Однако они по-прежнему сохраняли свою епископскую власть как законные епископы (СПбФ АРАН. Ф. 105. Оп. 2. Д. 168. Л. 22). Официальной причиной отставки митр. Михаила стал его отказ от исполнения Церковью закона о церковных налогах, который в некоторых статьях противоречил церковным канонам. Он возмущался правительством, прежде всего тем, что закон был принят без согласия Церкви. Он предупредил о последствиях этого закона. Государство взимало плату за чины, которые оно не давало, и духовенство не заслуживало такого обращения со стороны государства, кроме того, закон противоречил ст. 31 земельного закона (см. об этом: [Рајчевић, 2008, 65-70]). Правительство хотело контролировать Церковь, а министр образования и церковных дел Стоян Новакович отвечал за борьбу с митр. Михаилом от имени правительства и тщательно выполнил свою задачу. Митрополит Михаил был против вмешательства государства в церковные дела, и по поводу спорного закона между ними завязалась острая переписка, в результате которой Стоян Новакович предложил князю Милану освободить митрополита от его обязанностей (см.: [Војводић, 2008, 40–43]). После смещения митр. Михаила и вывода других архиереев из его иерархии правительство намеревалось изолировать архиереев от народа. Помимо митр. Михаила, жившего в своем доме во Врачаре, в монастырь Петковица был помещен еп. Виктор (Чолакович), в монастырь Студеница — еп. Моисей (Вересич), а в монастырь Горняк был определен еп. Иероним (Йованович). Епископ Иероним просил короля Милана разрешить ему выехать за границу, пообещав, что он не будет предпринимать там действий в связи с церковным вопросом (см.: [Слиjепчевиh, 1980, 286-287]). Несмотря на то что митрополит и архиереи были отстранены от своих епархий, митр. Михаил в письме напоминает верующим, что они по-прежнему являются каноническими архиереями.

Неблагоприятные обстоятельства вынуждают его покинуть родину, и в конце письма он благословляет духовенство и верующий народ, просит прощения у всех, кого он когда-то обидел, молится о том, чтобы Бог вселил в народ сербский любовь и согласие, и надеется, что в стране будет мир, порядок и законность (СПбФ АРАН. Ф. 105. Оп. 2. Д. 168. Л. 23). Через несколько месяцев после отстранения митр. Михаила министр Новакович попросил митрополита вынести его вещи из здания митрополии. Кроме того, еп. Моисей сообщил митрополиту, что правительство рассматривает возможность его изгнания в монастырь (см.: [Слијепчевић, 1980, 256]). Правительство подготовило закон, который позволит ему определять принудительное пребывание неугодных представителей Церкви в избранном правительством месте (см.: [Воjво-дић, 2008, 43]). Столкнувшись с опасностью быть помещенным в монастырь, который будет устроен для него как тюрьма, без возможности общения с паствой, митрополит принял решение покинуть Сербию.

В ответе на письмо митр. Михаила паства заявляет, что, хотя митрополит и покидает страну, он благословляет ее. Большое количество абзацев этого письма начинается со слов «сожалеем». Народ признает тех, кто принес великие жертвы, и сожалеет, что гражданские власти принимают подобные законы против Церкви. Привязанность паствы к каноническим архиереям выразилась в том, что она была против того, чтобы их освободили от обязанностей и поставили на их место неканоническую иерархию. Они отмечают, что такие примеры наносят вред национальному духу и влекут за собой тяжелые последствия для сербского народа. В конце письма паства подчеркивает, что ценит подвиги митрополита и епископов и что Церковь получила в нем и его сподвижниках новые идеалы (СПбФ АРАН. Ф. 105. Оп. 2. Д. 168. Л. 18– 20). Общественность восстала против отставки митр. Михаила. В прессе, брошюрах и на общественных трибунах появились многочисленные статьи в защиту личности и действий митр. Михаила. Сербская прогрессивная партия, правительство и министр Стоян Новакович подверглись наибольшему нападению со стороны общественности

(см.: [Рајчевић, 2008, 77]). С другой стороны, Еврем Бойович в письме Нило Александровичу Попову, выражая сожаление по поводу того, как сербские власти отнеслись к митрополиту, пишет также, что большинство населения Сербии счастливо, «что митрополит упал» [Пузовић, 2021, 354]. Наиболее известными из этого периода были две брошюры: «Седам смртних грехова, Стојана Новаковића, министра просвете и цркве-них послова» и «Влада од „напредњака“ од 19. октобра (1880) и митрополит Михаило». Неизвестный автор сообщил о противоречиях в газетах «Независимость сербская» и «Видело». В первой представлены семь смертных грехов Стояна Новаковича, и Новакович защищался от этих обвинений в газете прогрессивной партии «Видело». В другой брошюре прогрессивная партия характеризуется как создавшая хаос, угрожающий народу, и утверждается, что министры и члены партии через законодательное собрание и правительство создают такую систему оппозиции Церкви, какую даже турки и немцы не использовал против нее. Однако, как утверждает Райчевич, отношение общественности не повлияло на короля и правительство, и митр. Михаил, находившийся под постоянным наблюдением полиции и преследуемый режимной прессой, решил покинуть Сербию (см. подр.: [Рајчевић, 2008, 78–79]).

Заключение

Таким образом, исследуя историю публикации Иваном Саввичем Пальмовым в 1888 г. в «Церковном вестнике» послания митр. Михаила (Йовановича) к его белградской пастве и ответ его паствы на это послание, можно сделать следующий вывод: митр. Михаил использовал журнал «Церковный вестник» как оружие против политического курса в Сербии, с одной стороны, и оповещения своей паствы — с другой, тем самым готовя себе почву для возвращения в Сербию на митрополичью кафедру. Здесь следуют отметить, что к этому возвращению приложил свою руку и Иван Саввич Пальмов, который остался незаметным, но вложил и свои две лепты в этот важное для православной Сербии дело. Таким образом, митр. Михаил получил поддержку от православной России в лице профессора СПбДА Ивана Саввича Пальмова, который перевел на русский язык и опубликовал в «Церковном вестнике», издаваемом при СПбДА, послание митр. Михаила (Йовановича) к его белградской пастве и ответ его паствы на это послание.

Письма владыки Михаила позволяют несколько подробнее осветить период его пребывания в эмиграции в России и взаимодействие его с профессором СПбДА Иваном Саввичем Пальмовым, а также уточнить обстоятельства истории публикации послания митр. Михаила (Йовановича) к его белградской пастве и ответ его паствы на это послание в «Церковном вестнике». Также взаимоотношения между митр. Михаилом и И. С. Пальмовым позволяют осветить малоизученные страницы сербско-русских церковных связей во 2-й пол. XIX в.